Из Тьмы

Генерал без армии стоял на обочине дороги, почти равнодушно наблюдая, как мимо него на юг движутся колонны войск северян. Движутся, чтобы упереться в разрушенный мост и остановиться перед текущей через широкое ущелье быстрой, не схваченной льдом рекой. Одна его рука, закреплённая в самодельном лубке из двух связанных вместе дощечек, висела на перевязи в виде перекинутой через шею грязной тряпки, рукав другой густо пятнала подсохшая и подмёрзшая кровь — своя и чужая. Край перемазанного какой-то сажей лба и висок прочертила косая борозда кое-как зашитой раны, будто кто-то уколол его в голову кончиком меча, но неудачно и удар прошёл вскользь. Под покрасневшими от полопавшихся капилляров глазами набрякли тяжёлые синяки — удар клинком по голове явно оставил не только внешнюю рану, но и сотряс мозг — но взгляд проигравшего свой бой воителя всё так же горел неукротимым пламенем. На свиту подошедшего к нему принца и на него самого пленный не обратил никакого внимания. Или не понял, кто к нему подошел — что, учитывая хороший, но не блистающий украшениями доспех Героя Севера, вполне разумное предположение — или (что вероятнее) ему просто было всё равно. Но Сейка не обиделся. Он гордый, но не настолько. Да и нужен ему этот человек. Как с военной точки зрения, так и с политической. Армия Севера уже захватывала в плен старших и высших офицеров, но эти паркетные свиньи при званиях если и будили какие-то чувства у настоящих вояк, то лишь презрение. А вот неподдельный боевой генерал, перешедший на его сторону — совсем другое дело. Из него можно сделать символ. И Кель отлично подходил на эту роль. Имелся запасной вариант в лице другого боевого генерала, взятого в окружение на восточном фронте, но тот упрямец неплохо укрепился, по сей день успешно сдерживая превосходящие силы Севера. Впрочем, в успехах того, второго, отчасти виноваты «таланты» командующего фронтом, назначенного туда, скорее, по политическим мотивам, нежели за полководческие умения. Сам Сейка не сомневался, что руководи тем участком он лично — и рыжеволосый упрямец давно бы пал. — Приветствую вас, имперский бригадный генерал Кель. Любуетесь нашей победоносной армией? — с долей ехидцы и превосходства поинтересовался одержавший очередную победу полководец. Не оборачиваясь, генерал мрачно ответил: — И вам того же, принц, — оказывается он всё-таки узнал высокого гостя. — Я не любуюсь. Я размышляю, как много сил у нас уйдет, чтобы вас всех закопать. — Имперский генерал шутит? — улыбнулся его пленитель. — Люблю врагов, которые сохраняют юмор и присутствие духа несмотря ни на что. Кель промолчал, всем своим видом показывая, что не желает вести светский разговор. Но победитель опять не обиделся: он мог понять чувства проигравшего генерала. Достойным противникам можно простить некоторое своеволие. До определённых пределов, разумеется. — Скажите, генерал, вы по своей инициативе занялись уничтожением инфраструктуры, что так осложнило наше продвижение? Или всё же выполняли приказ? — спросил Сейка. — По своей, — тяжело обронил имперский офицер. Принц, убедившись в своих предположениях, удовлетворённо кивнул непокрытой головой. — Значит, вы не только присутствие духа храните, но и собственное мнение, отличное от начальственного, имеете, — улыбнулся молодой брюнет. — Мои агенты доносят, что ваши штабные совсем потеряли связь с реальностью. Наверное, где-то там, в своих грёзах, они даже побеждают, раздавая друг другу неиллюзорные повышения и награды. Но вы не такой. Вы — одаренный воитель и военачальник. Даже странно, что нам удалось вас схватить, — польстил собеседнику Герой Севера. — Чего здесь странного? — хмыкнул пленник. — Ваших воителей было раза в три больше, чем в нашем заслоне, а солдат и вовсе в пять. Да и Мастера ваши… у нас никого сильнее Воина не нашлось. Будь соотношение два или хоть три к одному — и, улыбнись нам боги удачи, мы сумели бы отбить первый приступ. Сумели, задержав вас, отступить сами. А так… нас просто смели. Но задержать вас мы всё равно смогли, — потрескавшиеся губы тронула улыбка, отчего из уголка рта выступила кровь. — Теперь вашим солдатам придётся ждать, пока наведут новую переправу. — Совершенно верно, — согласился северянин. — И, признаю, ваши отважные воины сумели неприятно удивить моих. Мы потеряли почти пять сотен убитыми и ещё сколько-то ранеными. Из них три десятка одарённых. Вместе с ранеными, конечно, — увидев вскинутую бровь Келя, добавил принц. — При таком неравенстве сил потери очень серьёзные. Я ведь верно понимаю, что вы лично остались, дабы позволить второму отряду уничтожить мосты? Вы ценой жизней солдат, офицеров и вашей собственной хотели задержать нашу армию? — Да, — коротко ответил генерал — единственный выживший боец возглавленного им заслона. — Поздравляю, вам это удалось, — с толикой неподдельного уважения кивнул Сейка. — Вы действовали грамотно и сумели нам досадить. Теперь у Империи будет чуть больше времени для того, чтобы приготовиться к следующему бою. Но ведь, сумей вы уйти, вас бы наказали за такую инициативу, — продолжил он с любопытством. — Мои разведчики доносили, что ваше командование приказало защищать мосты. Вашу бригаду поставили здесь, чтобы просто не дать моим солдатам выйти к реке, — лицо имперца исказилось в злой саркастичной усмешке. — Да, вы и я понимаем, что это невозможно, но не ваши штабные, — Сейка тоже улыбнулся, но уже покровительственно. — Таким образом, получается, что вы не просто проявили инициативу: вы нарушили приказ. Зная порядки в вашей стране, не удивился бы, если бы вас разжаловали или даже казнили. У вас ведь нет огромных капиталов и связей в верхах, а проигрываемая война требует виноватых. Не правда ли, смешно — стать виноватым за умелые и своевременные действия? Кель безразлично дёрнул относительно здоровым плечом: — Могли разжаловать, могли и казнить. Наш род попал в немилость. Я бы не удивился. — Да, я знаю вашу биографию, — покивал темноволосый принц. — Ваш отец в опале, ему запрещено появляться в Столице. Ваша сестра стала вдовой при живом муже, который заперт в темнице якобы за участие в заговоре. Вам тридцать пять лет, а вы, будучи на пике ранга Воина — всего лишь провинциальный бригадный генерал с сомнительными перспективами на повышение. Западные перевалы, южные джунгли, ледяные пустоши нашего севера — вы служили в самых дальних и негостеприимных местах, по сути, разделяя опалу отца. Разве это справедливо? — с нарочитым сожалением покачал головой брюнет в доспехах. Его собеседник остался безучастен. — Сегодня вы доказали, что на голову выше той серой завистливой плесени, что обычно именуется «имперскими офицерами». И, заметьте, никто из сановных свиней этого не оценит. Зачем вам это надо? Из патриотизма? Чувства избранности имперского народа? Принц насмешливо фыркнул. — Да, Империя огромна и сильна, — риторически согласился он после рассчитанной паузы. — Но вся ваша гордыня — всего лишь мишура, призванная прикрыть то, что вам просто повезло. Когда-то вы ухватили лучшие земли, которые ныне ограждены Стеной. Пользуясь этими ресурсами, вы ухитрились на основе сохранившихся знаний создать уникальную научную школу, отобрали близлежащие аномалии у занимавших их чудовищ, а самих монстров превратили в тейгу. Это позволило Империи стать главной силой нашего мира и целую тысячу лет пребывать на вершине, кичась своей «великой цивилизованностью» на фоне не таких удачливых «отсталых дикарей». Которым вы же и установили жёсткий стеклянный потолок, выше которого нельзя подняться! Сейка зубасто усмехнулся, показывая, что он не забыл и не простил всех унижений, нанесённых ему и его предкам. — Но ничто не вечно, — продолжил принц. — За тысячу лет у вас прогнило всё, что вообще могло прогнить. Ваша спесь, пороки, обиды, нанесённые друг другу и окружающим, а также зависть к аристократии «единственной настоящей страны», процветающей на чужой крови и костях — всё это повернуло против вас весь мир. Даже жалкие имперские сервы только и мечтают всадить нож в спину своим блистательным хозяевам, которых ненавидят сильнее любых внешних врагов. Ваши командиры почти поголовно предатели и шпионы: и мы, и Западный союз, и ваши революционеры узнаем о планах ваших штабов раньше, чем приказы доходят до честных офицеров вроде вас. Немало достойных представителей имперских родов поддерживают меня, вашу Революционную армию или даже хитроумных западников. И они делают это не за деньги, нет! Они жаждут справедливости. Империя привыкла душить и ломать, она делает это легко, не задумываясь и в любой ситуации. Никому не нравится жить сломанным и униженным, даже презренной черни. Поэтому мы не остановимся на нашей старой границе, как не остановились на той, что установили вы, отрезав часть исконных земель королевства. Мы пойдем дальше! — распалялся принц. — Наш поход — это начало конца вашей Империи! Она — умирающий колосс на глиняных ногах! Она не выдержит серьёзной войны! Пленник не впечатлялся пламенной речью, и оратор это заметил. Что ж, если не работает воздействие через эмоции, то стоит подойти с более меркантильной стороны. — Понимаю ваше недоверие: силы Севера уступают вашим. Я поставил под ружьё почти десять миллионов человек, но немногие из них имеют достойное снаряжение и навыки. Среди них много крестьян и городских бродяг, не сумевших заплатить военный налог деньгами… Настоящих воинов, тем более воителей, гораздо меньше. И у каждого огромный потенциал для роста в чинах. Империя ослабла, но даже так её сил больше, Юг — свидетель. Но уничтожит её не Север… не только он. Ваше прогнившее государство начнут рвать изнутри и со всех сторон. Стоит только этим робким — до поры — душам почуять кровь мирового угнетателя, пролившуюся после первых поражений, увидеть его слабость и поверить в неё, как они тут же набросятся со всех сторон. Присоединяйтесь к нам! Вы хороший офицер — а у нас, в отличие от Империи, ценят людей за их навыки. Никто из тех, кто служит мне верно, ещё об этом не пожалел. И когда всё это закончится, вы получите награду по заслугам. Кто знает — может быть, именно вам суждено вернуть своему роду майорат, некогда отобранный имперской властью в обход собственных законов? Выбор за вами. Генерал не думал над ответом долго: — Мой отец — пьяница, наркоман, кутила и дебошир, он с детства вращается в центре непрекращающихся скандалов, — не обращая внимания на вновь закровившие губы, криво усмехнулся Кель. — Из-за этого ему в конце концов и запретили появляться в Столице. И именно это когда-то довело мою мать до мозгового кровоизлияния. А наше ленное владение этот человеческий отброс сам распродал и проиграл по кусочкам, лишившись оставшегося огрызка, когда устроил скандал во время одного из Императорских приёмов. Моя младшая сестра — падшая женщина, которая, ещё будучи юницей, пыталась соблазнить меня и несколько раз спала с отцом. Её муж состоял в тайном обществе, практиковавшем человеческие жертвоприношения, каннибализм, изнасилования детей и прочую грязь. Моя карьера не блистает. Но, говоря прямо, я большего и не заслуживаю. Я гонял мародёров, разбойников и шпионов, приводил к покорности восставшие селения, охотился и убивал монстров. Слабых. Но если говорить о настоящих сражениях с равным или превосходящим врагом, то этот бой — первый для меня. Первый и последний. Офицер ненадолго замолчал, задумчиво глядя вдаль и покачиваясь вперёд-назад то ли из-за нервов, то ли в связи с повреждением черепной кости и укрытых за ней мозгов. — Рано вы меня записали в ряды озлобленных на Империю лишенцев, рано, — продолжил он спустя десяток секунд молчания. — Я и мои родные получили своё по справедливости. Касаемо Империи… Если не ошибаюсь, то площадь моей страны раз в пять больше вашей, а по населению превосходит вообще раз в десять. Даже если против нас ополчится весь остальной мир — в худшем случае силы будут равны. Я не спорю с вашими заявлениями: да, у нас действительно много проблем. Но Империя не только загнивала, она также не раз очищалась от грязи. Предатели, перешедшие на вашу сторону — это и есть та самая грязь. А я не хочу быть ею. Я — дворянин. Я давал присягу. Так что мой ответ — нет. Причины вы слышали. Сейка улыбнулся, сдерживая себя от аплодисментов: выступление генерала разбитой армии обречённой страны его позабавило. — Браво! Вы умны, храбры, а кроме того — имеете честь! Но… вы же понимаете, на что себя обрекаете, отказавшись от моего предложения? — Нет. Знаете, никогда не интересовался. У вас вешают, распинают, сажают на кол, варят в масле? Или ваши палачи меня удивят? — усмешка Келя превратилась в улыбку откровенно замордованного жизнью человека, которому объявили, что скоро это всё закончится. — Мои палачи те ещё затейники, — покивал принц. — Они способны удивить самого взыскательного клиента. Принц обратил внимание на подбежавшего к ним посыльного, который молчаливо застыл рядом, не решаясь перебивать разговор повелителя, но и не пытаясь просто вручить послание одному из адъютантов. Явно что-то важное, но не предельно срочное. Высокородный завоеватель — по своей версии освободитель — лениво шевельнул рукой, показывая, что заметил вестового. — …Но в этот раз они останутся без работы, — закончил решивший закруглиться Сейка. — Я считаю, что таких, как вы, стоит беречь, генерал. Верность — это редкий и ценный товар, а в сочетании с умом — и вовсе исключительный. Поэтому я наглядно вам покажу, что то, чему вы присягали, более не существует. А после этого мы снова встретимся и вернёмся к этому разговору. Если вы вдруг перемените своё мнение раньше — дайте знать охране. Сейка указал на генерала: — Он — мой личный гость. Ограниченный в передвижениях. Создайте ему условия: мытьё, еда, лечение, одежда. И надёжная охрана. Генерал — неглупый человек и понимает, что из лагеря ему не уйти, но не стоит вводить его в искушение, — закончив говорить, принц Северного королевства проводил взглядом фигуру имперского аристократа. Покачиваясь, но держа спину прямо, тот удалялся вместе с конвоирами (гордый… ну-ну, никуда он от Сейки не денется, что бы из себя ни изображал!). После чего Герой Севера с победительной улыбкой на устах подозвал посыльного. Однако самодовольное выражение лица недолго продержалось на аристократичной физиономии. — Что? Что за вздор?! Какая Волна?! Я ведь рассылал разведкоманды охотников по всем Диким Землям! И мне докладывали, что везде всё спокойно! Кто посмел обманывать Меня?! Шкуру сдеру!!! — привыкший к непрекращающейся череде побед, северный принц — уже почти что король — как оказалось, плохо держал удары внезапных провалов. Весть оказалась действительно плохой: разбежавшиеся монстры не только порушили логистику и вынудили оттянуть часть войск на место регионального ЧП, но и сильно осложнили стратегию уничтожения опасной имперской суки и её армии отморозков. Гонец, принёсший дурную весть, пытался оправдываться... но это ему не помогло. Взбешённый принц, в конце концов, двинул ему в морду, стремясь заткнуть источник дурных вестей, который вместо того, чтобы молчать и не раздражать, принялся нести отсебятину (и неважно, что это сам Сейка начал задавать вопросы). Но из-за эмоций владетельный воитель не рассчитал сил, и в итоге голова неодарённого взорвалась брызгами мозга, крови и костей с налипшими на них кусками скальпа. Герой Севера выругался, после чего в раздумьях затих. Он не боялся Эсдес, но и лезть на объединённый под её началом фронт тоже не хотел. Первоначальный план состоял в том, чтобы продвинуться максимально далеко, грабя сдавшиеся и сжигая сопротивляющиеся селения, но по возможности не убивая мирных жителей и не удерживая их на захваченных территориях. Пусть напуганные, голодные и обездоленные гражданские бегут в ещё не взятые имперские города, распространяя панику, усиливая нагрузку на продовольственные запасы и ухудшая криминогенную обстановку. А заодно маскируя в своём потоке агентов и диверсантов. При этом армия Севера будет всячески избегать вступления в генеральное сражение, ударяя лишь по заранее разведанным слабым местам. А когда азартная предводительница вражеских войск не выдержит и решит сама пойти в атаку, военные силы Сейки и вовсе начнут отступать по своим следам, заодно окончательно уничтожая всё на своём пути. Тактика выжженной земли весьма хороша, когда используешь её на территории противника. Марширующая армия, периодически вступающая в стычки с разведывательно-диверсионными отрядами, требует регулярного питания, медикаментов и прочего. Но где всё это брать, если идёшь по пепелищу? Негде. Поэтому волей-неволей Эсдес придётся растягивать линии снабжения, которые тоже нужно охранять, тем самым ослабляя ударный кулак. Но это ещё не всё. Сейка планировал остановить своё отступление по достижении одной из самых неприступных крепостей королевства, откуда он выкурил имперцев, воспользовавшись силой денег (не таких уж и больших: имперские чиновники не только продажны, но и довольно дёшевы; одно слово — свиньи!). Там он оставит значительную часть солдат под командованием своего заместителя по военной части, а сам он, во главе наиболее мобильных и боеспособных подразделений, двинется в сторону восточного фронта, чтобы разгромить тамошнюю хлипкую оборону и сделать крюк, перерезав все линии снабжения вторгнувшихся на Север имперцев. Дальше можно не торопиться: вместе с солдатами восточного фронта пройти по следам Эсдес и ударить в тыл её истощённым штурмом неприступных стен и плохим снабжением солдатам. Символ имперской мощи падёт меж молотом и наковальней военных сил пробудившегося Севера! Конечно, оставался фактор личной силы повелительницы льда и холода, которую некоторые сплетники раздували до прямо-таки невероятных величин. Но даже если фантазёры правы, то войны всё равно не выигрываются одиночками. Пока сколь угодно сильная воительница будет уничтожать одно подразделение, два десятка других выполнят свои задачи и возьмутся за новые. Меч легко разрежет морскую волну, но сможет ли даже сильнейший мечник убить море? А если подстилка Онеста станет доставлять слишком много проблем — что ж, на стороне принца, не учитывая его самого, находится почти полтора десятка верных ему Мастеров Боя. И десятеро из них согласились периодически тренироваться вместе, дабы, если представится момент, совместно убить одну из двоих имперских Внерангов. Сейка даже подумывал о том, чтобы привлечь на свою сторону некоторых сильнейших бойцов из имперских революционеров или западных союзников. Да, гордость протестовала, а жадность имперцев и их извечных врагов не знала границ, но… если удача качнула весы в иную сторону, требуется что-то бросить на свою чашу. То же касалось планов глубокого продвижения на имперскую территорию. Придётся их урезать: часть сил отправится на расчистку будущего поля манёвров — после столь громкого провала принц не желал делегировать это задание тем, в ком не уверен — другая часть займётся наведением переправы и её минированием, а несколько групп, состоящих только из воителей, самостоятельно переберутся через водную преграду и начнут свою подрывную деятельность. Перед началом исполнения второй фазы Сейка собирался взять ещё хотя бы один крупный город, и создать такой фон из воплей боли, страха и ненависти имперцев, лишаемых имущества, близких и собственных жизней, чтобы у противника точно не возникло мысли окопаться и встретить его в обороне. После того, как северный военачальник отдал все необходимые приказы, кои его подчинённые, опасливо косящиеся на лежащее неподалёку безголовое тело, бросились исполнять с необычайной резвостью, он вновь успокоился. Даже лёгкая полуулыбка вернулась на уста. В конце концов, именно успешное преодоление трудностей доставляет главное удовольствие победителю. О чём будут писать историки, если он победит без малейших проблем, о каких подвигах? Однако «Герой Севера, Освободитель, Собиратель земель и прочая», строящий планы на будущее после победы, ещё не догадывался о том, насколько много проблемных сюрпризов его ждёт. *** К надвратной башенке, возвышающейся над стеной, кое-как выстроенной вокруг лагеря осаждающей армии, неспешно шагала невысокая фигурка в светло-серой куртке и красной вязаной шапке с шарфом. Шагала беспрепятственно. Никто не пытался её схватить, окрикнуть или остановить, дабы выяснить личность и цель визита. Словно девочка в красной шапочке шла не в армейский лагерь, а на базар под открытым небом. Впрочем, когда гостья подошла вплотную к КПП, один из часовых отвлёкся от подсчёта летающих над лагерем ворон и увлекательного процесса ковыряния в носу, соизволив обратить внимание на неожиданного визитёра. Будка самого второстепенного пропускного пункта так и осталась молчаливой и пустующе-безучастной. — Хы, девка! — воскликнул бородатый субъект и, высунувшись из «скворечника», орлиным взором оглядел округу на предмет помех намечающемуся развлечению. — Скока стоишь? — глубокомысленно почесав пах, спросил он и тут же добавил. — Больше серебрухи не дам. Больно ты мелкая и тощая. Небось, только от кукол оторвалась. — Чтобы с чем поинтересней поиграть, гы-гы! — высунулась наружу вторая физиономия и смерила гостью изучающим взглядом. — Под бражку сойдёт, — выдал он своё экспертное мнение. — Давай, заходь, а мы ща спустимся. «И эта физиомордия тоже без оружия, — с тенью неодобрительной насмешки подумала девочка… или не совсем она. — Даже не утруждают себя поднять винтовку, ружьё (или что у них там?) и направить ствол в сторону возможной угрозы. Ну и вояки! Хотя чего им бояться, представителям сил самой могучей армии на сотни километров вокруг. Ведь не нападения селянок и горожанок, желающих заработать немного серебра и/или еды?» — Нисколько не стою. У меня несколько иной профиль работы, — первый бородач открыл рот, но девчонка его перебила: — Старшего позовите. У меня сообщение генералу Алану от капитана разведроты Янеса. — Не много на себя берёшь, девка? С чего это капитан будет посылать такую, как ты, ажно к его светлости? Не балуй! Бушь цену набивать, то счас как спустимся, схватим за волосья и за так в закуток оттащим, — недовольно проговорил первый часовой. — Ты худая да мелкая, но кожа гладкая, почти господская. Проверим тебя, чтоб, значится, узнать, что не шпионка, — засмеялся дозорный. — Трахнем и не заплатим! — радостно поддержал его второй. — Во-во! Хош, чтоб пропустили к остальным маркитантам — давай две серебрухи или плати по-другому, — раздухарился первый. — Иначе сами возьмём. — И того и другого! Неизвестно, до чего бы договорилась парочка дозорных, однако их алчно-похотливые мысли оказались прерваны третьим голосом, чей обладатель незаметно для них, но вполне ожидаемо для той, что смотрела сквозь глаза летающих в небе воронов, поднялся на дозорную башенку. — Ну-ка, ну-ка, давайте отсюда поподробнее, — ласково проговорил новый фигурант с короткой ухоженной бородкой и злыми глазами. — Кого и как вы, два тупоголовых овцеёба, собрались проверять для генерала? — Эт не мы! Эт… вон, она сюды пришла! Наглая! — на два голоса заголосили бородачи. — Посыльной капитана Янеса прикидается! Да кто ж, ей, сопле такой, поверит? После короткой перепалки, словесной и не только — начальство, в дополнение к нескольким нарядам вне очереди, щедро «наградило» парочку косноязычных дураков пинками и зуботычинами — мутную девчонку под конвоем относительно нормальных солдат повели в допросную. Учитывая, что местные особисты трудились почти в центре лагеря, неподалёку от штаба и обиталища здешнего, хех, главнюка — ход довольно сомнительный. А ну как владеющую духовной силой убийцу вели? Вырвется, прирежет «его идиотскую светлость» лорда-как-его-там — и что тогда? Марионетка, конечно, воительницей не являлась. И её вроде как проверили, «внезапно» ударив мечом под «невероятным» разгоном уровня слабенького Адепта, что должно было вызвать рефлекторную реакцию у кого-то одарённого, оставшись незамеченным для нормала. Но… столь неуклюжее испытание я бы с лёгкостью прошла и в основном теле. Как и любой из Отряда, угу. Вот уж действительно — не военный лагерь, а передвижной бордель, совмещённый с цирком! Будь у Мастера Джона больше сил, его солдаты и сами без проблем раскатали бы это позорище по брёвнышку! Даже у созванной мной на северо-востоке сборной солянки из наёмников, монстробоев и аристократов, что пришли убивать титаническую многоножку, тогда ещё не ставшую Хрустиком, — даже в той пёстрой толпе, и то было больше порядка. Там хотя бы пришлые шлюхи и торгаши за пределами стен обитали, а не как здесь, открыто ошивались по лагерю. Да и часовые не смели столь откровенно забивать на службу, ибо знали, к чему это неизбежно приведёт. Почему я лично — да, через марионетку, но очень похожую на настоящее тело — явилась во вражеский лагерь? Несколько причин: Во-первых — мне хотелось развлечься. Постэффекты от слишком плотного контакта с сущностью Яцу всё ещё играли в теле и сознании. Спустить пар и поиграть с врагами сейчас, тем самым подстраховавшись от не совсем адекватных выходок потом — показалось мне хорошей идеей. Во-вторых — кто-то в лагере выживет, вспомнит личность непонятной девчонки и сопоставит со мной. А если и не сопоставит, то ему помогут. Раз уж решила лезть в лигу Внеранговых воителей, то нужно начинать писать свою, хех, легенду. Столь наглое вторжение в сердце вражеского лагеря с последующим его разгромом — вполне подходит. Да и образ пусть могущественной, но излишне самоуверенной, возомнившей себя бессмертной девчонки с детством в одном месте мне вполне выгоден. И плевать, что оно не стыкуется со многими иными фактами из моей биографии: не всем те факты доступны, а кроме того, чем больше противоречий, тем легче в них запутаться и начать верить. Людям ведь свойственно крепче всего верить в наиболее абсурдные вещи... В любом случае, если кто-то позднее захочет меня подловить, то сначала сделает это во время очередной «опрометчивой вылазки», а не станет планировать нечто более сложное, неожиданное …и опасное для настоящего тела, а не очередной куклы, которые я делаю всё быстрее и качественнее. И в-третьих — что даже важнее иных соображений — местный командир настолько идиот, что я лично решила озаботиться его выживанием. А то прилетит с неба Хрустик, превратит весь центр лагеря в очередной кратер, распылит кретина при званиях на молекулы, а потом на его место назначат кого-то дельного. Лагерь, конечно, весьма велик, скорее напоминая натуральный город, пусть и состоящий в основном из шатров, каких-то юрт — так же называется палатка из шкур? — и кривобоких шалашей. Так что Хрустик, даже если очень постарается, его в одно мгновение не разнесёт. Но рисковать жизнью такого замечательного командира, что сумел превратить один из ударных кулаков войск Севера в это? Нет уж! Его светлость генерал Алекс — вот настоящий Герой Севера на восточном участке фронта! Непотопляемый глава! — Ну? Какие у тебя новости от капитана Янеса? — оборвав мои ленивые раздумья, спросил какой-то офицер, вспотевший то ли от простуды — или чем он там болеет? — то ли от жара чересчур раскочегаренной печки, и высморкался в платок. — И только попробуй мне начать вилять хвостом или заявить, что будешь говорить только с его светлостью генералом Аланом! Солдатне отдам! Что молчишь? Говори, почему, кха-кха, разведрота до сих пор не вернулась и не выходит на связь?! — стоящий сзади солдат грубо толкнул марионетку, что сжалась в «рефлекторном испуге», а потом гордо выпрямилась. — Разведрота уничтожена, господин, — с почтением и печалью склоняю голову марионетки (или, учитывая степень присутствия в этом вместилище, добавлять про марионетку уже излишне?). — Вот, это доказательство от капитана Янеса, — вытянув вперёд руки, передаю особисту доселе спрятанную в рукаве родовую печатку убитого (мною, хе-хе) офицера. — Ваша милость, молю! — ещё более низкий поклон. — Отправьте кого-нибудь к генералу! Это важно! Воздействовать деэмпатией через марионетку весьма сложно, даже после улучшения качества духовных нитей, связывающих меня с немёртвыми. Но, кажется, всё получилось как нужно: особист махнул рукой и один из прятавшихся в нише солдат быстро покинул помещение, а потом и вовсе сорвался на бег, в направлении роскошного шатра генерала. — Ага, значит, он у себя, — уже не особо скрываясь, кивнула я. То есть кукла Яцуфусы кивнула. …Ладно-ладно: учитывая глубину погружения, которой удалось достичь после коррекции связи носитель-тейгу-марионетка и то, что именно тело куклы сейчас воспринималось мною первостепенным, а настоящее, погрузившееся в глубокий транс, казалось далёким и почти неощутимым, буду считать, что это именно я развлекаюсь в лагере местных разинь. И да: основное тело находилось в нескольких километрах. Я таки разорвала оковы сдерживающего меня пятисотметрового предела, и теперь уверенно поддерживаю связь на расстоянии чуть больше, чем четыре километра. И могу наращивать дистанцию далее! Когда-нибудь я охвачу своими сетями весь мир! Мва-ха-ха-ха! Отзывать/призывать марионеток на расстояние километров? И это мне по силам! Ну, то есть отзывать могу легко, а вот с призывом пока как-то не очень: шторм природной энергии тут мешает сильнее, поэтому приходится опираться на других марионеток, как на маяк, и призывать подкрепление в некотором радиусе от них. Ещё одна причина, по которой я (почти) лично наведалась внутрь лагеря: вороньи дроны в качестве маяков призыва — не очень. В любом случае такого позора, как чуть не раздавивший Печеньку хитиновый болван, больше не случится. Как, надеюсь, и иного конфуза. Хотя кого я обманываю? Не с моей удачей на такое рассчитывать. Эх… — Не отвлекайся, девка! Я с тобой ещё не закончил! — рявкнул допрашивающий. — И больше почтения к его светлости! — жест конвоиру и стоящий сзади солдат двинул мне по почкам. Так сказать, для лучшего усвоения материала, а также стимуляции искренности и красноречия. — Больно, — произношу с оттенком задумчивости. — Почти как живой. Всё же это странно — чувствовать чужим телом. Или сразу несколькими. Наверное, будь на моём месте кто-то вроде Кея, он бы отправился в бордель или благородный салон (что часто одно и то же) и устроил оргию имени себя. Или даже сам справился, знаем мы этого извращенца! Я же… вспоминая тот эпизод с самой первой моей копией, тоже не безгрешна. Тема небезынтересная. Можно, например, занять мужское тело и попробовать познакомиться с симпатичной девчонкой. Сравнить ощущения с теми, что сохранились из прошлой жизни. Но это как-нибудь потом. Когда (и если) появится настроение для таких экспериментов. — Не отвлекаться! Кому, — кха, — сказал! Что с ротой?! Что с Янесом?! Ну! Отвечай!!! — разнервничался особист. — Они все мертвы, — «покорно» отвечаю с издевательской лаконичностью. — Твою мать!!! — хлопнул по столу раздражённый мужчина. — Ты, сука тупая, подробно скажи, что с ними случилось?! — От усердия у него даже сопля из носа вылетела, забавно повиснув на верхней губе. — Господин офицер, а у вас, хих, лицо в соплях. Оскорблённый в лучших чувствах сопливый особист подал знак стоящему сзади конвоиру. Теперь солдат двинул уже по затылку, сбив меня на пол. По рассечённой прикладом голове потекла тёплая кровь. Жестковато он, обычную девчонку мог и вырубить. А уж лёгкое или даже среднее сотрясение обеспечил бы с гарантией. — Ты ведь понимаешь, что сейчас дошутишься, и я отправлю тебя к палачам? — с натянутой на лицо маской убийственного спокойствия спросил мой визави. — Хорошо, сдаюсь! — поднимаю руки. — Не хочу к палачам, они у вас, наверное, как и солдаты — одно сплошное разочарование. Говорю подробно: Янеса и его банду насильников и грабителей допросила и убила я, — улыбаюсь. — А теперь убью и вас, — глаза марионетки налились фиолетовым светом активированного некро-форсажа (не хотелось бы, чтобы кто-то её случайно сломал раньше времени, а так хотя бы от залётного Ученика или Адепта отобьюсь). — Всех, кто недостаточно везуч и не успеет удрать. Так что не нужно на меня кричать. Берегите дыхание, оно вам понадобится во время скоростного драпа. Раскрывший рот офицер, что, кажется, не заметил мои изменившие цвет и тускло засветившиеся глаза, хотел что-то проорать или, быть может, приказать своему подручному хорошенько отделать ополоумевшую от наглости девчонку. Но его прервало громоподобное шипение-рык, в котором я легко расслышала восторг — какая куча целей для проверки новых сил, игры и перекуса! — вслед за которым раздался многоголосый вопль ужаса и боли, разбавляемый редким треском выстрелов. Это я призвала Печеньку. Во всей её игривой милоте и ужасе, да. Своевольный и туповатый Хрустик пока остался в резерве, на тот (маловероятный) случай, если в лагере каким-то чудом найдётся управа на монстра S-ранга, очутившегося прямо посреди нежного подбрюшья осаждающей армии. Однако, судя по не слившемуся в тяжёлый гул грохоту и отсутствию взрывных волн, прожора даже не особо напрягалась, «сражаясь» с двуногими в столь же равном бою, что и вооружённый палкой и бутылочкой горючего/инсектицида мальчишка «бился» бы с неудачливым муравейником. Обычные солдаты и воители до Адепта включительно вообще не могли ничего, кроме как умереть под ударами гигантских конечностей или превратиться в полужидкую массу, попав в облако духовной кислоты. Рядовые, унтера и младшие офицеры это прекрасно понимали (не разумом, так подсознанием, животные инстинкты которого во всю глотку вопили им о необходимости бежать, крича, роняя оружие и экскременты), а потому треск выстрелов оказался не столь частым, как можно ожидать от многотысячного военного лагеря. Воины же, как и парочка местных Мастеров, оценив излучаемое Печенькой духовное давление, здраво оценили шансы на быструю победу (и вообще победу без подготовки) и тоже сочли за лучшее сыграть в умных героев, а не отважных тупиц, и убраться подальше от бушующего Бедствия, унося ценные тушки высших офицеров. Не то чтобы это могло спасти тех, кого мы планировали уничтожить. Кого-то убьют рассредоточившиеся вокруг ребята, кто-то угодит под взрыв одного из заранее размещённых фугасов или попадёт под спровоцированный им обвал, а кого-то я устраню отдельно, гостеприимно встретив сразу — уже в настоящем теле — или чуть погодя, после воздушных поисков. То же касалось и той части северной армии, которая не отдыхала в «безопасном тылу» лагеря, а находилась в непосредственной близости к осаждённой крепости генерала Джона. Имперские солдаты, которых снабдили достаточным количеством пищи, медикаментов и припасов, восстановили силы буквально за несколько дней (воители помимо обычных лекарств получили и алхимические, что дополнительно подстегнули восстановление их боевого потенциала) и теперь просто пылали желанием предъявить врагам, почти загнавшим их в угол, все накопившиеся за время осады счета. В качестве дополнительной поддержки с воздуха им помогала успешно перешедшая на A-ранг Раух, за действиями которой я приглядывала краем сознания и, когда это требовалось, направляла. Всё шло гладко и без нареканий, как-то даже скучно. — Ну? Чего застыли? — недовольно обратилась я к впавшим в ступор собеседникам (во множественном числе потому, что я посчитала за собеседников молчаливых охранников/конвоиров, один из которых участвовал в разговоре невербально, посредством ударов прикладом). — Будете нападать или убегать? Или я пошла? — А? — дёрнулся сопливый особист, на лице его отобразилась работа мысли. Взгляд, встретившийся с моим, отразил пару неярких фиолетовых угольков, в которые превратились радужки марионетки. — А! — теперь понимание. — А-а-а-а-а!!! — и, наконец, ужас. Безумно вереща, он перевернул стол и, развернувшись, рванул в противоположную от меня сторону. По помещению разлился запах свежей мочи, который мешался с проникшим в шатёр душком растворённой духовной кислотой человеческой плоти, что являлся последствием ядовитого выдоха гидры. Вот ведь неугомонная! Сказано же: рядом с центральными шатрами поаккуратнее! Хотя ладно. У Печеньки есть голова на плечах — даже целых три — а главное, она умеет в них не только есть, но и соображать, используя содержимое черепушек по назначению, так что столь ценную (во врагах) бездарность, как лорд-как-его-там, не пришибёт. А запах, наверное, ветром принесло. Касаемо реакции сопливого особиста: смешно, но странно. Мне он показался относительно уравновешенным. По крайней мере, достаточно, чтобы не реагировать с такой экзальтацией. Я даже пустила часть ресурса разогнанного разума основного тела на осмысление ситуации. Неужели мой визави смог сопоставить все факты и понять, кто перед ним? Но я пока не столь знаменита, особенно здесь. Хотя… тут ведь и северо-восточный регион Империи недалеко, могли просочиться какие-то сплетни. Как всегда преувеличенные. Вроде той, что утверждает, будто я — реинкарнировавший Мертвитель… Что в какой-то мере даже недалеко от реальности. Или всё проще — и страх вызван влиянием полыхнувшей от марионетки негативной энергии? Взгляд глаза в глаза, игнорируя фактор иллюминации, способен образовать связь, которая позволяет ощутить то, что без неё обычно ускользает от восприятия. Зеркала души, угу. Поэтому я обычно стараюсь прятать взгляд, избегая игр в гляделки. А теперь вспоминаем, что в зрачках и радужках марионетки плещется тень отражения силы могущественной демонической сущности. И перестаём удивляться. Вложенный в духовное давление — часть коего транслировалось через марионетку — эмоциональный посыл тоже забывать не стоит. Я ведь хотела немного припугнуть тех, кто изначально пытался запугивать меня? Вот и припугнула. Только вот не рассчитала. Да, пожалуй, это всё объясняет, именно этот фактор, наложившись на разлившееся вокруг недоброе давление буйствующей неподалёку Печеньки, вогнал офицера и солдат в своеобразный ступор, который получив внешний толчок, вылился у соплеособиста в захлестнувшую его паническую атаку. Даже удивительно, как я сразу не сообразила. Хотя… ресурс разума ограничен, если делить его на несколько потоков, то качество мышления неизбежно страдает. Кстати, солдаты, в отличие от своего благоразумного руководителя, не стали убегать, а продемонстрировали слабоумие и отвагу, попытавшись уничтожить угрозу. «Эти уж точно меня не узнали. Но и не важно», — решила я, сворачивая шею ввалившемуся в допросную агрессору. Тот, в отличие от предыдущей жертвы, имел некоторые воинские способности, а потому смог дать форсированной марионетке отпор… недолгий. Узнали физиономию одиозной некромантки — хорошо. Нет — значит, увидят и узнают те, кого встречу во время прогулки к штабному шатру. Или те, кого мы возьмём в плен, а потом отпустим в обмен на что-нибудь или кого-нибудь. Или просто отпустим, скажем, с посланием. Война — весьма недурственная питательная среда для зарабатывания репутации. Эсдес подтвердит. Выйдя на улицу, с удовольствием улыбаюсь зимнему солнышку, что своими лучами освещало творящийся вокруг кровавый хаос. Эмоции ужаса, злобы, ошеломления, безысходности или безумия, испуганные и предсмертные вопли… Ах, какое же приятное чувство! То есть я понимала, что это сущность демона резонирует с творящимся злым весельем, косвенно влияя на меня, ещё не до конца избавившуюся от последствий недавней синхронизации. Но для разнообразия это влияние улучшало настроение, а не ухудшало. Да и всплывающие в памяти воспоминания архидемона о подвигах на ниве вторжения в чужие миры несли в себе достаточно полезных крупиц. А ещё — чего уж от себя скрывать? — я и без тейгу обладаю достаточно сдвинутой психикой, чтобы находить творящуюся вокруг вакханалию — весёлым и эстетически приятным зрелищем. Бестолково бегающие солдаты, редкие командиры, что тщетно пытаются организовать бойцов, носящихся словно безголовые курицы, плевки разыгравшейся Печеньки (она вернула старую окраску, поэтому, хоть и модифицировала шкуру чешуей и щитками в малоподвижных местах, выглядела почти как раньше), которые регулярно прилетают в такие островки стабильности и подкидывают под бурлящий котёл хаоса и смерти новые дровишки… Круто же! — Красота! — выдохнула я вслух, увернувшись от пролетевшей рядом верхней половины тела с болтающимся «хвостом» из потрохов, и помахала рукой одному из воителей северян, что располовинил своего же сбрендившего соратника. — Отличная погодка, не правда ли?! — светски поинтересовалась я, перекрикивая звуковой фон, создаваемый резвящейся питомицей, басовито-резкими хлопками взрывов, треском выстрелов, предсмертными воплями и Бездна ведает, чем ещё. Увы, несмотря на многообещающее начало нашего знакомства, собеседник не разделил мой дружелюбный настрой, да и вообще оказался невежливым грубияном. Под матерный вопль о, цензурно перефразируя, «рождённой из задницы демонице лёгкого поведения» — сей типус бросился в атаку. Я с такими хамами не общаюсь. Поэтому, бросив между нами мощную гранату с ударным детонатором — которую у меня не нашли, ибо почти не обыскивали, что в очередной раз характеризует «профессионализм» местных — просто отозвала человеческую марионетку. Она не очень ценная, чтобы так уж беречь, но лепить новую — тоже труд. Да и не нужна она здесь более. Я немного развлеклась и, судя по множеству пойманных потоков внимания, хорошенько засветилась. Конечно, в условиях сильного стресса память очевидцев порою выкидывает весьма причудливые кульбиты, однако и это на руку формируемой легенде. Что я — это я, подтвержу чуть позже. А сейчас свободный ресурс сознания пригодится для иных задач: воздушное наблюдение засекло, что вражеский военачальник эвакуировался из лагеря. И теперь он требовал ненавязчивого сопровождения. Обычно такое не тонет, но мало ли? Мне нужно, чтобы этот кретин стал героем, который, в отличие от множества несравненно более умных, талантливых и компетентных, сумел спасти знамёна, часть солдат, казны и документов. Чтобы у Сейки и остальных северян не нашлось формальных поводов сместить дебила, а у политической группировки, за дебилом стоящей, отыскались аргументы, дабы требовать для своего ставленника наград и повышений. А чтобы выжившие конкуренты не омрачили триумф драпающего с мокрыми штанами «непотопляемого героя», нелишне устранить понимающих в военном деле Мастеров. Или взять одного в плен? Даже если не получится завербовать, то достаточно его немного подержать у нас в гостях, а потом, когда весть о плене разойдётся — отпустить, не потребовав ничего взамен. Или, чтобы не возиться с длительным содержанием, можно просто взять цель вместе с кучкой других вояк, которые не станут держать языки за зубами — и освободить их всех скопом. Но конфиденциальную беседу надо провести, естественно, только с Мастером. Это разом породит множество подозрений, которые несправедливо обидят верного своей стране воителя и, кто знает, возможно, и впрямь поставят его на враждебную бунтовщикам сторону. Может получиться интересно. Хм… а что, если отправиться ловить пленных не самой, а подрядить на миссию захвата Кея с остальными? Если прикинуть так и этак — отличная идея! Пусть попробуют себя против полноправного Мастера, а я подстрахую. Не зря же они регулярно тренируются сражаться с существенно превосходящими их противниками (мной и Печенькой то есть)? Ну а если что пойдёт не так — на то и подстраховка. Не слышала о Внерангах на службе у северян, да и высших Мастеров у них немного; меньшие же угрозы я с марионетками парирую без особых сложностей. Да. Передам работёнку Кею и компании. В конце концов, полноценное командование предполагает делегирование полномочий; дополнительный практикум по военному менеджменту мне пригодится. Вдруг да меня генералом сделают, как Эсдес, а я только и могу, что тейгу махать и марионетками рулить? Это ж позору не оберёшься! В общем, решено. Осталось довести это решение до моих ребят. *** — Проклятые имперцы!!! — с повышенной громкостью, которая сразу выдавала проблемы со слухом, проорал майор Зонк. — Я ведь говорил, что с этими хитрецами нельзя расслабляться! Сраные выродки — настоящие доки на подлые трюки! Да, даже ему, Карлу — не очень сильному, но полноценному Мастеру Боя — пришлось нелегко; что говорить о только вытащенном из-под снега Адепте? Внезапная контратака, казалось, почти задавленных имперцев, что выскочили, словно чёртик из табакерки, из осаждаемой войсками Севера крепости и начали биться так, словно не сидели в окружении, в голоде, холоде и с почти закончившимися боеприпасами, а выпрыгнули прямо из военного санатория, совмещённого с госпиталем и складом патронов — стала крайне неприятным сюрпризом. И будто этого недостаточно, к самоубийственной атаке со стороны крепости добавилась непонятно откуда взявшаяся прямо посредине основного лагеря гидра S-класса! Мало? Тогда добавьте в общую копилку высокоранговую пернатую тварь и десятку незнакомых молодых воителей. На удивление сильных. Первая стремительно летала в небесах, неуязвимая для северян, не имеющих в своём распоряжении спецсредств или мастеров лука, и то метала в воителей свои острые перья, то оглушала пронзительно-противными криками с духовной составляющей, подставляя под мечи вражеских воителей или собственные когти. Порой она и вовсе проносилась над рядами, грубо разрывая своим телом воздух и тем самым создавая ударные волны, что расшвыривали, убивали и контузили простых солдат десятками и сотнями. Тварь! Вторые же, пускай и не могли похвастаться такими же масштабами насаждаемого хаоса, однако своими точечными ударами доставляли как бы не больше проблем. Клятые отродья Тёмного носились по тылам, словно ошпаренные. С пренеприятнейшей точностью и слаженностью они без устали атаковали островки порядка, образующиеся вокруг офицеров-воителей. Явно закинувшаяся мощными стимуляторами — иначе как они, сожри их твари, не уставали?! — хорошо сработавшаяся группа, которая действовала по заранее созданному плану, включавшему в себя все неприятности, обрушившиеся на воинов Северного королевства, стала не последней соломинкой на спине верблюда, а пушечным ядром, довершающим внезапный разгром. Даже он, Карл — Мастер Боя, ухитрившийся рубануть по брюху обнаглевшей пернатой твари (без особых последствий для той, но всё же) — не смог уничтожить никого из этих проклятых, непонятно откуда вылезших убийц! Тройки более слабых и медленных Воинов (хотя были там и неприятно шустрые) действовали, словно напавшие на медведя охотничьи псы. Раздёргивая внимание, намечая атаки с разных сторон и постоянно отступая, они постепенно и без риска для себя выматывали слишком сильного и опасного противника, вынужденного бесполезно метаться из стороны в сторону, выжидая, пока прибудет подкрепление в лице другой тройки, чтобы вместе с ним навалиться всеми силами. Страшные, совершенно бесчестные враги, что явно натаскивались на убийство других воителей! Несмотря на всё вышеперечисленное, Карл сумел оттянуть часть внимания убийц от соратников и вместе с ними прорваться сквозь творящийся хаос, чтобы выйти к горам… и попасть сначала под мощный взрыв, а потом и обвал. Опять их просчитали и переиграли! Да, он Мастер, поэтому почти не пострадал. Но его силы истощаются, а реакция замедляется. Да и количество идущих рядом бойцов, вырвавшихся из имперских клещей, тает, словно весенний снег. Того и гляди их нагонят и уничтожат совсем. Нужно спасти из-под завалов как можно больше людей! Нужно торопиться! Нужно успеть уйти подальше! Отдых и рефлексия — только в безопасности! — …Пока мы думали, что загнали их в угол, они пристроились к нам сзади! Слышишь, Карл?! Трахнули нас в самую жопу! — продолжал кричать контуженный майор. — А я ведь говорил! Говорил, что с этими хитрыми ублюдками не может быть просто! И что сказал его жопное сиятельство?! Что я паникёр, Карл! Паникёр!!! Я!!! — пучил глаза мужчина. Карл ему не отвечал, разыскивая и лихорадочно откапывая выживших. Но контуженному собеседник и не требовался: — Нас трахнули!!! Как мелких визгливых сучек трахнули! И дома трахнут! Потому что виноватыми сделают нас! — брызгал слюной Зонк. — Не ной, мужик! Если тебе так дороги твои волосатые булки, то сожми их и переходи на сторону Империи! — донёсся до них насмешливый голос, и в следующее мгновение из-за укрытого лавиной скального выроста показался сам оратор вместе со спутниками. — У нас, как говорит незабвенная Куроме-чи, есть печеньки! А у неё — Печенька, — непонятно закончил он. — С-с-сука-а-а! — протянул контуженый воитель и поднялся на ноги. Бросаться в бой он, впрочем, не спешил, наоборот: попятился, отступая к Карлу, который стал ядром их вымотанного и потрёпанного отряда беглецов. «Инвалидная команда, — сжав зубы, подумал Карл. — А эти свеженькие, как в самом начале. Но нас всё равно больше. А я Мастер. Попробуют напасть — умоются кровью. Точно умоются!» — мысленно повторил он, скорее пытаясь себя убедить, чем искренне веря. — Что вам нужно? — спросил он вслух. — Учтите, если собираетесь напасть, то без боя мы не сдадимся и заберём с собой стольких, скольких сумеем! — Ой-ой, как страшно, — в притворном ужасе вскинул руки наглый брюнет, который, в отличие от остальных имперцев, даже обнажить оружие не потрудился. Самоуверенный мудак! — С вами, полковник, хотят поговорить, — посмотрел он на Карла. — У вас есть два варианта… прелюдии: скучный и весёлый, — наглый юнец пошло улыбнулся. — В первом случае мы никого не тронем. Наоборот, снабдим медикаментами и даже угостим чайком. Скукотень! Зато если вы не согласитесь, то мы славно повеселимся. А ещё сэкономим чай. Трупы его не пьют, ха-ха. — Ублюдок! Не много ли ты на себя берёшь?! — выступил вперёд один из самостоятельно откопавшихся Воинов. — Сдохни!!! — заорал контуженый майор, что принял агрессию старшего воителя за приказ к атаке. Карл сначала рванулся его остановить, но тут же одёрнул себя, приготовившись к бою. Лавина напряжения стронулась с места, почти все остатки их отступающего отряда бросились на ненавистных имперцев. И ему не осталось ничего, кроме как присоединиться к спонтанному нападению. Вот только, как оказалось, он здорово недооценил противников и переоценил союзников. Проклятые имперцы действовали как единый организм, именно вчетвером раскрыв свой полный потенциал. Два клинка насмешника, катана рыжей девчонки, длинный меч рослого здоровяка и тяжёлая палица крепыша пониже плели собственные узоры, которые, тем не менее, сливались в один общий, раз за разом отбрасывающий воителей Севера, словно скала волны. Только вот вместо брызг воды в стороны разлеталась кровь. На стороне Карла выступил он сам — Мастер, а также трое Воинов и четверо Адептов. Если просто суммировать силы, они должны были если не перевесить, то оказаться в паритете даже несмотря на усталость. Но… рука, сжатая в кулак, крепче и опаснее двух ладоней с растопыренными пальцами, ещё и избитыми. Карл и его соратники умели работать совместно: как-никак, они — профессиональные военные; и всё же им было далеко до единой группы с выработанным чувством локтя. Поэтому они проиграли. Даже сам Карл, невзирая на ранг, не смог ничего изменить или кого-то серьёзно достать. Наглец и рыжая, работая в паре, сумели его переиграть и нанести несколько не опасных, но резко снижающих боеспособность ран. К чести имперцев, стоило признать, что их четвёрка действительно не стремилась убивать, и когда атака захлебнулась, на снегу осталась неподвижно лежать лишь пара тел. Остальные отступили с ранами разной тяжести, но в основном лёгкими. Теперь в их глазах отражался скорее страх с отчаянием, чем злость. — Что вам нужно? — зажимая левой ладонью распаханную вражеским клинком кисть, снова спросил неудачливый Мастер. — Нам? От вас? — пренебрежительный взгляд. — Ничего. Но наша глава хочет перекинуться с Мастером Карлом парой слов. Поэтому мы вежливо пригласили вас на беседу. В драку вы полезли сами. И сами же получили, — самодовольно ухмыльнулся брюнет. — Так что, пойдём общаться или продолжим «предварительные ласки»? И Карл сдался. * * * — Что вам от нас нужно? — настороженно глядя на меня, повторил вопрос Мастер, пленённый Кеем и остальными ребятами из группы. Да-а… всё же автодоки с праной пользователя — очень полезная штука. Как парни и девчонки ворчали, сидя с воткнутыми в вены иглами экстрактора? А какими довольными они выглядят теперь, после того, как вытянули длинную череду схваток, в финале уработав вымотанного и не особо выдающегося, но Мастера Боя! И ведь у использованной силы нет никаких негативных побочных эффектов! Она даже полезна, своим стимулирующим влиянием на жизненную энергию организма подстёгивая регенерацию травм, заработанных во время приёма стимуляторов «от Билла и Маркуса». — Не волнуйтесь, — произношу с доброжелательной улыбкой, приправленной толикой деэмпатии. — Я не собираюсь ничего выпытывать ни у вас, ни у ваших подчинённых. И убивать вас тоже никто не станет. Не зря же вашим людям выдали лекарства, а лично вам оказали медпомощь, верно? Выпейте чаю, что-нибудь съешьте. — И там нет никакой дряни? — с сомнением посмотрев на угощения, без всяких экивоков поинтересовался мужчина. «Экий правдоруб! — хмыкнул внутренний голос. — Капитан Янес действительно не преувеличивал. Неудивительно, что этот Карл, при своём ранге силы, всё ещё полковник. Лысый Кента номер два, блин! Версия Северного королевства». — Не бойтесь — не отравлено, — усмехнулась я на его прямоту. — Вы полностью в нашей власти, отчего подобные трюки бессмысленны. Но мне хорошо известно, что после марша, боя и ранений нас, воинов духа, всегда тянет на еду. Угощайтесь! Я не слишком спешу, поговорим чуть позже. Недоверие из глаз собеседника почти не ушло, но немного подумав, он кивнул и потянулся к съестному. Хех, сразу видно опытного вояку, умеющего расставлять верные приоритеты! Мы находились внутри широкой и достаточно глубокой, защищённой от ветра пещеры, что освещалась пламенем согревающих обширное пространство костров и светом из полуприкрытого плотной тканью прохода. Можно было устроить аудиенцию и в более комфортабельном вагончике на спине Коврика. Но… мало ли что в голове у нашего прямолинейного гостя? А ну как начнёт буянить и всё мне порушит? А средства для дестабилизации духовной силы всяких строптивцев у меня пусть и имеются, но их побочные эффекты не слишком располагают к мирной беседе. Да и остальных нужно где-то содержать. Дальний закоулок пещеры, заканчивающийся узким даже для меня лазом — вполне подошёл, чтобы собравшаяся в полном составе сводная команда не слишком утруждала себя контролем за потенциальными беглецами и бузотёрами. Не зря ребята тратили время на разведку территории, не зря! Вообще я, признаться, не слишком надеялась, что четверо моих сокомандников легко справятся с преследуемым ими отрядом. Ведь даже игнорируя то, что фугас сработал лучше, чем рассчитывалось, и рванул буквально под ногами нескольких неудачников, изрядно сократив число отступающих, у них оставался боеспособный Мастер. Но нет, даже моя подстраховка оказалась лишней: ребята справились самостоятельно, опираясь лишь на помощь автодоков, которые кто-то активировал только один раз (процедура экстракции праны из циркулирующей по алхимическому артефакту крови, конечно, безвредная, но не очень приятная, поэтому инъекции старались экономить), а кто-то и несколько. Таким образом, они успешно участвовали в нападении на северян, а потом и в преследовании отступающих, и не менее успешно взяли в плен нескольких достаточно сильных и высокопоставленных беглецов, несмотря на всё их сопротивление. Притом почти без трупов с их, беглецов, стороны, что кратно сложнее простого убийства. Молодцы! Обязательно составлю прошение на представление всех своих подчинённых к премии и благодарности с занесением в личное дело! Мелочь, конечно — но, как говорится, доброе слово и кошке приятно. Нас же на Базе положительным подкреплением и вовсе не баловали: всё кнут да кнут. Тем временем мой визави, ловко орудуя левой рукой и помогая ей замотанной в бинты правой, быстро насыщался. Заметно, что он, пусть и пробился наверх, но начинал, так сказать, с низкого старта. Что играло мне на руку и послужило одной из причин, по которой данная мирная встреча вообще состоялась. — Итак, что всё-таки хочет узнать имперская разведка и лично самая известная из её убийц у простого полковника? — отложив столовые приборы, светски — насколько это у него получилось в данных обстоятельствах — поинтересовался воитель, настороженно глядя на одно из имперских чудовищ, имеющее обманчивую внешность невысокой девочки даже младше его дочери. — Не стоит прибедняться. Всё же вы в первую очередь признанный Мастер боя, один из считанных десятков в вашей стране — и лишь потом один из сотен или даже тысяч полковников. — Я верен своей стране, — неправильно истолковав подтекст, нахмурился чуть расслабившийся после еды воитель. — Если вы надеетесь, угостив меня пищей, вытащить секретную информацию, то можете прекращать это представление. И учтите: пытки вам тоже не помогут. — Не сомневаюсь, — «что правильные пытки быстро заставили бы тебя говорить со-о-овсем по-иному», — изобразив вежливую улыбку, добавляю мысленно. — Поэтому, как я уже сказала, никто не станет пытаться вытянуть из вас неизвестную нам секретную информацию… которой вы всё равно не владеете. Как не станут пытаться вас завербовать. Ни мягким, ни тем более жёстким способом. Я просто хочу поговорить. Как один Мастер Боя, верный родине, с другим таким же. — Я вас не понимаю, — настороженно проговорил мужчина. — Это вполне взаимно. Я тоже не понимаю, на что надеется ваше руководство, ведя королевство к катастрофе, — кивнула я, сделав небольшой глоток чая. — Или вы не согласны с моей оценкой ситуации? — Принц Сейка знает, что делает. Он сумел освободить нашу страну из-под имперского ига и даже нанёс Империи ответный удар! — в глазах визави блеснул огонёк почтения и преклонения перед «героем-освободителем». Не очень приятно, но ожидаемо: все любят победителей. Пока они побеждают. — Вот в этом и проблема. Когда Сейка вышвырнул из королевства наместника вместе с его шайкой — он понимал, что делал. Когда ваше государство национализировало большую часть имперских предприятий на своей территории, это тоже являлось обдуманным шагом, пусть и довольно рискованным. Возможно, даже массовые казни рядового состава имперских гарнизонов имели какой-то смысл. Хотя мне убийство ваших же граждан, с позволения вашего короля давших присягу Империи… не совсем понятно, аккуратно выражаясь. Но вот прямое нападение на метрополию, — качаю головой. — Это крайне опрометчивый шаг, за который будет расплачиваться не один Сейка, но и миллионы непричастных к такому решению северян. — Ваша Империя — колосс на глиняных ногах, — без особенной ажитации, со спокойной уверенностью в голосе ответили мне. — Наш командующий фронтом и его… приближённые допустили ряд ошибок, а вы, наоборот, в этот раз сработали очень хорошо. Поэтому победа за вами. Но только здесь и сейчас. Империя прогнила и не в состоянии эффективно вести войну. Стоит всем в этом убедиться и на неё набросятся со всех сторон, чтобы разорвать на клочки. Как Мастер Боя, верный своей родине, я так считаю. — Что у вашего предводителя не отнять — это умения работать над привнесением нужной ему политинформации в головы солдат и офицеров. Удивительно! Вы и ваши люди искренне верите в непобедимость Севера. Даже находясь под прямым руководством Алана "Солнечного Кретина" Фольца. «Военного гения», который сначала не смог взять крепость, охраняемую десятикратно меньшим числом солдат, — насмешливо качаю головой. — А потом, после встречного удара со стороны парней Джона, усиленных мной и моими ребятами, и вовсе жидко обделался. Ваш национальный герой, видимо, очень харизматичный человек, раз вера его сторонников не пошатнулась даже здесь и сейчас, после столь наглядных событий. Да и как военный тактик он, по слухам, хорош. Однако стратег и политик из него… не очень. Северный Мастер несогласно вскинулся, но, несмотря на всю свою прямоту, протестовать вслух не рискнул. Понимал, что его с сослуживцами судьбы находятся в моих руках, поэтому старался не дразнить гусей. Ну, настолько, насколько это получалось у обладателя его склада характера. — Вижу, вы со мной не согласны и желаете объяснений? — Уж потрудитесь, если это разговор, а не глумление над поверженным и беспомощным врагом, — прохладновато отозвались мне. — Разговор, — улыбаюсь. — Я даже похвалила вашего полководца, разве так глумятся? И можете назвать меня наивной, но лично я не считаю врагом ни вас лично, ни ваше королевство. Только его правящую элиту. — «Как, впрочем, и имперскую», — добавляю мысленно. — Да, у нас сейчас конфликт с вашими «ястребами». Прекрасно понимаю, почему он возник: Имперская политика в последние десятилетия — весьма удручающее зрелище. А у вас, благодаря бывшему наместнику Биросу, которому я, будь моя воля, даже солдатским сортиром командовать бы не доверила, это только усугубилось. Не буду теоретизировать, могло бы всё сложиться лучше или нет, вокруг нас данность. И вы, и я, как люди дела, привыкли работать с тем, что есть. Однако как особа, вхожая во Дворец и в некотором роде сопричастная к власти, должна заметить: его Императорское величество считает, что в будущем сотрудничество предпочтительнее для обеих сторон. Война не принесёт ничего хорошего ни вам, ни нам. Поэтому чем быстрее наступит мир, тем лучше будет для всех, — сказала я почти чистую правду. В одном из наших разговоров мелкий Импи высказывал что-то наподобие: «Зачем они с нами воюют? Лучше бы присоединились и стали новым регионом», — правда, контекст его слов… Это точно не являлось заявлением о новом внешнеполитическом приоритете. Но если в Столице попробуют докопаться до этих предназначенных северянам слов, то ответить будет чем — благо что я планирую вернуться туда Внерангом, поэтому слишком сильно давить на меня не станут. А если нет, то слухи о «фракции Императора» станут распространяться по северной части континента и вовсе беспрепятственно. Сделав небольшой перерыв, чтобы съесть печенюшку и выпить немного чаю — которого я подливала себе и собеседнику из заполненного на две трети термоса — начинаю своё повествование: — У Империи действительно сейчас проблемы. И поступай все вовлечённые так, как хотелось бы вашему «Герою Севера», то у королевства и впрямь появился бы шанс стать державой первого эшелона, наравне с Западным Союзом и центральной Империей, если та вообще сумела бы сохранить свою государственность. Кривая усмешка обозначила степень моей веры в то, что мир подстроится под хотелки поднявшего мятеж северного князька. — Но западники не хотят сбросить гегемона, оставив вершину пустой. Они стремятся занять его место. И конкуренты им не нужны — в отличие от сырьевой колонии. Причём на условиях, быть может, даже худших, чем было при нынешней Империи, со всеми её ошибками и перегибами. Всё-таки Империя, при всех её многочисленных недостатках, не дошла до того, чтобы напрямую преобразовывать людей в силу и богатство своей элиты. Это я про западных алхимиков и их Священные семьи, если вы не поняли, — сделав глоток из чашки, поясняю на недоумённый взгляд. — Их умения в человеческой алхимии-химерологии, а также работе с тварями из-за кромки — отнюдь не имперская пропаганда, к глубокому сожалению. И относительная сдержанность в данных направлениях — не в последнюю очередь заслуга договоров с ненавидимой вами Империей, порождённых длительной историей войн и применения тогда ещё не попавших под запрет наработок. Если эти договорённости внезапно исчезнут вместе с нашей страной… В этом ракурсе словосочетание «человеческий ресурс» приобретёт формы очень, хм-хм, интересные для красноголовых чернокнижников. И вместе с тем очень грустные для всех остальных. Делаю короткую паузу, дабы смысл моих слов улёгся в голове собеседника. — Ввиду вышеуказанных причин, не будет ни открытия западного фронта, ни атаки собравшейся в кулак Революционной Армии или попытки отомстить со стороны южан, — после того, как мужчина осмыслил сказанное, но до того, как у него возникли вопросы, продолжаю свой (не)агитационный спич. — Не в ближайшем будущем. Сначала ваши «друзья» дождутся, пока Империя раздавит Северное королевство, попутно они не забудут хорошенько заработать на нашей войне и оценить используемые обеими сторонами тактики и средства. И только потом, когда значительная часть наших боеспособных войск оттянется к вам, для подавления остатков мятежа и поддержания порядка, начнётся попытка повалить «колосса на глиняных ногах». Может быть, у них даже что-то получится, — усмешка. — Но вам и вашим соотечественникам лучше от этого отнюдь не станет. Задумчиво почёсываю щёку. — Да и нашей стране, что бы себе ни думали некоторые заинтересованные персоны, силовое разрешение конфликта (даже очень быстрое и успешное), как и сам конфликт — только в минус. Южная кампания хорошо продемонстрировала все имеющиеся проблемы, но их так и не решили. Подозреваю, не без помощи агентуры запада, уши которой отчётливо торчат также из происходившего — и происходящего — в вашем королевстве. Как говорят западники: не можешь победить честно — просто победи. И надо сказать, они весьма методичны и успешны в следовании своему лозунгу. Я ими даже немного восхищаюсь, — с таким видом, будто делюсь секретом, произнесла я. — Если с кем и нужно воевать открыто, так это с ними. Потому что в интригах и долгоиграющих диверсиях западники явно оказались сильнее Империи и всех прочих стран. Скажу по секрету: только лично я (и не в одиночку, конечно) за последнее время участвовала в гашении ДВУХ попыток сепаратизма внутри Империи. И в обоих случаях — даже далеко на востоке, вроде бы за пределами зоны их интересов — чётко отметились алхимики. М-да... чётко-то чётко, а предъявить по сути нечего. На Юге — ну, просто случайный ученик-дезертир, — я изобразила пальцами кавычки, — помогал в подготовке войск, что планировалось бросить против имперской армии. На Востоке — ну, прикупил дворянин, являющийся ключевой фигурой заговора, продляющие жизнь препараты того уровня, который даже дворянам западников купить не удаётся. Не за обычное золото. Наверно, просто повезло. Или просто так совпало. Есть же в жизни место простым совпадениям, как считаете? Пленный Мастер, который сначала слушал с еле сдерживаемым скептицизмом, как длинный заход к попытке вербовки, по мере того, как длился монолог, прислушивался всё внимательнее, а выражение его лица из скептического превращалось в хмурое. Впрочем, вояка не спешил показывать, что мои приправленные щепоткой деэмпатии речи смогли его зацепить: — Слова, слова. Что вы хотите мне предложить? Работать на Империю «ради Севера» и против подлого Запада? — с сарказмом спросил он. — Вы плохо слушали? — приподнимаю левую бровь. — Я не заинтересована в вашей вербовке. Можете считать, что я хочу вас использовать в качестве посланца для тех, кто готов слушать. И способен услышать. — Думаете, кто-то захочет внимать мне? — криво усмехнулся невольный собеседник. — Мастеру, которого взяли в плен, а потом отпустили? Причём отпустили печально знаменитые имперские убийцы? Вполне, — отвечаю на свой же риторический вопрос. — Пусть вас по каким-то причинам и не продвигают на высшие командные должности, ваш ранг всё равно имеет вес. …Как и то, что вас отпустили, не устроив ничего из тех вещей, которые вытворяли ваши соратники с солдатами генерала Джона, — добавила я после недолгой паузы. — Это знак, что мы не хотим превращения этого конфликта в экзистенциальный. Я видела, что творили завербованные вашей стороной и посланные на землю Империи разбойничьи племена; вы, вероятно, тоже наблюдали неприглядные поступки имперских чиновников и военных. Однако попытка заставить противную сторону испытать больше боли — не что иное, как совместное скольжение в воронку общей погибели. — Я был против зверств, — мужчина дёрнул губой. — Неважно, вряд ли вам это интересно. Что будет с моими спутниками? И что конкретно вы хотите передать? — Спутники уйдут вместе с вами. Как я уже говорила, им оказали медпомощь, — офицер кивнул. — А то, что хочу передать, я уже озвучила в нашей беседе. Но если желаете, то могу и повторить: — План Сейки по вторжению в Империю неизбежно окончится катастрофой. Никто не придёт на помощь, ибо западники назначили вашу страну жертвенным животным. Когда войска Империи уничтожат вашу армию, начнётся подавление всех недовольных и жёсткие чистки среди руководства. На сопротивление будут отвечать с утроенной жестокостью, — качаю головой. — Это не принесёт Империи ничего, кроме траты ресурсов, дополнительных потерь и повышения рисков будущей катастрофы, но для вас катастрофа уже свершится. Я бы посоветовала сдаться. Прямо сейчас, пока ещё есть возможность выторговать приемлемые условия. Ненадолго встречаюсь с собеседником взглядами, будто стремясь передать крайнюю серьёзность своих слов. — Это лучший выход, единственный из относительно хороших, — продолжаю после короткой паузы. — Вам же известна теория военного дела? Как писал маршал Форов, война любит быстроту; и если нет никакой возможности для решительной победы, следует быстро уступить, дабы не умножать потери сторон. Именно это я вам и предлагаю. Да, на данный момент уже не получится выторговать такие выгодные условия, как можно было, начнись переговоры сразу после того, как выкинули Бироса: Эсдес примет только полную капитуляцию, а до Столицы вашим переговорщикам уже не успеть. Но Ледяная Смерть, по крайней мере, не станет уничтожать проявивших покорность. Всё обойдётся минимальными чистками и репарациями. Мирные граждане и непричастные пострадают мало. Я же со своей стороны даю слово приложить все усилия, чтобы Его Императорское Величество вместо старого куска дерьма, который и довёл Север до открытого конфликта, поставил адекватного наместника. У Северного королевства будет шанс быстро восстановиться и нарастить своё влияние и благосостояние. Карл на мои слова лишь еле заметно качал головой. Данные непроизвольные движения и без эмпатии показывали то, насколько мало он верит в такой исход. — Да, я знаю, что ваши сепаратисты-националисты и прочие сторонники войны, которые сейчас держат власть, опьянены победами и никогда не поступят предложенным образом. Более того: любого, предложившего путь к примирению, они с готовностью назовут предателем. Но я надеюсь, что те, кто вас выслушает, вспомнят о моих словах, когда Сейка проиграет. Можете мне не верить, но я не желаю масштабного кровопролития, особенно среди мирных граждан Севера и Империи. Император, который, что бы о нём ни говорили клеветники, мудр и умён, несмотря на свою юность, тоже не хочет воплощения в реальность наихудшего сценария… Спустя примерно полчаса беседы — не монолога, я несколько раз намеренно втягивала северного воителя в дискуссию — я попрощалась с задумчивым полковником и увела свою группу, оставив пещеру бывшим пленникам, немало удивлённым таким исходом. Пусть отдохнут и восстановятся от ран. Им ещё предстоит пробираться через монстров, разбежавшихся от спровоцированной мной Волны. *** — И зачем ты их всех отпустила? — осведомилась Акира, когда мы всей командой с комфортом устроились в вагончике на спине летящего по небу Коврика. — Ещё и заставила меня их лечить, — с оттенком недовольства добавила она. — Они же враги! Они наших солдат убивали и на наставника Джона нападали! Ладно, одного этого недомастера выпихнули бы. Но всех остальных зачем? Они же снова будут с нами воевать! Ямато и Бэйб традиционно хранили молчание, играя в имперское подобие нард — второй между делом дорабатывал свою очередную фигурку, время от времени отрываясь от игры и внося небольшие правки — но оба нет-нет да поглядывали то на меня, то на рыжую. Явно тоже хотели объяснений. Как и тихонько шушукающаяся промеж собой группа B, что хоть и не лезла со своими вопросами — как это было после создания моего двойника, что тогда не на шутку заинтересовал Сену (к счастью, парочка шутников-пошляков нашла друг друга и меня особо не трогала) — но фонили любопытством не слабее здоровяков. Фонили — и, тем не менее, держали себя в руках. Ведь, несмотря на весьма лёгкие и демократичные отношения в сводной команде, они заканчивались там, где начиналась непосредственно служба. Считает командование — в лице коего сейчас выступаю я — что рядовым убийцам не нужна дополнительная информация? Значит, нечего возникать со своими вопросами. Поэтому все и ждали реакции на слова Акиры, выступившей рупором единой команды, не пытаясь раньше времени высовываться со своими недоумениями, уточнениями и дополнениями. Наследство недавнего прошлого с его скорыми на расправу офицерами-самодурами пусть часто мешало и раздражало, но в некоторые моменты приносило определённую пользу. Так, скажем, никто даже не подумал выпытывать у меня, откуда взялся экстрактор праны и автодоки, или не попытался вытянуть подробности о пределах моих способностей в прямом управлении марионетками. Даже наглый, бесцеремонный Кей — и тот во многом придерживался позиции «надо будет, до нас доведут». Хотя как раз ему, претендующему на место моего заместителя, проявлять разумную инициативу и любопытство — вполне простительно и пользительно. — Они дали слово, что не станут участвовать в открытых боевых действиях против Империи, — произношу вслух. — Большинство рано или поздно плюнет на «попрание своей чести» или найдёт самооправдание, но некоторые сдержат обещание. Хотя, конечно, это не главная причина. Но… может, мой великолепный заместитель скажет, что он думает на этот счёт? — поглаживая некрокролика и попивая сладкий какао, спросила-скомандовала я. — Мудрый и великолепный Кей Ли-сама — может, — наш шутник с достоинством огладил несуществующую бороду. — Опять Кей Ли?! — передвинув во рту леденец на палочке, недовольно воскликнула Сена. — Чего это, как специальная миссия — он. Поважничать, рассказывая о планах — тоже он? Везде он. Куроме, ты меня совсем разлюбила! — обиженно надулась пурпуровласая убийца. — Ты ещё закричи: ну почему он, а не я?! — самодовольно ухмыльнулся брюнет. — И так понятно: это всё потому, что великолепный Кей Ли-сама — самый сильный, умный и красивый. — И скромный, — хмыкнула я. — Да, и скромный, — кивнул тот. — И любитель девушек-страпонщиц, — сладким голоском добавила Сена. — И любитель дев… Эй! Ничего подобного! Это не я прислал! Это ты сама любительница! Подставила меня, а теперь строишь из себя невинность! — под толчок от покрасневшей Акиры запротестовал Кей. — Я никогда и не скрывала, что люблю и мальчиков, и девочек, и по-разному, — заявила девушка, вытащив леденец изо рта и провокационно его облизав, напоказ орудуя своим ловким и подвижным язычком. — Жизнь убийцы слишком короткая и грустная, чтобы отказывать себе в маленьких безобидных радостях. Но отправлять такое на адрес Подземной Базы я точно бы не рискнула. Я, в отличие от некоторых, до сих пор не отвыкла от старых порядков. — Сена, хватит, — угомонил подчинённую Хан. — У нас было другое задание. И мы не настолько сильны, как элитная группа, — учитывая, что никто из его подчинённых возражать не пытался, все были согласны с лидером. Да и «главная недовольная», судя по эмпатическому фону, скорее вредничала, чем всерьёз дулась. — На самом деле, у меня была мысль отправить вас всех вместе, — добавила я. — Но этот Мастер действительно далеко не единственная наша цель. К тому же вы не сработались в достаточной степени, чтобы отбросить риск помешать друг другу во время схватки с опасным противником. — Моу, ну и ладно! — тряхнула волосами тихая убийца и поднялась на ноги, якобы желая их размять. — Всё равно эту цель даже не прикончили. Почему его, кстати, не прикончили, вы говорите? — поинтересовалась любительница кинжалов, прохаживаясь по вагончику и незаметно смещаясь за пределы поля моего зрения. — Давай, «самый умный и красивый», утоли любопытство нашей проныры, — погладив Люца, поддерживаю возвращения разговора к основной теме. — Для начала хочу сказать, что не только наша главная извращенка-обманщица или, например, ты, Огонёк, будете удивлены таким жестом, — отвернувшись от насмешливо фыркнувшей «извращенки-обманщицы» и посмотрев на свою девушку, сказал Кей. Та, вспомнив о пристяжном подарочке в посылке, вновь запыхтела смущением и возмущением, поэтому неудивительно, что шутник поспешил её отвлечь. — У наших северных друзей тоже появятся вопросы к тем, кого так легко отпустили. А вдруг они предатели? А вдруг это они помогли нам так круто нагнуть восточный корпус их армии? Сомневаюсь, что мы скоро увидим этих наивных, удивлённых «добротой» Куроме-чи солдатиков. Тем более мы проконтролировали успешный отход генерала Алана с его свитой... и безуспешный — у большинства его конкурентов. Тут в монолог моего зама вмешалась Сена, недовольная «наглым присвоением заслуг их группы», но её быстро зашикали свои же товарищи, которым было интереснее узнать выводы моего зама, чем слушать очередную пикировку. — Этот «отступивший в порядке» — или как там вояки северян называют трусливый драп? — клешнерук и его дружки точно сумеют свалить свою вину на первых подходящих неудачников, — заключил Кей. — А ещё? — подбодрила я парня, без удивления ощутив, как меня сзади обнимают чужие руки, а к затылку прижимаются укрытые одеждой мягкие округлости груди одной непоседливой особы, которая, несмотря на некоторую стеснённость — это для пятерых вагончик весьма просторен, но не для десятерых — умудрилась «подкрасться и внезапно напасть». — Ещё? — шутник взлохматил волосы, косо глянул на происходящую сценку, ухмыльнулся, но ничего не сказал, сосредоточенный на более важной теме. — Мы же офицеров схватили, верно? И они все воители, даже с Мастером. Парни непростые, с роднёй и связями. Если их начнут щемить — а их непременно начнут! — то это не понравится тем, кто стоит за спинами «типа-крайних». Могут и закуситься. Тем более, по данным нашей хитренькой главы, отнюдь не вся верхушка северян поддерживает завоевательный порыв их новоявленного «героического вождя». Но не очень мне верится, что северяне устроят веселье по такой мелкой причине. Не раньше, чем начнут проигрывать. Даже эти твои бумажки с карикатурами Сейки и его западных друзей не помогут. — Они и не должны помочь сразу, — согласилась я с оценкой листовок, заказанных нескольким принадлежащим моим (о чём сами они, естественно, не догадывались) людям — или находящимся под их влиянием — открытых и подпольных типографий, работающим как на территории Империи, так и в границах Северного королевства. Тем временем Сена наклонилась ниже, её левая рука опустилась мне на живот, а правая, скользнув вниз, легла на сидящего у меня на коленях кролика, начав того ласкать. И вроде бы ничего такого, но выглядело это… крайне двусмысленно, так скажем. — Пока полководец побеждает, всем плевать на вылитую на «героя» грязь, — продолжила я, не обращая внимания на действия девушки, но и не прогоняя её; всё же ощущать тёплое дыхание на своём ухе и прижимающиеся ко мне иные части тела казалось скорее приятным, чем раздражающим. — Но когда недавний победитель начнёт проигрывать, наши листовки дадут многим повод для самооправдания дезертирства или предательства былого кумира. Он ведь «отравил отца», «продал Север западникам», «привечает чернокнижников», «знается с демонами», «проводит нечестивые ритуалы, чтобы обрести силу и бессмертие» и так далее. Если такая топорная пропаганда работает у РА, почему она не сработает у нас? Целевая аудитория ведь похожа. «А ещё я собираюсь лично подбросить дополнительных дровишек во фракционный раскол северных элит», — добавляю мысленно. — Я поняла. Опять зря начала шуметь, да? — вздохнула рыжая, прижавшись к своему парню, который в знак поддержки положил руку ей на плечи. — И... Куроме, Сена, не могли бы вы… — протянула она смущённо. — Сена, кыш! И нет, не зря, — таки прогнав проныру, чьи ручки действительно стали позволять себе слишком многое, и почесав за ушком боднувшего мою руку Люца, я покачала головой. — Бэйб и Ямато тоже не совсем поняли замысел, просто постеснялись спросить. Или наша главная попирательница моральных устоев, — движение головой в сторону наглой соблазнительницы, что, будучи изгнанной, уселась рядом со светловолосой лучницей Анной с таким видом, будто она самая правильная на свете пай-девочка. — Считаю, что в нашей ситуации вам нужно понимать, что и для чего делается. Тем более что некоторое время я поработаю отдельно от команды. — Я стану главным, ю-ху! — обрадованно оскалился Кей. — Станешь-станешь... смотри, не подкачай, — киваю ему. — Но почему Он, а не Я! — под смешки остальных, вскочив со своего места, патетично воскликнула Сена, и, не сдержавшись, рассмеялась сама. Я тоже улыбнулась, но про себя заметку сделала. Девушка, конечно, шутила, она слишком легкомысленная, чтобы всерьёз желать заниматься таким занудным делом. Но мысль она озвучила верную: нужно больше задействовать группу B, поставить Хана временным главой команды, к примеру. А чтобы Кей не мутил воду, временно захватить его с собой. Не сейчас, когда придёт время пообщаться с наместником региона. Всё же, учитывая наши замечательные, ха-ха, отношения с губернатором подзащитной провинции и его дружком — экс-наместником Северного королевства, решать вопрос с официальным союзом моей команды и парней Мастера Джона придётся через центральную администрацию. Отсмеявшись, мы ещё некоторое время продолжали разбор полётов, совмещённый с планированием. Это продлилось, пока неспешно летящий (немногим быстрее бегущего рысцой коня) небесный скат не доставил команду в место расположения наших армейских союзников, почти на порог к Мастеру Джону. Генерал уже должен был покончить со срочными делами, возникшими сразу после боя, и освободиться для разговора, разбора полётов в расширенном составе и планирования будущих ходов. Что особенно важно в свете того, что я в недалёком будущем собираюсь временно отколоться. Ну, и пирушку в честь победы закатить не помешает. Без этого никуда. Конечно, праздновать смогут не все офицеры и солдаты (для нижних чинов разносолов будет поменьше, но они всё же будут, как и некоторая — безопасная — толика алкоголя, спасибо «спонсорской помощи» со стороны побросавших свои склады северян), ведь каким бы не оказался успешным бой, с его завершением дела не кончаются. К примеру, с нашей стороны присутствовало энное количество убитых и раненых, о которых требовалось позаботиться; причём раненые, в отличие от убитых, нуждались в срочной заботе. Прошерстить окрестности тоже не помешает. Не потому, что там могут скрываться планирующие контратаку враги — я проверила с воздуха — а потому, что порядок есть порядок. Трофеи опять же. Их нужно собрать, рассортировать и подготовить к транспортировке. Это не говоря о доставшемся нам от врагов гужевом транспорте, который нуждался во внимании как бы не больше раненых. Ибо лошади и быки станут той тягловой силой, которая потащит повозки с добычей и не способными идти самостоятельно бойцами. Хромых и больных запрягать никак нельзя. И… да масса всего, требующего людей и времени! Тем не менее солдатам и офицерам, вырвавшимся из почти захлопнувшейся ловушки, требовалась разрядка. Да и мне, чего греха таить, хотелось хорошенько отметить воссоединение с одним из немногих ценимых и уважаемых людей не из Отряда. Кто бы мог подумать, что его громкий и скандальный уход из рядов офицеров Подземной Базы окончится не конфликтом (зная наше ублюдочное командование, «предателя» и вовсе могли сделать очередной целью), а счастливым сближением, пусть и на фоне разгорающейся войны? Воссоединением с тем, в ком — что для привычно-поганой жизни Отряда Убийц необычно — после прояснения всех обстоятельств и нового знакомства не пришлось разочаровываться, наоборот: уважение к кому только выросло. Да-а… что ни говори, а, несмотря на любые тёмные времена, в жизни всегда найдётся место светлым моментам. Прикрыв глаза и расслабившись, выпускаю на лицо едва заметную улыбку. Ненадолго забыв о заботах, гуляющем по жилам нематериальном холодке тёмной энергии и едва заметном «шёпоте» узника тейгу, я отдалась чувству расслабленной неги после хорошо выполненного дела и предвкушению от общения с человеком, который во многом заменил нам, маленьким будущим убийцам, по тем или иным причинам оставленным собственными родителями, отца. Строгого и требовательного, но справедливого. И хоть рыжий здоровяк, в отличие от Гозуки и его Семёрки «дочек и сыночков», никогда не претендовал на нечто подобное, но из Джона, как по мне, «отец» получился заметно лучше убитого моей сестрой бывшего Демона Ракшаса. * * * В кабинете находилось трое: в кресле за столом восседала его хозяйка, а двое подчинённых примостились на скромных стульях. — Командир, вы уверены, что вам нужно так рисковать? — озабоченно спросил Булат, посмотрев на главу Ночного Рейда. — Разве ты не говорил, что доверяешь наставнику? Или он изменил своё мнение об Онесте? — прищурила свой не закрытый повязкой глаз сероволосая женщина с механической рукой. — Мастер Генсэй — настоящий мужик! Он не пойдёт на подлость! — тут же возбудился бывший офицер. — Слово мужика! — вознёс он вверх сжатую в кулак правую ладонь. — Тогда не понимаю твоего беспокойства, — прикурив сигариллу, произнесла Надженда. — Я же говорил: наставник не очень любит революцию, — опустил взгляд мускулистый обладатель во всех смыслах выдающейся причёски. — Он называл нас с Акаме болванами и говорил, что мы ничего не изменим. — И тем не менее он вступил в контакт сначала с тобой, а после и с твоей подругой, — закончила за него Надженда. — Я сейчас опущу причины, по которым ни ты, Булат, ни Акаме не проинформировали меня сразу. Как и причины того, что вы двое, никого не предупреждая, посещали его Школу по вечерам, соизволив сообщить мне об этом только почти через две недели после первой вашей встречи. Ночной Рейд не военная организация со строгими правилами, и я не вправе контролировать то, как вы проводите свободное время, — тяжёлый, укоряющий взгляд, под которым подчинённые невольно сутулились, диссонировал со словами, что, впрочем, ничуть не расходилось с планами главы Ночного Рейда, желающей пристыдить и приструнить подчинённых. — Но вы должны помнить об ответственности. Ведь вы, в отличие от Леоне, не легкомысленные выходцы из гражданских. Так ведь? Булат? Акаме? Глава организации посмотрела сначала на мускулистого мужчину, а после на поменявшую имидж бывшую имперскую убийцу, которую все дружно подозревали в сердечных отношениях. Особенно активничала Леоне, которая (с молчаливого одобрения главы) находила силы на расспросы и пикап-советы, даже несмотря на изматывающие тренировки, которые ей назначили в качестве наказания. Алоглазая, впрочем, к неудовольствию обеих женщин, так ни в чём конкретном и не призналась, отговариваясь тем, что просто захотела новой одежды. Не то чтобы это сильно рушило конспирацию, даже если алоглазая действительно кого-то нашла и скрывает. Болтать убийца не склонна, а её внешность далеко не уникальна: сменив причёску, Акаме становилась столь же похожей на свой розыскной портрет, как и десятки тысяч других столичных девушек. Но скрытность подчинённой и неопределённость с её состоянием… раздражали. Сначала Майн с Шелли создали проблемы из-за своего своеволия. Потом Леоне чуть не доигралась. Теперь «надёжный» (дуболом) Булат и «профессионалка» (обманчиво спокойная, но себе на уме) Акаме — чудят. Словно поветрие какое-то! Будто ей без того мало сложностей! Но ничего не поделаешь, других бойцов никто ей не даст. Нужно работать с теми, кто есть. — Я полагаюсь на вас, — сурово сказала женщина, которая, пусть и не произнесла «несмотря на ваши ошибки и сомнительные поступки», свой невысказанный посыл передала вполне очевидно. Оценив вид своевольной парочки, что стала напоминать побитых собак, Надженда удовлетворённо пыхнула дымом и продолжила уже в ином ключе: — После того, как я узнала причину ваших отлучек, я поручила вам передать уважаемому Мастеру послание. — Да, — поймав ожидающий взгляд, коротко ответила Акаме, которой Надженда некогда вручила запечатанный конверт. — Мы выполнили это задание. — И ваш новый учитель согласился на встречу, — продолжила бывший генерал, повернув голову к другому подчинённому. — Согласился, — подал голос Булат. — Но он отказался идти сам. — Если мне нужно, то я должна прийти сама. Я помню, — кивнула женщина. — И я собираюсь это сделать. Нам очень важен такой союзник, как знаменитый Мастер и основатель быстро набирающей популярность Школы. — Но ведь это в Столице! Вдруг что-то случится? Мы с Акаме не так важны, и взять нас непросто. А вы… — А я ослабла и не могу управлять тейгу, который теперь у Майн? — невесело усмехнулась женщина. — Знаю. Поэтому вы двое будете меня сопровождать. Надженда пока не хотела посвящать в эту небольшую тайну остальных членов Ночного Рейда. Не из подозрений — скорее, из-за вероятности того, что они проболтаются раньше времени и Генсэя перехватят союзники по революции. И если Лаббаку она доверяла, но не стала привлекать к сопровождению, решив оставить охранять базу, то Шелли, Леоне и Майн могли и сболтнуть лишнего при посторонних. Бывшая генерал имперской армии, конечно, проводила беседы с подчинёнными, объясняя, что не все сторонники революции им друзья, но учитывая последний инцидент с участием Леоне… Пусть блондинка и виляла, старательно обходя собственные ошибки, но после нескольких ненавязчивых разговоров Надженде удалось вывести её на чистую воду. Всё-таки она пусть бывший, но имперский генерал, что поднялась не только благодаря своей личной силе, но также за счёт ума, хитрости и умения общаться. Не бывшей массажистке водить её за нос, по крайней мере, долго. В общем, благоразумию гражданских она не доверяла. Акаме и Булат тоже показали себя не с лучшей стороны, но они хотя бы не имеют склонности болтать лишнего. — Может быть, тогда возьмём больше людей? — снова попробовал уговорить начальницу мужчина. — Нет. Собирайтесь. Выход через пятнадцать минут, — обрубила та и демонстративно пододвинула к себе папку с бумагами. — Есть, — увидев, что разговор окончен, подчинённые дружно поднялись со своих мест и покинули кабинет. «Всё-таки с бывшими силовиками и военными работать намного проще, — отложив папку назад, подумала женщина, после чего сделала последнюю затяжку и затушила окурок в пепельнице. — Хорошо бы и с Генсэем так вышло. Хотя… учитывая характер старого пня и то, что он старше по званию и возрасту, да ещё и сильнее как воитель…» — Надженда поморщилась и потёрла протез, который пусть и не имел никаких нервных окончаний, а значит, просто физически не мог болеть, упорно «радовал» хозяйку периодическими фантомными болями. После некоторого колебания она таки выудила из ящика стола стакан и бутылку. Немного выпить и успокоить нервы перед требующей моральных сил встречей ей точно не помешает. А в том, что душевные силы обязательно потребуются, бывшая генерал почему-то ничуточки не сомневалась. * * * — Явилась всё-таки, неугомонная девчонка, — с не особенно скрытой подковыркой поприветствовал Надженду хозяин здания, что безошибочно опознал личности двоих укутанных в тёплые плащи и шарфы визитёров, а о том, кого они сопровождают, просто догадался. — Проходи, раз пришла. И вы тоже, ученики-разбойники. — Я искренне рада приветствовать уважаемого и прославленного воителя и полководца, — скинув верхнюю одежду, подчёркнуто учтиво поклонилась бывшая генерал, тем самым подпуская ответную шпильку в адрес родовитого офицера, пусть и отставного, но ведущего себя словно какой-то старый ворчливый лавочник. — Ну-ну, хватит лить на мои уши слова лести, — не понял подтекста (учитывая его придворный опыт, скорее, сделал вид) вредный старик. — Я уже слишком стар, чтобы тратить время на пустые сотрясания воздуха. Раз пришли, то садитесь за стол, угощайтесь, чем боги послали. Спустя менее чем четверть часа, хозяин поставил пустую чашку и, лукаво глянув на одноглазую гостью, по-простецки спросил: — Давай, что ли, рассказывай. Почему это я должен рискнуть всем и связаться с вашей бандой? Так, пусть и соблюдя минимальные нормы приличия, угостив гостей чаем, старый Мастер в очередной раз презрел традиции, требующие сначала светски побеседовать ни о чём и прощупать почву — и только потом, после длинного, перемежаемого намёками пустопорожнего разговора, переходить к основному делу. Тем самым он не только в очередной раз продемонстрировал своё не самое положительное отношение — хотя чего ещё ждать от старого вояки, который и во время службы славился скверным нравом? — но и сломал планы Надженды, надеявшейся опутать его тенетами слов ещё до того, как они приступят к главной теме. Впрочем, пусть женщина и не имела векового опыта собеседника, в искусстве диалога она его явно превосходила (или хотела так думать), поэтому не собиралась сдаваться после первой же неудачи. — Разве вам не хочется восстановить свою честь и отомстить клеветникам? — перескочив на лаконичный стиль собеседника, спросила она и, достав сигариллу, взглянула на старика. Тот кивком подтвердил, что у него можно курить, и сам потянулся за трубкой. — Моя честь — только моя, — набив и раскурив трубку, наконец, произнёс воитель. — Не след уважающему себя Мастеру привлекать сторонние силы к вопросам репутации. А месть… Какой с вас здесь прок? — пренебрежительно взглянув на гостью, пыхнул колечком дыма отставной военный. — Вы даже отродье Онеста прижать не смогли, превратив бой в балаган, что говорить о самом жирдяе? — на этих словах Булат ссутулился. — Для убийства премьер-министра ещё не настало время, но когда мы будем готовы… — Я не о том, девочка, — после очередного такого именования честолюбивая бывшая генерал с трудом подавила вспышку раздражения. Судя по тому, как усмехнулся этот старый хрыч, не до конца. — Вы слабы. Мой балбес и юная Акаме взошли на ступень Мастера, но и им есть куда развиваться. Вот только… Скажи, сколько таких же у Империи и лично у Онеста? Даже его выродок собрал себе группу воителей с тейгу! Надженда хотела было возразить и привести свои аргументы, но поднятая Генсэем ладонь заставила её замолчать. Да что это ископаемое себе позволяет! Она генерал, пусть и бывший! Она глава самой опасной и разыскиваемой группы убийц! Она зубами выгрызала себе дорогу наверх, не считаясь ни со своими, ни с чужими потерями! А этот ведёт себя с ней, словно с малолетней выпускницей военного училища! Пришлось напомнить себе, насколько важен желчный старикашка для её планов. Как ни крути, она ни на грош не верила ни засевшим на юго-востоке вождям Революционной Армии, ни даже своему покровителю — учёная уже, рукой и глазом заплатила! — ни новоявленным столичным «союзникам» из то ли разведки, то ли иной тайной службы, что маскируются под «обычных» (с собственными Мастерами, ха-ха!) бандитов. Поэтому ей очень нужен этот старик, что, может, и растерял былую силу и влияние, но всё равно являлся весьма уважаемой фигурой в среде воителей и армейцев. Необходим противовес в лице него и тех сил, которые он способен привлечь. Поэтому требуется терпеть и улыбаться. Каким бы скверным нравом ни обладал этот бывший недо-Внеранг — он с ней говорит, а значит, тоже заинтересован. Осталось найти объект этой заинтересованности и использовать его! Тем временем вздорный старик не торопясь затянулся и медленно выдохнул, пуская очереди дымных колечек. — Но если ты, девочка, хочешь навешать на стариковские уши лапши о причинах, по которым шестеро тейгуюзеров действуют с таким же результатом, что и этот резвый паренёк — Каратель — который, может быть, даже не одарённый, то не нужно. Я и так знаю, что вам даже смотреть в сторону верхушки запрещают. Не дай Небо, смертями разваливающих страну мразей воспользуется кто-то другой! — саркастично усмехнулся Генсэй. — Народное благо, свержение тирана и остальное — это лишь шелуха для наивных. Власть — вот единственная непреходящая ценность для тех, кто стоит за вашей опереточной революцией! — взмахнул он длинной трубкой. — Вы слабы. И вы в подчинении тех, кто отличается от шайки Онеста так же, как жаба отличается от змеи, а значит, ещё и глупы. Зачем мне вести дела с такими, как вы? — Сенсей! Нельзя так… — начал было не стерпевший хулы Булат, но поймав взгляд наставника, резко потерялся и замолчал. Акаме, которая молча и внешне безучастно стояла за спиной Надженды, мысленно покачала головой. Неудивительно, что Мастер Генсэй сошёлся с Куроме: после того, как Акаме покинула ряды имперских убийц, младшая сестра обрела весьма близкие взгляды и сходный скверный нрав. И не знай алоглазая заранее, что Генсэй согласился с Куроме, которая, из желания оставить старшей сестре поддержку — на этой мысли в груди потеплело — пока сама отправляется на край мира, а также из каких-то иных своих целей попросила его наладить контакты с Ночным Рейдом, то решила бы, что их сейчас выгонят. Возможно даже, что её недавно начавшееся ученичество у этого старого, много знающего и умеющего наставлять воина закончится вместе с захлопнутой за их спинами дверью. Если бы она не знала заранее… — Не стану пытаться убедить, что вы не правы и что далеко не все в нашем движении такие, хотя это так, — сделав затяжку, спокойно ответила Надженда. — Как не стану настаивать, что мы на стороне тех, кто хочет повести людей к лучшему. Вижу, что вы не услышите моих аргументов. Лучше спрошу: вы верите, что Онест или другие высшие представители имперских элит приведут страну к чему-то хорошему? Старик, не скрываясь, скривился. — Эти-то? Приведут! Самую глубокую и вонючую задницу они найдут, туда и приведут! Этот старик ещё десять лет назад предупреждал о тех проблемах, что так сильно, так очевидно для любого мышцеголового болвана проявились сейчас. И что? Выкинули в отставку, словно паршивого пса! — воин, что служил в имперской армии дольше, чем иные живут, докурил трубку и зло выбил из неё пепел. Надженда молча, чтобы не вызвать вспышку раздражения и так находящегося не в духе собеседника — склонила голову и без излишней нарочитости шевельнула кистью механической руки, демонстрируя, что она прекрасно понимает гнев и обиду Генсэя. Внутренне же она ликовала: «Нашла! Обнаружила нужный рычаг! Теперь сварливому отставнику от меня никуда не деться!» — Вот вы сами и ответили, — кивнула женщина. — Вам, как и мне, небезразлична судьба нашей родной страны. И мы одинаково уверены в том, что нынешняя вконец выродившаяся система власти если и способна на что-то, то лишь на закручивание гаек, воровство и сталкивание Империи в пропасть. Вы без приязни смотрите на Революцию. Я, как сопричастная к ней, понимаю ваши сомнения. Но Революция — единственная альтернатива текущему порядку! И если вам не нравится, как она выглядит, то разве не правильнее будет отказаться от безучастного созерцания и помочь этой единственно-возможной альтернативе стать чем-то лучшим? Разве не это — истинный патриотизм? — умело давила на все обнаруженные чувствительные точки одноглазая. — Не ругать неприятную реальность в салонных разговорах со знакомыми и пассивно ожидать прихода «прогрессивного строя» или появления «праведного спасителя», который сам всем сделает хорошо, а действовать? Мы — те, кто обладает большим личным могуществом — также несём и большую ответственность за происходящее. Ведь именно мы — тот становой хребет, на котором держится вся Империя! Генсэй (или, как он предпочитал себя называть в собственных мыслях и в разговорах с посвящёнными — Юрэй) снисходительно поглядывал на потуги молодой да ранней «сопливой интриганки». Один раз она уже заигралась, но, даже обжегшись, всё равно не сдалась. В чём-то такое упорство вызывало уважение. Да и красиво говорить девочка умела, этого не отнять. Но неприязнь и насмешливая ирония к «самой умной» с лёгкостью затыкали его за пояс. Не то чтобы подобный подход не сработал бы раньше, на потерявшем смысл к существованию Генсэе, но ставший на его место Юрэй лишь внутренне посмеивался с пренебрежением. А ещё та, кому он присягнул, поделилась с ним умением ускорять свой разум, не затрагивая тело и не беспокоя окружающих воителей. Благодаря этой способности все ужимки и непроизвольные реакции собеседницы были… не как на открытой ладони, но вполне считывались. Хотя чего там читать? Это лишь сопливые, едва вылезшие из подростков карьеристы и властолюбивые интриганы мнят себя уникальными и неповторимыми. На самом деле точно такие крутились в среде придворных и старших-высших чинов армии и двадцать лет назад, и сорок, и шестьдесят, и в далёкие годы молодости самого Генсэя… Всё идёт по кругу, повторяясь с каждым новым поколением. Всё давно приелось и остодемонело; лишь горячка боя и смерть, танцующая на острие клинка, разогревали кровь старого грешника. Впрочем, у него ещё есть шанс посмотреть на то, как бесконечный цикл оборвётся, вместо предопределённого круга выходя на восходящую спираль. Но не так, как рассчитывает эта одноглазая трёхлапая лиса. В конце концов, ему уже указали Цель и показали Путь, пробудив угасшую было тягу к жизни. И обмануть себя он не позволит!