Поцелуи Чародея

Тепло окутало Риту, заставляя дольше нежиться в уютной постели и удобной кровати. Но не солнечные лучи, проникавшие в комнату сквозь шторы, заставили ее широко раскрыть глаза, а внезапное осознание того, что ее греет. А согревал ее муж, которым неприлично близко лежал к ней.Одна его рука покоилась на ее бедре, которое оказалось в опасной близости от другого источника жара. Она пошевелилась и тут же пожалела об этом. Его обнаженное тело при малейшем движении соприкасалось с ее халатом, в который она закуталась. Степан, что-то бормотал шепотом, непонятное сквозь сон. И ее очень пугало, если он проснется опять захочет ее. Она не понимала, хочет ли она этого. Но он все еще был ей противен. — Доброе утро, госпожа Данилова, — промурлыкал он соблазнительно. — Доброе… — отозвалась она в ожидании, что снова овладеет ею. — Какие планы на сегодня, посетить новые выставки не хочешь? Он встал и пошел обнаженный по комнате, что бы открыть комнату, и проветрить ее свежим воздухом. По комнате гулял теплый ветерок и свежий воздух. — Может, что-то накинешь уже.- Недовольно сказала она. — Тебя, что-то смущает. — Нет, — соврала, — вдруг, тебе холодно. — Разве? -он улыбнулся. И вообще на тебе мой халат.- — Прости. Я не повторю своей ошибки. Кажется, кто-то и не подумал положить для меня пижаму или пеньюар. — Может, «кто-то» рассудил, что они тебе не понадобятся. — Тогда кто-то ошибся. — Не нужно сейчас играть в скромницу Ты моя жена, и у тебя красивое тело. Демонстрировать его — не преступление. — А если я не желаю демонстрировать его? — Данилов озадаченно посмотрел на нее и пожал плечами. После завтрака они направились в центр и пробыли там около 4 часов. Где они более менее поговорили о себе, семье, узнали чуть ближе и вернулись домой. Она сидела в кресле откинув голову и вытянув ного. Он повернулся, перехватив ее взгляд. Его темные глаза были скрыты за стеклами солнцезащитных очков. — Устала? — поинтересовался тот, которого она не хочет видеть и слышать. — Немножко, — все-таки, спокойно и честно призналась она. — Тогда нам не помешает тихая ночь. — Его слова звучали как ласка. — Или по крайней мере ляжем пораньше. Прошлая ночь не была тихой. Она облизала пересохшие губы. Готова ли она снова лечь с ним? Кажется, тело уже с нетерпением ждет. А мозг и сердце протестуют. Но она не могла позволить, чтобы повторилось унижение сегодняшнего утра. И не следует тешить себя напрасными иллюзиями. Это тот самый Степан, который разорил ее отца. И разрушил их жизни. Как она могла так легко забыть об этом только потому, что он пробудил в ней женщину? Она хотела его и он понимал это. Весь день он пытался разрушить ледяную стену между ними. И это ему удавалось. Он даже рассказал ей о матери, о чем не говорил больше ни с одним человеком. И она слушала, как будто ей было не все равно. Но сейчас снова странная пелена словно затянула ее глаза.Но если ей нужно время, он даст его. — Рита? Она развернулась и сняла очки. На ее лице читалось напряжение. — У меня болит голова. Если ты не против, я полежу немного. Голова болит? Да это же самое древнее в мире оправдание. — Неожиданно. Если не считать того, что Рита промолчала всю обратную дорогу, она ни разу ни на что не пожаловалась. — Я устала. Сегодня был долгий день. — А как же обед? — Я не голодна. — Как хочешь. Я буду у себя в кабинете. У меня много работы. — Могу себе представить. Все эти корпоративные сделки и все остальное! — Я смотрю, головная боль не мешает тебе выпускать коготки. — (Она с трудом и горько рассмеялась.) — Не надо, Рит. Я бизнесмен. И без моих денег твой отец не смог бы жить как раньше. Без меня и он, и твоя мать, и ты сама уже давно были бы нищими. — Потому что ты поставил нас в такое положение! Ты разорил отца, украл его клиентов. Он запустил пальцы в ее рыжие волосы и резко притянул к себе. Боже, он ждал этого весь день. Целую вечность. Она такая сладкая! Как мед. Эти глаза. Эти волосы. Его рука скользнула под ее кофточку. Она задрожала, ощутив уверенное прикосновение его пальцев. Данилов хотел ее. До безумия. Отчаяние руководило им. Он должен был овладеть ею. Но, черт возьми, не так! Брайар вырвалась, запыхавшись. Ее глаза яростно блестели. — И что теперь? Ты бросишь меня на пол и возьмешь, как рабовладелец, каковым и являешься? — Если бы я хотел овладеть тобой, то уже сделал бы это. Прямо здесь, у этой самой стены. Что же остановило его? — пронеслось в голове у жены. Будь он проклят этот муж! Но разве она не знала, что он поступит именно так? События сегодняшнего утра повторились снова. Он возбудил ее и отверг. Еще раз. — Слава богу, ты опомнился, — заявила она, поправляя кофточку. — В следующий раз мы займемся любовью, когда ты захочешь. И ты будешь решать, где и как. — То есть ты не станешь делить со мной постель, пока я не разрешу тебе? — Нет. Пока ты не попросишь меня. Она вновь откинула голову и рассмеялась. Может, ей даже не понадобятся противозачаточные таблетки. Она слабеет при виде Степане, но сама ни за что не придет к нему. Если он будет верен своему слову, она выиграла. — Надеюсь, ты терпелив, Степан Андреевич, потому что ждать тебе придется очень долго. Он сжал зубы. Взгляд затуманился. Наверное, он думал, что она кинется ему в ноги и станет умолять его прямо сейчас. — Посмотрим. — Не обольщайся. Или ты думаешь, что совершенно неотразим и я стану молить тебя заняться со мной любовью? С минуту молчал, глядя на Маргариту Сергеевну. Потом отвернулся и открыл массивные двойные двери. — Я могу подождать. Он через два часа вернулся комнату и сел напротив и читал документы. — Надо заняться чем-то подвижным, -мысли вслух прозвучали их уст Риты. Его глаза блеснули — Я не это имела. — Да я понял о чем ты. ОН встал и подошел к спинке кресла и обнял за плечи. — Дети — наше будущее. Они важнее всего в мире. Не согласна? Почему, ты думаешь, я так мечтал завести семью? — Но ты говорил, что хочешь детей, что бы. — А ты бы поверила, если бы я сказал что-нибудь другое? Полагаю, нет. — Не поверила бы. — Теперь я понимаю, почему ты женился по расчету. Не только из-за детей и положения в обществе, но и потому, что тебе нечего будет терять, если наш брак не продлится долго. — Не вижу причин, чтобы он развалился быстро. Но ты права: нельзя потерять то, что тебе не принадлежит. Мои родители безумно любили и потеряли все. Какой в этом смысл? — Разве ты не понимаешь?! Твои родители ничего не потеряли. У твоей мамы появился ты. Неужели это не самый ценный подарок судьбы, даже если твой отец погиб? — Уж конечно! Мама должна была работать день и ночь, чтобы прокормить меня. — Как считаешь, она делала это по принуждению или потому, что любила тебя? Он не ответил вопрос. — Не хочешь пить, я на кухню. — Принеси мне апельсинового сока. Он принес ей сока, Рита стала пить, но неожиданный гудок машину, ее напугал, рука дернулась и она облилась соком. Первый засмеялся Данилов, она поставила стакан на кофейный столик и тоже засмеялась. Они рассмеялись. И смеялись до тех пор, пока между ними не промелькнула некая искра. Его взгляд вмиг изменился. Их глаза встретились в безмолвном поединке. Воздух вдруг словно наэлектризовался. Она поняла сигнал, застывший на его лице. Он собирался поцеловать ее. Его дыхание было шумным и прерывистым. Губы чуть приоткрылись. Он был так близко.Время замерло. Пенье птиц, машины, шум людей — все слилось воедино. А она собиралась позволить ему. О, и это был не просто поцелуй! Сколько раз они целовались? Десять? Ну 7. Не больше. Но этот поцелуй был особенным. Ласковым и уютным, вызывающим ощущение возвращения домой. Весь мир как будто перевернулся. — Душ или ванна? — спросил он. Тебе стоит расслабить теле, тяжелый день, липкий сок на шее — Д-душ. — Вот. — Он включил теплую воду, чтобы не обжечь ее ледяную кожу. — Я оставляю тебя. — Спасибо. — Скорее вставай под душ. . — Тебе тоже. Ты так же устал как и я — Я могу подождать. Если понадоблюсь, позови. — Нет! — остановила она его. — Ты нужен мне здесь. — Если я останусь, не жди от меня джентльменства. — Я надеялась, что ты так скажешь, — улыбнулась ему уголками губ. Неужели он не ослышался? Он подошел ближе: — Ты уверена? — Ты же говорил, выбор за мной. Я решаю, когда, где и как. — Время пришло.