Поцелуи Чародея

— Если это шутка, мистер … — голос Риты звучал на удивление спокойно, — тогда у вас просто нет чувства юмора. Он рассмеялся. Его смех, хриплый и глубокий, звучал крайне неприятно. — Боюсь, я не поняла вашей шутки. Его губы вытянулись в тонкую линию. Взгляд замер. На ней. — Я не шучу. Твой отец согласился отдать тебя за меня замуж. Она словно потеряла голос и все мысли в голове. Но лишь на мгновение. А потом она расхохоталась. — Ты с ума сошел! — махнула рукой девушка. — Папа, скажи ему, что он сморозил величайшую глупость на свете. Ты же не ждешь, что я соглашусь на такой абсурд, как замужество с человеком вроде него. — Дочь взглянула на отца, ожидая подтверждения своих слов, но тот молча потупился, не оставляя дочери надежды. — Ритусик… — произнес он слабым шепотом, положив руку на ее плечо, — ты должна понять… — Нет! — закричала она, не своим голосом. — Тут нечего понимать! -тише, но злобно говорила она. — Прошу тебя, — взмолился отец. — Не беспокой маму. Выслушай меня. — Как я могу слушать, если все равно ничего не изменится? — Ничего и не изменится, если ты упрешься, — вмешался тот которого она ненавидела. — Если бы мне было интересно твое мнение, я бы тебя спросила, — огрызнулась Власова. Данилов и бровью не повел. Он не выглядел расстроенным или оскорбленным. Наоборот. Он, кажется, был очень доволен собой. А мама права. Он очень красивый мужчина. И за что природа наградила такого отвратительного человека такой убийственно сексуальной внешностью? Нет в мире справедливости. — Ты такая же дикая, как твое имя, цветок Маргарита, растет в дикой природе. .— Я не твоя дикая! Ты что, не понимаешь? Я не хочу за тебя замуж. И ты не сможешь заставить меня. — В чем, собственно, дело? Зачем ты притащил меня в кабинет? А мама знает обо всем этом? — Ей известно о предложении, это правда, — побледнел отец. — Значит, вы уже обсудили все между делом?  Вы, кажется, сговорились. Как можно продавать человека? Данилов был спокоен. — Успокойся, У нас просто нет выбора. — Выбор есть всегда! У меня есть выбор. И я ни за что не выйду замуж за… Я бы не вышла за него, даже если бы он остался последним мужчиной на земле. — Девушка резко развернулась к Степану, гневно сверкнув глазами. — Я лучше умру! — Тебя в институте учили разыгрывать драмы? — безразличным тоном поинтересовался он. — Я тебя недооценивал. — Я изучала изобразительное искусство, — прошипела. — Хоть это тебя и не касается. — Ты меня удивляешь. У тебя талант актрисы. — А у тебя талант безумца! Как ты мог подумать, что я свяжу с тобой свою жизнь? Чего ты добиваешься? Хочешь таким образом заполучить место в высшем обществе Сиднея? Не получится. Люди не забудут, как ты добился того, что имеешь сейчас. — Ты отвергаешь меня потому, что я сам заработал свое состояние, а не родился с серебряной ложкой во рту, как ты? — Я отказываю тебе потому, что ты сколотил свое состояние за счет других, включая моего отца. — Разве? Ведь сейчас я предлагаю твоей семье помощь. Твой отец видит смысл в моем предложении. И все же ты отвергаешь меня. — Я никогда не приму твое предложение. —  Власова повернулась к отцу. — Прошу тебя, скажи, что это все шутка. Ты же не мог всерьез ожидать, что я выйду замуж за этого испанского мигранта. На дворе двадцать первый век, в конце концов. Браки уже давно не заключаются по воле родителей! Отец грустно покачал головой. Его голос дрогнул. Старик опустился в кресло за столом и закрыл лицо руками. — Господи, я был таким дураком. Девушка поспешила к нему и схватила обеими руками его морщинистую кисть. — Мы не справлялись! Посмотри, в каком состоянии дом — твою мать убивает, что она не успевает сама все делать. — Кому какая разница, если полы не моют каждый день? Вот увидишь, скоро все наладится. Сергей встал и взял дочь за плечи. Его пальцы до боли впились в кожу. — Нет. Все непросто. И тебе придется выслушать меня. У нас больше нет денег. И кредита. Ничего. Она смотрела в глаза отца и видела в них одобрение. На мгновение они словно остались одни в этой комнате. — Когда ты собираешься рассказать ей? — нарушил их единение бархатный мужской голос. — Рассказать о чем? —  снова посмотрела на отца. — У нас ничего не осталось, — признался тот. — О чем ты? Что значит — ничего не осталось? — Ничего. Совсем. — Но есть дом и мебель! Я же говорила… — Все ушло. Ничего не осталось, — качал головой отец. — Теперь все принадлежит ему. Абсолютно все. — Ярость охватила ее — Ах ты, мерзавец! — Она подлетела к нему, своему жениху, нежеланному и отвратительному. Девушка занесла руку для пощечины, но сдержалась. — Ничтожный ублюдок! Ты разрушил то, что принадлежало нам четыре поколения. Ты забрал все до последнего, даже дом. Какой ты герой, а! Гордишься собой? — Я предлагаю способ выбраться из нищеты. Я сказал твоему отцу, что он может оставить дом и получать приличную сумму каждый год. А тебе нужно просто быть хорошей дочерью. Выйдешь за меня — и все проблемы твоей семьи решатся раз и навсегда. — Ты не оставляешь мне выбора, — прошипела девушка сквозь зубы. — Рад, что ты наконец обрела здравый смысл. — О, да. И я предпочту жить в нищете, чем отдаться тебе! — Ты не знаешь, на что обрекаешь себя и свою семью. — О, я выживу. Поверь мне. Выживу, я самостоятельная — Я ненавижу тебя! — вырвалось из ее уст. — Видеть не могу.  Всем сердцем и душой! — Ненависть такая бесполезная трата страсти, — шепнул он, проводя рукой по щеке девушки. Его прикосновение оказалось совсем не неприятным. Нежным, волнующим. — Но она это все гнала. — Он тварь и все. — Нет! — Что значит «нет»? Я ясно высказал свои условия. — Мы никуда не поедем. — Что? Рита глубоко вдохнула, молясь Господу Богу, чтобы тот дал ей сил или моментальной смерти. У нее и правда не было выбора. Ради мамы, сказала она себе, ради родных. — Выйду за тебя, — прошептала девушка, чувствуя, что ей не хватает воздуха. — Мы поженимся, -в пол голоса повторила девушка. — Почему ты так долго? — спросила мама, сияя от счастья, когда вошла в комнату дочери. — Внизу так чудесно. Все уже собрались. Все сиднейское общество. Та восприняла новости с присущей матери невесты радостью. Она ни словом, ни жестом не показала, что ей было заранее известно хотя бы что-нибудь. Поспешное замужество дочери, снова появившиеся в доме слуги и новый наряд от дорогого дизайнера она сочла само собой разумеющимся. Мама с готовностью приняла слезливую сказку о двух молодых людях, полюбивших друг друга так внезапно. Заголовки газет пестрели сообщениями о предстоящей свадьбе. Однако настоящая история невесты поневоле, проданной, чтобы спасти семью от нищеты, навсегда останется за кадром, какой бы правдивой она ни была. — Наложи побольше румян, — посоветовала мать. — Ты очень бледна сегодня. Так и знала, что следовало пригласить визажиста. Ты нервничаешь? — Не очень. — Скорее, меня тошнит, подумала Рита, — И я знаю от кого. Девушка оглядела себя в зеркале. Белое струящееся платье-туника только подчеркивало природную бледность. Ну и что? Ее настроению не помогут ни румяна, ни пудра. — Ничего, — вздохнула Лилия, видя, что дочь не собирается следовать ее совету. — Уверена, бокал шампанского вернет тебе румянец. — Пойдем же, — настойчиво позвала мать. —Жених уже ждет свою невесту. — Мило, — отсутствующие произнесла девушка. Какая разница, как выглядит эта сволочь? Он может быть самым красивым мужчиной в мире, но для нее навсегда останется отвратительным дьяволом во плоти. И пусть подождет. То, что Маргарита согласилась выйти за него, вовсе не значит, что она станет всякий раз плясать под его дудочку. Последние две недели девушка много думала. И выбрала свою собственную линию поведения. Данилов хочет войти в сиднейское высшее общество. Ему плевать на нее. Она ему даже не нравится. Значит, задача его — убедить его жить разными жизнями. Ему это быстро надоест, и они разведутся. Пару лет можно потерпеть. Прошло еще много часов и выпито множество бокалов шампанского прежде, чем прием подошёл к концу. отправилась к себе полчаса назад. Ночь казалась ей вечной. Они ходили от одной кучке гостей к другой, отвечая на вопросы и весело говорили. — Ты хотела поговорить, — объявил он, как только они проводили последнего гостя. — Это может подождать, — устало потирая виски, сказала. — Я рада, что этот фикция наконец-то закончился. — Почему ты так решила, глупости? Наша помолвка не фарс, так же, как и наш брак. — Ты знаешь, что все это идиотский спектакль! Мы актеры. Не более, чем просто деловой союз. — Деловой союз? -хмыкнул он, и натянул улыбку. — Но не брак же по любви! Он подал бокал с вином — Что это? — не поднимая бокал, поинтересовалась девушка. — Выпей. Сразу почувствуешь себя лучше. Она с подозрением взглянула на содержимое бокала.- В глазах читалось отвращение. — А тебе небезразлично мое самочувствие? Сомневаюсь. — Предпочитаешь не расставаться с головной болью? — А теперь выкладывай свои условия, о которых тебе так хотелось поговорить. — Не сейчас, я устала. — Да? А теперь говори, чего ты хочешь, какие пункты будут добавлены в договор от твоего имени? Я жду. — Все очень просто, — начала девушка, заламывая от волнения руки. — Раз уж ты согласен, что это брак по расчету. Мы оба понимаем, что получаем: я — твои деньги, ты — мои связи. — Ты считаешь, что я получу только твои связи? Власова ничего не сказал. Лишь изучал ее в очередной раз. В деталях. Под его взглядом Степана Андреевича ощущала неловкость и не большое возбуждение, но ненависть побеждала и снимала, симптомы желания, которые она так и не знала к свои годам, только поцелуи, но не когда не было подобного. — Продолжай, — настоял тот наглец. — Совершенно ясно, что мы вынуждены пожениться, однако нам обоим это не по вкусу. — Кто так сказал? — Так должно быть! Мы оба делаем это по необходимости. Я готова появляться с тобой в обществе после заключения брака, как и надлежит жене. — Ты очень добра. — Я понимаю, как это важно для тебя. И для моей семьи. И я сделаю все возможное, чтобы в обществе никто ничего не заподозрил. — А наедине? — Прости? — Ты говоришь о нашей светской жизни, а как же личная, вдали от посторонних глаз? — Мы станем жить отдельно. У тебя появятся все необходимые связи, но больше ничего. — Как ты себе это представляешь, если мы будем спать вместе? — Я именно об этом. Мы не будем спать в одной постели. Ты, конечно, можешь завести любовницу, но в тайне от меня. — Ты ничего не обдумала. — Ну конечно, я думала… — Нет. Ты, очевидно, что-то пропустила. Как же ты собираешься стать матерью моих детей, если мы не будем заниматься сексом? Или ты предпочитаешь иные способы забеременеть? — И не мечтай! — Ты, значит, знаешь, о чем я мечтаю? Как хорошо. Скоро я буду мечтать о тебе в моей постели. — Хватит паясничать! Я говорю серьезно. Мы заключаем не обычный брак. И ты отлично знаешь, что все это — не больше, чем способ оплатить долги отца и помочь тебе занять место в обществе.  — Не думай, что я тешу себя иллюзиями. Сегодня меня приняли только потому, что ты была рядом. И дверь в высшее общество снова захлопнется у меня перед носом, если наш брак развалится, да еще и будет бездетным. И я этого не допущу. Я хочу детей. И ты родишь их мне. — Ты не сможешь заставить меня спать с тобой. В одно мгновение он оказался рядом. Коснулся ее, заглянув в глаза, словно просверливая насквозь. — Нет, — прошептал. — Но, возможно, мне удастся уговорить тебя. Едва дышала, когда его рука дотронулась до ее шеи. — Ты дрожишь? -улыбаясь с прищуром спросил он. — Я… замерзла, — соврала девушка.-Но очень натурально. Он притянул ее к себе, нежно целуя одну щеку, затем другую. — Думаю, мне понравится согревать тебя, убеждая, что заниматься со мной любовью не так уж плохо. Она закрыла глаза, потихоньку отдаваясь отдаваясь его ласкам. — А если тебе меня не хватит? — О! — прижал ее к стене, давая почувствовать свое возбуждение. — Мне будет более чем достаточно.- Она оттолкнула его и он отпустил ее так неожиданно, что девушка едва не упала на пол. — Теперь, когда мы все обсудили и тебе нечего добавить… — До встречи в загсе.