Из Тьмы

Этой ночью по городским улочкам, освещаемым фонарями и светом двух лун, не прогуливались парочки, не топала по брусчатке подбитыми сапогами стража; даже, казалось, никогда не прекращающееся движение экипажей — и то полностью остановилось. Но при этом улицы и центральная площадь совсем не пустовали. Их буквально переполняли люди. Правда, полноценно живых там оставалось немного. Ещё вчера оживлённые, полнящиеся суетой и звонкими голосами улицы насквозь пропитались кровью, болью, смертью... вернее, нежизнью. На смену разноголосице и жизнерадостному смеху пришли крики и заунывные стоны людей, покрывающих своими телами землю и стены, противоестественно сросшихся, изувеченных. Обескровленные, освежёванные, лишённые конечностей или выпотрошенные — они давным-давно должны были уйти за грань, но всё так же продолжали свою бесконечную агонию спазмирующего ковра плоти. Вокруг, купаясь в эманациях страданий, кружили нематериальные низшие, своим присутствием истончая завесу. Глава культа демонопоклонников, счастливо смеясь от переполняющей его мощи, мысленным усилием бросил на увитый немёртвой плотью алтарь последнего из приближённых — своего брата. Пронзив грудь завершающей ритуал жертвы, демонопоклонник вырвал сердце из разверстой грудины и положил продолжающий биться комок плоти в выемку на алтаре. — Тебе, о Великий! Даруй рабу своё благословение! — Продолжающее биться сердце вспыхнуло. Моментально сгорев, оно обратилось тёмным облачком с вспыхивающими в его глубине фиолетовыми искрами, которое втянулось в грудь культиста. Утративший свою полезность инструмент свято верил, что, приняв метку, получит сравнимую с богами силу. И не ошибался. Буква договора исполнилась… но не его дух. Душа и тело главы культистов были им же самим подготовлены, чтобы впустить в себя иномировую сущность, временно став одним из восьми воплощений для отторгаемого миром могучего демона. Остался последний шаг. Да… червь получил свою силу. Долго такая оболочка не продержится... но для того, чтобы открыть полноценные Врата, задержать взбешённых хозяев мира и собрать жатву — прочности подготовленного тела и смертной душонки-якоря должно хватить с запасом. Людишки и им подобные смертные слепцы всегда легко велись на тайные знания и обещания силы. И практически всегда получали желаемое. Но почти никто до самого последнего момента не осознавал, что их сила так и осталась собственностью демонических господ. Не осознавал и того, что они сами тоже стали собственностью. Не партнёрами, не слугами, даже не рабами — для этого существуют демоны соответствующих рангов — а просто до поры до времени живой пищей. Не осознающим своего места мясом. Существо ненавидело людей. Собственно, как и эльфов, звероморфов, арахнидов и другие расы смертных червей, что по глупой прихоти судьбы, при всей своей слабости и ничтожности, обладали тем, чего нет даже у архидемона: цельной душой. Любой из них мог стать кем угодно: демоном, ангелом, воплощением стихий... божеством. За ничтожно короткую жизнь вознестись так высоко, как у него не получится и за эоны кражи чужих сил и знаний. Так и сгнил червём, оставив за спиной ничтожную жизнь? Можно попытаться возвыситься в жизни следующей. Раз за разом карабкаться ввысь... и однажды, скопив мудрости, отточив волю — преуспеть. Для демона же смерть и развоплощение — окончательны. Никаких вторых шансов. Непростительно! Растерзать! Сожрать! Заставить пройти тысячу кругов агонии! Обратить в ничто! Именно зависть и ненависть, рождённые осознанием своей ущербной паразитической природы, а не давно ставший фоном голод или иллюзорно малый шанс переродиться одним из Владык и толкали его поглощать всё больше и больше душ… Неутолимая жажда стать полноценным — и такая же злоба в адрес ничтожеств, обладающих нутряной цельностью от рождения. Сущность мужчины, задрожав в непереносимой муке, стала быстро преображаться, служа якорем и питательной средой для нового хозяина. Спустя несколько секунд бывший глава культа — утративший свою природу человек — открыл горящие фиолетовым огнём глаза. Повинуясь мысленному импульсу и лёгкому жесту, от фигуры разошёлся едва заметный чёрно-фиолетовый туман, окружающее пространство исказилось и задрожало. И когда порождённая энергетической дымкой рябь разошлась на весь город, ковёр плоти конвульсивно задёргался, а прикованные к нему души издали ужасный вой боли, резонируя с которым, дрожащее пространство стало скручиваться и пошло трещинами. В глубинах этих разломов отверзлись взглядам виды алых небес, чёрной земли и множества живых и не совсем живых демонических тварей. Архидемон и его легионы вступали в новый мир. * * * — Ненавижу демонов, — выдохнул я, очнувшись от очередного кошмара-воспоминания. — И культистов. Сон со своей чередой искажённых, слишком хорошо засевших в памяти образов не терзал сознание страхом или ощущением беды. Наоборот, альтер эго из мира грёз получало колоссальное удовольствие от происходящего, от воплощаемых без запинки планов... но это только усугубляло гадливость. «Вот почему вместо воссоединения с сестрёнкой, картин нового расцвета Империи или хотя бы вкусняшек мне снится эта противная хрень?» Нет, с точки зрения твари то уродство было почти прекрасным: души источали притягательный аромат страданий, а пожираемый агонией разум главы культа, обрётшего «силу, сравнимую с божественной», делал демона почти счастливым. Ну, насколько эта с-с-сучность вообще могла быть счастлива. Но, блин, смотреть на мир глазами злобного чужеродного супер-паразита… Словно в помоях искупался! Причём по маковку, с полным, тудыть его, погружением! Усевшись на кровати, поморщился и с силой потёр лицо. За окном только-только занимался рассвет, а это значило, что отдых не продлился и нескольких часов. Ещё раз вздохнув, потянулся к стоящему неподалёку мечу. Ухватив катану за ножны и положив на колени, задумчиво провёл пальцами по закрывающему клинок материалу, цубе и рукояти. — Вот, значит, кто послужил тебе основой, Яцу? М-да… этот товарищ нам совсем не товарищ, — я искривил губы в чём-то, не слишком похожем на улыбку. — Зато теперь понятно, почему мне так нравится сидеть на кучах трупов. Да-а… вот что за штука этот «маяк душ», — вспомнив множество привязанных к искалеченным телам страдающих душ, снова кривлюсь. Может, я и не лучший человек, но в сравнении с тварью из сна — чуть ли не ангел. Да любой безумный маньяк в сравнении с ней тянул бы на святого! Наверное, Акаме права: из всех тейгу Яцуфуса — действительно самая жуткая. Но мне она всё равно нравилась. Да и заключалась в этом презабавнейшая ирония, своего рода кармическая справедливость: древнее, могущественное и злое существо само стало добычей «жалких людишек» и в конечном итоге — материалом для оружия. Разве не смешно? Всё же демоническая тварь изрядно сглупила, сунувшись в наш мир во плоти, а не через аватару, как то случилось во сне. Активно действующих богов у нас вроде нет, но и обстановочка для всяких полуматериальных сущностей и любителей поколдовать — не очень. Если остатки знаний из видения и результаты моих исследований природной энергии верны, то демон оказался в крайне неприятной ситуации. Плотная и неспокойная природная сила должна устранить или значительно ослабить большую часть его умений и врождённых способностей. Это видно и по не впечатляющей мощи чёрных молний Яцуфусы. Но те же остатки воспоминаний говорили, что в данной проблеме нет ничего нерешаемого. Нужно лишь время, чтобы подстроиться под локальные условия. А вот потом, получив достаточно душ и иных ресурсов, тварь-маг могла стать бедствием гораздо худшим, чем какой-нибудь архидемон-пожиратель. Но, видимо, времени ей не дали. И хорошо. Просто отлично! В памяти всплыли образы того, как действовала бы тварь, не получив должного сопротивления. …Для начала нужно создать маяк душ, который притянет духовные оболочки всех, имевших несчастье погибнуть в определённом радиусе от него. Используя эту опору, можно повлиять на токи мировых сил и открыть уже постоянный канал связи с родным планом. Потом… преобразовать или зациклить какие-то потоки? Сшить материальный мир с… чем-то? Чем дальше, тем более смутной и сложной для понимания казалась почерпнутая информация, но вроде бы на последнем этапе должно произойти создание чего-то вроде домена в проявленной реальности, который, словно раковая опухоль, заразит своими метастазами весь мир и постепенно преобразует его в демонический. С определённым шансом возвысить-таки удачливого архидемона, покорившего целый мир, до одного из Владык. После очередного сеанса «прекрасных сновидений» на задворках сознания снова вспыхнул страх потерять себя под действием заточённой сущности. Подтянув к себе одеяло, заматываюсь в него, словно в кокон — не столько в попытке согреться, избавиться от гуляющего по телу холода, сколько в подсознательной попытке защититься от мира. Тварь оказалась заметно опаснее, чем я предполагал, и списать увиденное на простой сон не получится при всём желании. Кроме картинок, в голове остались и знания. Только вот, несмотря на потенциально полезную информацию, радоваться им не получалось. Посмотрев на мир глазами твари… нет, скорее отчасти став демоном и постигнув часть его мироощущения — стало противно чуть не до тошноты. И страшно. Существо стояло крайне далеко от того, что рисовали в своих произведениях любительницы опасных снаружи, но добрых внутри крылато-рогатых красавчиков. Это вообще мыслило чуждыми категориями. Подумав о том, что могу превратиться в отражение этого или перенять больше его качеств, я с трудом подавил новый приступ омерзения. «Нет, товарищи, такой хоккей нам не нужен, — мысленным усилием умерив страх, пытаюсь подбодрить себя неуклюжим юмором. — То, во что можно скатиться, мне совсем не понравилось, но это ведь не значит, что скатываться обязательно? Быть злой Тёмной Владычицей — плохо, нужно становиться доброй. Но Тёмной. Куроме — добрейшая из убийц и некромантов! И вивисекторов, да… Попробовать, что ли, как Бейб, заняться благотворительностью?» — подумал с сомнением. Всё же, как ни крути, моя профессия и мировоззрение слабо сочетались с филантропией. — Террор с человеческим лицом, хех, — тихо фыркнув собственной шутке, приложил волевое усилие и, отбросив такое уютное, тёплое одеяло, отправился умываться. Что за позорная трусость?! Что мне какие-то демоны?! Меня даже Бездна проглотить не смогла! Пусть только высунется, сразу по рогам получит! Приободрившись после водных процедур, озадачил дежурную горничную заданием доставить в кабинет кофе и какой-нибудь сладкой выпечки. Вкусняшки... с ними жизнь всегда веселей, чем без них. ...Но даже так не удавалось выкинуть из головы мысли об увиденном во сне-воспоминании. Не то чтобы картины вторжения так уж шокировали, да и остатки страха удалось загнать в тёмные задворки подсознания. В конце концов, основой Яцу послужил лишённый воли и разума, а потому во сто крат менее опасный, чем его прототип, огрызок демона, проигрыш которому стал бы позором. Но всё равно на краю сознания скребло нечто, хм... упущенное? Может быть, новый мощный приём? Нет. Пусть в кои-то веки из тошнотворно-унылых хроник демонического бытия удалось выудить что-то небезынтересное, но применимых сходу знаний мне так и не перепало. Да и те, что перепали… Узнать, что же это такое — загадочный маяк душ, оказалось любопытно, но создавать такую гадость я бы не стал, даже имея пошаговую инструкцию. — Хм, маяк душ, — повторяю вслух и, нахмурившись, начинаю тереть подбородок, тщась схватить за хвост нагло мельтешащую на краю сознания мысль. Покрутив в голове сюжет сна и не найдя зацепок, перешёл к тому приступу абстинентного бреда, после которого вообще узнал о таком понятии, как этот пресловутый маяк. Тогда, очнувшись внутри странной фигуры с множеством сплетающихся, жутковатых, словно размывающихся в пространстве символов, я ощущал, как в голове бьются мысли о необходимости создания «маяка душ» и «стабилизатора»... Нет, не так! Одна часть хотела создать этот самый стабилизатор, а другая твердила про маяк душ! Похоже эта двойственность желаний и выбила меня из того странного приступа лунатизма. Что ещё интереснее: маяк душ не предполагал использования фигур и символов, похожих на те, рядом с которыми я очнулся. Поворошив память, удалось припомнить кое-какие знаки, но они сильно отличались от того, что я рисовал на полу в полубреду. Тварь вообще предпочитала совмещать приятное с полезным и работать через привязанные к немёртвым телам страдающие души, которые не только радовали демона своими муками, но и выполняли нужную ему работу, затрачивая свою, а не его энергию. Так, погрузившись в думы, я и дошагал до кабинета. — Странно, — пробормотал я, сравнивая несколько нарисованных символов из сна с оттисками тех, которые рисовались в бреду. Если первые были довольно простыми и по виду напоминали клинопись, то вторые — словно копошащиеся на бумаге черви. Такое и в трезвом сознании не вдруг нарисуешь! Взяв новый лист бумаги, попытался изобразить пару «червячков». Несколько раз получилось только приблизительно похоже, но с каждым разом рука действовала всё увереннее... «-Путь-, -Зов-, — всплыло в голове, стоило отвести карандаш. И тут же: Н̶҈е̶҈п҉р̶̶а̸̵в̴и̸̴л̴̸ь̵н̴о̴̶! ̸̵ Н҉̷у҉ж҉̴н̶̷а҈ к҉р̴о̵̴в̷̷ь҈ и̵л̴̵и̴ с̶и̷л̸҈а!» …Я глупо уставился на писчее перо, которым чуть-чуть не успел проколоть руку, чтобы вывести правильный символ. «Брр, вот же хрень! — я встряхнул головой. — В Бездну все эти художества, не хватало очнуться после приступа вдохновения посереди инсталляции из немёртвых служанок! — воображение услужливо подкинуло реалистичную картину, заставившую в очередной раз поморщиться. — Вот почему всякая мерзкая и жуткая гадость преследует меня во сне и наяву, а что-нибудь хорошее появляется только по праздникам? Хорошо, что хотя бы вкусняшки всегда со мной. И пушистик», — рука сама потянулась погладить кролика, боднувшего ногу загрустившей хозяйки. — И почему демоны не берут пример с тебя, Люцифер? * * * — Ну-с, поздравляю всех вас, а заодно и себя, с днём рождения! — я поднял чашку и отсалютовал ребятам. Посторонних ушей в зоне досягаемости не торчало, поэтому можно говорить не скрываясь. — Пейте чай, ешьте тортик, у нашего шеф-кондитера они просто чудесны. Давайте устроим перед делами небольшой праздник! — Спасибо, — кивнул Бэйб. — Спасибо, Куроме, — улыбнулся Натал. — Спасибо, очень мило! — чуть зарделась Акира. — Эй! Мой день рождения не сегодня! — не мог не выделиться Кей. — Заткнись, идиот! — стукнула нонконформиста Акира. — В документах у всех стоит дата начала обучения! — Если помнишь настоящий день, можешь считать этот просто поводом выпить чаю с тортиком, — хмыкнул я. — В конце концов, мы смогли выжить тогда и живы сейчас. Разве не повод для небольшого праздника? — здесь Кей Ли возражать не стал. Празднование дней рождения в Отряде не прижилось: среди бедняков, из которых происходила львиная доля детей, эти даты не отмечались. Частенько мы знали только примерное время: такой-то месяц, начало осени... кое-кто даже год рождения не смог бы назвать. Не отмечались дни рождения и на Базе, что ещё больше способствовало забвению, а официальная дата так и осталась простой записью на бумаге. Ведь когда у нас появилось время и возможность самостоятельно устраивать праздники, все уже привыкли не обращать на них внимания. Мне этот день не казался чем-то важным, тем более теперь, когда освежённая память говорила, что такая со всех сторон прекрасная личность, как я, появилась на свет зимой, а значит, до пятнадцатилетия осталось несколько месяцев. Но мне же хотелось стать добрее? Вот и родилась придумка. Особого прилива доброты ощутить не удалось, я вообще стал слабее ощущать светлые эмоции после отказа от наркотиков. Но, судя по искренним улыбкам ребят, затея удалась. Когда тортик и забавные истории подошли к концу, я решила перейти к делам. — Что ж, теперь о задании. Я подготовила отчёты, — немного театрально протянув руку назад, принял документы у появившегося и тут же исчезнувшего разведчика. Майор Даф знал и умел много полезного, да и связями был не обделён, а потому на время перешёл в основной состав коллекции. — Ознакомьтесь. А потом мы вместе подумаем, что со всем этим делать. Взяв бумаги, ребята начали просматривать листы с разведданными и их анализом. Перестроившись на деловой лад, никто не пытался завести разговор не по теме, даже фокус с призывом «марионетки-секретаря» остался без комментария. — Вместе это выглядит хуже, чем я думал, — отложив бумаги, серьёзно произнёс Натал. Друг уже имел общее представление о собранной информации и поэтому оставался внешне спокоен. — Ха-ха! Перефразируя командира — мы в заднице, ребятки! — ухмыльнулся Кей. — Хмф, — неопределённо выдохнул Бэйб. — Может быть, нам нужно вызвать подкрепление? — неуверенно произнесла Акира. — …ну? Что вы смотрите на меня, как на дуру?! Я знаю, что офицеры не любят паникёров, но разве этого, — девушка взмахнула листами, — не достаточно для вызова помощи? — Хорошо, Акира-чи. А как ты собираешься звать подмогу? — перебил рыжую Кей. — Что значит — как?! Мы пойдём и… а-а… эм… Гадство! — Да, — кивнул Натал, — если разведка тоже враг, то и связаться через них с Базой мы не можем. — Точно! А на запасной канал связи извилины между командирских полупопий не хватило! — усмехнулся юморист. Парень попал в точку. Каналы связи с Центром, кроме как через местных разведчиков, у нас отсутствовали. Теоретически можно отправить сообщение через линию оптических телеграфов и получить ответ спустя несколько дней, но лишь теоретически. Линии связи контролировались не нами, и напрямую писать что-то вроде «у нас затруднения с местными властями, пришлите ещё убийц»… хм, неумно. Мягко говоря. Да и сообщение, не сопровождённое соответствующим кодом, скорее всего, проигнорируют; а если даже каким-то чудом дойдёт до кого надо, то не быстрее, чем мы сами вернёмся в Столицу. А кодов нам, как уже сказано, не выдали. Ни для отправки шифровок, ни для подтверждения полномочий. Да… в очередной раз убеждаюсь, что на фоне прочих начальничков психопат Билл был неплохим командиром. По крайней мере этот лысый урод, в отличие от Маркуса, думал о таких вещах, как резервные планы и подстраховка. — Кей-кусок-полудурка-Ли! Не смей так отзываться о вышестоящих! — рыжая сверкнула глазами, готовая начать перепалку. — Акира, Кей Ли, успокойтесь. Мы собрались не для этого, — одёрнул парочку Натал. — Верно, — киваю в поддержку друга. — Кстати, я бы попросила не упоминать на Базе о собранной информации. Это может принести мне неприятности. — Почему это? Нас же учили: если есть время — собирайте информацию перед действиями… что в этом плохого? — не поняла рыжая убийца. — Акира-чи, ты сегодня плохо соображаешь, — поддел девушку шутник, — неужели я вчера ночью был так хорош, что… — Гр-р-р, заткнись, идиот! — перебила его запунцовевшая Акира. — Пр-ридушу, проклятый пошляк! — Ну-ну, не жгись, — довольно ухмыльнулся брюнет. — Лучше скажи: как ты думаешь, у кого Куроме-чи выпытала сведения о предательстве разведки? Акира успокоилась и задумалась. — Э-э… это же были не шпионы мятежников? — через некоторое время со сложным выражением на лице произнесла девушка. — Да, Куроме? Неужели ты похитила и пытала кого-то из службы разведки? Киваю. — Да, ты права. Это были предатели и враги Империи, что, по сути, даже хуже мятежников. Но если командиры узнают, они не одобрят таких фокусов. Поэтому я прошу всех вас сохранить эту тайну. Хорошо? — Угу. — Конечно. — Могила, Куроме-чи! — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — вздохнула Акира, вслед за всеми согласившись не распространяться об узнанном. После, уперев взгляд в стол, она практически не проявляла участия в разговоре, погрузившись в размышления. Зато Кей, наоборот, сделался ещё энергичнее. — Так-так. Ты же сцапала важную птичку, а не рядового тихушника, верно, Куроме-чи? — Пешки и не в курсе об изменениях наверху. Поэтому майор Даф так и не вернулся от своего, хм, очень любимого племянника. — Ага, ага, — парень заухмылялся, — то-то я думаю, чего это здесь вся стража и разведка раскорякой ходит. А у них тут, значит, своя атмосфера крепкой мужской дружбы! Ох уж эти провинциальные озорники! — пренебрежительный смех. — Но ты же понимаешь, что за целого майора даже такие… специалисты теперь носами землю рыть будут? — Конечно, — я хищно улыбнулся, — и будут, и нароют… те следы, которые нам нужны. В разведке далеко не все довольны переменами. Наш главный «друг» им тоже не слишком доверяет. А ещё многие из фракции Фореста опасаются своих союзничков из Революционной Армии. Как сообщил новоявленный миньон, после смерти прошлого главы местного отделения службы разведки слежку за агентами повстанцев только усилили. Разумно: ведь «революционные союзники» губернатора тоже преследовали свои интересы, и кто знает, когда они войдут в противоречие с планами комбинатора? А они войдут. И очень даже скоро. — Несколько провокаций, — добавил я, — и наши враги сами начнут рвать друг другу глотки! — Как там у западников? Не можешь победить честно, просто победи? Гениально, Куроме-чи! Как и ожидалось от вашего темнейшества! — рассмеялся и зааплодировал Кей Ли. — Я за! Устроим хаотичную драку и добьём победителей! — тёмный огонёк в глазах сокомандника сильно диссонировал с легкомысленной усмешкой и расхлябанным обликом шутника. — Не совсем, — покачав головой, поправляю раздухарившегося парня. — Главная задача — уничтожить все цели и опорочить мятежников перед местными власть имущими. Пусть они считают, что революционеры только и ждут случая, чтобы отобрать у них всё ценное и поделить меж собой. Пусть они сами откажутся от затеи предать Империю. Ну, а мы под шумок уберём, кого надо, и тихо отбудем домой. — Ха-ха, всё равно круто! Принудим засранцев добровольно вернуться на сторону хороших парней. Тех, кто выживет, ха-ха-ха! — предвкушающе блеснув глазами, Кей ударил кулаком по ладони. — Будет им веселуха! — Ты уверена в своей затее, Куроме? Ты ведь хочешь спровоцировать бунт, — неопределённо покачав головой, подал голос Натал. Мы с ним хоть и обсуждали наброски планов, но другу они до сих пор казались сомнительными. Причём скорее в моральном плане. В отличие от Кей Ли, он не хотел множить лишние жертвы даже на очень условно дружественной территории, хотя и соглашался с тем, что пусть лучше умирают реальные и потенциальные бунтовщики, чем члены группы рискуют своими жизнями, атакуя превосходящего врага в лоб. Необычно. Но несмотря на подготовку и гипнозакладки, а может, и благодаря им (всё же гипноиндукторы усиливали собственные чувства), в группе А подобрались достаточно добрые, как для убийц, личности. Ну, кроме меня с Кей Ли. Но я старался исправиться и держать свои, хм, наклонности под контролем и поднимать себе настроение не убийствами, а вкусняшками, тисканьем пушистика и общением с Изабеллой. А небольшая гора трупов, сделанных во время ночных выходов, не считается, да. Работа же! Ведь любить свою работу это не плохо, верно? Верно ведь? Память прошлого воплощения хранила парочку психотехник для контроля собственных эмоций. Я не особо верил в их действенность, но, пожалуй, стоило проверить её на практике, раз уж пошла такая пьянка. Может, ещё и сны удастся взять под контроль... Вздох. — Не думаю, что мой план более опасен, чем действия в лоб. Да и жертв будет намного меньше, чем при настоящей попытке переворота. Ведь после город и провинцию ждёт или ввод имперских войск, или жёсткая зачистка от нашего Отряда в компании с теми же Выжигателями, если вояки опять начнут кочевряжиться. — Хах, верно мыслишь, подруга! В прошлый раз ребятки Борса увлеклись и поджарили вообще всех жителей того мятежного городка! Как его там? — парень пощёлкал пальцами. — Вакура… Хакуга… Самый большой гриль в Империи! — Хакуба, — я недоброжелательно посмотрел на Кея, которого опять понесло. — И Выжигателям приказали жечь всех. На участь поддерживавших мятежников горожан мне, как и шутнику, в целом было плевать; но вспоминать ошибки, повлёкшие провал и потери среди Семёрки… неприятно. Даже сейчас, спустя время. Хоть по итогам для усиления группы мне и вручили Яцуфусу, что не могло не радовать, но последствия такого неоднозначного решения командования и реакция на него Акаме… Из-за провала первоначального плана и столкновения с сильными убийцами врага пришлось переходить к более радикальным мерам. Поддерживающий мятежников город пришлось жечь не из врождённой злобности, а потому, что по-иному армию повстанцев из горной крепости вытащить не получалось. Войсковую же операцию начальство сочло неприемлемой — то ли дорого, то ли у них опять появились трения с армеутами. Да… уничтоженный город стал сильным ударом по Акаме. Сестра так и не растеряла иллюзий и успела обзавестись в Хакубе приятелями. Тот паренёк и его сестра, как и остальные жители города, пали от руки Выжигателей, кого-то из Отряда Убийц или, быть может, даже моей. Грязновато вышло, хоть и, по мнению начальства, весьма наглядно для потенциальных бунтовщиков. Возможно, именно эта история окончательно толкнула старшую сестру в объятья Надженды… Вот почему вся эта революционная и иная мразь не может просто взять и сдохнуть сама по себе?! — Я не хочу, чтобы те события повторились, и поэтому предлагаю уничтожить очаги заразы превентивно, их же руками. И аккуратно выпустить пар недовольства в свисток. Не думаю, что всё получится так радужно, как хочется, но плана получше у меня нет. Либо мутим воду, либо подставляемся под удар вояк и администрации, которые могут и объединиться после попытки устранения их главных. — Раз меньше жертв, я за, — произнёс Бэйб. — Акира? — Натал повернулся к отстранённой девушке. — Такая ужасная провокация… Я не знаю! Делайте, что хотите! — вскинулась рыжая. — Ай-ай, Акира-чи, хватит переживать! Мы хорошие ребята, а все, кто нам мешает — плохие, — приобняв девушку сказал Кей, — что их жалеть? Пусть рвут друг друга как бойцовое зверьё, а мы будем тыкать их палками. Разве не круто?! — Угу. Ты это командиру Маркусу расскажи потом, — пробурчала рыжая. — Знаешь, что он с нами сделает за такое «крутое» самоуправство? — Так нам приказали действовать по обстоятельствам, вот мы и будем! А если не болтать лишнего, то и в карцере сидеть не придётся! — хитро усмехнулся брюнет. — Куроме-чи правильно говорит: что дома не слышат, то их не волнует. Учись, Огонёк! Ученица Мастера шуток — великого Кей Ли-сама — плохому не научит! Акира фыркнула, не ответив, но лицо девушки немного разгладилось. Рыжая хоть и любила поучать, но не любила брать на себя ответственность за более-менее важные решения. Поняв, что есть человек, готовый взвалить этот груз на себя, она расслабилась. — Значит, все согласны с планом Куроме, — подвёл итог Натал. — Тогда давайте обсудим подробности. * * * Посетив подземелье и проведав своих подопытных свинок, я не стал там надолго задерживаться. Остатки партии были невелики, поэтому быстро кончились в попытках найти способ не фатального отъёма жизненной силы. Провальных. Также я навестил первый удачный эксперимент по переливанию праны. Этот пятачок с аппетитом ел и уверенно шёл на поправку. Что ж, хорошо. Но прежде чем делать окончательные выводы, следовало подселить к нему ещё нескольких подвергнутых «лечению» хрюшек и понаблюдать за ними хотя бы с недельку. Часть меня подмывало продолжить опыты и испытать на свинках методику превращения немёртвых животных в низкоранговых монстров, но не осталось ни подопытных, ни, в общем-то, вдохновения этим заниматься. Хотелось отдохнуть. Скорее морально, чем физически. Всё же «расчудесный» сон задел меня сильнее, чем это хотелось признавать. Стоило закончить послеобеденную тренировку — и на глаза попался собирающийся в патронируемый им приют здоровяк. Как по заказу. Напросился поехать вместе с ним. В отличие от Бэйба, я не особо любил детей; вернее, не слишком выделял их на общем фоне людей. Но глянуть на имперский детдом было любопытно. Государство на такие «глупости» денег не выделяло, поэтому этим делом по большей части занимались распространители «опиума для народа» и меня заинтересовало, что же у них получалось. К настоятелям-фанатикам и подопечным-болванчикам, жертвам промывки мозгов святым писанием, Бэйб бы не поехал, верно? Да и для «осветления» образа мыслей полезно поиграть в благотворительность. Наверное. Вспомнились жалобы слуг и ворчание охраны на организованную с моей подачи бесплатную столовую для бедноты. Толпы озлобленных людей, крики, ругань, вонь, тучи насекомых, постоянно вспыхивающие жестокие драки за место в очереди, попытки ограбить обоз или избить прислужников «поганого колдуна». М-да… Такое чувство, что лучше выкинуть свининку, чем отдать столь благодарным страждущим. По крайней мере, поступить так после того, как подтвердилось отсутствие влияния обработанного мяса на едоков. Ещё и стража вымогала взятку, угрожая прикрыть лавочку. Почему-то правосудоры искренне верили, что раз у богатых дурачков есть деньги на столь глупое занятие, как подкармливание бедноты, то точно найдется несколько лишних монет и для доблестных стражей закона. У-у, вымогатели! Впрочем, какой-никакой толк с жадной стражи вышел: с дебоширами, к удовольствию охраны, стали разбираться уже они. Но приют, по словам здоровяка, был вроде неплохим. Не богатым, скорее даже бедным — зато из тех, где детям действительно хотели помочь, а не использовать в своих целях. Почему бы не прокатиться? Уж за спонсорскую помощь дому сирот стража не прикопается. А если прикопается, то я лучше заплачу штраф за избиение посмевших испортить мне прогулку вымогателей. Пусть только сунутся! Вечно безденежный здоровяк обрадовался моему желанию поехать вместе с ним и заодно купить детям гостинцев. Под давлением парня несколько килограмм конфет разрослись до полноценной партии гуманитарной помощи. Мне, конечно, не жалко, но лично возиться с покупками постельного белья, мыла и прочей несъедобной продукции — …не интересно. Так что к нам присоединилась хорошо зарекомендовавшая себя служанка Астра, а также четверо охранников, взятых для солидности и в качестве грузовой силы. В итоге вместо одного пешего Бэйба к небольшой каменной церквушке с крестом на высоком шпиле и стоящему неподалёку от неё зданию приюта подкатил экипаж в сопровождении вооружённой штурмовыми винтовками конной охраны и фургона с покупками. Широкого ажиотажа у окружающих процессия не вызвала, но и без внимания не осталась: прохожие оборачивались и с любопытством провожали нас взглядами. Всё же район хоть и относительно благополучный, но располагающийся за пределами мест обитания состоятельной публики, где такие зрелища привычны. Зато работники культа, представленные парой болтавших во дворе некрасивых монашек средних лет, поняв, к кому заявились гости, сразу же активизировались, распахнув перед нами ворота и бросившись информировать руководство о визите потенциальных спонсоров. Наш экипаж припарковался рядом с главным входом, а фургон с «гуманитарной помощью» отправился дальше, остановившись у служебных дверей здания приюта. Оттуда появилась ещё одна монашка в сопровождении трёх дюжих помощников. Мужики под руководством пожилой командирши принялись споро утаскивать ящики и свёртки в здание. «Ну, надеюсь, до мелких дойдёт хоть что-то», — мысленно хмыкнул, глядя на суету «рабов божьих». При всём доверии к Бэйбу, предвзятое отношение к детдомам и религиозным организациям меня не отпускало. Хотя когда появился отец-настоятель — высокий блондин лет сорока — накал подозрительности немного поутих. Я умел чувствовать в людях гнильцу. Но настоятель с мозолистыми от работы руками, прямым взглядом честного и, несмотря на религиозность, адекватного человека если и не вызывал расположения, то точно не будил подозрений. Этот воровства и превращения приюта в детский бордель не допустит. Суета монашек тут же приобрела упорядоченный вид, даже расслабленно поплёвывающие в траву охранники — и те приосанились. Занятный тип. Пока отец Ганс или просто Ганс («вы, как не воцерковленные, можете называть меня по имени») лично водил нас по своим владениям, он немного рассказал о себе. Бывший военный инженер, успел поучаствовать в боях, волей случая (и южных дикарей) лишился жены и собственных детей, продал всё имущество, нашёл своё призвание в вере и помощи сиротам. Заметно, что ни церквушка, ни приют в деньгах не купались, но вместе с тем видно, что о территории и объектах заботились, в том числе сами дети. Они, кстати, занимались и трудовой деятельностью: в отдельной пристройке плели корзины, сколачивали ящики, мастерили прочие имеющие спрос, но не требовательные к физическим кондициям производителей вещи. Сами дети обоих полов тоже выглядели неплохо. На лицах хоть и читалась некоторая робость перед гостями и строгими наставниками, мужская часть которых раньше явно носила унтер-офицерские звания, но не явный страх. Девчонки и мальчишки выглядели не зашуганными, скорее дисциплинированными. С ностальгией вспомнились деньки учёбы на Базе. Удовлетворив первое любопытство и немного заскучав на экскурсии, отвлёк одну из монашек-воспитательниц (или кто она там?) расспросами об их вере и её истории. Если отфильтровать немного раздражающую агитацию, направленную на потенциальную неофитку, которую во мне увидели, послушать оказалось даже интересно. Как оказалось, имперская редакция христианства значительно отличалась от той, что хранила память Виктора. Не то чтобы я разбирался в этой теме, но на дилетантский взгляд атеиста, общего там было (или осталось?) только имя Христа, крест как символ его страданий за грехи человеческие да заповеди. А вот Второе пришествие, Исход, Война с воинством Диавольским — это всё уже очевидный новодел. Сверхновый завет, хех! Забавно. Если это не параллельная вселенная, а будущее, то получается, что я-Виктор мариновался в Бездне не одну тысячу лет. Ну, если там вообще актуально такое понятие, как время. * * * — Итак, Ганс, вы говорите, что в первую очередь нуждаетесь в материалах для смены кровли приюта? — Да, госпожа Кори. Я вручил вашей прекрасной помощнице, — настоятель куртуазно кивнул зарумянившейся Астре, — смету ремонта каждого здания и список необходимых детям вещей. Наша обитель будет благодарна за любую помощь, — мужчина молитвенно сложил руки, — пусть Господь благословит вас за доброту. Я мысленно фыркнул. Мой поступок вызван собственным желанием, а не жаждой выслужиться перед кем-то-там. Да и вообще… служанка улыбалась и, глядя на детей, радующихся подаренным вкусняшкам, умилённо сверкала глазами. Бэйб, несмотря на небогатую мимику, тоже выглядел довольным. А я не ощущал почти ничего. В принципе, некоторое чувство удовлетворения от доброго дела присутствовало, но слабое — тлеющие отголоски абстиненции, а также эфемерный холод в груди и его гуляющие по телу знобкие волны заметно приглушали эмоции светлого спектра. Собственно, даже если вывести за скобки влияние тейгу, изменилось бы немногое. Благотворительность мне не совсем чужда… но и не близка. Помочь под настроение или дать денег, проконтролировав, чтобы большая часть дошла до цели? Это мы можем. Тратить время на личные визиты и не несущие иных целей разговоры с облагодетельствованными? Пусть этим занимаются извр… — взгляд на Бэйба, — то есть те, кто получает от подобного удовольствие. Такие развлечения не по мне. Зато проблеск интересной идеи заставил оглядеть питомцев приюта другим, оценивающим взглядом. Ведь в чём заключается главная проблема после успешного подавления мятежа? В желании заметного числа высших и средних руководителей оставить всё, как есть. Не нужно обладать особым умом, дабы понять, что для успешных позитивных перемен необходимо множество верных, заинтересованных в изменениях людей, которые доведут до мест и грамотно исполнят безмерно мудрые указания сверху. Иначе любые, даже самые прогрессивные реформы закончатся примерно так же, как бросание камней в трясину. Уж в чём-чём, а в умении саботировать или извращать до неузнаваемости невыгодные лично им предписания имперские чиновники достигли настоящей виртуозности. Доводилось убедиться. И ничего с этим не поделаешь: хоть жги их, хоть вари в масле, хоть четвертуй вместе с семьями. Кого напугает строгость наказания, если оно не подкреплено неотвратимостью? А вот если формировать будущую опору страны из правильно воспитанных сирот, может получиться интересно. Ведь у этой мелкоты нет ни сословной солидарности, ни родственников, которых нужно протащить по блату или прикрыть от закона, ни сформированного окружающими потребительского отношения к Империи. За примером далеко ходить не надо, достаточно взять наш Отряд. Несмотря на все огрехи в воспитании и скотское отношение командиров, ребята всё так же готовы убивать и умирать во благо своей страны. Гипнозакладки? У меня их нет, ещё раньше они разрушились у Натала; поведение Кей Ли, возможно, также обусловлено разрушением наведённой верности. И что это изменило? Конечно, без розового тумана наркотического позитива всё выглядит куда грязнее и беспросветнее, но и так я, будучи, по сути, наполовину чужаком, продолжаю в меру своего понимания бороться за благо моей страны. Чем не доказательство действенности методики? Разумеется, до конца острой фазы противостояния с мятежниками и зачистки нынешней верхушки об этом думать рано, но вырастить преданных и честных сторонников и заменить ими дворян, ныне занимающих большую часть должностей, было бы очень неплохо. Тем более, что это не обойдётся в какие-то громадные деньги, а прогнивший правящий класс всё равно нужно менять. Сначала на служилое дворянство и ныне загнанную под веник неродовитую буржуазию, а потом и на новое поколение управленцев и исполнителей. Организовать или взять под патронаж сеть приютов для малолетних сирот, создать учебную и пропагандистскую программу, поставить в качестве наставников толковых людей, сформировать надзорный орган. И на этой базе производить первоначальный отсев: тех, у кого есть наклонности к становлению воином духа, перевести в одну школу, кто больше подходит к роли убийцы — в другую, исполнительных и педантичных в третью, умников с задатками учёных — в четвёртую и так далее. Да и просто школы для небогатых слоёв населения не помешает открыть. Больше выборка — больше толковых специалистов. Кадры решают всё, да. Если подойти к проблеме правильно, лет через пятнадцать-двадцать можно почистить Империю и, опираясь на новое поколение чиновников, учителей, врачей, офицеров и разведчиков начинать радикальные изменения, не боясь, что их похоронит нынешняя гнилая элита страны. «Хех, пятнадцать лет… Будет ли жива возомнившая о себе убийца хотя бы через лет пять? Да что убийца — сохранится ли к тому времени сама Империя?» — покачав головой, я прогнал упаднические мысли и отложил идею с приютами и школами на будущее. Лучше обдумаю подготовку к скорому сафари на монстров или визит к Изабелле. Девушка обещала, что её повара приготовят что-то необычное, да и сама эксцентричная красавица заслуживала того, чтобы о ней думали. Изабелла… судя по всему, аристократка заподозрила за маской Кори другое лицо, но, на своё счастье, начала копать не в ту сторону, приняв мою особу за развлекающуюся инкогнито дочурку кого-то влиятельного. Видимо, я переборщил, копируя манеры и поведение древнего полководца. Для дочери скороспелого дворянчика, вылезшего из торгашей, у меня получилось слишком… просто слишком. Интересно, отрада моих вечеров копала из женского любопытства или хотела использовать свою юную любовницу и её воображаемых родителей в какой-то интриге? Не то чтобы это так уж важно, но таилась в сём вопросе некая, хм, перчинка, которая делала наши отношения ярче. Интересно, их следовало назвать нездоровыми — или, в пику воспетой множеством поэтов и драматургов светлой бескорыстной любви, нечистыми? Хех, учитывая один из главных источников моего могущества и мнение некоторых экзальтированных личностей об одной скромной убийце и начинающей волшебнице, как о хозяйке местной нечисти, последнее определение обретало дополнительные смыслы… и скрытую в этом иронию.