***
Тэхён любит ночь. Любит темноту. Мгла обволакивает, обнимает и нежно убаюкивает, трепетно заворачивая в свой тёплый дымчатый кокон; тьма скроет всё, что ты захочешь скрыть. Заставит забыть. Если захочешь. Он хочет. Хочет, хочет, хочет,жаждет
до боли. До красных бусин крови, выступающих на мертвецки-белых запястьях. «Красиво» И мерзко. От собственных желаний, от собственной слабости, от самого себя. Тэхён не любит день, потому что днём светло. Свет противный, словно назойливый следователь — от него невозможно спрятаться или отвязаться. Стоит попасться ему на глаза, и он всевидящим взглядом просматривает насквозь, находя и обличая все изъяны, вскрывая всё то, что так хочется спрятать и забыть. Тэхён ненавидит утро. Ненавидит просыпаться. Он никогда не ставит будильник, потому что «прекрасно» встаёт сам. От света, от блядского солнечного света, прожектором подсвечивающего все его многочисленные грехи и провозглашающего новый отвратительный день. «Блять»***
Ким проснулся уставшим. Точнее, чертовски заёбанным. Вчера он заснул рано, ещё до наступления ночи, и это было чертовски непривычно. Так же непривычно, как и весь вчерашний день. «Смешно.» Тэхён почему-то надеялся на то, что Чонгук вновь к нему придёт к нему во сне. Вчера ему впервые за последний год что-то приснилось. Точнее, кто-то. На самом деле, когда-то давно Киму снился Чимин. На самом деле, даже каждую ночь. И это было кошмарно. Кошмарно просыпаться. Кошмарно жить. Кошмарно жить, понимая что он мёртв; понимая, что кошмар на самом деле не в фильмах-ужастиках, он наяву. Тэхён искренне хотел забыть. Всего лишь. Обо всём. Ну, а Чонгук… кажется, так его зовут? С ним кошмарно не было. Потому что забывать было нечего. Больно не было, а интересно было. Разве это стыдно, фантазировать? Конечно, нет. Всего лишь странный сон. Странный, но не кошмарный. И не до слёз и боли счастливый. Просто странный. Дурной. Приятный. Всего лишь странная фантазия до безумия одинокого человека, который зарёкся больше никогда никого к себе не подпускать. Потому что больно. Потому что так и не повзрослел. Потому что трус. И именно поэтому он так много думал об этом сне.***
Тэхен не хотел верить в бога. Потому что даже если тот и есть где-то среди розовых мягких облачков, то он тот ещё мудила. Мудила, которому в последнее время было явно очень и очень скучно. Потому что ничем другим, кроме как плохой шуткой высшего существа, нельзя было объяснить то, что сегодня, в субботу, в свой заслуженный выходной, Киму назначили внеочередную экспресс-съёмку и не с кем-нибудь, а с главной блондинкой-анарексичкой этого района — Мин Юнги. — Чёртов Мин. Чёртов Юнги. Даже звучит как болезнь, тьфу! — на выходе из квартиры бормотал парень, прыгая на одной, обутой в поношенный кроссовок ноге. — Даже кофе выпить не дали, уроды, — завязывать шнурки было не в его стиле, и, просто запихав их вовнутрь, Ким хлопнул дверью, предварительно щёлкнув выключателем нужное количество раз. «Хотя куда уж хуже? Задаю этот вопрос каждый день, а ответа от бородатого любителя посидеть на облаках всё нет и нет, хах. Что ж, Посмотрим, что принёсет новый чудесный день.»***
«Хуже? Да не вопрос!» — видимо, именно это послание хотел передать Тэхёну «бог». Компании-заказчику так понравился их с Юнги тандем на предыдущей съёмке для парфюма, что фирма даже сделала большой заказ: — На «короткий, но будоражащий сознание» рекламный видеоролик, — как объявил команде донельзя довольный директор агентства на импровизированном собрании. Тэхён стоял, скрестив руки на груди, и слушал в пол-уха. Парень-фотограф был полон энтузиазма — не так часто предоставляется возможность поработать с чем-то, кроме фотографии. Мин же снова стоял поодаль, словно затаившись ото всех в углу. Директор, закончив объявление, ушёл и отправил визажисток подготавливать рабочие места. Неловко стоять остались только Тэхён, Юнги и фотограф по имени Джин. К ним подошла менеджерка и дала каждому по листу со сценарием. — Вам двоим, — она кивнула на прожигающих друг друга взглядами моделей, — чисто для ознакомления. А тебе, Джин, надо всё прочесть и быстро сориентироваться, команда уже готовит площадку, — последующие наставления женщины фотографу парни уже не слушали, отойдя подальше и уткнувшись в листы с текстом. «Ну, не совсем уткнувшись» — самодовольно хмыкнул Тэхён. Мин сразу начал бегать глазами по листку с необходимой информацией, на что Ким лишь закатил глаза и с точностью ювелира сложил кусок бумаги пополам, а затем засунул его в задний карман потёртых джинс. Юнги, не обращая никакого внимания на своего соседа, продолжил читать, а Тэхён рядом опёрся спиной о стенку и закрыл глаза, чтобы сбежать от напрягающей его тишины. — Ну что, парни, как вам? Лично я в полном восторге, — подошедший к ним фотограф почему-то смеялся. — Со студии не отпущу, пока идеально всё не отснимем, сроки поджимают. Жду на площадке через полчаса, так что поторопите визажистов, если, конечно, не хотите провести здесь не только день, но ещё и всю ночь, — заржав от собственной шутки (а в чём именно заключался комедийный момент, Тэхён так и не понял), Джин отправился в сторону съёмочной площадки. «Мне кажется иди что-то не так?..» — Ким решил сделать всем одолжение и пробежаться-таки глазами по сценарию. «Твою ж…» «Не кажется» — Тэхён растянул губы, и на лице застыла болезненная гримасса. «Сцена первая. Крупный кадр. Руки Ю., держащие ярко-зелёное яблоко» — прочитал про себя Ким, и, сглотнув, исподтишка посмотрел на руки Мина, держащие листок. А посмотреть-то было на что: коротко подстриженные розоватые ногти с капельками запёкшейся крови по краям, видимо, как следствие привычки их грызть; тонкие длинные пальцы с выступающими суставами; бледно-синие змейки вен, проступающих на тыльных сторонах худых ладоней. Быстро пробежав глазами по оставшимся пунктам и встретившись с ехидным взглядом Юнги, Тэхён позорно сбежал в гримёрку. «Мин. Грёбанный. Юнги.» — Почему этот парень так его волновал? Тэхён и сам не знал. Но как факт признавал. Прогресс.***
Съёмочная площадка представляла собой обитую чёрной тканью небольшую «комнату», сооружённую из трёх «стенок», с выставленными перед ней светом, камерой, столом и стулом фотографа, а на сегодня и режиссёра, Джина. На полу была нарочито небрежно постелена бордовая бархатная ткань, на которой сейчас с холодным и безучастным выражением лица стоял Юнги, держа в своих руках такую же бордовую атласную ленту. За последние несколько дней Тэхён явно исчерпал свой внутренний лимит на «посидеть на коленях перед Мин Юнги». Благо, хоть, что все эти случаи можно без исключения оправдать работой. — Опусти голову, Тэхён, — крикнул отвлёкшийся на секунду Джин. В этой фразе не было абсолютно никакой необходимости; ведь смотреть на Мина, а уж тем более находясь в подобном положении, Ким и не собирался. «Боже, Джин, а что, поболтать со стаффом в другое время нельзя?!» — Тэхён был на взводе и злился на фотографа. Причём, абсолютно безосновательно, что и сам знал; врял-ли бы их «мистер безупречность» стал отвлекаться из-за чего-то, что могло бы подождать… Поэтому Тэхён прикусил губу и терпеливо ждал, изучая ткань у себя перед глазами; ведь он совершенно не желал знать, каким взглядом его сейчас изучал Юнги, отбросивший с лица холодную маску, пока никто не видит. — Сцена вторая! Камера! Мотор!***
— Тэхён, — Джин устало выдохнул, — Я правда не знаю, что я должен конкретно тебе посоветовать, но ты должен красиво забрать из рук Юнги это чёртово яблоко! А пока что это выглядит так, будто ты пытаешься выковырять изюм из кекса. — Я попробую ещё раз… — Естественно, попробуешь, куда ты денешься. И будешь пробовать до тех пор, пока меня это не устроит. Так что в твоих интересах сделать что-то, что поможет исправить ситуацию. «Ты дурак, Тэхён. Проще было один раз нормально прикоснуться к нему и расслабиться, чем по четвёртому кругу пытаться показать всей съёмочной группе ловкость рук.» «Ладно.» Глаза в глаза. Самодовольная ухмылка и непробиваемое безразличие. Юнги и Тэхён. Почти беззвучно: — Ну же, детка, возьми уже это чёртово яблоко. Нормально возьми. «Этот мудак меняет своё настроение и маски, так же быстро, как фокусник карты в руках. Мудак.» — Сцена третья! Камера! Мотор!***
— Что-о мне надо сделать? — Кажется он уже не в первый раз переспросил. За это время ему уже стало привычно его «сидячее положение». — Ты же вроде должен был прочесть сценарий, так что не тупи. — Джин раздражённо выдохнул, — Ты должен поднять голову и облизнуться, смотря ему в глаза. — Ощущение, что порно снимаем, ей-богу… — Особо возмущаться не было ни сил, ни смысла. — Только давай так чтобы с первого раза, хорошо? Держи в голове мысль, что все твои потуги ещё кому-то отсматривать и монтировать. — Я постараюсь… — Давай уж, постарайся, наконец. — Сцена четвёртая! Камера! Мотор! Тэхён всё ещё сидит на коленях. Он смотрит вниз, на собственные коленки, приминающие мягкую бархатную ткань. Он знает, что камера уже работает и вся команда смотрит на него выжидающе. Нет, ему на них не плевать. Но да, больше всего ему не плевать именно на Юнги. «До трёх, хорошо?» — дешёвая попытка договориться с самим собой. Тихий выдох. «Один.» Оу, нет. «Два.» Ещё секунда промедления — и недовольный взгляд фотографа точно прожжёт в Тэхёне дыру, а крик — заставит перепонки обливаться кровью. «Три.» Голубые. Всё того же цвета битого стекла. «Всё-таки не линзы?» Насмешливый взгляд словно подначивает. «Настоящий Змий-искуситель.» Рот Тэхёна приоткрывается, а язык игриво проходится по нижней губе. На лице напротив расцветает усмешка. — Не так уж и сложно, правда, детка? Интересно, он правда это сказал, или Тэхёну всё же померещилось?..***
На площадке случилась какая-то поломка и Джин дал всем вольную. Не совсем, а на полчаса-час, как он сам сказал. Тэхён не знал радоваться ему или плакать. С одной стороны он был рад немного размять затёкшее из-за нахождения в неудобной позе тело, а с другой.. он был готов сбежать отсюда сверкая пятками хотя прямо сейчас. «Юнги-юнги-юнги-юнги-юнги!..» «Что, нельзя подумать о чём-нибудь другом? Или проблем неожиданно стало мало, а, Тэхён? Не успеваем закрыть месячный рапорт по страданиям?» — Крайне интеллектуальный диалог, который парень вёл сам с собой, прервался, а внимание Кима привлекла неожиданно разворачивающаяся сценка в паре метров от него. Их менеджерка, властная дама средних лет, кажется, была неожиданно охвачена материнским инстинктом по отношению к Мину, уже минут пять впаривая тому небольшой ланчбокс с каким-то салатом. Блондин изо всех сил отпирался, но ему априори было предписано проиграть в этой схватке; Лиззи, как она сама просила её называть; таким женщинам невозможно противостоять — так или иначе они добьются того, чего хотят, и у вас нет шансов; А у Юнги их не было и подавно. Он сдался, и, поблагодарив и забрав коробочку из её рук, под прожигающим взглядом женщины измученно поплёлся в сторону небольшого столика у дальней стены. Кажется, сегодня ему придётся поесть.***
Сцена пятая. Крупный кадр. Рот Тэхёна. Он откусывает яблоко. Яблоко, которое дал ему Юнги. Тот самый, что должен стоять сейчас прямо перед ним, рядом с фотографом, сложив руки на груди и нацепив на лицо эту уродливую усмешку. Тэхён поднимает глаза, но вместо Юнги почему-то на секунду видит Чимина. Может, это и есть его шанс на искупление? — Снято!..***
Сцена шестая. Снова сцена с этим чёртовым Мином. Тэхён снова на коленях. А Юнги снова за спиной. Как тогда. Касания тонкой ткани невесомо холодят кожу. Сначала шея, кадык, а потом и губы. Как и тогда, холодные пальцы почти что с нежностью оправляют кусок ткани на его глазах. Как и тогда, руки в последний раз касаются чужой кожи, и, Как и тогда, Ким не может разочарованного не выдохнуть. Лента на его глазах вновь затягивается, А последняя полоска света вновь бесследно исчезает, оставляя после себя лишу пустоту.***
Хоть съемки, кажется, и закончились, кадры и прочее ещё не утвердили, а поэтому и моделей никто пока не отпустил. Тэхён, изрядно измотавшийся за сегодняшний день направился в сторону лестницы чтобы покурить. «Боже…» «Сжигает калории.» Увиденное его даже не удивило. Он и раньше всё это видел. Юнги, не заметив «гостя», продолжал подниматься по одному и тому же лестнечному пролёту. — Юнги! — Мин дёрнулся, а Тэхён подошёл ближе, — пожалуйста, подожди. Ким встал перед блондином так, чтобы тот не сбежал. — Слушай, а это у тебя фетиш такой — зажимать парней по углам? — ухмыльнулся Юнги. — Чего? — Тэхён не понял, что тот имеет в виду и на его лице застыло замешательство. — Ну, с момента нашего милого знакомства прошло два дня и ты уже во второй раз пытаешься зажать меня в углу. Пока что статистика говорит не в твою пользу. Повисла неловкая пауза, оперативно прерванная Кимом: — Зачем ты делаешь всё это? — «Всё» — это что? — кажется, Юнги решил придерживаться тактики «нападение-лучшая защита». — Всё это, — Тэхён сделал неоднозначный широкий пасс руками, — Ты и сам прекрасно понимаешь. Всё это твоё странное поведение. Все эти скачки настроения. Все эти маски, которые ты так мастерски примеряешь на людях, в зависимости от ситуации. Ты так пытаешься скрыть боль, верно? Ты же болен. Тебе плохо, тебя штормит. И не надо пытаться отрицать, я же вижу. Анорексия, юнги, ты болен анорексией. И это не шутки. — Чувак, мы знакомы пару дней, с чего вдруг такая забота? — Лицо Мина отобразило выражение вселенской усталости, — Я не буду отрицать, в начале ты мне даже приглянулся, но ты лезешь, куда не просят. Серьёзно, тебе-то какое дело? Не мешайся. — У меня личные причины. — Ну и иди ты со своими «личными причинами» куда подальше, понял? — Зачем? Просто скажи, зачем? «Всё ради карьеры»? Ради того, чтобы стать моделью, прославиться? Вот ради чего эта жертва собственной жизнью? Ради того, чтобы пару раз оказаться на обложке какого-нибудь бульварного журнальчика, если повезёт? Такая у тебя мечта? Сначала на обложку «космополитэн», а потом сразу и в могилу?! Казалось, поток Тэхёна было уже не остановить. Эмоции, вырвавшиеся на свободу, бушевали; да, им двигали и управляли лишь они. Но Юнги, кажется, было кристально поебать на все их планы: он резко прижался к чужим губам, грубо схватил за чужое запястье и резко дёрнул тело Кима на себя, поменявшись с ним местами; теперь он зажимал Тэхёна у бетонной стенки. Воспользовавшись его замешательством, Мин ещё сильнее прижался к парню, схватив и сжав его запястья, а затем зафиксировав их одной своей рукой над головой; Тэхён не обладал быстрой реакцией и потому всё ещё не очнулся, а Юнги, не заметив должного сопротивления окончательно обнаглел, протолкнув своё колено между ног парня, тем самым практически обездвижив его. Ким, наконец, очнулся, дёрнулся и что-то возмущённо промычал, тем самым дав блондину возможность насильно углубить этот странный болезненный поцелуй. Юнги кусал, зубами оттягивал нижнюю губу, а затем проводил по ней языком, и всё это лишь для того, чтобы Ким наконец, «протрезвел», но с каждой секундой Тэхён пьянел всё больше, и даже начал не менее агрессивно отвечать на поцелуй. Спустя пару секунд, ещё раз оттянув напоследок нижнюю губу, Юнги оторвался от Тэхёна. Между ними повисла тонкая ниточка прозрачной слюны, которую, развратно ухмыльнувшись, Мин слизал, глядя Киму прямо в глаза. Тэхён закрыл глаза. Просто чтобы не видеть. Спустя пару секунд тишины он почувствовал жгучее дыхание рядом с ухом: — Чувак, просто отъебись.