На Экзеголе всё спокойно, а на дредноуте орут штурмовики

Смеркалось. Ситхский приспешник № 8461 закончил смену и с облегчением вернулся в свою каморку. Он надеялся немного вздремнуть, но сон все не шел. После двух часов бессонницы было принято решение покурить на свежем воздухе. Служитель Тьмы не стал заморачиваться со своим внешним видом — да кто его увидит-то здесь, в секретном убежище Экзегола, — просто накинул мантию поверх старых семейных трусов с изображением Императора, натянул сапоги и вышел в безжизненную пустыню. Смеркалось, только молнии подсвечивали растрескавшуюся почву. Восемь тысяч четыреста шестьдесят первый достал сигаретку и с наслаждением затянулся. Где-то в вышине пророкотали двигатели звездного разрушителя. Приспешник откинул голову и задумчиво посмотрел вверх. Снова повисла тишина. Здесь каждый день походил на другой. Ситхская алхимия, полировка трона и чистка колбы с эмбрионом Сноука. Разве что Палпатин изредка устраивал дискотеки, но они всегда заканчивались одинаково: бывший император с криками: «Ля, светомузыка!» поджаривал молниями одного из своих миньонов. Скука. Служитель отбросил бычок и только было поджег новую сигарету, как прямо над его головой промчался СИД-истребитель какой-то новой модели. Не успел приспешник удивиться, как следом за первым кораблем промчался икс-винг. «А движение-то сегодня оживленное». На середине четвертой затяжки из-под вечной мерзлоты поднялись тысячи дредноутов. «Учения, наверное», — констатировал невольный наблюдатель. Когда к ним присоединились разномастные корабли, появился первый проблеск удивления, который, впрочем, быстро угас. «Ничего себе Палпатин заморочился с достоверностью». Когда из шаттлов Последнего ордена десантировалась группа штурмовиков с турборанцами и полетела в сторону ближайших скал, в голове служителя промелькнула завистливая мысль: «Ну вот, они теперь ещё и летают». Его размышления прервал звук ритмичных ударов, который с каждой секундой все больше походил на какую-то незатейливую мелодию. Вскоре на линии горизонта показался сверкающий огнями шаттл с тонированными иллюминаторами. Заниженные репульсоры позволяли разглядеть кают-компанию, которая больше напоминала зал кантины. Над потолком в такт виражам раскачивался огромный дискошар, на танцполе под ним извивались полуголые девицы. Изумленный приспешник не сразу заметил, что вдоль по борту судна скользит бегущая строка: «Лэндо Калриссиан. Тибанн, модный бутик и сделки с недвижимостью. Горящие туры на Пасаану». Не успел шаттл Калриссиана скрыться из виду, как штурмовики вернулись. Они стремительно пролетели мимо, как будто кто-то гнался за ними. Что, впрочем, оказалось чистой правдой — из-за скал показались тени, которые вскоре превратились в табор галактических цыган. «А эти-то здесь откуда?» — удивился восемь тысяч четыреста шестьдесят первый, наблюдая за тем, как кочевники с песнями и плясками закидывают штурмовиков камнями. Процессию замыкала группа эвоков: дама в цветастой юбке и с выдающимся бюстом, на котором позвякивали многочисленные бусы, и два её товарища, несущие взятого в плен штурмовика. Едва они скрылась из виду, как ночную тишину нарушил вскрик: «Слышь, ты, в балахоне, тут джедайка часом не пробегала?» Приспешник посмотрел вниз. Перед ним на корточках сидел воин в темной броне и поигрывал складным виброножиком. — Если под джедайкой вы подразумеваете эвока с зачётными сиськами, то он побежал туда. — Не, не она … Рыцарь тяжело поднялся. — Ну, если вдруг увидишь что, зови. Мы тут, неподалёку с пацанами в засаде сидим. — После этого незнакомец удалился. Тем временем шум наверху нарастал. Восемь тысяч четыреста шестьдесят первый взглянул на воздушную баталию. Кораблей стало ещё больше. «Здесь что, вся галактика собралась? Кажется, тайное убежище не такой уж большой секрет». На земле тоже творилось неладное. Одна из скал внезапно поменяла очертания, и из тени показалась бесформенная туша с парой горящих глаз. «Это что, хатт?» — изумился ситхский приспешник, в одну затяжку докуривая пятую сигарету. Тем временем хатта окружила стайка наложниц. — Ещё хотя бы метр, господин, — подбадривали его девушки. — Что здесь происходит? — вмешался в разговор служитель. — Господин вышел на вечернюю пробежку. — А что он делает на нашей секретной базе? — Великий Джазим Хатт считает, что здесь спокойнее. — Было ещё вчера, а сегодня… И тут заскрежетали центральные ворота. Из убежища выехал инвалидный трон с прикрученной к нему люлькой. Палпатин готовился к ежедневному осмотру владений, даже колбу со Сноуком с собой прихватил. — Ах ты жирный слизень, убирайся отсюда! Скоро ко мне прилетит любимая внучка, а тут ты со своей мерзкой рожей! — экс-император подбодрил замешкавшегося «бегуна» парочкой молний. Спровадив незваного гостя, Палпатин принялся нарезать круги на небольшом пятачке земли перед входом. Приспешник с нарастающим недоумением наблюдал за происходящим. — Повелитель, вы чем-то обеспокоены? — Идиот, у меня просто колесо заклинило, и трон не едет прямо. Бедного Сноуки уже укачало, да, золотце? Восемь тысяч четыреста шестьдесят первый послушно подошел и исправил поломку. — Почему в таком виде? Мы готовимся к торжественной встрече, приведи себя в порядок… Хм, симпатичные трусы. — Палпатин поехал в сторону ворот. Когда он заговорил снова, его голос звучал несколько мягче. — Поторопись. В большом зале начинается гранд-вечеринка. Светомузыка в этот раз будет особенно хороша, слово ситха. Вдали приземлился видавший виды икс-винг, и из кабины выбралась молоденькая девушка. Светало. «Вот и покурил», — вздохнул служитель и затушил последний бычок.