***
Ларсен бродил по саду, погрузившись в раздумья. Теперь, когда в особняке рыщут детективы, его положение становилось чуть более шатким. Чёртова Агата, оказывается, успела подслушать их разговор с Аннет. Что, если она узнала его голос? Мужчина нахмурился, наблюдая из-за раскидистого дерева за прогуливающейся у пруда Элизой. Он всё ещё может переиграть основной план – наследницу проще и вернее будет убить, чем засадить за решётку. Не говоря уже о том варианте развития событий, в котором он должен поспособствовать свадьбе Нильсена. Не факт, что Александр будет на его стороне, когда узнает о сокрытии правды о сокровищах… Впрочем, мистер Ларсен, за всю свою жизнь так и не познавший настоящей любви, изначально считал, что разлучить эту парочку будет и вполовину не так жестоко, как позволить им быть вместе. Мужчина прищурился, когда младшая Харрис схватилась за ухо и принялась вглядываться в воду. Вот раззява. Кажется, сама вселенная мне благоволит, – направляясь к дому, он не смог сдержать улыбки. Абсолютно идентичная копия пары серёжек с изумрудами пришла ему по почте вчера.***
Мужчина крался вслед за Агатой по узкой дорожке. Пока что всё складывалось как нельзя лучше – наследница попрощалась с помощником детектива, и теперь никто не мог помешать ему осуществить задуманное. Он остановился в отдалении, наблюдая, как девушка подходит к колодцу. – Эгей…э-ге-гей! Да уж, инстинкт самосохранения у юной Харрис отсутствовал напрочь. Она замерла, склонившись над каменным бортиком, и план родился сам собой. Ларсен достал из кармана серёжку, осторожно, почти бесшумно приближаясь к Агате. Через день-два найдут её тело, а рядом – улику, указывающую на Элизу. Наследство достанется Данте, а этим простофилей можно крутить как угодно. Сам-то он в бизнесе не понимает ровным счётом ничего, а к отцу, ввиду натянутых отношений, обращаться точно не станет… Плечи девушки вдруг напряглись – она его всё-таки услышала. Не давая себе времени на раздумья, Фредерик резко толкнул её в спину, намереваясь отправить серёжку в полёт следом, но Агата неожиданно схватила его за запястье, прежде чем исчезнуть во мраке. Чёрт. Чёрт! Ларсен несколько секунд пялился на запястье, с которого слетели часы. Те самые, которые он вообще не должен был надевать, поскольку они предназначались для демонстрации важному клиенту. Вся их с Оттером афера теперь была на грани срыва, ведь если эта подделка попадёт в руки полиции, те быстро выйдут на них… А судя по звукам, доносящимся из колодца, умирать наследница даже не пыталась. Трижды чёрт! Так, спокойно. Он со всем разберётся, вернувшись сюда через несколько дней. К тому времени девушка ослабеет, и он спокойно избавится от лишней улики. И свидетеля, если придётся.***
– Отойди от неё, братец, иначе, клянусь, я выстрелю. Ты меня знаешь. У меня в ушах так громко шумела кровь, что смысл сказанного пришлось улавливать, чуть ли не читая по губам Ребекки. Я почувствовала, как Алекс отпускает мою ладонь, и тут же ощутила себя абсолютно беззащитной. Он шагнул в сторону, чуть подняв руки так, чтобы сестра могла их видеть: – Давай мы спокойно поговорим, – медленно произнёс он, и я поразилась тому, насколько хладнокровно звучал его голос. Очевидно, подобный разговор между ними имел место не раз, и даже, наверное, не два. – Давайте вы спокойно поговорите, когда уберётесь отсюда? – встряла Элиза, недовольно вздёрнув бровь, – у меня тут вообще-то дела, не терпящие отлагательств. – И что конкретно ты собираешься делать, стесняюсь спросить? – я изо всех сил старалась игнорировать подступающий к горлу ком, – убьёшь меня, и что дальше? Тебя всё равно выведут на чистую воду. Лиз, ещё не поздно всё исправить. Последняя фраза даже на мой взгляд прозвучала донельзя фальшиво и как-то… жалко. Судя по выражению лица дорогой сестрички, в этом она была со мной солидарна: – Я ни о чём не жалею, чтобы что-то исправлять. Это во-первых. А во-вторых, ещё одно убийство в мои планы не входило, я же не монстр какой, – она обернулась, кинув красноречивый взгляд на Ребекку, – против Агаты уже достаточно улик, чтобы засадить её за решётку. К счастью, Марта боится меня до у…мопомрачения, и на суде скажет ровно то, что я захочу. Ха, ей даже практически не придётся лгать, ведь ты на самом деле была в спальне Аннет в ту ночь, – её голубые глаза хитро сверкнули в мою сторону. Я ничего не могла с собой поделать, вопрос вырвался сам собой: – Так… как ты это сделала?***
Элиза лежала поверх одеяла и пялилась в потолок, прислушиваясь к тишине в комнате. Сегодня. Она должна сделать это сегодня, пока Аннет не успела внести изменения в завещание. Тело сбоку от неё пошевелилась, и огромная лапища Данте легла ей на живот. Блондинка поморщилась. Да когда он уже уснёт? Постепенно поверхностное посапывание сменились глубоким и размеренным дыханием спящего, а через несколько минут комнату заполнил храп. Осторожно выпутавшись из жарких объятий, младшая Харрис опустила босые ступни на пол и выдвинула ящик прикроватной тумбочки. Наощупь схватив искомый предмет, она встала, стараясь не шуметь, и на цыпочках подошла к стене. Уверенным движением, несмотря на полумрак, коснулась барельефа, исчезнув в темноте открывшегося прохода.***
После ужина Аннет Сильвер-Харрис быстро откланялась и поднялась к себе, по пути попросив кого-то из прислуги её не беспокоить. Весь вечер она провела в раздумьях о разговоре с племянницей, и несмотря на то, что расстались они с Агатой мирно, женщину снедало чувство вины за брошенные в порыве эмоций слова. Сказанное ею в голове звучало совершенно по-другому; Аннет вовсе не имела в виду, что видит в племяннице лишь инвестиции. Агата давным-давно стала для неё самым близким человеком, и в отсутствие собственных детей воспринималась не иначе, как родная дочь. И, как любой родитель, она переживала за будущее своего чада. Переживала не потому, что считала ту неспособной самостоятельно выбрать достойного мужчину, с которым она могла бы связать свою жизнь, вовсе нет. Она лишь хотела немного помочь ей. Просто потому, что могла. Прикрыв дверь, женщина шумно вздохнула. И почему, когда дело касалось семьи, ей всегда было так тяжело подобрать правильные слова? Она легко и изящно отражала пикировки бизнес-партнёров на совещаниях, умело затыкала не вовремя открывшиеся рты и вообще была остра на язык, но, по-видимому, это работало только в отсутствие эмоций. Инвестиции… как же. Аннет невесело усмехнулась, подходя к столу. Она бы и рада была быть мягче. Но то, кем она стала, то, кем она сама себя сделала за столько лет в этом не терпящем слабости бизнесе, неизбежно сказывалось на умении выражать собственные чувства. Бросив мимолётный взгляд на разложенные бумаги, женщина нахмурилась и протянула руку к предмету, которого однозначно не должно было быть среди её документов. Она недоверчиво рассматривала иссохшую луковицу, силясь представить хотя бы одну более-менее адекватную причину появления той в спальне. Покрутив её в руках ещё несколько секунд, Аннет пожала плечами и, устало опустившись в кресло, открыла нижний ящик стола. Бросив находку внутрь, она на автомате заперла замок ключом, вернув его на место, под бронзовую фигурку. Слишком много для одного дня. Еще и проволочка с завещанием… Женщина почувствовала, как на неё накатила усталость. Она направилась к кровати и, как была, в одежде, улеглась поверх одеяла с намерением на этот раз тщательно обдумать предстоящий разговор с племянницей. Аннет закрыла глаза лишь на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы провалиться в неглубокий, беспокойный сон.***
Элиза склонилась над тётушкой, стараясь не дышать. У неё была всего одна попытка, а Аннет во сне то и дело вздрагивала и переворачивалась. Девушка на секунду даже задумалась, стоит ли рисковать именно сегодня, или лучше отложить убийство до лучших времён, когда сон Сильвер-Харрис ничто не будет тревожить. Но не исключено, что такой возможности больше не представится, а она и так уже очень далеко зашла… Женщина снова повернулась на бок, лицом к Элизе. Край её блузки задрался, обнажая небольшую полоску кожи на животе. Блондинка решительно сжала в руке тонкий инсулиновый шприц с крохотной иглой. Как удачно… Что ж. Сейчас или никогда. Одно короткое движение кисти – нажать на поршень, резко убрать руку. Элиза позволила себе вдохнуть только спустя секунд десять, когда убедилась, что тётушка не проснулась. Она медленно выпрямилась, борясь с головокружением. Какое пьянящее чувство. Был человек – и нет человека. Точнее, к утру не будет. Просто потому, что она так захотела. За спиной кто-то сдавленно вскрикнул, и девушка резко обернулась. Её взгляд обшаривал погруженную в полумрак комнату, но не обнаружил ничего подозрительного. Показалось? Внезапная догадка озарила голову Элизы, она невероятным усилием воли развернулась обратно, делая вид, что ничего не заметила, чтобы не спугнуть незваного гостя. В последний раз посмотрела на тело Аннет. Если прямо сейчас вызвать скорую и сказать, что именно ей вкололи, её ещё можно спасти… Делать этого Элиза, конечно же, не собиралась. Осторожно отступая к двери, она не отрывала взгляд от кровати. Нажала ручку, будто в самом деле собралась уходить этим путём. Из стены снова донёсся какой-то шорох. Блондинка тут же отскочила к стене, вдавила неприметную панель, открывая второй проход из комнаты, и ринулась внутрь. Её ладонь быстро зажала чей-то рот до того, как в нём успел зародиться крик: – Чшшш, тихо, – шепнула она, прижимая слабое тельце к стене, и напрягла зрение, чтобы в тусклом свете из бреши в стене рассмотреть напуганное лицо. Голос её тут же сделался мягким, чуть ли не успокаивающим: – Марта, дурочка! Твоё любопытство однажды загонит тебя в гроб, – второй рукой она сдавила шею служанки, безошибочно расположив пальцы на сонной артерии, – кстати об этом, – Харрис постаралась взглядом передать всю серьёзность своих намерений, – если не хочешь ненароком расстаться с жизнью в самое ближайшее время, лучше бы тебе молчать о том, что ты здесь увидела. Уяснила? Она наклонилась к самому уху рыжей, ощущая под пальцами, как у той подскочил пульс: – В противном случае, я приду к тебе так же, ночью. Или ты что-нибудь не то съешь. Или выпьешь. У меня так много вариантов, если честно, что я даже теряюсь, какой лучше подойдёт такой любопытной Варваре, как ты, – она улыбнулась, – и ещё раз. Ты меня поняла? Марта слабо кивнула, и Элиза, помедлив, убрала ладонь с её губ, намереваясь сказать что-то ещё, но тут коридор озарился светом. Блондинка замерла на секунду, поворачиваясь к расщелине, через которую отлично просматривалась спальня. Это не по плану. По-видимому, Аннет всё же услышала их, и сейчас медленно выбиралась из постели, озираясь по сторонам. Харрис бросила на служанку горящий взгляд, прижав палец к губам, прежде чем продолжить наблюдение. Слишком рано… Конечно, доза была внушительной, а тётушка уже в возрасте, но всё равно… Женщина сделала пару шагов по направлению к столу, оперлась на него рукой. Взгляд у Аннет был потерянный, он гулял по комнате, будто его обладательница пыталась понять, зачем вообще проснулась. Она замерла, вглядываясь в стену в том самом месте, где располагался тайный ход. Внутренности Элизы сжались. Сейчас их поймают. Нужно было уходить сразу. С трудом отлепившись от стола, женщина уже шагнула по направлению к ним, но вдруг резко схватилась за голову, покачнувшись. Её ноги заплелись; в попытке удержаться за что-нибудь, она выпростала руку назад, к столу, но тем самым лишь ускорила неизбежное. Хватаясь за воздух, её ладонь ухнула вниз, а следом за ней и её обладательница. Затылок Аннет пришёлся как раз на угол столешницы, и звук их встречи был настолько мерзким, что даже Элиза на секунду сморщила нос. Так даже лучше. Меньше вероятность, что будут искать в крови всё подряд, не говоря об уровне С-пептидов, который проверяют, только если знают, что искать.***
– … и вот, когда я уже собралась уходить, заявляетесь вы двое, – Элиза картинно вскинула брови, – можешь себе представить? Такого поворота уж точно никто из нас не ожидал, но всё получилось более, чем удачно. Пока Александр тебя, спящую на ходу, выпроваживал, Марта успела выйти и «вовремя» вернуться, чтобы вновь застать над трупом, а я к тому времени снова оказалась под боком у Данте. Меня снова буквально затопило волной ярости. Хотелось подойти и стереть её ухмылку, припечатав в лицо ботинком. Наверное, так бы я и поступила, если бы не пистолет Ребекки, вновь направленный в мою сторону. Я заметила, что Алекс потихоньку сокращает расстояние между ними. У него есть план? Господи, хоть бы у него был план. Всё, на что сейчас была способна я – продолжать тянуть время и отвлекать Элизу разговором: – Что ты ей вколола? Блондинка улыбнулась, явно довольная собой: – Инсулин, – она принялась расхаживать из стороны в сторону, будто по сцене, будто действительно играла в спектакле, и сейчас наслаждалась светом направленных на неё софитов, – ударную дозу, если быть точнее. Для человека, не страдающего диабетом, это вполне себе фатально. И, что немаловажно, его следы практически невозможно обнаружить в крови. Правда, я рассчитывала, что она тихо и мирно отойдёт на тот свет в своей постели, но тётушке, видимо, не терпелось расстаться с жизнью. – Марту с лестницы тоже ты скинула? – монстр. Всё-таки она монстр. Элиза кивнула: – Меня не устроило её представление на поминках. Эти крокодильи слёзы… Решила ещё разок припугнуть, для верности. – А ты всё продумала до мелочей, – протянула я, не зная, что вообще отвечать в таких ситуациях. Как разговаривать с убийцами? Вряд ли сарказм – лучшее решение, но, на моё счастье, блондинка его не уловила. – Само собой. Я продумала даже то, о чём ты пока, в силу своей наивности, не догадываешься. Например, если ты думаешь, что отвертишься от тюрьмы, спешу сообщить… – Спойлеры, – на этот раз прервала её Ребекка, – нам действительно пора, Ал, – она буквально прожигала во мне дыру своим взглядом, таким же пустым, как мои надежды на счастливый финал всей этой истории, – вам просто не суждено быть вместе, как ты не понимаешь? Кажется, на этот раз она обращалась именно ко мне, и я с трудом подавила дрожь, стараясь не отводить глаз от её лица. – Забудь всё, что ты там себе уже напредставляла. Он мой. Всегда был, и всегда будет. Не так ли, братец? Боже, да что ей от него нужно? Красочное воображение подкидывало образы один хуже другого. То, что я сейчас слышала, то, что видела в её глазах, было настолько далеко от сестринской любви, да и любви в принципе, что невольно напрашивался один-единственный вывод. Но озвучить я его не успела, задохнувшись от ответа Алекса: – Да. Я попыталась поймать его взгляд, но смотрел он только на Ребекку. Та же, заметив это и моё недоумение, растянула пухлые губы в самой чудовищной улыбке из всех, какие я видела в своей жизни. Причём в этом она побила свой же рекорд. – Вот и славно. Мы снова будем вместе, как раньше, и никто нам больше не помешает, – она плавно приблизилась к нему; улыбаясь, провела тыльной стороной ладони по его щеке. Я подавила очередной рвотный позыв, но так и не смогла отвернуться, с ужасом наблюдая, как Алекс осторожно накрывает её руку своей: – Обещай мне, что с ней ничего не случится, – мягко произнёс он, сплетая их пальцы. Я с удивлением ощутила влагу на своей щеке. Быстро смахнула непрошенные слёзы, пока их никто не увидел. Нет, нет, нет. Всё не может кончиться так! От одной только мысли о подобном исходе в глазах потемнело. На миллисекунду лицо Ребекки исказила гримаса, но она быстро справилась с эмоциями, и несколько мгновений молча взирала на брата, явно что-то обдумывая. Наконец, выдала: – Если я пообещаю тебе это, ты должен доказать мне прямо сейчас, что не будешь искать её. Вы больше никогда не увидитесь. Это единственное условие. Элиза хмыкнула, рассматривая моё изменившееся лицо: – Не хочется встревать, но всё же напомню, что судьба Агаты теперь в моих руках, и решать этот вопрос нужно, в первую очередь, со мной… – Докажи мне, Александр, – будто не замечая никого и ничего вокруг, повторила Ребекка, впервые на моей памяти называя брата полным именем, – ты понимаешь, о чём я говорю, – добавила она чуть тише, метнув на меня быстрый взгляд. Нам оставалось только молча наблюдать. Элизе – с живейшим интересом, мне – с выражением глубочайшего шока и отчаянным ощущением беспомощности. Нильсен медленно обхватил лицо Ребекки ладонями, вынуждая ту отвернуться от меня. В голубых глазах, чудовищно похожих на его собственные, плескалось недоверие, когда парень притянул её голову к себе, наклоняясь, чем развеял все мои сомнения относительно того, что именно собирался сделать. Я неотрывно следила за внутренней борьбой, так явно отражающейся на его лице. Решимость, с которой он намеревался поцеловать родную сестру, то и дело уступала место растерянности, та – гневу, и всё повторялось по кругу. На крохотную долю секунды его взгляд коснулся меня, и этот калейдоскоп эмоций, наконец, остановился. Он принял решение. Я неосознанно шагнула в их сторону, словно могла помешать свершиться этому безумию, и Ребекка, прищурившись, но не сводя глаз с Алекса, дёрнула рукой, в которой был зажат пистолет, резко меняя цель. Нильсен замер, опуская взгляд на свой живот, к которому теперь было приставлено оружие. – Стой, где стоишь, Агата, – в голосе принцессы звучал металл. Если бы я и хотела сделать ещё хоть шаг, уже не смогла бы. Она знала. О, она прекрасно знала, как заставить нас обоих подчиниться её воле. Как сбрендивший кукловод, это исчадие ада просто дёргала за ниточки, вынуждая нас, её безвольных марионеток, отплясывать именно тот танец, который выбрала она. Под музыку, которую выбрала она. И так долго, как она сама того захочет. Хотя, в данном случае, скорее недолго. Я закрыла глаза. Ну нет. К такому меня жизнь точно не готовила. Наверное, хватило бы и секунды, чтобы эта картинка навсегда отпечаталась в сознании, раз за разом выворачивая внутренности наружу. А всё, чего мне сейчас хотелось – отмотать время назад, забыть весь сегодняшний день, просто проснуться утром в своей кровати и осознать, что это был мерзкий, ужасный кошмар. – Не то, чтобы я имела право осуждать, – раздался неуверенный голос Элизы, – но это вроде бы уже слишком, Ребекка. Из уст последней вырвался короткий смешок. Затем ещё один, и ещё. Я открыла глаза, уставившись на зашедшуюся в приступе истерического хохота принцессу. Она практически сложилась пополам, ловя ртом воздух, которого ей категорически не хватало. Девушка развернулась к Элизе, хватаясь за её плечо, словно пытаясь что-то сказать, но опять мучительно засмеялась: – Видели бы вы… свои лица, – наконец выдавила она, – серьёзно, Ал? Ты действительно готов заплатить любую цену? Даже поцеловать меня, зная, что она тебе этого не простит? Ха-ха-ха! Не сможет даже смотреть в твою сторону? И всё ради того, чтобы защитить! Какая самоотверженность… Может, надо было позволить тебе это сделать? Ха-ха-ха… А дальше всё произошло настолько быстро, что мой мозг не успевал обработать информацию, любезно предоставляемую ему глазами. Ребекка резко выпрямилась, наконец, заткнувшись, и с размаху ударила Элизу по затылку рукоятью пистолета. Алекс, будто того и ждал, в мгновенье ока оказался рядом с ней, выбивая оружие из её руки, пока тело моей сестры нелепо, словно в замедленной съёмке, оседало на каменный пол. Теряя сознание, она повалилась набок между колоннами, а в ладони Ребекки тем временем что-то сверкнуло. Нож! Я похолодела, вспоминая шрам Алекса. Да чёрт подери эту поехавшую, что ещё у неё припасено в штанах, гранатомёт? Она сделала выпад, полоснув Нильсена по руке. Теперь, когда одна из угроз была нейтрализована, он снова оказался ко мне спиной, заняв оборонительную позицию. Нет, нет! Она же убьёт его! Чудом заставила себя оставаться на месте, чтобы не бесить принцессу ещё сильнее. Одному богу известно, как отчаянно мне хотелось вжаться в спину Алекса, обнять, закрыть собой от всего и всех. Расстояние между нами мучило меня на порядок сильнее, чем сковавший всё тело страх перед его сестрой. – Какого чёрта, Ал? Ну просто какого чёрта?! Я же обещала, что она будет в безопасности, и слово своё держу, – кивнув в тень, где распласталась Элиза, она крепче сжала нож, – не заставляй меня причинять тебе вред. Я никак не могла понять, действительно ли углядела проблеск сожаления в её глазах, или просто хотела его там увидеть. Ещё с нашей предыдущей встречи я словно бы пыталась найти хоть что-то… правильное в Ребекке, что-то человеческое, чтобы нивелировать полнейшее ощущение ужаса при одном только взгляде на неё. Но стоит ли копаться в мотивах и чувствах больного на голову человека? – Откуда мне знать, что ты не передумаешь через пять минут? – Нильсен не шелохнулся, внимательно следя за каждым движением сестры, – я готов на всё ради неё, но даже ты не можешь дать мне гарантий, что этого будет достаточно. Я шумно сглотнула, стараясь не ударяться в анализ сказанного. Потом. Всё потом, если выживем. Ребекка раздражённо втянула воздух сквозь зубы: – Я что, так много прошу? Мне нужен ты. Рядом со мной. Ты хоть понимаешь, что без тебя я будто и не живу вовсе? – её голос сорвался на крик, девушка скривилась, и на секунду я даже подумала, что она сейчас разрыдается, но Ребекка лишь устало прикрыла глаза и отбросила нож в сторону. Тот звякнул, стукнувшись о колонну, и отскочил куда-то в темноту. Принцесса протянула обе руки к Алексу: – У меня больше ничего нет. И, кроме тебя, у меня нет никого. Прошу, пожалуйста… Я видела, как напряглись плечи Нильсена. Слышала, как в опустившейся тишине на каменный пол капает кровь с его руки. И лишь в одном я была уверена на сто процентов – если сейчас он уйдёт вместе с ней, мы больше никогда не увидимся. – Говорю же, люди мерзкие, – раздался слабый голосок откуда-то из тени. Элиза пошевелилась, её лицо осветил экран мобильного. Я услышала слабый гудок, успела заметить, как расширились глаза Ребекки… Позади неё, со стороны выхода, раздался оглушительный грохот. Меня отбросило назад взрывной волной, в ушах зазвенело и на несколько секунд я совершенно потерялась в пространстве, слабо осознавая, где пол, а где потолок. С трудом подняла голову, стараясь разглядеть хоть что-то в клубах поднявшейся пыли. Попыталась позвать Алекса, но тут же закашлялась, едва набрав воздух в лёгкие. Сквозь выступившие слёзы тщетно высматривала его среди обломков пострадавшей стены и колонн, валяющихся вокруг. Звон не прекращался. Кто-то схватил меня за руку. Резко обернувшись, поморщилась – в висок будто вонзили спицу. Нильсен одним рывком поднял меня на ноги. Его губы двигались, но я по-прежнему не слышала решительно ничего. Неплохо так головой приложилась... – Алекс? – собственный голос глухо завибрировал в голове. Поняв, что я туго соображаю, парень указал мне на развороченную стену. Вход оказался полностью завален, прямо как тогда, в пещере. Но на этот раз проблема была посерьёзнее. По-видимому, тот первый взрыв, который мы слышали ещё в особняке, разворотил ходы, ведущие к колодцу. А заодно с ними – источник, некогда засыпанный тётушкой. И теперь вода сплошным потоком вырывалась из-под свода гробницы, затапливая её с поражающей воображение скоростью. Мы в ловушке. Снова. Алекс осторожно коснулся моего лба, и я зашипела. Кажется, слух начал восстанавливаться – я поразилась громкости, с которой обрушивалась вода на каменный пол. – Больно? – сочувственно поинтересовался он, не позволяя мне упасть (а лечь и полежать хотелось смертельно). – Где они? – хрипло спросила я, отрицательно мотнув головой. Соврала, конечно же, но сейчас намечались проблемы посерьёзнее моей рассечённой черепушки. Нильсен пожал плечами: – Возможно, под обломками. Они были ближе к взрыву, и… Он запнулся. Мы оба посмотрели на месиво из булыжников. Всё-таки это его родная сестра. – Алекс… Принц будто опомнился, чуть дёрнув головой в сторону: – Пойдём к дальней стене, может, удастся найти тот ход. Или какой-нибудь другой. Окинув моё еле держащееся на ногах тело критическим взглядом, он подхватил меня и быстро двинулся по проходу вглубь крипты. Перед глазами поплыли колонны и захоронения. Голова кружилась так сильно, что казалось, будто я парю в невесомости, а не болтаюсь безвольным мешком на руках у Алекса. Позади нас с жутким треском от стены отвалился очередной кусок. Напор воды усилился – несмотря на то, что мы двигались быстро, поток уже успел нас обогнать. Нильсен внезапно остановился. – Что такое? – борясь с тошнотой, я с трудом сфокусировала на нём свой взгляд. Осторожно опустив мои ноги на пол (воды набралось уже по колено), он кивнул на ближайшее надгробие: – Есть у меня одна идея. *** Битых пять минут мы пытались сдвинуть хотя бы одну из шести плит, которые были отмечены на чертеже. Ещё столько же – все остальные поблизости. Я почти пришла в себя, хотя на ногах держалась исключительно за счёт адреналина, а его в крови было хоть отбавляй – подземелье так быстро затапливало, что в нашей невесёлой участи в случае провала самого распоследнего плана сомневаться не приходилось. – Может, всё-таки стоит поискать тот проход? – предложила я, устало опершись о плиту. Алекс с сомнением взглянул в сторону альковов: – Чёрта с два мы его найдём, он уже под водой. Нет, это наш единственный шанс. – Но они не открываются, – я честно старалась не поддаваться панике, но с каждой утекающей минутой и затекающим галлоном воды выходило всё хуже. Со злостью треснув по плите кулаком, медленно выдохнула. Нет, ну это же надо! Отделаться от двух психопаток, чтобы утонуть… – Что ты сейчас сделала? – воскликнул Нильсен, – она сдвинулась! Я уставилась сначала на него, а после – на место, по которому пришёлся удар. Пальцы быстро пробежались по барельефу, улавливая крохотные изменения. Для верности долбанула ещё раз. Алекс, продираясь сквозь толщу воды, перебрался на мою сторону. – Здесь надпись, – смахнув ладонью толстый слой пыли, я вгляделась в буквы, – может, нужно набрать код? А это первый символ, видишь, он немного вдавлен? Я начала хаотично нажимать на все буквы подряд, но тут же первая с щелчком встала на место. – Причём набрать в определённой последовательности… – Нильсен почесал подбородок, вчитываясь, – латынь. Я закатила глаза: – Это по твоей части. – А кодировки – по твоей. Вздохнув, я уставилась на плиту: – Наверняка здесь какая-нибудь загадка, а не шифр. Как хоть переводится? – Это эпитафия. Ничего необычного, вроде бы. «Здесь покоится Георг Хорн. Тра-та-та…» Хм. – Хм? – Avaritia prima scelerum mater. Алчность – мать всех пороков. – Самое оно для гроба с кладом. А что насчёт «тра-та-та»? – Ничего интересного. На загадку не похоже. – Diabolo. Нильсен чуть улыбнулся: – Самое время врубить интуицию. Не мытьём, так катаньем… – от его наигранного оптимизма в любой другой ситуации наверняка свело бы скулы, но сейчас я была ему даже благодарна. Врубить интуицию. Легко сказать! Незнакомые слова плыли перед глазами, голова опять начала кружиться. Я снова вдавила панель с первой буквой, и медленно повела ладонью над остальными. Закрыла глаза, и понадеялась, что не выдаю желаемое за действительное, когда ощутила под пальцами тепло. Нажала, двинулась дальше. Ещё одна панель. Неподалёку раздался грохот. Я вздрогнула: – Получается? – Не отвлекайся, – быстро проговорил Алекс, обнимая меня за плечи. Я старалась игнорировать усилившийся шум потока, сосредоточившись на покалывании в пальцах. Четвёртая буква поддалась, утопая под моей рукой. – Стоп. Открыла глаза, оценивая масштаб трагедии. К первому «водопаду» присоединился ещё один, но символы на сдвинувшейся плите отчётливо просматривались. Повернулась к Нильсену: – Что не так? – Думаю, я знаю это слово, а время поджимает. В подтверждение сказанного свод над нами затрещал. Алекс выверенным движением нажал на панель ещё три раза, и плита с натужным скрежетом отъехала в сторону. Я не смогла сдержать нервный смешок: – Здесь пусто! Кто-то спёр наши сокровища. – И я чертовски этому рад, – заявил принц, забираясь внутрь, после чего одним движением втащил меня за собой. К счастью, со внутренней стороны плиты никаких загадок не обнаружилось, и она послушно закрылась после небольшого усилия и короткого, но ёмкого ругательства на норвежском. – Что это было за слово? – Pretium. Цена. Мы помолчали, слушая, как бьётся в стенки гроба всё прибывающая вода. – Ты уверен, что эта штука герметична? – Нет. – Умеешь успокоить, – протянула я, вцепившись в его плечи. – А ещё тут очень мало кислорода, поэтому предлагаю его не тратить. Уверен, Чарльз уже всех поднял на уши, и воду в скором времени откачают, – он прижал меня к себе так, что захрустели рёбра. Странно. Мы, скорее всего, умрём в этом склепе, а я счастлива, как никогда. – Интересно, что будет дальше? – задала вопрос скорее себе, но ответ получила от Алекса, вместе с поцелуем в висок: – Свадьба.