«Почему так происходит?! Почему хорошие люди платят так много?! Почему?! За что?!»
Сердце дало удар. От страшной боли он падает на спину и захлëбывается слюной под наблюдением ярких звёзд. Ни одна сегодня не падает, чтобы загадать одно желание, после которого мир перевернулся бы по щелчку. — Ким Тэхëн. На пороге стала полненькая женщина с кудрявыми волосами. Еë чепчик сжался в руках и она наконец сказала со скорбью: — Старший мед брат Мин Юнги скончался..
.
.
.
.
.
.
.
— ..скон...
.
.
.
.
.
.
.
.
— ..чался?.
.
.
.
Мир. Рухнул. У Тэхëна отказали ноги.
.
— Он задохнулся от судорог в шейном отделе. Мы...
.
.
.
.
.
— Мы пытались...
«Оправдание»
.
.
.
.
.
«Ложь»
.
.
.
.
.
.
«Везде ложь»
.
.
.
.
.
.
Тэхëн отказывается слушать женский плач с пустыми для него оправданиями. Он обессилен, ему не хочется вставать. — Он просил не показывать себя Ким Намджуну, - дрожащим голосом остановила его женщина, - Очень просил. Ким монотонно продолжил шагать. Качаясь, подобно молодой яблони, он сам верил, что был похож на приведение. Весь мир для него сжался в тесную комнату, а Юнги был одним из тех прожекторов, который тут же потух, перестав освещать дорогу. Все проведëнные вместе часы, все выпитые чаи за поддерживающими беседами превратились в пыль. Тэхëну казалось, что похудел не один Юнги-хëн, похудел и он сам, когда душа покинуло его тело. Краски мира стали чернеть и теряться в контурах. — Намджун-хëн, - безжизненно обратился Тэ, взяв решëтки красными руками. Мужчина, так и не сев за всю ночь, подался ближе, чтобы не проморгать ни одного слова. Всë ожидание в крупном теле продолжало жить. — Юнги-хëн.. Парень замялся не в силах держать слëзы. — Что? Начала кружиться голова, всë атмосферное давление начало оказывать силу на голову парня. Он не может, но должен. — Он умер! Тэ упал на колени, натирая глаза до красноты. Он не посмотрит в соседние глаза, никак не заставит себя рассказать о всех страшных подробностях. Зато Намджун не двинулся с места, даже его пустые зрачки остались на уровне Тэхëна, будто застыли во льду.«Не может быть»
«Как так..»
«Почему я не бился до конца?»
«Почему не добился и опоздал?»
Его грëзы пали в осколки, никогда больше не воскреснув. Похоронную церемонию решили провести на следующий день. Юнги, уместившегося в узком гробу, по большим улицам несли на плечах его коллеги. — Да что же это такое! - падала на ноги красная кухарка, к которой Юн частенько забегал, - Что же делается, люди добрые!.. Да коли будем детей хоронить! Намджун шëл сзади, не поднимая взгляд ни на миг. Он старался не слушать рыдания вокруг себя. Каждая семья вышла с горстью чего-то в руках: пшена, песка, сена. В знак почтения многие садились на колени с опущенной головой и подкидывали блага на тот свет, дабы покойному всего хватало в ином мире. Все здешние знали Юнги лично, ещё чаще обращались за советами по уходу за собой. Люди знали его дружелюбным приветливым парнем, точно своим; для них он был человеком, который никогда не откажет и искренне проникнется чужим горем. Теперь он был тощ и бледен как никогда, а похоронная одежда была ему велика. В его лицо смотрели с ужасом, кроме одного Намджуна, не смотрящего вовсе. Женщины отворачивались от залысин и фиолетовых мешков, мужчины же горько вздыхали, лаская близких по плечам. — Го-осподи-и! - закричала одна из сотен женщина, которая только благодаря Юнги смогла забеременеть. Еë так и не смогли взять под руки. — Бабушка, кто-то умер? Заглянув в его большие карие глаза, старушка прижала внука к себе. — Нас покинул очень талантливый и добрый человек, мальчик мой. Сегодня словом плохим нельзя браниться. Намджун был в чëрном. Чëрным было всë, начиная с одежды, заканчивая лицами людей, но чëрным не было небо. Мерзко ясное, светлое, жгущее как и в любой другой день, небо. Он ненавидел этот день, когда вместо траура и слëз погода решила жить по вчерашним принципам. Этот день Намджун давно проклял. В могилу каждый спустил по камню. Тэхëн дольше всех прощался, чуть ли не сползая в саму яму. Он вспоминал всë, вспоминал все беседы заведомо зная, что Юнги сам был юным и нуждающемся в поддержке. — Хëн, вы никогда не ругали ни меня, ни ваших братьев по службе. Никогда не злились, не проклинали, - все поджали нижнюю губу, - Даже в самые тяжëлые дни молчали.. Я помню как вы рассказывали о том, как попали сюда против собственной воли, но полюбили это место всем сердцем. Этот город, этих людей.. Мы ведь земляки, но почему-то я чувствую огромную пропасть между нами, хëн. Тэ вытер слезу и, казалось бы, хотел что-то добавить, но не смог вопреки своему желанию, и поэтому спрятался в толпе. Обнял его Нам, лицо которого передавало боль. Обе его руки были неестественно бледны для его цвета кожи. — Ты хорошо попрощался, - шепнул Ким, вызвав ещë больше дрожи. В свою очередь, он ничего не сказал, кинув самую большую горсть земли. Его ноги сползли вниз, а пальцы запутались в замке.«Я поговорю с тобой позже, мой ангел. Не для людей мы берегли наши чувства. Спи спокойно»
На него посмотрели с долей осуждения. Со стороны казалось, что он был самым беспристрастным человеком на этом мероприятии, но только один он не ел с длинного стола. До самого конца его тарелка оставалась пуста, хотя Тэхëн и старался просунуть крошку риса. — Он расстроится, если увидит вас голодающим. — Меня накормит чистый дух, - монотонно сказал мужчина и замолчал ненадолго, прежде чем продолжить, - Я возьму пост. И больше к нему не обращались. Мрачная тень сидела поотдали всех, смотрела сквозь еду, носом шевелить не хотела даже тогда, когда на него села муха. С приходом адской жары все решили закругляться, сворачиваться, но Намджун остался сидеть на своëм же месте. Сегодня его плечи впервые были так низко опущены, а грудь зажата. Когда ты теряешь близкого человека, боль превращается в мелкую крошку, которая рассыпается и оседает по всему телу. Из-за неë учащается мандраж, галлюцинации, боль в горле, приступ истерики. Намджун сдерживал даже дрожь.«Тебе просто нужно отдохнуть..»
Влажная от пота голова поникла вниз.«Мне тоже хочется увидеть тебя отдохнувшим»
За весь день он разговаривает только мыслями, все слова бережëт для вечера....
“По приказу управляющего (__ ___) сообщаем Вам, командир заведующей части, Чон Чонгук, о гибели старшего мед брата Мин Юнги”
“Здравствуй, Чон. Я дал распоряжение как можно скорее доставить тебе эти письма. Первое отправлю официально, а это будет личным. Пишу это, находясь за стеной от палаты вот-вот умершего Юна. Пока подробностей никто не знает, да и тебе же лучше будет узнать всë лично. Тут такая суматоха, но краем уха я услышал, что тело хоронят завтра. Доставь мне личный состав вашего войска за март, апрель, май и их содержание. Мне кажется, я что-то нашëл по твоей просьбе, это должно остаться между нами. Крепись, недолго нам осталось терять товарищей. За нас, за победу”
У Чонгука отнялись руки. Он томно сел на кровать и ухватился за второе письмо краями двух пальцев, затаив дыхание. Ушёл человек, который был с ним с самого начала, ушёл человек, видевший его взлëты и падения, дававший когда-то источник мотиваций.«Прости меня, Юнги..»
Чон закрыл лицо руками и рвано выдохнул, так и не заплакав. По телу прошлась большая трещина рядом с той, что появилась совсем недавно. Теперь он взрослый. В далëком детстве маленький Чон даже подумать не мог, что когда-то он будет не только сильным как папа, но и терять товарищей по-настоящему. — Сукин сын!! По его комнате разлетаются все бумаги, а стол бьëтся об стену. Отец Тэхёна, Юнги, мать – он помнит всех до кого не успел дотянуться и чьи руки пусто исчезли. Всë к чëрту, пусть весь мир сейчас раскрошится, Чонгуку плевать лишь бы убрать это чувство вины и бессилия. — Дрянь! Дрянь! Дрянь! - в таком состоянии к нему никто не заходит, чтобы горячей рукой не получить по лицу. По его голове проезжается старый оргáн с тревожной мелодией, весь мир темнеет, земля под ногами резво трескается и проваливается. Вся эта материя уже не нужна по сути, ведь по ощущениям он нашёл новое измерение, где его чувства душат и обострены в трое раз. Кто-то или что-то так и спешит шепнуть красивым голосом:«Ты потерял самого себя в погоне за остальными»
В панике Чонгук закрывается руками....
Намджун собирает полевые цветы, которые ещё не успели засохнуть от жары. За его спиной закат, скоро станет холодно и совсем одиноко, а пока его наполняет чувство предстоящего долга. С обеда он не разговаривал, вяло кивая или качая головой в такт чужих слов. С собой он взял маленький железный сосуд напоминающий чайник или кувшин, но пить он не будет. Ему сейчас надо разрыть свежую могилу (без всякой цели богохульства), просто он не чувствует уединения в этой толпе надгробных камней. Охранник здешний в хабудке уже спит под высоким градусом. Было ли это самовнушение, но Ким почувствовал, насколько Юнги стало комфортнее одному на краю зелёного холма. Оставались считанные минуты до полной темноты, поэтому мужчина поспешил вылить крепкую воду на небольшой бугорок земли и сесть рядом. — Вот мы и встретили закат, - неровным голосом сказал Намджун, прочистив после этого горло. Его рука прилегла на почву, сам он подсел ближе, - Любимый. Я буду приходить к тебе каждый день. По миллиметру ярко горящий шар стал прятаться за тихие поля, маленькие точки вдалеке (скотина) начали загоняться хозяевами в хлева. Все готовились ко сну, отдыху, но Намджун потерял это ощущение «дня» и «ночи». Он был по-настоящему счастлив и молод только с одним человеком. — Любовь, - ласково обратился Нам, развязывая узелок, что он принёс с собой, - Сегодня тебя провели в последний путь.. А ведь совсем недавно ты вышил себе такое прекрасное кимоно, - его руки разгладили бордовую ткань с узором пышного гибискуса, - Вот оно. Помнишь, как ты мечтал увидеть его вживую?— Китайская роза на то и китайская, что сюда её ветер не принесёт, а мне бы хотелось хоть раз в жизни посмотреть на неё. Пусть её бутоны распустятся на моих руках.
Практически новое с неважными вмятинами, оно легло рядом с Кимом. — Жаль, что ты был одет не в него, - мужчина опустился на локоть, благосклонно целуя землю, - Мой прекрасный принц. Я буду скучать. Точнее признаться, скучаю уже. По твоим рукам, глазам, твоим белым, как снег, волосам. Очень скучаю.. Его накрыла сердечная боль. К горлу подступил вопль, но Намджун не смог закричать, сжав в кулак землю. На миг ему показалось, что за его спиной раздался знакомый голос, но всë, что смог Намджун это только заплакать головой вниз. — Я обещаю.. - прервано сказал мужчина, истекая в голосе болью, - ..жить для тебя.