Из Тьмы

— Господин директор! — радостно размахивая бумагами, вломился в кабинет лысоватый мужчина в очках. — Мы выиграли! Выиграли! Суд утвердил наше право собственности! — Действительно? — взяв бумаги, приятно удивился пожилой руководитель, но вместе с тем и одновременно напрягся, ожидая подвоха. За время, проведённое на заснеженной окраине Империи, он уже привык к тому, что хороших новостей без изрядного черпака дёгтя здесь не бывает, и с каждым проведённым на севере днём всё меньше верил в то, что сорваться сюда на старости лет было хорошей идеей. Директор-то он теперь директор, да — но вот чего именно? Хотя, если суд принял их сторону и подтвердил законные требования — то, быть может, что-то и выгорит. Если те жулики (а к оным он относил и магнатов, у коих приобретён производственный комплекс, и покрывающих их чиновников), с которыми столичным гостям не повезло вести дела, не придумают что-то новое. А ведь по плану к нынешнему времени уже должна была произойти переориентация производства и начаться выпуск новой продукции. Но этого не случилось, что означает ежедневные — и немаленькие! — убытки не только подшефного, будь оно неладно, предприятия, но и иных, встроенных в будущую сеть и завязанных на получение или поставки ресурсов и комплектующих. Мужчине было страшно подумать, какие суммы улетают в трубу по общему счёту. Листая официальные документы, в процессе периодически возвращаясь назад, дабы уточнить нужные моменты, директор ощущал, как копившееся всё это время напряжение постепенно его покидает. Кажется, заместитель прав, и они действительно выиграли. Ведь формулировки оказались таковы, что с вступлением вердикта в действие автоматически исчезало множество иных проблем. Например, нечистым на руку полицейским придётся отпустить их задержанных по надуманным обвинениям людей. Размороженные счета опять же. Эту проблему, конечно, удалось купировать, используя серые схемы для оперирования официально неподотчётными деньгами, но слишком долго такое продолжаться не могло. — Кажется, наша поддержка оказалась не фикцией и действительно начала работать. Нужно связаться с коллегами и выяснить, как обстоят дела у них, — сказал изрядно приободрившийся хозяин кабинета, откладывая бумаги и доставая из стола бутылку с хорошим алкоголем. — Накапать тебе? — спросил он заместителя. — А давайте! — махнув рукой, согласился тот. — Весь день на ногах, весь день на нервах… — не договорив, он взял наполненную рюмку и под тост: «За успех!» — чокнувшись с начальником, махом опустошил свой сосуд. — Ух, хороша. Аж на душе потеплело, — крякнул зам и почти сразу спросил: — А если это не нам помогли? Просто последствия начавшихся чисток? Больно масштабно для такой сошки, как несколько малых заводов, — сказал не имеющий всей полноты информации, а потому рассуждающий с высоты своего понимания (и серьёзно недооценивающий охват проекта) мужчина. — Одно другому не мешает, — ответил лишь пригубивший алкоголь директор. — И даже я не знаю, сколько на самом деле выкупили или запустили наши начальники и начальники их начальников. Там такие деньги, что… — не договорив, он лишь покачал головой. — Но за ситуацией, разумеется, будем следить. Теперь я снова верю, что у нас получится здесь закрепиться и начать приносить выгоду нашим хозяевам и стране, — сказал этот в меру авантюрный, достаточно хваткий и вместе с тем человечный, как для имперского управленца (специально такого подбирали), начальник средне-высокого звена. И пусть он мог лишь догадываться о точно таких же разговорах, происходящих в кабинетах руководителей других предприятий, но сейчас, когда происходящие в регионе события объединились с благими вестями и в миг прозрения сложились в единую картину, директор почти не сомневался в верности своих догадок. Кураторы производственных, логистических и финансовых цепочек знали чуть больше, потому как имели более плотные отношения с людьми внезапно перековавшегося главы разведки региона. Но даже сами разведчики могли лишь гадать о глубинных причинах изменений и тех личностях, что стояли за резкой переориентацией и ужесточением политики региональной разведки северного региона страны. Разве что среди некоторых наиболее патриотично настроенных слоёв управленцев нижнего звена, а также куда большего числа простых рабочих ряда предприятий, приобретённых у прошлых хозяев и по разным причинам частенько простаивающих — но тем не менее, как ни странно, продолжающих регулярно выплачивать сотрудникам зарплату — ходили непонятно кем порождённые слухи о проекте юного Императора. Будто монарх взрослеет и готовится брать власть в свои руки. Потому как: «Ну не могут же магнаты, нацеленные исключительно на прибыль, вести столь социально-ориентированную политику, верно?» Император же всегда оставался практически сакральной фигурой, которой легко приписать многое. Ну, из позитивного. Даже если эта фигура пока — всего лишь ребёнок. Самое смешное, что эти слухи — откровенно дурацкие, по мнению многих людей, считающих себя умными и разбирающимися в политике — не так далеко ушли от истины. Ведь за многими происходящими событиями в северном регионе (и не только в нём) действительно стояла «фракция Императора», что скрытно, с обманчивой неспешностью, но планомерно и неумолимо набирала сторонников и ресурсы. Конечно, при этом юный венценосец даже не догадывался, что у него есть своя фракция. Но это пока. * * * Что же, как выяснилось, наш противник отнюдь не глуп. И он не собирался уподобляться отважным имперским бюрократам. Тем, что, кажется, даже из горящего дома будут выбираться строго с соблюдением всех самых дурацких — особенно дурацких, это самое важное! — процедур и предписаний, собирая с соседей взятки за возможность покинуть горящее жильё без волокиты (отдельно за вещи и домашних питомцев). И самоотверженно не обращая внимания на шкворчащую корочку на жирной заднице, угу. Нет, Хитзкопф и его союзники действовали достаточно быстро, чтобы, поступи сообщение медленнее и не среагируй я в привычной стремительной манере, у Германа и его города просто не осталось бы выхода, кроме как «сдать город после боя» или «просто сдать город», сбежав или капитулировав. Неприятно это осознавать, но здесь противник нас превосходил и имел неплохие шансы переиграть, отбив понесённые потери и даже выйдя в плюс. Ведь пусть до меня и дошли разведданные об объявившихся на севере южанах, они оставались неконкретными и не увязывались с манёврами Хитзкопфа, которые тоже стали известны, но списывались на подготовку подавления недовольных дворян. Южанам же пророчили присоединение к основному направлению театра военных действий. Могло получиться очень «весело». Основные войска, опасаясь внезапного удара прибывших союзников, осторожничают с армией Сейки, которая, пусть уже и потерпела первое поражение от Эсдес и начала потихоньку откатываться, но всё ещё остаётся более чем боеспособной, а на деле эти самые союзники атакуют нас. Элитные бойцы с поддержкой ударной силы монстров, на которых те и доберутся до театра военных действий, даже Скаре могли доставить проблем. В первую очередь потому, что мне бы пришлось изрядно сдерживаться, чтобы не рушить при активной обороне собственноручно захваченный город. Да и войск там… Некоторым кажется, что много, но на самом деле для серьёзных боевых действий этого мало. Причём часть этого «мало» ещё и имеет весьма сомнительную подготовку и/или лояльность. Если и правда планируется десант и врагам удастся закрепиться, а потом удержаться, пока не высадится основная масса войск, то Скара просто перестанет существовать — не как точка на карте, а как торгово-логистический узел. И не навсегда, но на срок достаточный, чтобы нашу миссию можно было счесть полностью проваленной. Касаемо военного аспекта: если одновременно с этим двинуть войска на линию фронта, может создаться очень неприятная ситуация. Ещё и нашу команду вполне способны отозвать, раз уж провалились. А уж если (судя по приготовлениям — «когда») вновь воссозданную восточную группировку дополнят элитные части принца Сейки… В общем, думаю, понятно, почему я решила активно защищать Гейдель и его порт, даже подозревая, что десантная операция отсюда… не совсем вероятна. Поэтому мы с Раух и находились сейчас над лагерем, разбиваемым армией неприятеля после длительного марша. Вообще-то длинных, растянувшихся не на один километр колонн было две. Но одна явно выглядела крупнее и включала в свой состав множество непонятных закрытых фургонов, какие-то замотанные в брезент орудия (или что они там замотали?), а главное — мирно шагающих рядом с людьми монстров, на панцире одного из которых — самого здоровенного — восседал их погонщик. Вернее, предполагаемый тейгуюзер не морозил пятую точку под открытым небом, а вполне себе ехал внутри с виду приличного бронированного домика, стоящего на панцире огромного, более массивного, чем даже Хрустик, существа. Но это детали. Главное, что он периодически выходил из своего жилища и возвращался обратно, так что его присутствие можно считать визуально подтверждённым. Увы, подлететь поближе, дабы внимательнее изучить личный состав противника духовным чутьём, не очень-то получалось. Для контроля неба у них имелись глазастые наблюдатели и собственные летуны — медленные и не способные долго летать сильно выше километра, но всё же — а для наблюдения за окрестными землями внимательные дозорные с гончими зверями. То есть подобраться можно. Но сделать это так, чтобы узнать что-то толковое и при том не всполошить врагов — как-то не очень. Эти параноики даже обычных птиц гоняли, не то что «случайных путешественников»! Двух моих воронов сбили, гады! И да: кажется, они чем-то насторожены и без моих не слишком удачных разведывательных потуг. Оставался вариант «украсть кого-то из солдат и вернуть уже в качестве марионетки». Но дозоры по одному не ходили, а незаметно устранять и поднимать целый десяток… ой, в Бездну такие заморочки! У меня есть Хрустик и Печенька! Просто возьму и раздолбаю быстрым авианалётом весь этот лагерь — со всеми его дозорными, часовыми и летунами со снайперами! У нас так-то ещё Скара от всякой сволочи до конца не зачищена, фронт не укреплён и получившие благоприятные условия предприятия Синдиката не развёрнуты. А тут хватит просто нанести неприемлемые потери, чтобы противник передумал влезать в авантюры с десантом и двинул на фронт, желательно в ледяные объятья Эсдес. Ну, или сильно замедлился в выполнении своих планов. Короче говоря, дело на пятнадцать минут. Начать и кончить. …Надеюсь. Дожевав пирожок с вишней, которым я пыталась успокоить непонятно с чего напавшую на меня тревогу, со вздохом тянусь за последней вкусняшкой. И чего мне тут не нравится? Ну, нет здесь прям большой угрозы! Даже при худших раскладах нет! Особенно если самой в центр мясорубки не лезть. Чего я делать и так не собиралась. Ибо непонятные — читай: опасные, если не проявлять осторожность — проблемы с узником тейгу и клятой меткой, чтоб её, Бездны совсем не мотивировали к тому чтобы использовать силы древнего артефакта больше необходимого. Ребята, которые возьмут на себя вторую группировку войск, тоже не особо рискуют. Им и особенно воевать не нужно, хватит и простого переполоха, который застопорит продвижение. А, ладно! Тревожься не тревожься, но от боя никуда не уйдёшь, — мысленно махнув рукой, вытираю пальцы и приказываю птичке подняться ещё выше. Вскоре Раух достигла стратосферы, откуда, развернувшись, с ускорением понеслась вниз. Ух, люблю такие моменты! Нет, когда птичка станет сильнее, обязательно слетаю на ней в космос! Тем более что по мере роста сил необходимость в наличии воздушной среды для полёта моего скоростного транспорта постепенно падает, а вот максимальная скорость растёт. Интересно, если «пернатый транспортный истребитель-бомбардировщик» выйдет на S-ранг — сможет ли он превысить при полном разгоне первую космическую? Интересный вопрос! Когда я сочла, что скорость достаточна — в этот раз разогнались слабее, чем во время атаки сердца Дикоземья: не хотелось сломать тейгу противника — в воздухе появилась понёсшаяся дальше «боевая часть» в виде Хрустика. Ну, а мы с птичкой ушли в спираль, начав тормозить. Удар тысячетонной многоножки, которая, кстати, даже немного прибавила в весе за время отдыха на природном источнике, предсказуемо вывел из игры всех неодарённых. Пускай непосредственно уничтоженной падением оказалась лишь часть не такого уж и компактного лагеря, в который я целилась не по центру — сохранность тейгу, да — но ударная волна довершила дело. Может, кто-то из простых солдат и выжил, но драться после такого подарочка они уж точно не способны. Скольких я убила одним ударом? Тысячу? Пять тысяч? Наверное, если не считать тех неудачников, что погибнут от ран через несколько часов и дней, или останутся калеками, то будет ближе к первому. Остались бы, не окажись падение Хрустика лишь началом. А так вся эта многочисленная — не меньше дивизии — армия, можно сказать, уже мертва. Если бы я всё ещё вела счётчик убийств, то пришлось бы переходить на пятизначные числа. Не зря могущественных одарённых считают чудовищами. Впрочем, если по ту сторону находятся не хрупкие смертные, а такие же пользователи духовной силы, ситуация уже не выглядит столь ужасающей. Те же монстры во главе с транспортным… моллюском? и их погонщиком, в большинстве остались целы: погибли лишь невезучие слабаки, попавшие в зону прямого поражения немёртвого снаряда. Собственно, обладатель панциря, парящий невысоко над землёй, и вовсе даже не покачнулся — лишь окутался каким-то барьером, отчего даже постройка на его спине ничуть не пострадала. Воители, насколько я могла видеть, тоже копошились, причём всё активнее. Кто-то успел и сумел полностью защититься от ударной волны, кто-то защитился частично, но большинство находящихся на относительно целом участке лагеря, как я могла видеть, сохранили боеспособность. «Отозвать, что ли, Хрустика и сбросить его с другой стороны?» — подумалось мне, пока мой транспорт завершал свою спираль. Хитиновый болван (которому, кстати говоря, не очень-то нравилось выступать в роли сбрасываемого снаряда), будто прочтя мои мысли, прытко выскочил из выбитого его тушей кратера и метнулся сеять разрушение самостоятельно. Естественно, одной из первых его целей стал транспорт повелителя монстров, который, судя по всему, также являлся сильнейшим из противостоящих существ. Размерчик намекал в полный голос. Итак, Хрустик ринулся вперёд. Походя, кажется, даже не заметив, он растёр в кашу стоящих на пути людей, их животных и повозки (хотя какой-то шустрик сумел успешно оттолкнуться от лапки и вроде бы даже повредить её хитин своим ударом: Мастер, наверное). Потом хитиновая туша смела с пути подвернувшегося под ноги мелкого (всего лишь со слона) монстра, фатально стеганула дезинтегрирующим хвостом более крупного и шустрого противника, а в конце врезалась и оплела всем телом главного противника. Всё это произошло достаточно быстро даже с моей точки зрения, о подавляющей массе сохранивших боеспособность врагов и говорить нечего. Пробуждённый, полностью подчинённый (хоть и всё равно своевольный), а также восстановившийся и даже нарастивший немного сил Хрустик — страшное в бою существо. Даже без форсажа, который тоже можно задействовать, если потребуется. Тем не менее, дальнейшее развитие событий показало, что не всё так просто. Энергетический щит вокруг титанического моллюска успешно затормозил менее крупного агрессора, а панцирь, в который мой членистоног таки сумел вцепиться ногочелюстями, и вовсе поплыл, начав оплетать и затягивать в себя неосторожно вцепившуюся в него марионетку. Ещё и силовое поле вновь включилось, замедляя движения многоножки и затрудняя попытки высвободиться или ударить опасным хвостом. Неожиданно и неприятно. Ведь обладатель силового поля и текучего панциря лишил меня одного из козырей. А именно — способности отзывать подвергшуюся серьёзной угрозе марионетку в пространственный карман. Может, меня из-за этого интуиция мучила? Всё же гигантский моллюск — существо странное, с непредсказуемыми способностями, могущими оказаться — и оказавшимися, чтоб его! — весьма опасными. Не простой таран для разламывания стен и, возможно, для вскрытия льда в порту и за его пределами. Хотя нельзя сказать, что недооценка была так уж фатальна: судя по обратной связи с Хрустиком, он не чувствовал за врагом энергетического превосходства и вытекающего из него силового преимущества. Касаемо самого положения, в которое попал задиристый хитиновый тупица, то оно не столь плохое, как могло показаться со стороны. Полностью обездвижить его не смогли, членистоногий монстр намеревался вырваться и заставить противника жестоко поплатиться за свою наглость. Отирающиеся поблизости «те, кто сражается с его врагами и кого нельзя есть», скорее раздражали многоножку-переростка, чем вселяли в него уверенность. Всё же пусть данное существо и подчинилось мне, но как Хрустик по сути своей был одиночным хищником, так им и остался. Ну и пусть его. Времени прошло всего ничего, мы с Раух даже свой манёвр не успели до конца совершить. Если замечу, что хитиновый болван себя переоценил, то вмешаюсь. Что ещё смутило — это бездействие погонщика монстров, который так и не показался из своего домика. Будто ему совсем плевать на происходящее. Хотя, очевидно, что щит моллюска не столь крепок, чтобы сдержать даже обычный таранный удар крупнейшего из моих монстров, не говоря уже о «внеранговой атаке» с неба. Я бы в такой ситуации обеспокоилась и попыталась улизнуть. И то, что ни я, ни Хрустик, обладающий развитым, но довольно однобоким сверхчувственным восприятием, не заметили этой попытки — отнюдь не значит, что её не предприняли или не предпримут. Руководствуясь данным умозаключением, призываю поодаль от развернувшегося противостояния двух бронированных здоровяков свою любимицу — Печеньку. Питомица, помимо самого милого её сердцу приказа: «веселиться и вкусно есть» (то есть сеять хаос и смерть, пожирая самых аппетитных воителей и монстров) — получила задание внимательно следить за появлением определённой личности (инфопакет с описанием внешности прилагается). Стоило прожоре появиться, как местные вояки — среди коих хватало крепких и живучих одарённых, пусть в основном лишь Учеников, и которые выгодно отличались от сброда Алана «Солнечного идиота» Фольца — встретили её сосредоточенным огнём. Как ни крути, но стрелять по Хрустику пулями и мелкими снарядами бесполезно в той же степени, как и выцеливать шуструю, дополнительно защищённую воздушным барьером Раух. А вот чешуйчатая гидра (Печенька несколько повысила свой уровень бронированности, покрыв шкуру прочными чешуйками и щитками) в сравнении с первым видится куда более уязвимой целью, и куда менее мобильной на фоне второй. Виделась, то есть. Печенька, когда она хочет, очень шустрая. А ещё она может выдыхать разные вариации яда/кислоты, в том числе и крайне убойную пакость. Может, этот яд и не дотягивал до того, что она сможет синтезировать после того, как я таки позаимствую у Пауля его знания, совмещу со своими и поделюсь с питомицей рецептом какого-нибудь «духовного иприта». Но и того, что есть в её арсенале сейчас, вполне хватило, дабы после парочки выдохов мелкодисперсной взвеси и десятка прицельных плевков любители пощекотать шкуру гидры спецбоеприпасами очень быстро закончились. Всё-таки пусть человеческие армии и способны противостоять монстрам ультимативного класса — и более того: даже побеждать их — но только после подготовки. И когда инициатива на их стороне. Если же живые (или немёртвые) бедствия в прямом смысле этого слова внезапно падают на голову, да не в единственном числе… да ещё и управляются не одними инстинктами, а волей человека… думаю, понятно, что получается. Достаточно просто иметь глаза, чтобы увидеть, как едва начавшееся сражение перешло в полный разгром. Даже находящиеся на стороне северян монстры не особенно помогали. Большая их часть совершенно не горела желанием связываться с моими S-ками и скорее топтала союзников, чем прикрывала их. К тому же размеры (и качество) в таких боях очень даже имеют значение; чтобы уверенно сопротивляться той же Печеньке, необходима команда сильных А-рангов, притом именно команда, а не толпа. В общем, из всех противостоящих монстров показал себя полезным разве что моллюск — видимо, находящийся под прямым контролем — который всё так же упорно продолжал попытки опутать Хрустика своим покровом. Но тут у них паритет: ни членистоног не может выпутаться и ударить со всей широты своего дезинтегрирующего хвоста, ни его противник никак не исхитрится его обездвижить и сожрать. Или что он там хочет сделать? И чем дольше я всё это бодание гигантов наблюдала, тем сильнее напрягалась. Слишком просто. Настолько, что подозрительно.