Rose water

Рид приходит несколько раз в месяц. Приходит ночью, в потемках, проскальзывает внутрь и ходит по дому. Он хорошо разбирается в замках и слежке, умеет быть тихим. Хорошее качество для детектива. Гэвин умеет оценить обстановку и степень опасности — и он хорошо представляет, куда забрел. И он не может не знать, что не остался незамеченным. В доме Камски повсюду установлены камеры. Когда он впервые увидел шастающую по гостиной фигуру, то был несколько удивлен и нисколько — напуган. Слишком уж знакомая походка и манера держать себя — даже когда никто не видит. Полицейская академия изменила Гэвина — но не настолько, чтобы не узнать его даже спустя столько лет. Они никогда не общались хорошо. Юное дарование и проблемный старший брат — у них и шансов не было на что-то, кроме вынужденного приглядывания, в котором Элайджа, в общем-то, никогда не нуждался. Он любил химию, математику и информатику; Гэвин любил физкультуру. Лишь единожды он подрался с теми, кто пытался задирать Элайджу — этого раза хватило до конца школы. В каком-то смысле Элайджа был благодарен. В доме Камски нет охраны в привычном понимании — на входе встречает одна из многочисленных гиноидов. Гэвин упорно обходит ее каждый раз. По крыше. Через окно. Через черный ход. Но это не значит, что они не встречались. Каждый раз Хлоя посылала тревожный сигнал и запрашивала дальнейшие указания. Каждый раз Камски этот сигнал игнорировал. Камски отпивает виски и смотрит на планшет. Когда он обнаруживает Гэвина в этот раз, тот стоит в комнате с бассейном. Некоторое время он разглядывает Хлою, не обращающую на него решительно никакого внимания. Затем начинает раздеваться. Темнота не дает разглядеть его, как следует, и остается только считывать язык тела с почти черного силуэта. Красная подсветка по периметру ненадолго высветляет кожу, когда Гэвин опускается в воду — не пользуясь лестницей, а соскальзывая с бортика. Камски отдает Хлое приказ собрать разбросанную по полу одежду. Гэвин дергается, когда она приближается, и успокаивается, лишь когда понимает ее намерения. Он боится их, боится его созданий. Но разве он здесь не для того, чтобы лишний раз пощекотать себе нервы? Безоружный, незаконно проникший на частную территорию. Камски мог бы отправить запрос в полицию прямо сейчас. Было бы забавно представить дальнейшее развитие событий. Камски постукивает пальцем по углу планшета, наблюдая, как Рид в несколько рывков переплывает бассейн, и, развернувшись, плывет обратно. Выныривает, приглаживает налипшие на лоб мокрые волосы. Камски выпускает в комнату еще двух Хлой, просто чтобы посмотреть, как детектив отреагирует на двух привлекательных девушек в купальниках. Они спускаются в бассейн одна за другой и подплывают к нему, как соблазнительные сирены. Рука Элайджи неожиданно вздрагивает, когда он вновь тянется за стаканом. Гэвин растерянно вжимается в бортик, но не пытается избежать гиноидов, когда они подплывают слишком близко. Переключившись на зрение одной из них, Камски пользуется голосовой связью. — Вода достаточно теплая? Хлоя на лету преобразовывает голос, эхом повторяя его вопрос выше и нежнее, искажая интонации до прописанных в ее собственном модуле. Несовершенная, устаревшая модель. Любимая модель Камски. Слегка прищурившись, Рид склоняет голову, и смотрит долгие несколько секунд, прежде чем ответить: — Могла бы быть теплее. Усмехнувшись, Камски поднимает температуру на пять градусов и доливает в стакан виски. Встав с постели, он подходит к лестнице, ведущей на этаж ниже. Вторая Хлоя тянется к лицу Гэвина, забирая внимание на себя, и вопрошает: — Вам нравится гостить у нас? Взгляд Рида опускается значительно ниже ее глаз, и Хлоя, в соответствии с паттерном игривости, проводит рукой от ключиц и посередине груди. Гэвин фыркает и отворачивается, но другая Хлоя уже касается пальцами его плеча, заглядывая в его глаза снизу вверх. Он слышит движения третьей Хлои, и с тоской смотрит, как она уносит его аккуратно сложенные вещи на тумбочку. — В этом что-то есть, — признает он, неосознанно укладывая ладонь поверх руки Хлои, и смотрит с некоторым удивлением. Не ожидал мягкости, или теплоты. — Какие чувства у Вас вызывает мысль о том, что Вы находитесь здесь незаконно? — Мне это нравится, — с вызовом отвечает Рид, не раздумывая. Хлоя наигранно-интимно подается к его уху. — Вы воплотили бы и другие преступные замыслы, если бы знали, что останетесь безнаказанным? Рука Гэвина скользит по предплечью Хлои и укладывается ей на грудь. Вторая Хлоя ощупывает мышцы на его торсе, постепенно спускаясь к животу. Гэвин касается гиноида напротив робко и жадно, прислушиваясь к тактильным ощущениям, пока пригожий голосок не спрашивает насмешливо: — Боже, братец, давно ты мечтаешь о близняшках? — Элайджа, черт тебя дери! — шипит Рид, со злостью вырываясь из объятий Хлой, слегка дезориентированных этой вспышкой. Третья Хлоя-невидимка, заранее отправленная к двери, отворяет ее практически бесшумно, впуская в комнату хозяина дома. Камски неторопливо подходит к столпотворению в дальнем углу бассейна, со стаканом виски и планшетом под мышкой. Гэвин на глазах перестает выглядеть оскорбленной невинностью — забыв о гиноидах, он держится перед ним с деланным достоинством. — То, что ты ничего не заподозрил до этого момента, многое говорит о твоих профессиональных навыках. Можешь вернуться к девчонкам. — Вот, для чего они тебе? — спрашивает Гэвин, не сбавляя градус злости. — Ты просто трахаешь их. Весь Детройт ими пользуется, а ты просто хотел секс-куклу. — Они подстраивались под твое поведение, — качает головой Камски и демонстрирует убедительно-черный экран планшета. Гэвин фыркает и хватается за край бассейна, устав держаться на плаву. — Это не основная функция данной модели. Но они могли бы легко обмануть тебя. Камски опускается на пол, откладывает планшет и ставит рядом стакан с виски. На нем — ничего, кроме халата, но он хорошо знает, как управиться с этой одеждой, не показав лишнего. Взгляд Гэвина все равно с интересом проскальзывает по гладкой коже его ног и груди. Сам Гэвин, оставшийся лишь в нижнем белье, куда менее защищен от глаз Камски. В окружении идеальных гиноидов он выглядит неуместно. Волосы негусто покрывают его грудь, спускаясь к животу, и даже сквозь них, даже в полумраке проступают бледные шрамы. Отвыкший от человеческих запахов, Камски даже на расстоянии может услышать горький запах пота. И это все логично, ведь создания Камски — усредненный идеал, приятные черты и красивое тело. Фарфоровые куколки с титановым скелетом. Даже если дизайнеры добавляли им штрихи, те всегда смотрелись гармонично и цельно с их внешностью. Нарисуем родинку, или шрам — там, где это будет смотреться. А ведь у людей все эти мелочи появляются непродуманно и невпопад. Естественной пигментации, волосам и ссаженной коже без разницы, как они будут смотреться на человеке — они просто случаются. Некоторые из шрамов Гэвина Камски помнил. Одному из них был причиной. Пальчики одной из Хлой скользят по груди Гэвина. Камски, наблюдая за этим, погружает ноги в воду — действительно чуть более теплую, чем ему нравится, и отпивает из стакана. Лед тихо ударяется о стекло. — Ты многое перенял у них, — говорит Гэвин, полностью игнорируя заигрывающих гиноидов. Элайджа не разрывает возникший контакт глаза-в-глаза, и полувопросительно поднимает брови, мол, продолжай. — То, как ты выглядишь. У тебя выбриты ноги, грудь, и, я не сомневаюсь, все остальное, — усмехается Гэвин и обводит взглядом окружающих его Хлой. — Ты настолько привык к этому «обществу», что даже при людях больше не держишься, как человек. Ты превозносишь свои машины, но тебе отчаянно хочется быть одной из них, не так ли? Бог, желающий стать человеком. Как иронично. Камски внимательно выслушивает его и незаметно прикусывает щеку, дергая кончиками губ в джокондовской полуулыбке. Одна из Хлой наклоняется к лицу Гэвина, и тот подается к ней в ответ, целуя; волнующаяся вода чуть взбирается вверх по ногам Элайджи. Второй гиноид пробегается пальцами по ребрам Гэвина и замирает в некоторой растерянности, не в силах сосчитать его эмоции, не видя лица. У Хлой мягкие розовые губы и нежный маленький язычок. Камски слегка разводит бедра, стараясь унять неуместное ощущение собственной напряженной плоти, поправляет халат, не сводя взгляда с развернувшейся сцены. Перехватив руку гиноида сзади него, Рид опускает ее на свой живот, направляя ниже, и вздыхает, когда ладонь с аккуратным маникюром проскальзывает под плавки. Камски залпом допивает виски и отдает стакан третьей Хлое, поспешившей к нему безо всяких приказов, следующей давно прописанным по умолчанию алгоритмам. Под водой все видно расплывчато, но тихий стон Гэвина и руки, с силой сжатые на теле гиноида перед ним, говорят достаточно. Рид больше не держится за край бассейна — гиноиды запросто удерживают его своими телами, весящими вдвое больше его каждая, но, несмотря на это, отлично ориентирующимися в пространстве. — Почему, черт возьми, они умеют это делать? — Машинное обучение, — пожимает плечами Камски. — Они не умели, пока ты их не научил. Анализируют реакции на прикосновения, повторяют те, что вызвали наиболее… благоприятные. Рид давно его не слушает — он вновь стонет в плечо Хлои и неловко шарит ладонями по ее телу. Очевидно, что заводят его не столько привлекательные женские тела, сколько сама ситуация. В этом Камски с ним солидарен, как бы ни хотелось это признавать. И если бы только Гэвин предложил ему присоединиться — Камски сам не знает, что бы ответил. Однако же Рид достаточно смел, чтобы пробраться в его дом, но недостаточно — чтобы предложить что-то подобное. Он принял правила игры, которую инициировал, с легкой руки Камски, позволил Хлоям приласкать себя, несмотря на все недоверие, которое испытывает к его созданиям. Смог бы он так же довериться самому Элайдже? Третья Хлоя приносит следующий стакан. Гэвин извивается в руках гиноидов, сдержанно и коротко стонет, и дышит, дышит — слишком громко это дыхание отдается от стен и потолка большого помещения. Камски смакует оттенки его голоса наряду со вкусом выдержанного виски, и ловит отблески редких взглядов, и красные отсветы на контурах тел. Когда все заканчивается, и Рид обмякает в руках его машин, Элайджа переводит задумчивый взгляд на собственные ноги, размышляя, стоит ли убрать их из воды. — Не забудь сменить воду, — язвит Рид, замечая это, и выкарабкивается на борт; Хлои, растерянные и наивные, таким ситуациям ненаученные, смотрят ему вслед, но он уже потерял к ним всякий интерес. Контуры тела влажно отблескивают в полумраке, и Камски видит достаточно, когда Гэвин отходит от источника света, чтобы освободиться от мокрых плавок и, приняв от Хлои аккуратно сложенную одежду, надеть ее, даже не вытираясь. Его движения небрежные, нервно-торопливые: никто из них не знает до конца, что именно значит то, что сейчас произошло. — В следующий раз заберу, — бросает Гэвин в сторону Хлои, поднявшей его плавки, и, обойдя бассейн по периметру, исчезает за незакрытой дверью в холл; Камски усмехается, зная, кому на самом деле были адресованы эти слова. Вскоре шаги Рида замолкают, и наступает почти полная тишина: только плеск почти спокойной воды в бассейне, да собственные мысли вперемешку с навязчивым шепотом телесных потребностей. — Еще виски, мистер Камски? Тот кивает и откидывается на подогретый под плитками пол. 29.11.2019-22.03.2020