Еще абсента, сударь?

POV Bull Как только наши взгляды соприкоснулись, я понял – смерти мне не избежать. Этот дьявольский огонек, зажегшийся в глазах гробовщика, плясал дикие танцы, а его губы все больше и больше растягивались в странной насмешливой улыбке. Я не имел ни малейшего понятия, чего он от меня хочет, что напрягало побольше ожидания обычной смерти. Я всегда знал наперед, когда меня пришьют, потому как с легкостью читал это во взгляде противника, но здесь… Здесь был беспросветный туман. Мне ничего не оставалось делать, кроме как просто встать столбом и ждать своей участи. Чего он ждет? К чему это представление? Быть может, этот бес хочет что-то от меня… О зажигалке, думаю, лучше даже не заикаться, хер знает, что там у него на уме. В таком случае перейдем к нему. Какие могут быть ко мне претензии? Разве что… По моей спине ливнем побежал холодный пот. Если он вспомнил то, о чем я подумал, то моя участь будет страшна. Что удивительно, меня прошиб не столько страх собственной медленной и мучительной смерти, сколько жуткий стыд. Перед ним. Да, даже в такую минуту, буквально находясь полностью в его власти, я какого-то дьявола думал не о побеге, который был вряд ли возможен, учитывая, с какой скоростью эта тварь передвигается, не об ожидающих пытках и истязаниях, а о его чувствах. Достаточно мне было просто представить себя в его шкуре. Это, должно быть, более чем мерзко, так что я вполне пойму, если он предпочтет расправляться со мной максимально жестоко. Но он не двигался с места. Теперь этот хладный внимательно рассматривал меня своими огненными глазами-плошками, словно наслаждаясь моим замешательством. Так мы и простояли какое-то время, я – содрогаясь от такого страшного сейчас неведения, он – упершись в меня своим взглядом и дико ухмыляясь. Что будет дальше? Уж точно ничего хорошего, в этом я уверен. Конец POV Bull Мортис чувствовал, что он способен простоять вот так, упиваясь замешательством оппонента, хоть целую вечность, а может и сразу несколько вечностей. Правда, для него оставалось загадкой странное выражение лица быка, прочитать которое он был не в состоянии. «Неужто он что-то замыслил? Исключено, здесь он в западне. Наверное в западне… Хочет вернуть зажигалку, да боится об этом сказать, ибо чувствует неизбежность своей кончины? Было бы весело посмотреть, как он постарается выкрутиться. Хоть кто-нибудь бы меня развлек». Но гробовщик все ждал, ждал, ждал и ждал, а Булл не проявлял никаких попыток что-либо предпринять. Его взгляд то и дело претерпевал изменения, и Мортису это стало порядком надоедать. Гробовщик попросту рванулся к нему и, сгребая рубашку в охапку, у самого уха тихо проговорил: - Не страшись. Пока мы не поговорим, я не стану тебя трогать. Честно, если не будешь злить меня, ты умрешь быстро и даже боли не почувствуешь. Думаю, в твоих интересах сейчас подчиниться, к тому же, тебе нужна и твоя зажигалка тоже. – небольшой металлический предмет блеснул аккурат перед глазами Бланко, ясно подтверждая все его догадки насчет причастности Мортиса к краже. – Давай-ка мы отойдем в кусты, подальше от лишних глаз. Не хочу, чтобы кто-то что-то заподозрил. Не дожидаясь ответной реакции от собеседника, который чересчур, как показалось гробовщику, медленно переваривал информацию, он схватил его за руку, грубо волоча за собой, словно тряпичную куклу. Как ни странно, но бык вообще не отреагировал на столь недружелюбный жест, что резко противоречило его буйной натуре. Он, обманывая себя самого и списывая свое поведение на безвыходность сложившейся ситуации, закрывал глаза на реальную причину, по которой сам решил действовать подобным образом. Булл чувствовал себя виноватым, очень виноватым за содеянное, а потому и позволял над собой так издеваться. Ко всему прочему, для него действительно представляла огромный интерес зажигалка, намертво зажатая в кулаке хладного. Все это выводило его к единственному разумному решению – ждать, что будет дальше. Наконец нырнув в заветные кусты, Мортис резко отбросил руку быка, сосредотачивая на нем взгляд своих желтых глаз со зрачками-щелками. Булл весь сжался, без возможности предугадать его следующий шаг. Но, быть может, первый ждал чего-то… Неосознанно, но ждал. Хотя сквозь непроглядные заросли кустов его силуэт выглядел достаточно мутно, бык уловил некоторую задумчивость на лице хладного, которая ну никак не вязалась с недавним издевательским выражением его лица, с глазами, в которых бешено носилась вся тысяча чертей. «Да что здесь, мать вашу, происходит? Ладно, я готов забыть эту хренову зажигалку, просто притвориться, что ничего не произошло, лишь бы это прекратилось!» - будто услышав его зов, Мортис живо наклонился к нему, сократив расстояние между их лицами до считаных сантиметров. Теперь Бланко была видна каждая ложбинка, каждая впадинка его идеальной бледной кожи, но главное – эти ужасающие глаза, вперящие взгляд не то что в самую душу, в сам разум. Какое-то время он оставался недвижим, а после его голос резко отдался в ушах Булла, которые уже начинали звенеть от всеобъемлющей тишины, прерываемой лишь его грузным, и еле слышным дыханием гробовщика. - Булл… - томным полушепотом начал тот, - я так и не успел поблагодарить тебя за помощь! – неожиданно его выражение озарила улыбка с тонкими нотками ехидства. – Видел бы ты свою рожу. Глянь, ты аж вспотел. Пожалуй, такой резкой перемены настроения Бланко не видел еще никогда. Сие действо стало для него настоящим шоком, в широком смысле понимания этого слова. В более узком же: «Блять, что это было? Что происходит? Где я? В прострации? Я вращаюсь в мультивселенной и это все – плод моего больного воображения? Биби, забери меня пожалуйста отсюда, мне страшно!» - Не расслабляйся, я тебя все равно прикончу. Но перед тем, как потешить свое эго, спрошу… Тебе настолько понравилось, что теперь при виде меня ты так зарделся? Бланко находился в замешательстве до такой степени, что не сразу понял, о чем речь. Когда до него наконец дошло то, с каким вожделением и азартом он смотрел на гробовщика все это время, то его щеки покрыла постыдная краска. «Надо было думать головой… А все из-за моего неумения сдерживать себя и из-за вездесущего похуизма, которым я буквально изобилую… Идиот.» Булл лишь тихо качнул головой. А что ему оставалось делать? Его сейчас бы даже самый недалекий раскрыл с потрохами, что уж говорить о Мортисе. Ему хотелось только одного – нажраться до полусмерти, а может и вовсе до смерти, оставив свое бренное тело на съедение опарышам. Только бы не смотреть в эти глаза. Только бы больше не открываться им вновь. Никогда. Внезапно, гробовщик легко качнулся и, несколько отдалившись, тихо и даже печально, произнес: - Так и знал. – его губы посетила едва-различимая тень задумчивой улыбки. – Мои догадки были верны. Ты сам себя выдал. – и, словно призадумавшись, он произнес - Как думаешь, ты… Нет, хоть кто-нибудь, смог бы повторить то, что ты вытворял в ту ночь… Да даже банально пожать мне руку, просто так. Повисла мертвая тишина. Теперь гробовщик смотрел на Булла серьезно, без единого намека на такую привычную ухмылку. Он ждал. Но, в отличие от Бланко, абсолютно осознанно. Он ждал. - Да. – немного осмелев, он добавил, - Очень странно слышать от тебя такое. Тебя хочет буквально все, что движется и не движется. К чему такие вопросы? Лицо Мортиса приобрело некое выражение, доселе не видимое никем, даже Эмз. Это было нечто странное, похожее не то на тоску, не то на грустную иронию. - Ты ошибаешься. Многие хотят, но боятся. Боятся, прямо как ты сейчас. Я могу раскроить тебе черепушку одним щелчком своих пальцев. Ты же должен это понимать… Они относятся ко мне с омерзением, скрытым до такой степени, что они сами порою не понимают своих противоречивых позывов. – он с минуту помолчал. – Так ответь мне, что ты видишь перед собой? Что я такое в твоих глазах? Тогда же ты что-то разглядел. Сказать, что Булл растерялся – это не сказать ничего. Буквально недавно он готовился к худшим последствиям, к проигрышу, к смерти, а сейчас… А сейчас происходящее просто выбивалось из его понимания. «Что мне ему ответить? Если я скажу, что он мне безразличен, что я несколько минут назад не готов был съесть его одним взглядом, я ведь совру. Вот сука… Что мне делать?!» - Я-я-я… Честно не знаю. В ту ночь я был пьян и… - но договорить ему не дали. Не то должен он был сказать, совсем не то… - Держи. – Мортис вложил ему в ладонь зажигалку, все еще холодную, несмотря на то, сколько времени он ее сжимал. Далее все было как в тумане. Короткий поцелуй в висок, едва-различимое «Прощай» у самого уха - и вот гробовщик перерезает себе горло лезвием лопаты, окропляя траву с землей черной миазменной кровью. Ретировался так же внезапно, как и появился. Вот и все. Это конец. Как быстро. *** Кровавое небо близится на горизонте. Он уже близко. Ночь будет длинной. Полной искушений. Боли. Срывая с себя белую рубашку с галстуком и параллельно вскидывая лопату на плечи, Мортис полностью оголяет свой бледный торс, испещренный шрамами, полученными по неосторожности в боях, жестокость которых представить не под силу никому, и подставляя его под нещадно хлещущий ветер. Этой ночью он намерен учинить настоящую кровавую баню. Только так он сможет избавиться от мерзкого чувства грусти, пожирающего его изнутри, смыть с себя горечь прошедшего дня. Быть может, и всей жизни. Он будет продолжать бойню до тех пор, пока не издохнет. Он так решил. И вот, первый рывок. Он плюет на привычный стиль передвижения, сразу падая на четвереньки и несясь напрямик к дьявольским владениям, разрывая когтями землю и поднимая страшный рев. Безумие переполняет все его тело, мышцы перекатываются под кожей с невероятной силой, а рассудок давно оставлен позади. Гробовщик сделает все, чтобы забыть о Нем. В эту ночь он либо перебьет всех тварей, обитающих вокруг, либо помрет среди своих. Да, у него, как и у всех, есть один маленький секретик. Все мы не без греха, так ведь? *** Кроу пребывал в отличном расположении духа, ведь он только что добил Фрэнка, имеющего девять усилений, тогда как у него было лишь два. Теперь он искал Булла, чтобы продолжить состязаться. Нашел он его только через десять минут на какой-то обшарпанной скамейке, сидящего поодаль ото всех. Тогда он посчитал вполне приемлемым высказать ему претензию: - Хэй, развалина, поздравляю с победой. Ты вроде как Мортиса завалил? Погнали дальше, сегодня мы с тобой в ударе. Точнее не знаю, как ты, но я готов рвать и кромсать… - он не замолкал ни на минуту, и это ужасно раздражало Булла. В нем кипели одновременно столько чувств, что он себя не понимал. А когда он себя не понимал, ему надобилось побыть одному. Как результат, все накатившие эмоции вылились в агрессию. - Да, завалил, пожалуйста, отъебись от меня! Я нахер не хочу состязаться больше, мне не сдались ни твое стремление, ни пена азарта у твоего рта… То есть клюва. Просто оставь меня в покое… Хотя бы сегодня. С трудом понимая, что он только что произнес, Булл мало-помалу опомнился, но поздно, ибо Кроу незамедлительно заехал ему прямиком в челюсть, да так, что тот аж повалился на землю. Бланко поднял на того глаза, отплевываясь от крови, хлещущей из прокушенного языка. Друг смотрел на него уже не с презрением, и было видно, что он уже сожалеет о содеянном, но все что он сделал, так это просто повернулся к Буллу спиной и пошел прочь. Просто ушел, словно ничего и не было. Как и Мортис сегодня. Чертово колесо Сансары. *** - Смотри, в «BNN»* опять пишут, что дьявольские отродья расширяют свои границы. Страшно даже как-то. – Джесси с опаской посмотрела на Биби, ожидая ее реакции. - Не боись, Мортис опять всех перебьет, страшиться, в сущности, нечего. - Один… Как всегда. Тебя разве не пугает, что все возлагают свою надежду на одного… Одно единственное существо, тем более на Мортиса? - Он всегда справлялся в одиночку, никогда не изменял этой работе, так что, как бы сильно мы его не опасались, в этом плане я питаю к нему уважение. Не переживай по пустякам. Тут Биби вздрогнула, ибо не ожидала увидеть прямо у себя под боком быка, появившегося словно из неоткуда. - Давно ты тут стоишь? – с наигранной язвительностью сказала она. – Кстати, поздравляю с победой. – окинув его беглым взглядом, она заключила, что его состояние не вполне нормально. - У тебя что-то стряслось? Стоишь мрачнее тучи. - Спасибо, все лучше некуда. – ему самому стало противно от своих слов. – Как думаешь, Мортис все еще может охотиться? - Хм… Дай подумать… Кажется, каждый вечер там пропадает. А тебе-то он по что? - Да так. Просто интересно вдруг стало. – его лицо сделалось каменным. Уловив недопонимающий взгляд японки, он поспешно предпринял попытку «сделать рожу попроще», как та любила говаривать временами. Но, судя по ее скептическому выражению, не вышло. Слишком уж хорошо она его знает. Настолько хорошо, что, порой знает даже больше его…