ПРЕДАТЕЛЬ

Mit den Füßen im Zement 5 Verschönerst du das Fundament Draußen wird ein Garten sein Und niemand hört dich schreien С ногами, замурованными в цементе, Ты украшаешь собой фундамент здания. Снаружи у нас будет сад, Чтобы никто не услышал, как ты кричишь «Stein Um Stein» Rammstein

Они стояли совсем близко друг к другу. Капитан Ледовитый фактически прижимал его спиной к кафельной плитке душевой в их нелепо огромной ванной комнате. Так близко. Свет был полностью выключен, и на экранах тепловизоров их тела должны были смотреться единым ослепительно ярким пятном. Зимний Солдат знал. Им сказали, что во всем здании отключена система видеонаблюдения, но это не значило, что он не облазил весь комплекс и не проверил все и везде. И не отчитался о своих выводах Капитану. Единственной системой, которая охватывала все помещения и не могла быть отключена даже частично, не вызвав при этом подозрений, служила продвинутая пожарная сигнализация, отслеживавшая сигналы тревоги не только с помощью датчиков дыма, но еще и локальных теплосканеров. Они с Капитаном Ледовитым знали, как обмануть теплосканеры, на случай, если обитателям базы Мстителей захочется проверить, чем они занимаются наедине. Капитан прижимал его к стене всем своим телом. Местных это совершенно не должно было удивить. Их доппельгангеры из этого мира, называвшие себя Капитаном Америкой Стивом (не думать об этом имени слишком много) Роджерсом и Джеймсом «Баки» Барнсом, даже не пытались ни от кого скрывать, в каких отношениях они состояли друг с другом. Не пытались скрывать этого до такой степени, что, показывая «двойникам из другого мира» общие на двоих апартаменты, явно лишь для вида поинтересовались, сколько кроватей им нужно, а услышав от Капитана удивленное «Конечно, одной хватит», восприняли это как нечто само собой разумеющееся. Так что теперь Капитан Ледовитый спал, разметавшись по огромной двуспальной кровати с дополнительно укрепленным металлическим изголовьем и основанием. Солдат, как ему и было положено, спал на полу. Чужой мир и так был чересчур мягок к нему. Ставил под угрозу почти что все их общие протоколы. Начиная уже с того, что это был, образно выражаясь, негатив их мира. Здесь они не служили Гидре. Здесь они с ней боролись. И здесь они ее уничтожили. А поскольку местный Баки тоже много лет против воли служил Гидре, был не понаслышке знаком с обнулениями и криосном и щеголял великолепной стальной рукой с красной звездой на плече, их обоих сочли такими же жертвами и всячески оберегали и опекали. И что самое ужасное — Зимнему это нравилось. Потому что он всегда был дефектным. Всегда был с грешком. С изъяном. Никогда не отличался твердостью убеждений, истинной верностью делу организации. То и дело вспоминал то, чего ему знать не следовало, путался, слетал с первичных настроек. Всегда только разочаровывал и подводил своего Капитана. — Я так разочарован в тебе, Солдат. Капитан бил под ребра коротко и без замаха. Капитан бил со знанием дела, ровно в то же место, куда бил и в прошлый раз. Зимний закусил его воротник, чтобы не застонать. Он всегда был сам виноват. Во всем, что случалось с ним. — Ты сам виноват. Знал бы ты, как я зол на тебя, — тихо процедил ему в шею Капитан Ледовитый застывшим от ярости голосом и ударил снова и снова. — Как я устал от тебя. Как мне надоело тебя покрывать. Неблагодарная тварь. Капитан Ледовитый ударил еще и еще. А потом отвел руку, позволяя перевести дух. Передохнуть перед продолжением экзекуции. Зимний Солдат знал, что сам это заслужил. Сам напросился. Нельзя было говорить… нельзя было даже пытаться. — М… м… мне жаль, сэр, — выдавил Солдат ему под ключицу, пытаясь заглушить боль знакомым запахом его кожи. — Врешь, — холодно ответил Капитан Ледовитый и воткнул пальцы в свежий синяк. Солдат зашипел и вцепился в его спортивную куртку. — Врешь, — повторил Капитан. — И даже не раскаиваешься ни капли. Да ты хоть знаешь, за что я тебя наказываю? — З… з… з… — Соберись, отвечай нормально. — З… з… знаю. — Тогда озвучь мне. Капитан Ледовитый был лучшим из полевых командиров Гидры. Его авторитет был безупречен. Многие шишки существенно выше чином не решались перечить ему. Отводили взгляд, встретившись глазами с его сияющим ледяным взором. Его приказам следовало подчиняться беспрекословно. — П… п… па... потому что я с… с… ска… сказал, — как же Солдат ненавидел собственный непослушный язык, — ска… сказал, что, может быть, это к лучшему, что в этом м… мммм… мире Г… Г… Гидры больше нет. Левой рукой зажав Зимнему голову, Капитан прицельно ударил его еще несколько раз, а после через одежду с силой сдавил измученную мышцу, обеспечивая разрыв тканей и подкожную гематому. Зимний знал, что так ему и надо. Потому что стоило сначала подумать своей безмозглой головой, прежде чем заикаться Капитану о чем-то подобном. Капитан Ледовитый был одним из лучших и самых преданных бойцов Гидры. Считай, одним из ее символов. Не то что Зимний. Предатель. — Предатель, — прошептал Капитан Ледовитый ему в самое ухо. И от ярости укусил его за завиток ушной раковины. — Поверить не могу: я покрываю предателя. Столько лет! Зимний, меня тошнит от тебя. Знал бы ты, как меня от тебя тошнит. От тебя. И от этого мира. И от того, чем мы должны притворяться. Зимний знал. Как знал и то, что как бы больно ни делал ему Капитан Ледовитый и его слова — это не могло сравниться с тем, что сделали бы с ним, если бы Капитан хоть раз донес на него куда следовало. Отчитался о его неблагонадежности. Зимний все понимал. Он мог быть неблагодарной тварью по отношению к Гидре, которая спасла их когда-то там. Но он был благодарен своему Капитану за то, что тот спасал его каждый день. Как бы ни презирал. Как бы противно ему ни было. Не выдал ни разу. Ударив его еще раз для закрепления результата, Капитан немного отстранился и невозмутимо сказал: — Мне пора идти. Я так опоздаю к ланчу. Эти… будут волноваться, если мы оба не придем. Зимний молча кивнул, продолжая прижиматься к его плечу. — Надеюсь, ты понял и запомнил то, что я хотел сейчас донести до тебя? Зимний снова кивнул. Уже почти догадываясь, что будет дальше. — Отлично. Закрепим материал, — невозмутимо решил Капитан Ледовитый и обеими ногами наступил Солдату на пальцы. Капитан Ледовитый был в берцах, Зимний был бос. Капитан Ледовитый знал, что делал. Знал, с какой силой давить. Зимний коротко взвыл, вновь вцепившись зубами в его куртку. Хруста сломанных пальцев было почти не слышно. На мгновение тяжелая рука Капитана легла ему на затылок, крепче прижимая к себе. — Хайль Гидра, — прошептал он Солдату в макушку. — Х… хайль Гидра, — тихо ответил Зимний, отпустив его воротник. — Этого будет достаточно, — уже мягче сказал Капитан и почти погладил Солдата по волосам. — Теперь я могу быть уверен, что ты этого не забудешь. Солдат смог только рвано кивнуть. И судорожно выдохнуть, когда Капитан резко отстранился и вышел из ванной. Накрыть стол на четверых было в их случае в два раза сложнее, потому что другие двое тоже ели каждый за четверых, а, следовательно, готовить или заказывать приходилось уже (четыре на четыре) на шестнадцать человек каждый раз. С таким подарком, как их двойники из другой вселенной, кризис перепроизводства продуктов питания экономике точно не грозил. Тем более, что бедные ребята… Баки не хотел даже думать, как скоро они смогут привыкнуть снова питаться вдосталь. Как он сам заново учился есть досыта каких-то несколько лет назад. Что ж, Баки был очень рад, что у Стива теперь был хоть какой-то опыт того, как стоило кормить, воспринимать и вообще реагировать на людей, долгие годы лишенных попросту говоря — всего. И прежде всего — осознания, что они тоже люди. Баки посмотрел на то, как Стив пытается впихнуть между множеством открытых закусок большущую миску салата, и поспешил раздвинуть другие блюда, чтобы освободить место. — Думаю, нам стоит подключить их к дежурству по кухне, — заметил он, получив от Стива короткий признательный поцелуй. — Мне лично очень помогло, когда я понял, что ты доверяешь мне в таком ответственном вопросе, как готовка пищи для нас обоих. — Разумно, Бак, — улыбнулся Стив и чуть нахмурился. — Капитана, полагаю, можно подключать уже хоть сейчас, а вот его Зимний... Мне кажется, Бак, этому парню пришлось еще хуже, чем тебе. — Даже не знаю, мне начать ревновать или заподозрить тебя в предвзятости, — попытался превратить все в шутку Баки. Хотя и не мог не согласиться. Зимний Солдат из другой вселенной был чем-то неуловимо подточен, изранен внутри куда серьезнее, чем досталось в свое время ему. Баки не мог сказать чем. Он просто чувствовал. Видел. Слышал. Сколько бы ему ни пришлось вынести в свое время, до заикания у него никогда не доходило. — Примите мои извинения. Я немного задержался. Другой Стив — Капитан Ледовитый (как он просил себя называть) — бодро сбежал вниз по лестнице и сразу же устремился к плите, поднял крышку сотейника и с удовольствием втянул запах горячего борани с баклажанами. — Отличный выбор блюда для легкого перекуса, — лукаво подмигнул он своему двойнику. — Благодари Баки, — ответил Стив. — Он в любой кухне мира найдет рецепт такой еды, после которой из-за стола трудно вылезти. Брюхо мешает. Баки легко рассмеялся. — Не критикуй его, — чуть осуждающе сказал Капитан Ледовитый и улыбнулся Баки. — Умение заботиться о собственном пропитании — важнейшее качество настоящего солдата. Баки хмыкнул, стараясь не показать, что его тронул внезапный комплимент. — Давайте уже к столу, — сказал он и спросил: — А твой Баки? Я хотел сказать, Зимний Солдат, он не придет? Опять? Это было еще одной проблемой Зимнего Солдата из другого мира. Он пропускал приемы пищи, вообще отказывался выходить из их комнаты. Конечно, его Капитан уносил для него еду, оправдывая подобное поведение паническими атаками и плохими днями. Но Баки все равно это тревожило. По себе он прекрасно помнил, что приползал жрать даже со сломанными костями. Капитан Ледовитый в свою очередь только поджал губы и покачал головой, явно не зная, что ответить. Баки переглянулся со Стивом. Хоть Капитан Ледовитый и держался намного лучше, у него явно были свои больные места. Им не хотелось давить на него. Они устроились на высоких стульях и приступили к обильной и сытной трапезе, когда сверху послышалось неуверенное шарканье ног. Бледный как полотно Солдат медленно ковылял по лестнице, крепко цепляясь железной рукой за перила. Обуви на нем не было. Только носки. И шел он так, будто у него обе ступни были прострелены. — Эй, приятель, — Баки поднялся из-за стола, раздираемый противоречивыми эмоциями: помочь своему двойнику с его явно болезненными передвижениями и в то же время не спугнуть его, вторгнувшись в личное пространство (он сам слишком хорошо помнил, как это бывало). — Что у тебя с ногами? — П… простите, сэр. Моя ошибка, с… сэр. Не обращайте в… внимания, — сквозь зубы выдавил Зимний Солдат и, одолев лестницу, кажется, на одной силе воли, потащился к столу. Забрался на высокий барный стул и протяжно выдохнул. — Мы едим борани с баклажанами и говядиной, — очень спокойно сказал Стив. — Салат, маслины, бекон и колбасную нарезку с тостами. Есть три вида паштета, если хочешь. Мягкий сыр. Мы все уже попробовали. Все съедобно, — он улыбнулся, с такой печалью глядя на Зимнего, что у Баки в ответ заныло что-то внутри. Солдат молча, с невысказанной мольбой посмотрел на своего спутника, будто спрашивая у него разрешения. Капитан Ледовитый спрятал лицо в ладони, не слишком успешно пытаясь замаскировать этот жест под то, что трет себе лоб. — Ты можешь поесть, — натянуто произнес он, явно не в силах поднять взгляд на Стива и Баки. Баки понимающе отвел глаза и посмотрел на своего Стива. Они понимали. Они оба понимали, как тяжело было такому человеку, как Стив, видеть, насколько сломали, лишили всякого человеческого достоинства самое дорогое ему на свете существо. Солдат волком набросился на еду, без разбора засовывая себе в рот все, что Стив успевал подкладывать ему в тарелку. — На следующей неделе в Нью-Йорке будет Сэм, — стараясь отвлечь от него внимание, сказал Баки. — Вы знакомы с Сэмом? Он наш новый Капитан Америка. Горячий парень с крыльями. Капитан Ледовитый вежливо отрицательно покачал головой. — Суть в том, что Сэм работал консультантом в центре ветеранов, вернувшихся из горячих точек, — продолжил Баки. — И он просто классный. Просто классный мужик. Очень умный. И… понимающий. Мне он очень сильно помог. Только не говорите ему, что я признал это вслух. У нас с ним не те отношения, чтобы говорить друг о друге что-то хорошее. — Да уж, он сразу заподозрит тебя в какой-то подставе, — хмыкнул Стив и закончил за Баки: — Мы еще не говорили ему про вас, — невысказанное «Как и всем остальным» повисло в воздухе. — Но он из тех, кто реально в состоянии выслушать и помочь. И я хотел бы вас обоих с ним познакомить. Капитан Ледовитый едва заметно поджал губы. Посмотрел Стиву в глаза стопроцентно таким же, как у Стива, осуждающим взглядом и сказал: — Ни одному из нас мозгоправ не нужен. Зимний едва заметно вздрогнул и быстрее заработал вилкой. — Сэм не мозгоправ. Он прежде всего наш друг, — возразил Стив. — Человек, которому мы оба готовы доверить свою жизнь. — Я тоже доверяю свою жизнь ему, — Капитан Ледовитый указал столовым ножом на мгновенно замершего Солдата. — Это не тот аргумент, который может служить надежной рекомендацией. Баки нахмурился. Ему не понравилось, как это прозвучало, хотя он и не мог понять, в чем дело. Постепенно все утолили голод. Стив и Баки убрали грязную посуду в посудомойку и собирались пойти поковыряться в забарахлившем мотоцикле Стива, и стоило, наверно, позвать с ними и их гостей, скорее всего, измучившихся сидеть под навязанным им ими же самими домашним арестом на базе, но Баки все же не удержался и сказал сначала совсем другое: — Зимний, — обратился он к своему двойнику (как ни странно было использовать собственный позывной по отношению к другому, пусть и такому же на вид, человеку), — можно я взгляну на твои ноги? Зимний не ответил, только сгорбился и подтянул ступни глубже под стул. — Солдат, — строго сказал Капитан Ледовитый, — не юродствуй. Дай осмотреть себя. Нам с тобой нечего скрывать от своих. Зимний коротко дернул головой, то ли кивнув, то ли просто вздрогнув, и поднял глаза на Баки. Взгляд его был таким виноватым, грустным и… обреченным, что у Баки горло перехватило от жалости. От острого желания хоть чем-нибудь помочь этому человеку. Чувствуя, как Стив ненавязчиво наблюдает за ними обоими от холодильника, Баки присел перед Солдатом на корточки, взял его правую ногу и как мог осторожно стащил с нее носок. От открывшегося зрелища в глазах на миг потемнело. К сожалению, он слишком хорошо знал, как выглядит перелом пальцев ног. — На второй ноге то же самое? — стараясь контролировать собственный голос, как можно спокойнее спросил он. — Д… да, сэр, — еле слышно ответил Солдат. — Как это могло случиться? - Я уронил на себя к… к… комод. Я… ящик комода. Я очень сожалею, сэр. Оч… ч… чень с… с… ссссс… — прошептал Солдат. — Как уронил? — удивился Стив. Солдат совсем сгорбился и нерешительно изобразил обеими руками, как будто резко дергает на себя ящик. — С... С… судорога, — тихо сказал он. — Так б… б… б… бы… бывает. — Стив, звони Духшале. Доктору Каурава, — решил Баки, вскакивая на ноги. — Я принесу мои обезболивающие. Он не помнил, чтобы у него самого случались судороги такой силы. Но, впрочем, он много чего не помнил. Ну, хотя бы теперь у него были препараты, рассчитанные на потребности его организма. Они должны были помочь и Солдату. Когда он сбежал вниз, Стив еще говорил по телефону, в то время как его двойник стоял возле Солдата, молча сжимая его плечо. Тот, кажется, так и не поднял за все это время лица. Баки набрал стакан воды из кулера и протянул его Солдату вместе с таблетками. — Лучше разжуй прежде чем проглотить. Они горькие, но так действовать начнут почти сразу. Живая рука Солдата отчетливо дернулась, потянувшись к лекарству, но тут же застыла, и он просительно посмотрел на своего спутника. — Можно, Солдат, — сдержанно ответил тот. — Делай, как он говорит. Баки горестно поджал губы. Он хорошо помнил, что сам ощущал на месте Солдата, не осмеливаясь без разрешения взять лекарство, принять совершенно бескорыстную помощь. Увы, помочь справится с этим могло только время. Время и доброта любимого человека. Хорошо хоть Капитан Ледовитый был не настолько плох. Баки даже представлять себе не хотел, чтобы он чувствовал, если бы и другого Стива довели до такого же состояния, что и их с Зимним Солдатом. И так видно было, что ему и без того сильно досталось. Баки чувствовал его дискомфорт, легко распознавал его за улыбками и спокойной манерой вести себя. Понимать это было тяжело. Солдат терпеливо разжевал таблетки, даже не морщась, а затем вылакал всю воду, какая была в стакане. — Духшала не сможет приехать, — сказал, подходя к ним, Стив. — Сегодня ее смена в госпитале. Она настояла, чтобы с переломом я отвез тебя туда. Там есть рентген и все, что потребуется. — Разумно, — кивнул Баки и снова опустился перед Зимним на корточки, чтобы снизу вверх заглянуть ему в лицо. — Ну что, приятель, сможешь на час-другой притвориться мной? Это совсем нетрудно: можешь даже все время быть гордо-мрачным и ни с кем не разговаривать. Доктор Каурава раньше работала здесь, на этой базе Мстителей и, в общем, она меня всяким видела — не удивится. Солдат нерешительно пожевал губами, искоса глянул на своего Стива, а потом попытался сказать: — Т… т… т… тх… — Техобслуживание? — Баки похолодел. — Нет, не думай, конечно, нет. — Теряясь, что сказать, чтобы убедить Зимнего поверить, Баки взял его за щиколотку и принялся гладить ребро ступни. — Никакого больше техобслуживания, парень. Я тебе обещаю. Мы со Стивом больше не позволим вскрывать тебя. Никогда. Господи боже, никогда. Зимний часто испуганно задышал над ним. Но стоило Баки убрать руку, проводил его движение полным немой горечи взглядом. — Просто держи себя в руках, парень. Здесь никто не желает тебе зла, — как мог мягко сказал Баки, — и доктор Каурава тоже. Тебе помогут. Езжай со Стивом. — Сэр? — едва слышно спросил Зимний у своего Капитана. — Запрашиваю р… р... разр… решения... Капитан Ледовитый шумно выдохнул носом, снова сжал плечо Зимнего, возможно, чуть сильнее, чем нужно, и произнес: — Солдат, своевременное получение медицинской помощи — такая же наша обязанность, как и забота о гигиене тела. Ты сам слышал Баки. О техобслуживании речь не идет. Никаких чрезмерных вмешательств. Слушайся Капитана Роджерса, как меня. И, я тебя прошу, не выставляй себя идиотом. Ты меня понял? — Да, сэр, — послушно кивнул Солдат. Баки не стал надевать ему обратно носок, благо, на дворе было лето. Солдат сосредоточенно закусил губу, готовясь слезть со стула, но Стив тут же оказался рядом, подставил свое плечо и сказал своему двойнику: — Давай с другой стороны. Чтобы ему вообще не пришлось на ноги наступать. Тот молча кивнул, и они с двух сторон подхватили Зимнего и подняли его. Баки коротко моргнул, прогоняя воспоминание о том, как его вот точно так же таскали в кресло, чтобы взбодрить электричеством после разморозки. — Я подгоню машину к порогу, — торопливо сказал он и бегом ретировался в гараж. Солдату было немыслимо стыдно. Капитан Ледовитый и Капитан Америка тащили его на своих плечах так, будто он был не в состоянии передвигаться сам, окончательно сломан, испорчен уже непоправимо. Так, будто собирались выбросить его за порог и навсегда запретить ему ночевать в одном доме с ними. Конечно же, он понимал, что это не так, но все равно малодушно радовался тому, что Капитан Ледовитый оказался слева от него и держал его за менее восприимчивую бионическую руку. Для того, чтобы понять, как он оценивает происходящее, Солдату вполне хватало ощущения того, как пальцы правой руки Капитана, которой тот поддерживал его, обнимая поперек спины, прицельно впивались ему под ребра. Черт. И Зимний все понимал. Сам прекрасно осознавал, как он опять подвел и выбесил Капитана всем, что он делал. Ведь что ему стоило просто пересидеть в их комнате и дождаться, когда Капитан принесет ему еду и позволит съесть из его рук столько, сколько он сочтет нужным? Зимний не имел права жаловаться: Капитан Ледовитый не был заинтересован в том, чтобы Солдат потерял боеспособность от голода. Он тщательно следил за этим. А за сутки-другие пальцы бы срослись сами, никто бы ничего не заметил. Но баклажановое борани пахло будто пища богов, и Зимний не устоял. Честно говоря, он думал, все будут слишком заняты едой, чтоб заметить. Честно говоря — он не подумал вообще, а просто закусил щеку, чтобы было легче терпеть, и пошел на вкусный запах. Естественно, он заслуживал гнева Капитана, который тот буквально излучал сквозь свою домашнюю одежду и кожу. Казалось, он был способен причинять Зимнему боль одним своим раздражением. И будто в противовес ему Капитан Роджерс излучал только заботу и ровную уверенную решимость. Его пальцы не ранили ни бок Солдата там, где он поддерживал его за спину над рукой Капитана Ледовитого, ни открытого запястья у него на плече. К нему хотелось прижаться крепче… зная, что тебя не накажут. Черная блестящая Ауди уже ждала их перед входом. Баки толкнул изнутри дверь со стороны пассажирского сиденья и сам вылез с места водителя. Оба капитана обменялись кивками, и Роджерс отпустил его, направившись к другой двери. Взгляд Капитана Ледовитого был острым и предупреждающим, когда Солдат встретился с ним глазами. Зимний попытался без слов пообещать ему, что будет вести себя хорошо, но Капитан только хмыкнул, вдруг подхватил его под колени и усадил в машину. Ничем не причинив боли. — Я на тебя полагаюсь, — мягко сказал он и отстранился. Сквозь лобовое стекло Зимний видел, как Капитан Роджерс и Баки обменялись коротким поцелуем, и Роджерс забрался в машину с ним рядом. — Тебе удобно? Лучше отодвинь кресло назад и вытяни ноги, — посоветовал он, трогаясь с места, и добавил: — Я включу обдув тебе на ступни, чтобы было прохладней. «Не надо», хотел сказать Зимний Солдат, но только молча отодвинул кресло и пристегнулся. Всю дорогу он смотрел по сторонам, запоминая маршрут, держал обе руки на коленях на виду и привычно молчал, как и во время любой другой транспортировки в его жизни. И украдкой косился на Капитана Америку, так похожего на его командира во всем, кроме, наверное, главного — стороны, за которую он боролся. Капитан Америка был внимательным, и сильным, и строгим (все это Солдат уже понял), но в то же время он ни разу еще не видел, чтобы капитан Роджерс занимался воспитанием и корректировкой своего Баки. По большей части эти двое держались как равные. Да и с ними обоими обращались так же. Даже с Солдатом. Даже несмотря на то, насколько сильно он разыгрывал недееспособность и неисправное функционирование. Капитан Роджерс и Баки не притворялись, будто не видят — они просто не осуждали его, не требуя объясниться и принести извинения. В дороге Капитан тоже не приставал к нему с разговорами, только уже на подъезде к городу сказал: — Я понимаю, тебе было бы спокойнее с твоей версией меня, но мы решили, что пока еще рано афишировать ваше появление. К тому же, я знаком с доктором Каурава, а вы нет, так что просто представь себе, что я — твой Капитан. — Стив въехал на парковку госпиталя, нашел место и запарковал машину. Вынув ключ из зажигания, он вдруг положил руку поверх живой кисти Солдата и мягко сжал ее. — Не бойся, — так тихо, что это прозвучало почти интимно, попросил он, — я позабочусь о тебе. Солдат кивнул, поскольку других вариантов у него все равно не было, и даже сумел осторожно улыбнуться, воспроизводя лицом мимику Баки. Роджерс, похоже, купился, потому что с явным облегчением снова сжал его руку и выбрался из машины. А потом, жестом приказав Солдату ждать его, направился в основное здание. Он вернулся так быстро, что Солдат успел только осмотреть бардачок машины, где, впрочем, не оказалось ничего, кроме руководства по эксплуатации транспортного средства и жвачки Баки. Перед собой Капитан толкал складное кресло-каталку. — Нет, — однозначно заявил Солдат, как только Роджерс открыл дверь. — Да, и без вариантов, — отрезал тот, но, видимо, заметив, как сразу напрягся Солдат, попытался обратить все в шутку: — Я не понесу тебя, как принцессу, на руках, как твой Стив. «Твой Стив», — резануло внутри двойной неправдой, и Солдат поник, подчиняясь. — Эй, приятель, — Капитан Роджерс присел на корточки возле его двери и мягко погладил Солдата по колену. — Ладно, могу прокатить тебя на закорках, но, учти, драматический эффект будет фатально испорчен. Капитан Роджерс вдруг улыбнулся ему так светло и ласково, как ему очень давно никто не улыбался, и Солдат собрал всю волю в кулак и сказал: — Лекарство д… действует, сэр. Я могу д… д… дойти сам. — Он не собирался обесценивать щедрость и доброту Баки. К тому же, он был в хорошей форме. — Я не бэ… не б… бесполезная обуза. Не надо в… выставлять меня на п… посмешище. Капитан Роджерс поджал губы, разом сбросил с себя наигранную шутливость, но когда он снова заговорил, его голос по-прежнему звучал очень мягко: — Первое: я рад, что лекарство тебе помогло. Второе: это госпиталь, Солдат, люди приходят сюда лечиться, а не смеяться над другими пациентами. Третье: я уверен, что ты и сам понимаешь, что чем бережнее ты будешь сейчас относится к своим ногам, тем быстрее они восстановятся. И последнее… Было немного дико смотреть в лицо Капитану сверху вниз и совсем дико — видеть, как подкупающе искренне он складывает брови домиком, стараясь быть милым: — Думаешь, мне нравится видеть, когда тебе больно? Солдат дернулся на месте, холодея внутри от крепко заученного с годами ужаса. «Думаешь, мне нравится видеть, когда тебе больно?» — любил повторять Капитан Ледовитый, когда наказывал его за ошибки. «Ты думаешь, мне это нравится, Солдат? Нравится причинять тебе боль и смотреть, как ты корчишься?» Ответ был вбит в него на уровне безусловных рефлексов. — Нет, сэр. — Вот и хорошо, — улыбнулся Капитан Роджерс и снова максимально сдержанно чуть сжал его колено. — Я знал, что мы с тобой сумеем договориться. Мне бы не хотелось силой запихивать тебя в кресло. «Солдат, ты сам знаешь, что если мы не договоримся, я просто запихну тебя в это кресло силой», — услужливо подсказала ему его дырявая память точно таким же голосом его собственного Капитана. — Пожалуйста, — сказал Капитан Роджерс. И его Капитан тоже всегда говорил «пожалуйста»: «Пожалуйста, прекрати ломать комедию», «Пожалуйста, постарайся хотя бы притвориться, что ты не тряпка», «Пожалуйста, не доводи меня, сам же об этом пожалеешь»... И то, другое, кресло из его мира было куда страшнее дурацкой складной каталки из госпиталя, так что Солдат просто прикусил нижнюю губу, выбрался из машины и пересел в придвинутое Капитаном Роджерсом к самой двери больничное кресло. Его сопровождающий закрыл машину, обошел его сзади, и на плечо Солдату вдруг тяжело и знакомо легла большая рука, но не сдавила привычно, заставляя извиваться и скулить, позоря себя, а лишь мягко одобрительно сжала (так тоже бывало иногда! Иногда так бывало и у них!). — Спасибо, Зимний, — сказал Капитан Роджерс. — Я знаю, что тебе непросто, но ты очень смелый. Ты молодец. Я горжусь тобой. Рука на плече снова мягко сжалась так естественно и просто, и все это вместе со «спасибо» и похвалой было больше, чем он мог надеяться и имел право получить, в сущности, не прилагая никаких особых усилий. Остро захотелось прижаться к руке Капитана щекой, почувствовать его кожу своей. Пусть все было неправдой, но притвориться хоть ненадолго. — Послушай, есть еще один момент, — Капитан Роджерс наклонился ближе к нему, чтоб их никто не услышал. — Я буду называть тебя “Баки”. Ты можешь не реагировать: мы ее этим не удивим, но если сумеешь притвориться — я буду благодарен. Притвориться Баки. Пусть ненадолго. Это звучало чертовски соблазнительно. — Я не п… подведу, сэр, - твердо заверил он. — Стив, — поправил его Капитан Роджерс. — Помнишь, я просил называть меня Стив? Меня так зовут. «Я не Стив. Я же просил не называть меня так! Хватит выдумывать для нас имена. Ты понял? Чтобы я больше этого не слышал!» К сожалению, Зимнего столько раз стирали, что Капитану Ледовитому приходилось вбивать это в Солдата снова и снова, чтобы он, наконец, запомнил. — С… С… С… — «соберись, тряпка, ты можешь» — Стив, — упрямо произнес Зимний Солдат и поздравил себя с тем, что это оказалось не так уж и сложно. — Хорошо, Стив. Я п… постараюсь. Колеса кресла-каталки еле слышно поскрипывали под его весом, пока они приближались к дверям госпиталя, но Капитан шел с ним рядом, как и всегда. Будущее было неумолимо и неотвратимо, как и всегда. Но Капитан тоже, как всегда, был рядом с ним. Как он каждый раз шел рядом с каталкой, когда постепенно немеющее от введенного в кровь специального геля тело Солдата везли в зал с криокамерой. Капитан Ледовитый всегда оставался с ним до последнего. Один раз Зимний Солдат спросил, хотел бы Капитан, чтобы они поменялись ролями? Чтобы Зимний сопровождал его в заморозку и встречал, когда его будут размораживать? Капитан Ледовитый тогда лишь скривился и сказал: «Чтобы мне потом рассказали, как ты рыдал и залил соплями пол криокамеры? Нет уж, пожалуйста, избавь меня от этого удовольствия». Прозвучало обидно, но, на самом деле, Солдат был благодарен своему Капитану за право всегда уходить в сон первым и просыпаться вторым. Знать, что он не одинок. Что его провожают и встречают. Капитан Ледовитый был прав, Зимний был слабее его. Ему было страшно даже представить, как выдержал все эти годы заморозок и разморозок в Гидре Баки из этого мира. Совсем один. Совсем один в этом кошмаре. Даже не зная, что его Стив жив. В просторном холле госпиталя было странно светло и довольно людно. Часть посетителей ждала в поставленных рядами креслах, как в аэропорту, часть моталась у стойки информации и вдоль огромных окон, где были всякие автоматы с едой, напитками, прессой и игрушками для детей. Капитан Роджерс оставил его кресло в конце одного такого ряда сидений, лицом в зал, чтобы у Солдата был максимальный угол обзора помещения, и тоже прошел к стойке администрации. Солдат был благодарен ему за эту предусмотрительность. Он предпочитал всегда заранее знать, что его ждет. И он… верил Капитану Роджерсу так же, как и своему Капитану. Если тот сказал, что здесь ему не причинят вреда, значит, так и будет. К тому же, Капитан Роджерс опять-таки оказался прав: никто из посетителей и персонала особо не заинтересовался его персоной. Даже дважды не взглянул в его сторону. Впрочем, и на самого Капитана здесь почти не обратили внимания. Что было немного дико, учитывая, что в их мире все посторонние разговоры немедленно затихали и все вытягивались в струнку или почтительно склонялись при появлении Капитана Ледовитого. Впрочем, и здесь Капитан Роджерс не остался совсем без внимания: пока он ждал ответа от звонившей куда-то по внутренней связи полной немолодой медсестры, ее молоденькая коллега с пирсингом брови умудрилась растечься в его направлении своей не такой уж и впечатляющей грудью по стойке, томно на него повздыхать и выпросить автограф на бланке госпиталя. А стоило Стиву дождаться ответа от старшей дамы и переключиться на нее, девица с пирсингом подозвала другую молоденькую медсестру-мулатку и явно похвалилась автографом. После чего та, лишь небрежно дернув в ответ плечом, подошла к пасущейся у автомата с игрушками маленькой чернокожей девочке и показала ей на Капитана. Девочка спросила что-то у строчащей в Айфоне стройной негритянки в адски неудобных на вид туфлях (видимо, ее матери), а после целенаправленно устремилась к Стиву и без особых прелюдий подергала его за футболку, привлекая к себе внимание. У Зимнего даже внутри похолодело от этой сцены. В их мире не было такого уж прямо пропагандируемого расизма и нацизма, но он и представить себе не мог, чтобы цветной ребенок посмел подойти к белому мужчине (не говоря уже о Капитане) и просто так потрогать его руками. А уж чернокожие и вовсе считались самым низшим сортом людей, немногим лучше диких животных. Зимнему не полагалось иметь об этом собственного мнения (к тому же он своими глазами видел обглоданные останки попавших в плен в Анголе советских летчиков-инструкторов), но на миг что-то внутри дернуло отрицанием и страхом. Впрочем, это был другой мир. Здесь были другие законы. Здесь Капитан Америка повернулся к девочке, даже улыбнулся ей (хоть и немного искусственно), потом подсадил ее на стойку, черкнул автограф и для нее тоже, а после, перепоручив ее медсестре с пирсингом брови, направился обратно к Зимнему Солдату. — Духшала нашла для нас время, — сказал он и все так же невозмутимо потолкал коляску в направлении одного из многочисленных коридоров. — Пошли прокачу тебя на лифте для персонала. Доктор Духшала Каурава оказалась пожилой индийской матроной с тяжелым узлом густо седеющих волос на затылке и традиционной красной отметиной замужней дамы на лбу. Она явно уже слышала версию случившегося от Стива по телефону, поэтому, задав всего пару вопросов, на которые он сумел ответить почти не заикаясь, только сказала Зимнему: «Баки, дорогой, неужели опять?» — и, сочувственно погладив его по живой руке, отправила на рентген и к хирургу. Зимний был привычно послушен (присутствие Капитана рядом помогало), только то и дело косился на высокие окна в кабинетах больницы (его никогда не оперировали в помещениях с окнами, но все равно было странновато и жутко). Уже со снимками они явились к хирургу — неожиданно молодому мужчине в очень хорошей физической форме, явно неподдельно возмущенному тем, что в мирное время улучшенные сывороткой суперсолдаты не могут обойтись без травм и увечий. Впрочем, врач не озвучил своего недовольства ни одним словом, только терпеливо показал им на снимках, что с левой ногой все не так уж плохо — всего лишь две трещины, а вот на правой несколько фаланг пальцев серьезно смещены, и их придется вправлять, чтобы не срослись неправильно. Зимний смотрел на небо за окном кабинета и просто ждал. — Бак, — не дождавшись реакции, Капитан Роджерс легонько встряхнул его за плечо. — Нам нужно твое согласие. Не переживай, тебе сделают блокаду, нога временно почти что потеряет чувствительность. — С… согласен, — кивнул Солдат, не очень понимая, зачем его спрашивали. Все равно все всегда все решали за него. Но если не будет больно — это хорошо. Они перешли в такую же светлую комнату, соседнюю с кабинетом, где была узкая койка у кафельной стены (наверно, уже тысячная по счету в его жизни), холодильник, стол и стул для врача и снова огромное окно. Стив поднял его на койку и отошел в сторону, чтобы не мешать специалисту делать свое дело. В это время зашла доктор Каурава, тоже посмотрела снимки и опечаленно покачала головой, а потом очень вежливо попросила Капитана Роджерса на пару слов. Зимний не хотел, чтобы Стив уходил, но лишь снова кивнул, как болванчик, когда тот сказал ему, что подождет его в коридоре. Было даже почти смешно от бессмысленности всего этого стратегического маневра с отступлением в коридор. Будто бы Капитан Роджерс не знал, что Солдат может слышать даже как сердито шевелятся волосы в носу хирурга при каждом выдохе, так что разобрать их разговор через две стены ему совсем не составляло труда. — Стив, дорогой, что у вас там происходит? — встревоженно, как будто речь шла о членах ее семьи, спросила врач. — Я едва узнала его. Такой внезапный регресс. — Духшала, поверь, я сам очень хочу помочь ему выбраться из этого кризиса, — Капитан Роджерс явно тяготился необходимостью отчасти обманывать не чужого им человека. — У него проблемы с питанием. Я хотел бы, чтобы у него взяли кровь, и, возможно, ему стоит прокапать витамины или глюкозу… — Хорошо, Стив, но речь сейчас не об этом, — Духшала глубоко вздохнула, явно выбирая слова, чтобы озвучить свою мысль Капитану Роджерсу более деликатно. — Понимаешь, Стив, если бы я не знала вас, мальчики, так хорошо, я бы, ни минуты не сомневаясь, сообщила о вашем случае в социальную службу. — Что ты имеешь в виду? — явно напрягся Капитан Роджерс. — Стив, взгляни со стороны: вы оба утверждаете, что он сломал себе пальцы, уронив на себя ящик комода. При этом он явно бережет левый бок и вцепляется в свою одежду каждый раз, как думает, что его попросят снять футболку. Внезапно стал заикаться. Смотрит в пол. Плохо ест. Прости, Стив, но все это слишком похоже на хрестоматийный случай домашнего насилия. — Духшала, ты знаешь меня, я никогда… — с нажимом начал Капитан Роджерс, но пожилая индианка, видимо, также мягко сжала его руку, и он замолчал. — Знаю, Стив, и доверяю тебе. Именно поэтому я говорю об этом тебе, а не полиции. Возможно, вам обоим стоит возобновить визиты к психологу. Я могла бы порекомендовать вам несколько хороших специалистов. — Спасибо, Духшала, я очень благодарен тебе за твое отношение, — ответил Стив. — Я и сам опасаюсь, насколько далеко может зайти его членовредительство. Солдат незаметно с облегчением выдохнул. Капитан Роджерс судил по себе. Капитан Ледовитый остался вне подозрений. Можно было расслабиться. Если будет нужно, он сходит к психологу столько раз, сколько ему велят. Он умел молчать на допросе. Когда недовольный хирург закончил накладывать на его ноги защитные шины и облегченный вариант гипса, Солдат сам пересел обратно на кресло и легкими прикосновениями ладоней к колесам направил его в кабинет врача. Ему не терпелось скорее выбраться в коридор, где, как он слышал, Капитана Роджерса уже осаждали еще какие-то женщины. — С… с… спасибо, — сказал он, потому что несмотря на свое отношение к ситуации хирург проделал всю работу исключительно профессионально, и Солдат действительно ничего не почувствовал, даже когда ему вправляли смещенные кости. — Не за что, — прохладно ответил врач. — Подпишите бумаги. Солдат взял ручку и послушно принялся рисовать размашистое «БАРНС» напротив всех отмеченных галочками мест текста, одновременно прислушиваясь к голосам в коридоре. — Капитан Америка, ты должен пойти к моему брату. Он тоже твой фанат, и он иначе мне не поверит, — требовала, кажется, та же девочка, уже пристававшая к Роджерсу в холле. - Мистер Роджерс, моему сыну Ибрагиму сегодня назначена операция по удалению аппендицита, он очень переживает. А Аиша в таком восторге, что встретила вас здесь, — в то же самое время говорила, видимо, ее мать. — Ибрагиму уже тринадцать лет, а он совсем струсил и закатил истерику в скорой, — не унималась девочка. — Не беспокойтесь, мэм. Сейчас я дождусь Баки, и мы с радостью навестим вашего сына перед операцией, — немного натянуто отвечал Роджерс. — Какого Баки? Зачем он мне? Не хочу я никого ждать. Я твоя фанатка, а не его. И, возможно, Солдат сам был неправ, именно в этот момент открыв дверь и выкатив свое кресло в коридор. — Это из-за этого инвалида мы здесь столько торчим? — не понижая голоса сказала девочка и окинула его неприязненным взглядом. — Маленькая леди, извольте следить за языком, когда говорите о моем Баки, — ощутимо леденеющим тоном одернул ее Стив, но черная девочка, похоже, проигнорировала звучащую в его голове угрозу. — Я не хочу, чтобы твой Баки таскался с нами. Мне не нравится, какая у него борода. Обойдемся и без него. — Мэм, — Стив повернулся к негритянке в супермодных туфлях и очень сухо сказал: — Научите вашу девочку проявлять уважение к людям. А вашему сыну советую напомнить, что ему не руку без наркоза отпилить собираются. Смешно рыдать из-за аппендицита. — Но, Капитан Роджерс, вы должны… — возмущенно начала женщина. — Я никому ничего не должен. Я вам не клоун, которому заплатили, чтобы он развлекал Ваших отпрысков, и это больница, а не парк развлечений. Хорошего вам дня. Всего доброго. И, с силой сжав ручки спинки кресла-каталки, Стив широкими шагами направился прочь, излучая в пространство мощные волны ярости. Только когда они оказались на парковке, он рявкнул на Зимнего: — Считаешь, я был неправ? Эти зажравшиеся ублюдки уже совсем берегов не видят. Супергерои, черт, два по цене одного. От всей души желаю им переключиться на более достойного Мстителя. Я бы послушал, что ответил бы ей Тони. — Стив, — Солдат решил, что если уж такое можно неприятной балованной девочке, то у него есть чуточку больше прав, и потянул Капитана Роджерса за одежду. — Не злись пожалуйста. Мне было совсем не больно. — Я злюсь, потому что больно было мне. Мне было обидно. За Баки. Черт, — Стив рывком открыл дверь машины, подхватил его так же, как раньше делал Капитан Ледовитый, и посадил на пассажирское кресло. Вернув кресло в вестибюль госпиталя, Стив так же сердито забрался на свое место и, коротко огладив рукой подбородок, отрезал: — Пожалуй, мне стоит перестать бриться. Давно пора обзавестись бородой. Солдат решил, что эта фраза не требует от него ответа. К тому же... Хотелось еще немножечко потешить себя иллюзией того, что Капитан Роджерс вступился перед маленькой глупой девочкой не за Баки, а за него. Капитан Ледовитый смотрел вслед машине Стива до тех пор, пока она не скрылась за поворотом, а после чуть поник и сжал пальцами переносицу. — Не волнуйся. Со Стивом он будет в безопасности, — тихо сказал Баки. Очень хотелось ободряюще коснуться плеча Капитана или даже обнять его, но Баки по себе знал, как пугали его после Гидры внезапные беспочвенные прикосновения. — Пойдем в дом, — сказал он вместо этого. — Хочешь кофе? Или лимонад? У меня еще остался грушевый, могу поделиться. — Лучше кофе, — ответил Капитан. — Кофе с сахаром. Они вернулись на кухню, где Капитан снова сел к столу — теперь уже на место Стива, откуда было лучше видно, как Баки колдует с навороченной кофемашинкой. — О! Слушай, а, может, хочешь какао? Я тут намудрил немного, получилось похоже на… ну, в общем, помнишь, нам иногда перепадало из столовой в Союзе. — Правда? — встрепенулся Капитан Ледовитый. — Конечно, хочу. — Я тебя поражу, — довольно улыбнулся Баки. — Оно реально похоже, только мерзкую пенку без кипячения не получишь. Но мне она никогда и не нравилась. — Мне тоже, — негромко сказал Капитан, глядя на свои руки, лежащие перед ним на столе, — но я все равно всегда съедал ее. Баки замер на миг, мысленно повторяя себе, что все в прошлом, все закончилось, он живет со Стивом, у него все хорошо, прошлое не дотянется до него, а потом так же тихо спросил: — Есть хотелось? — и не дождавшись ответа, признал: — Я тоже всегда съедал эту дрянь. Всегда был голодный. — Чувство легкого голода стимулирует активность и ясность мысли, — без выражения произнес Капитан. — Сытость развращает и притупляет реакцию. — Знаю, мне тоже втирали эту дрянь, — мрачно сказал Баки, открыл холодильник и вытащил коробку с эклерами. А потом поставил ее перед Капитаном Ледовитым. — Ешь. И я тоже съем. И пусть козел, который это придумал, в гробу перевернется. Капитан благодарно кивнул ему и выудил из коробки тот эклер, который был чуть больше других. — Я не считаю, что он был совсем уж не прав, — сказал Капитан, откровенно наслаждаясь сладким. — Возможно, просто его последователи неверно рассчитывали нашу норму. Но, согласись, голод ощутимо бодрит. — Отдай эклеры, — серьезно сказал Баки и передвинул коробку ближе к себе. — Можешь есть со Стивом его салат и брокколи. И помоги вам бог, идиотам, ничего не понимающим в здоровом питании. Капитан Ледовитый улыбнулся ему и переставил коробку, как было. Баки выловил эклер для себя, сунул его в рот и, повернувшись к кофе-машине, забрал оттуда чашку с какао и поставил ее перед Ледовитым. Тот с видом знатока медленно втянул горячий напиток в рот, покатал на языке и только после этого, прикрыв глаза, проглотил. — Ну? — Баки так не терпелось услышать его мнение, что он едва удержался, чтобы не подергать собеседника за руку. Капитан Ледовитый медленно моргнул и показал ему большой палец: — Великолепно, — совершенно серьезно сказал он. — Точь-в-точь такое же дерьмо, как было в столовой в Иркутске. От смеха Баки поперхнулся куском эклера и закашлялся. Но все равно он был рад тому, что Капитан смеялся сейчас вместе с ним. Что с ним можно было шутить над тем, через что они прошли, и смеяться. Что он понимал. С его Стивом не имело смысла даже и пробовать. Он слишком злился каждый раз, стоило Баки упомянуть Гидру. — Эй, давай я помну тебе плечи, — решившись, предложил Баки. —Чисто платонически, само собой. А то на тебя смотреть больно, какой ты напряженный. Капитан Ледовитый на мгновение напрягся, кажется, еще больше, потом медленно выдохнул, сделал круговое движение обоими плечами назад и кивнул. — Если чисто платонически, то я буду очень благодарен. — Тогда слезай оттуда, пошли в гостиную. И майку придется снять. Капитан Ледовитый повиновался с хорошо знакомым самому Баки заученным равнодушием человека, давно привыкшего раздеваться донага по первому приказу в любую погоду и при любом количестве свидетелей. — Ну, — чуть насмешливо спросил он, поворачиваясь к Баки лицом во всем своем полуобнаженном великолепии. — Увидел что ты хотел увидеть? Ровно посередине груди у него была татуировка в виде темно-красной звезды. Но Баки интересовало совершенно не это. — Скорее, не увидел того, что боялся увидеть, — честно ответил он. Капитан Ледовитый с искренним изумлением поднял брови: — Ты что, думал, что он может — что?.. Ударить меня? — Ну, — Баки стало немножечко стыдно, но и обидно одновременно, — я, знаешь ли, в Стива стрелял. И ножом его пырнул. Заметив, как сочувственно Ледовитый на него смотрит, Баки смутился и замолчал. — Мне так жаль вас, — искренне сказал Капитан. — Не представляю, как тяжело вам было оказаться по разные стороны баррикад. Баки искренне тронуло такое неожиданное сочувствие, но он не мог не признать: — Если честно, я рад, что мой Стив не знает всего, что мы пережили. — Он зябко пожал плечами. — В моей жизни хватало вещей, которых ему не стоило видеть. Рот Капитана Ледовитого застыл холодной и горькой линией: — Понимаю, о чем ты, — устало сказал он, и если бы это был его Стив, Баки бы сейчас прижался к его груди, обнял так крепко, как только мог. — Ты предлагал мне массаж, — спасительно сменил тему Капитан и, взяв стул, устроился на нем верхом, лицом к спинке. — Да, конечно, прости, — Баки благодарно встряхнулся, прогоняя плохие мысли, и решительно подошел к нему. Кожа у Капитана Ледовитого была такой же розово-белой, как у его Стива. Явно так же склонной безжалостно обгорать на солнце и облезать потом целыми отмершими кусками, как чешуя змеи. На Ледовитом, как и на его Стиве, почти не было шрамов, лишь белели едва уловимо глазу несколько невзрачных отметин, явно полученных им еще до сыворотки. На теле его Стива следы были очень похожие. С ним они делали бы массаж на полу. Оба заранее раздевшись до трусов, понимая, что все неизбежно зайдет дальше. Но сейчас все было совсем по-другому… Каким бы накрученным и напряженным Стив ни был в начале, комки его мышц никогда не ощущались таким мертвецким железным пиздецом под руками Баки. — Ох, мужик, — сочувственно протянул Баки. — Сейчас найду какое-нибудь масло или крем. Придется тебе потерпеть. Ледовитый только равнодушно кивнул. Впрочем, Баки тоже был Зимним Солдатом и понимал, что нежничать сейчас просто глупо. Так что спустя пять минут Капитан уже зло и сладостно хрипел, кусая собственное предплечье. — Жесть какая, — сердито выдыхал Баки, изо всех сил проминая окаменевшие узлы мышц. — Потерпи, пожалуйста. Сам знаю, как это больно. Пожалуйста, потерпи, будет лучше. Оно того стоит, я тебе обещаю. — Все в порядке, продолжай. Мне все нравится, — сгорбившись еще больше, подставляя спину под его руки, ответил Капитан Ледовитый. Он не вздрагивал и не пытался инстинктивно уйти от, без сомнения, болезненных прикосновений. Только шея и загривок у него буквально взмокли от пота. И красные полосы отчетливо проступали и почти сразу же исчезали под бледной кожей. — Тебе надо к профессиональному массажисту, — спустя почти час мучительных попыток разработать его мышцы, наконец сдался Баки. — Не надо, — тихо и однозначно ответил Капитан и, обернувшись, посмотрел Баки в глаза. — Я никого, кроме Солдата или тебя, не подпустил бы к себе со спины. Баки поджал губы и медленно кивнул. Он понимал. — Я могу попробовать научить его хотя бы тому, что умею. Это немного, но хоть что-то. Я научу его и тебя. Вас обоих, — здорово было понимать, что хотя бы вот так, опосредованно, он мог хоть в чем-то помочь другому такому же, как он, Зимнему Солдату. Он-то прекрасно знал, как у того должны болеть шея и спина от постоянной мучительной тяжести протеза. Хотя сам он даже не понимал этого, пока в свою очередь не решился подпустить к себе Стива со спины и дать размять себе мышцы. Пока не доверил себя рукам такого же, как он, равного себе по силе. — О, кажется, я что-то придумал, — воскликнул он. — Черт, и как это раньше не пришло мне в голову? Капитан Ледовитый вопросительно выгнул бровь и выжидающе смотрел на него. — Короче, здесь на базе есть отличный спортзал. Укрепленный из расчета, в общем, на суперлюдей. Пошли наваляем друг другу от души. — Ты серьезно? — Капитан Ледовитый удивленно отклонился назад. — Абсолютно серьезно, — Баки взял его за руку и потянул за собой. — Мой Стив всегда снимает стресс простой и честной агрессией. Да я и сам не против размяться. Пойдем, мы в одной весовой категории. Сам же знаешь, драться с тем, кто не уступает тебе по силе — это такой кайф. Пошли, не волнуйся, я не дам тебе серьезно мне навредить. А по мелочи на нас обоих все заживает, как на собаках. Капитан Ледовитый сначала нахмурился, а потом натянул обратно свою майку и вдруг взглянул на Баки почти что с интересом. Явно оценивая его уже как противника. — Пойдем, — Баки осторожно взял его за руку и потянул за собой в соседнее здание, где действительно помимо ангаров и разных технических помещений располагался огромный светлый спортивный зал, где тренировались до своего расформирования Мстители. Там они оба встряхнулись, слегка размялись, продолжая с интересом поглядывать друг на друга, а потом Баки принес защиту для рук, которой они пользовались скорее для того, чтобы не повредить пальцы, и открытые легкие шлемы. Капитан Ледовитый посмотрел на них так, будто поманив его приятным сексом без обязательств, Баки без обсуждения всучил ему презервативы. — Железная рука, — чуть смутившись, напомнил тот. — К тому же, ни мне, ни, как я понимаю, тебе лучше не получать по голове без лишнего повода. Капитан Ледовитый пожал плечами и без дальнейших вопросов взял перчатки и шлем. Если честно, Баки и Стив сходились в спарринге часто и с искренним удовольствием. Не обязательно выкладывались по полной, но все равно, как в детстве, старались произвести друг на друга впечатление, показать себя, по возможности взять верх, но если не выйдет, то дрались они, в сущности, не ради победы… Поэтому зачастую начинали, сразу раздевшись до трусов. Впрочем, одного взгляда на уверенные движения, на боевую стойку Капитана Ледовитого было достаточно для того, чтобы понять: с ним будет не до игр. Похоже, заметив его взгляд, Капитан Ледовитый усмехнулся и сказал: — В благодарность за какао и массаж я обойдусь с тобой очень бережно. По какому сигналу начинаем? — Начали, — не желая дать до боя поддеть себя, фыркнул Баки и бросился на противника. Капитан Ледовитый встретил его атаку глухим блоком и серией коротких встречных ударов. Он явно никуда не спешил, примериваясь и приглядываясь к технике Баки. При этом выглядело все это так, будто ему не особенно доводилось сходиться в спарринге с равным противником. Не стравливали их с его Зимним в Гидре, что ли? Немного нервничая из-за неспешных, почти задумчивых блоков и контратак Ледовитого, Баки удвоил напор и вдруг столкнулся с ответным вихрем атак и ударов. Откровенно боевых и даже не пытающихся особо притворяться спортивными. Его Стив тоже не брезговал пользоваться запрещенными ударами в поединке, только техника у него была совершенно другой, будто бы он дрался в другом стиле, используя больше верхних ударов, сильнее напирая на скорость. Капитан Ледовитый никуда не торопился, уверенно гасил попытки Баки атаковать его и так же ровно и неотвратимо давил его в ответ. Он мало пользовался в бою ногами, зато раз за разом навязывал ближний контакт и тут уже отрывался на удушающих, бросках через корпус и разнообразных болевых, которые, впрочем, милостиво не доводил до конца. Стив никогда так не дрался. Но Баки все равно вдруг с радостью узнал эту технику. — Это же самбо, — довольно выдохнул он, только благодаря нечувствительности железной руки все-таки вывернувшись из очередного захвата Капитана. — Конечно, — спокойно ответил тот. — Практично и эффективно. Баки только рассмеялся в ответ и немного поменял собственный стиль боя. Самбо он тоже знал, и приятно было вспомнить эту беспощадную и мощную технику. И, черт, будь он со своим Стивом, он бы, наверное, мог кончить от одних только жестоких захватов с фиксацией противника собственным телом, от близости, давления, живой силы, запаха, вкуса. Тесноты непоколебимых объятий, их уверенной однозначной властности. Черт, было даже капельку жаль, что он не со своим Стивом. — Сдаюсь! Все, сдаюсь, — смирившись с тем, что ему не вырваться из особо удачно проведенного Капитаном Ледовитым захвата, Баки ударил рукой по матам, признавая свое поражение. — Твоя взяла, chertyaka upornyi. Капитан Ледовитый выдохнул будто бы даже почти разочарованно, но все же слез с него. Глянул сверху вниз и покачал головой: — Почему ты так легко уступил? — спросил он. — Потому что ты победил, — просто признал Баки. — И потому что у тебя коронные болевые. А я не очень люблю, когда мне больно. — Ты не стремился победить, — покачал головой Капитан и неодобрительно хмыкнул: - Ты непростительно размяк. — Простительно, — поднимаясь, возразил ему Баки. — Я больше не Солдат. Я больше не обязан быть в форме. Я больше не обязан терпеть боль. Не обязан превозмогать себя, невзирая ни на что. И знаешь, — Баки шагнул к нему ближе и положил ладонь живой руки на грудь Капитана, на то место, где под майкой была звезда, — ты тоже не обязан, понимаешь? Ты и он. Вы больше никому ничего не должны. Вы свободны. Глаза Капитана Ледовитого на миг сделались совершенно дикими, а потом он резко всем корпусом отвернулся. Баки прекрасно понимал, что он чувствует. Свобода в первое время ощущалась просто ужасно. Он все еще отлично это помнил. Впрочем, Капитан Ледовитый быстро взял себя в руки и повернулся обратно. — В любом случае, спасибо за поединок, — вежливо сказал он. — Думаю, мне действительно было это нужно. Мне очень понравилось. — Не за что, — легко отмахнулся Баки и добавил: — Можете ходить с твоим Солдатом сюда в любое время суток. Даже если что и сломаете, не страшно. Тут все застраховано. Так что можете особо не сдерживаться. — Мы с Солдатом не спаррингуем друг с другом, — удивленно ответил Капитан Ледовитый. — В смысле? Почему? — Я его командир, — ответ был так прост, но прозвучал неразорвавшейся бомбой. — Он не может поднять на меня руку. — Я… понял, — прохрипел Баки, чувствуя, как у него пугающе немеет затылок. — Я еще помню, как учили уважать иерархию в Гидре, не продолжай. — Извини, Баки, — просто сказал Капитан Ледовитый и искренне добавил: — Я рад, что никогда не был твоим командиром. Мне правда понравилось сражаться с тобой. В знакомом голосе прозвучало столько сожаления и почти печали, что Баки вдруг разом отпустило. Ведь было же ясно, что Ледовитый не сам это выбрал. Что не он навязал им с его Зимним те роли, которые были у них в Гидре. Он был не как другие. Он был… Стивом. Он был Стив. — Здесь есть душевая при зале, — сменил тему Баки. — Но я, пожалуй, пойду к себе, переоденусь в сухое. — Думаю, я сделаю так же, — согласился Капитан Ледовитый, будто принимая его невысказанное предложение не развивать тему. — Я и не знал, что, похоже, даже скучал по самбо. Надо будет показать Стиву, действительно стоящая школа, — переключился на приятное Баки. Эх, он бы посмотрел на двух Стивов, пытающихся одолеть друг друга в такой технике. Хотя, нет… зная их твердолобое упрямство и героическое упорство в том, чтобы терпеть боль, пожалуй, не стоило позволять им практиковать друг на друге эту обширную коллекцию болевых захватов. Ведь ни один из них не позволил бы себе проиграть… За время обратной поездки Капитан Америка, похоже, все-таки немного остыл и успокоился. Включил музыку и даже купил им мороженное в МакАвто. Но все равно, остановив машину у входа, глянул на Зимнего и вдруг раздосадованно ударил ладонями по рулю. — Черт, я забыл про чертово кресло. Зимний только нервно сглотнул, опасаясь привлекать сейчас внимание Капитана, но что он мог сделать: в салоне автомобиля просто не было места, где можно было бы от него спрятаться. Капитан Роджерс хмуро поджал губы, потер переносицу, потом выбрался из салона, обошел машину и открыл дверь рядом с пассажирским сиденьем. — Похоже, придется мне все же прокатить тебя на спине, — неожиданно смягчаясь, почти сочувственно сказал он. — Или хочешь, позову твоего Капитана, чтобы он сам отнес тебя? — Не надо, — поспешно ответил Солдат. — Я согласен на спине. — Вот и отлично, — повеселел Капитан Роджерс. — Здесь можно точно не волноваться, что увидит кто-то чужой, — сказал он, и Зимний с тихим ужасом понял, что здесь это может увидеть как раз не кто-то чужой, а Капитан Ледовитый. Но сдавать назад было уже поздно. И спустя буквально пару минут он сожалел о своем торопливом решении уже сидя на закорках у Капитана Америки. Спина у Стива Роджерса была такой же широкой и надежной, как у его Капитана Ледовитого. И пах он вблизи совершенно так же. Он крепко, но совсем не жестко страховал ноги Зимнего, и в его теплых прикосновениях не было и тени угрозы. И все равно это было ужасно. Он был не в силах даже представить себе, в какой ярости будет Капитан Ледовитый, когда увидит Солдата настолько за гранью позора и унижения. И чего это потом будет стоить Зимнему. Но что он мог сделать? Противоречить Капитану Роджерсу он тоже не смел. Поэтому Солдат просто висел, как глупая обезьяна, на спине Роджерса, спрятав лицо у него на плече, совсем зарывшись носом в его ворот. И будь что будет. И, вероятно, где-то на небесах кто-то все-таки пожалел Солдата: Капитан Роджерс прошел через холл и гостиную, поднялся по лестнице и отнес Зимнего в их с Капитаном Ледовитым апартаменты, так никого и не встретив на всем пути. Уже внутри он без колебания прошел в спальню, где усадил Солдата на как всегда идеально аккуратно застеленную постель Капитана. В душе шумела вода, объясняя, почему они никого не встретили. — Я, пожалуй, пойду, — сказал Капитан Роджерс, и Солдат в каком-то порыве протянул руку и снова поймал его за одежду. И, как и той чернокожей девочке, Капитан Америка снова позволил ему это. Только посмотрел сверху вниз куда теплее и мягче. — С… с… спасибо, — сказал Солдат. И тогда Стив Роджерс, как и в прошлый раз, у машины, снова опустился на корточки, взял живую руку Солдата и ласково и надежно сжал ее в своей. — Ничего не бойся. Мы все твои друзья. Мы позаботимся о тебе. И не дадим никому в обиду. Я тебе обещаю. Ты веришь мне? — Да, — сказал Солдат, потому что само построение вопроса требовало от него положительного ответа, независимо от того, что он на самом деле думал. Стив Роджерс снова сжал его руку и сдержанно улыбнулся Солдату. И тревожная морщинка между бровей у него была точно такой же, как у Капитана Ледовитого. И весь он — он весь — был совершенно такой же. За исключением того, что ничего не требовал и не ждал от Солдата. Не судил и не спрашивал с него. Только баловал его и нянчился с ним. В такое трудно было поверить. Поверить в это очень хотелось. По счастью, Стив Роджерс ушел раньше, чем Капитан Ледовитый вышел из душа, и Зимний успел к тому времени уже спуститься на свое обычное спальное место между стеной и кроватью, однозначно выделенное ему Капитаном. Сам Зимний поначалу собирался спать между кроватью и окном от пола до потолка с такой же стеклянной балконной дверью. «Чтобы в случае атаки оттуда я спотыкался о твою сонную тушу?» — отверг его предложение Капитан Ледовитый. Так что Зимний спал между стеной и кроватью. Что ж, там было даже по-своему уютно. — Оперативно вы обернулись, — заметил Капитан Ледовитый, приглаживая мокрые волосы, когда увидел неуклюже вытянувшегося в струнку при его появлении Солдата. Когда они были наедине, Капитан, как и в их родном мире, говорил с ним на запутанной смеси из разных языков, основой которой служил татарский тюремно-воровской жаргон, обильно прореженный вперемешку словами на хинди, финском, венгерском, японском и других языках, зачастую используемыми совершенно в ином смысле. Капитан был человеком обостренно мнительным, поэтому ко всему прочему еще и выдавал эту рычаще-шипящую тарабарщину абсолютно без какого-либо выражения. Капитан критически оглядел гипс на его ступнях. — Они бы еще в тазу тебе ноги зацементировали. Было бы очень по-американски. Символично, — хмыкнул он и велел: — Раздевайся. Солдат послушно стянул через голову футболку, спустил штаны. После душа тело Капитана Ледовитого буквально излучало тепло. Он подошел совсем близко, придирчиво осмотрел шею и внутреннюю сторону живой руки Солдата, кивком приказал сесть на кровать и раздвинуть ноги, после чего так же изучил живот и внутреннюю поверхность бедер. — Меня не оп… п... не оп… п… п... не оперировали и ничем не к… кололи, — терпеливо дождавшись конца осмотра, подтвердил его наблюдения Солдат. — Только сделали б… блокаду перед тем как вп… п… вправили п… пальцы и наложили гипс. Капитан одобрительно кивнул и сделал движение подбородком, позволяя ему одеться. — Как тебе их доктор? Надеюсь, ты ее очаровал в своей обычной манере? Ты же понимаешь, такие знакомства будут нам нужны, если уж мы застряли в этом мире. — Она их хорошо знает, — бесцветно сообщил Зимний Солдат. — И она п…предупредила К… Капитана Роджерса, что иначе зап… подозрила бы его в д… домашнем насилии. Капитан Ледовитый лишь хмыкнул в ответ и спросил: — И как тебе Капитан Америка при личном общении? — Мы п… почти и не говорили друг с другом, — честно ответил Солдат. — Полагаю, он не видит смысла в нашей перевербовке, упорно продолжая считать нас жертвами, — озвучил Капитан очевидное. — А тебя и вовсе лишь частично дееспособным. — Он… он з… з… заступился за меня п… перед девочкой, — зачем-то сказал вдруг Солдат и сам почувствовал, как у него кровь прилила к ушам от того, как глупо и жалко это сейчас прозвучало. — Что? — явно не уловив смысла, переспросил Капитан, и рот его брезгливо скривился. — Перед девочкой? — Ей не п… понравилась моя б… б… борода, — умирая от стыда, признал Зимний. — О боже, куда нас занесло? — риторически поинтересовался Капитан Ледовитый и вдруг, протянув руку, погладил Солдата по щеке, вдумчиво ероша его щетину. — А к… как ты тут п…провел время? — не желая, чтобы это прекращалось, мягко спросил Солдат. — Нормально, — Капитан Ледовитый шевельнул левым плечом, улыбнулся. — Размялся с местным Зимним Солдатом. Внутри внезапно резко похолодело. Баки же не мог ни в чем провиниться перед Капитаном… Он вообще ему не принадлежал. — Не делай такое лицо. Все было до отвращения спортивно. Даже в перчатках и шлемах. Зимнему было сложно в принципе представить то, о чем они говорили. Но Капитан все еще гладил его щеку, и Солдат невольно спросил: — И как он тебе? — Не так плох, как можно было подумать. Он почти такой же, как ты, — пожал плечами Капитан Ледовитый и вдруг наклонился совсем близко, шепнул почти что интимно: — Так же не может даже немного потерпеть. Такой же трус и лентяй. — Большой палец Капитана уверенно вдавился Солдату в угол рта, и тот, почти не задумываясь, послушно раздвинул губы, позволяя Капитану почувствовать влажную внутренность своего рта. Тот немедленно убрал руку. — Давай без этой пидорасни, — отрезал он. — И я согласен с мелкой критиканкой: тебе реально стоит побриться. Выглядишь как зэк с лесоповала. Солдат послушно кивнул и посмотрел в сторону двери ванной комнаты. — Да не сейчас, — оборвал его Капитан. — Сейчас можешь лечь и насладиться бездельем, как тебе наверняка советовала эта доктор. Я тебе даже книжку принесу. По нужде, если будет надо, и на четвереньках доберешься. Не желая упускать момента внезапной и почти ничем не объяснимой щедрости Капитана, Зимний поспешно стек на пол, коротко благодарно прижался губами к его руке, которую тот, впрочем, почти что сразу же у него отнял. — Только, умоляю тебя, не надо приползать в кухню на запах пищи. Имей хоть капельку самоуважения… — Капитан нахмурился и потер пальцами переносицу. — Я сам тебе сюда принесу. — С… спасибо, — тихо сказал Солдат. Капитан Ледовитый никогда не обещал того, чего не собирался делать. Тем вечером он, как уже бывало раньше, принес еду для Солдата прямо в спальню и позволил съесть все до последнего кусочка. А после того, как унес вниз грязную посуду, вернулся с подушкой-валиком с дивана из гостиной внизу. И даже шутливо шлепнул ей Солдата по голове в ответ на его удивленный взгляд. — Подложишь себе под щиколотки, — сказал он. — Я не собираюсь слушать, как ты в ночи гремишь об пол своими колодками, — и бросил валик Солдату. Тот вцепился в подушку обеими руками и крепко прижал ее к груди, хотя в отличие от других его командиров Капитан Ледовитый не отличался манерой менять принятые решения и лишать его ранее дарованных послаблений. Скорее, Солдат прекрасно понимал, что ничем не заслужил сейчас поощрений, но со свойственной ему мелочной жадностью не хотел терять уже полученных благ. Спал Солдат как убитый. Надежно и крепко. Почти без сновидений. Плохая или хорошая, сыворотка Золы исправно пережигала калории в ресурс для восстановления поврежденных тканей, и он просто не мешал своему организму лечить себя. И все же около трех часов ночи он проснулся от четкого ощущения того, что Капитан Ледовитый не спит и вертится на одеяле. — Эй, — позвал Солдат и положил живую руку на край кровати. В тот же миг его кисть поймала и крепко сжала рука Капитана. Солдат знал, что нельзя задавать тупые вопросы вроде «Ты в порядке?» или «Так плохо?», и просто ждал, когда Капитан заговорит сам. Тот устало вздохнул и наконец сказал: — Я надеялся, что смогу без препаратов, но сегодня пришлось совсем жестко. В какой-то момент мне даже показалось, что я выдал себя, и Баки догадался. Но, кажется, пронесло. — М… мы можем украсть его л… лекарства, — предложил Солдат. Он уже знал, где тот держит их в этом доме. Капитан хмыкнул. — Мне не нужны обезболивающие. Нужно… другое, — было слышно, как тяжело ему в этом признаваться. — У меня судороги. Солдат замер. В их мире их с Капитаном постоянно ширяли самыми разнообразными коктейлями для поддержания мышечного и нервного тонуса в должной степени активности или, наоборот, расслабленности в зависимости от ситуации. В первые дни в этом мире организм Солдата чуть не прикончил его, активно избавляясь от всей этой химии. Его рвало и слабило несколько суток, что Капитан Ледовитый и умудрился использовать им на пользу, буквально сразу же и без вопросов получив поддержку и защиту их копий из этого странного мира. Вероятно, местный Зимний Солдат тоже переживал нечто подобное, потому что всю необходимую помощь ему обеспечили. Препараты, которыми накачивали Капитана Ледовитого, очевидно, работали немного иначе. — Надо выяснить, что колят Роджерсу, — совсем тихо произнес он. — Выяснить и достать дозу. — Я м… могу п… п… попросить у него, — просто предложил Зимний. Шанс был невелик, но попытаться все равно стоило. — Я п…. поговорю с ним. Возможно, он не откажет. — Нет, — отрезал Капитан Ледовитый. — Я скажу, что это д… для меня, — предложил Солдат. — Нет, — снова повторил Ледовитый. Несколько минут висело тяжелое густое молчание. — Я не хочу, чтобы ты разговаривал с Роджерсом, — однозначно решил наконец Ледовитый. — А вот Баки попробуй порасспросить. — Хорошо, — согласился Солдат. С Баки ему было даже спокойней. Тот явно жалел их и при этом не вызывал у Солдата того невольного трепета, который неизменно вызывал Капитан Роджерс. — Не сомневаюсь, что он не откажется нам п… помочь. — Конечно, — почти с горечью хмыкнул с кровати Капитан. — Он так же легко готов предать, как и ты. «Неправда», — произнес Солдат одними губами и осторожно отнял свою руку. — Т… тебе надо сейчас п… п… пить больше воды, — тихо сказал он вместо этого и спросил: — Хочешь, я тебе п… принесу, чтобы ты не вставал? — Господи, я не настолько беспомощен, — так же тихо ответил Капитан и спустил ноги с противоположной стороны кровати. Пока он ходил до кулера с водой в соседней комнате, Солдат мысленно готовил свой предстоящий разговор с Баки. Потом молча принял у Капитана холодный стакан и тоже напился крупными большими глотками. И снова повисла тишина. Живая ночная тишина, которая обычно так нравилась Солдату. Он невольно поймал себя на том, что пытается сквозь несколько стен и дверей услышать, что происходит в спальне их доппельгангеров, но там было тихо. Похоже, они оба давно крепко спали, так что даже будь его ноги в порядке, все равно не имело бы смысла… Он иногда ходил подслушивать их в темноте. Подслушивать, как они совокуплялись… занимались любовью. Честно сказать, в первый раз, когда он это услышал, отчетливо разобрал тихие хрипловатые стоны и влажные звуки ударов, Солдат решил, что за закрытыми дверями Капитан Америка обращается со своим Баки не менее сурово, чем Капитан Ледовитый с ним самим. И несколько очень долгих секунд ему было невыносимо пусто и горько, пока он не догадался, что слышит совершенно другое. Это был секс. То, о чем он не имел права даже мечтать со своим Капитаном Ледовитым. — Солдат, да ради бога, — сипло произнес сверху Капитан, — ты можешь перестать так громко думать о том, чтобы опять пойти подглядывать за их содомским развратом? Ты сопишь, как паровоз. — Извини, — ответил он шепотом. Он знал, что Капитан Ледовитый на дух не переносит мужеложства во всех проявлениях. И знал, что даже будучи в курсе постыдных наклонностей Солдата, тот много лет не выдает его тайны. К счастью, Капитан Ледовитый хотя бы не видел его снов, в которых Солдат прижимался к его голой спине, и Капитан не отшвыривал его прочь, как это непременно случилось бы в реальном мире, и тогда Солдат, окончательно осмелев, целовал и вылизывал его могучую шею и плечи. И во сне ему казалось, что Капитану Ледовитому это нравится. Когда он проснулся на рассвете, Капитан, конечно, уже не спал. Солдат сел, положив локти на кровать, живую ладонь поверх металлической, а щеку — поверх живой ладони, и принялся молча любоваться тем, как Капитан Ледовитый делает зарядку. Идеальное существо, будто выплавленное из крепчайшего на свете металла. Прекрасное настолько, что у Солдата что-то сжималось и болело внутри. Невозможно было вдохнуть. И только крепко горело внутри понимание, как он дорожил этим человеком. Всегда… всегда. Даже когда Капитан Ледовитый еще не был таким ослепительно и однозначно совершенным. Когда он еще не был Капитаном Ледовитым. И даже не был капитаном вообще. Хотя на этом Солдат терял свою мысль в густой каше, в которую превратилась его память после бесчисленного множества обнулений. К сожалению, он по опыту знал, как опасно рыбачить в тех мутных водах. Капитан Ледовитый был прав. Он всегда слишком боялся боли. Поэтому он просто любовался тем, как мощно и грациозно двигается его Капитан, пока солнце медленно всходило над базой Мстителей, все больше одевая его розово-золотым и каким-то божественным сиянием. Он знал, что Капитан заметил, что он не спит. Что знает, что он смотрит. И, скорее всего, даже знает, что Солдат остро и безнадежно возбужден этим зрелищем. И что это тоже останется очередной их постыдной тайной. Общей для них двоих. Снаружи прозвучали решительные шаги, и дверь без предупреждения распахнулась. — Доброе утро, Солдат, Капитан, - поздоровался, с видом хозяина врываясь к ним в спальню, Стив Роджерс. Окинул всю композицию одним цепким оценивающим взглядом и чуть нахмурился. — Д… д… доброе утро, - ответил Солдат и опустил глаза. — Привет, - Капитан Ледовитый опустил отведенную в сторону для равновесия левую руку и перестал делать балетные махи правой ногой вперед. — Не то чтобы я был не рад тебя видеть, но что случилось? Солдат почти физически ощутил, как Капитан Роджерс усиленно старается не смотреть в его сторону. — Я хотел предложить тебе совместную пробежку по территории. Мой любимый способ начать утро, — сказал Капитан Стив Роджерс Капитану Ледовитому. — Уверен, что ты тоже оценишь. Прекрасный способ разом взбодриться и проветрить мозги. — С удовольствием присоединюсь, — серьезно кивнул Капитан Ледовитый. — Спасибо за приглашение. Он тут же достал из шкафа в стене спортивные штаны и переоделся прямо в их присутствии. Стив Роджерс все же отвел глаза и улыбнулся Солдату: — Ты как? Как ноги? — Х… хорошо. Спасибо. — Тебе там удобно на полу? Может, мы перенесем тебя в гостиную? — Не… не надо. Мне у… удобно. У м… м… меня есть п… па… подушка, — торопливо ответил Солдат. — Мне уже к… куда лучше. — Я готов, — легко сказал Капитан Ледовитый. — Сколько миль ты обычно бегаешь? — Ты имеешь в виду, протяженность маршрута или мою скорость в пересчете на мили в час? — спросил Стив Роджерс, с вызовом поднимая подбородок. — Неважно. Уверен, ты меня не разочаруешь, — многообещающе оскалился Капитан Ледовитый, и они оба вышли. Оставшись в одиночестве, Солдат поднялся на ноги, потом передумал и опустился, как и советовал Капитан Ледовитый, на четвереньки. Сходил таким макаром в санузел, чтобы сделать свои дела, умыться и почистить зубы. А когда вернулся, услышал стук в дверь и сопение Баки с той стороны. — З… з… з… заходи, — сумел сказать он. — Открыто. — Я принес тебе кофе и сэндвичи, — сообщил, появляясь в дверях, Баки. — Привет. Выглядел он вялым и сонным. Вероятно, поэтому на подносе, который он держал перед собой, стояли две высокие кружки с горячим кофе. — Где ты бы хотел расположиться? — спросил он. Зимнему даже не надо было задумываться, чтобы ответить. — Н… на балконе, — сказал он. Баки кивнул. Поставил поднос на кровать. И, подставив Зимнему Солдату плечо, помог ему выбраться на балкон, опираясь на более здоровую ногу. Вдоль всего ограждения там тянулась широкая скамья, на которой они оба устроились, поставив поднос посередине. Их окна выходили не на реку и водохранилище, а на территорию базы, и даже со второго этажа с балкона открывался прекрасный обзор на подъездную дорогу, хозяйственные постройки, посадочные площадки, обширное зеленое поле и окружающий его лес. Ну, и на двух суперлюдей, на бешеной скорости несущихся вдоль кромки леса, на первый взгляд — вообще не разбирая дороги, но, если присмотреться, стратегически пытаясь загнать соперника в менее выгодные условия. Оба Зимних Солдата почти десять минут наблюдали их гонку в полнейшем молчании, наслаждаясь кофе и бутербродами. — Поверить не могу, что он все-таки нашел второго такого же дурака себе подстать. И это не Сэм, — наконец с искренней нежностью сказал Баки и вздохнул: — Ох, думаю, стоит разморозить индейку. Одной кашей я после такого марафона вряд ли от них отделаюсь. Солдату было нечего на это ответить, но ему нравилось слушать, как звучал голос Баки, как ровно и уверенно он говорил, поэтому он просто кивнул. — Если для того, чтобы удовлетворить его жажду полноценного соревнования, всего лишь нужен был его собственный двойник из параллельного мира, то вы, ребята, для нас просто настоящий подарок небес, — шутливо продолжил Баки. — Заставить меня бегать по утрам он так и не смог. «Потому что он тебя любит. Потому что у вас все по-другому», — подумал Солдат и посмотрел на дно пустой чашки. — Я принесу еще кофе, — тут же сказал Баки и, правда, принес им еще. К этому времени Капитан Ледовитый и Капитан Америка сделали полный круг по территории и вышли на новый, еще набирая скорость и, кажется, умудряясь в процессе общаться друг с другом. Солдат не слышал их на таком расстоянии, но по характерной морщине на лице Капитана Ледовитого предположил, что говорят о нем. — Эй, ты чего? Конечно же, Баки заметил, как он огорчился. Солдат отрицательно помотал головой, и тогда Баки снова сел напротив него и вдруг взял обе его руки в свои. Живую — в железную, железную — в живую. — Мне ты можешь сказать, Солдат. Я — это ты. Я пойму. Я там был. Я знаю, как это. Я на твоей стороне. — Они... они сейчас м… меня обсуждают, - тихо признал он. — Конечно, тебя, — без колебания согласился Баки и крепче сжал его руки. — Хочешь, расскажу, что мой Стив говорит твоему Стиву? — Откуда т… ты знаешь? — нахмурился Зимний Солдат. — Ну, я с ним сплю… — попытался Баки разрядить атмосферу, но тут же посерьезнел и признал: — Мы вчера тоже обсуждали тебя. То, что случилось. Солдат напрягся, прищурился, не в силах пока предугадать, к чему вел этот разговор, что сумели понять про них Капитан Америка и бывший Зимний Солдат из этого мира. Впрочем, Баки не выглядел враждебным. Это обнадеживало. — Я не шучу. Я был на твоем месте, — повторил он и, отпустив живую руку Солдата, засучил рукав толстовки на собственной правой руке. — Их почти не видно, — мягко сказал Баки, — но если пощупаешь вверх от запястья, то можно заметить. Солдат не пошевелился, и тогда Баки взял его руку и провел пальцами по внутренней стороне предплечья своей руки. Под кожей действительно ощущались тонкие, как нитки, полоски шрамов. — После Гидры было так дико вдруг оказаться своим собственным. Целиком и полностью. Я всегда мечтал об этом, всегда рвался на волю, но, получив ее, не сразу понял, что с этим делать. Что делать с самим собой, — Баки печально усмехнулся. — Но я преуспел. Я сам стал своим куратором. Сам поощрял себя за успехи, сам наказывал за ошибки. Зимнего Солдата непроизвольно передернуло. — Ты себя резал, — сказал он. — Большей частью да, — признал Баки. — Потом отпустило, начал вроде как жить, как человек. Но когда Стив нашел меня... в общем, меня нашел не только он. Это долгая история, я тебе в другой раз расскажу, если захочешь. Но, одним словом, когда все наладилось, он не дал посадить меня в тюрьму, и он не слушал меня… В общем, я начал опять. Баки замолчал, и Солдат не удержался и погладил его по предплечью. — Ну, словом, я давно с этим разобрался и больше так не делаю. Я просто хотел тебе сказать, что я знаю, как это бывает, когда тебе нужно… тебе просто необходимо, необходимо как воздух, получить наказание — и с ним прощение. Я это знаю. Я это преодолел. И ты справишься тоже. — Баки вдруг порывисто обнял его и прошептал в самое ухо: — Только лучше говори мне сначала. Если не можешь Стиву сказать, говори мне. Я на твоей стороне. Вдвоем мы сильнее вдвое. — Баки, — просто сказал Зимний и сам обнял его в ответ. Ему было почти дурно, как от нехватки кислорода, от облегчения, что Стив и Баки поняли все неправильно. Что его Капитан вне подозрений. У него будто камень с души свалился. — Скажешь мне теперь правду? — попросил Баки. И Солдат, не задумываясь, кивнул. — Почему ты это сделал? — спросил Баки. — Клянусь, я никому не скажу. — П… потому что л… л… л… - Зимний сглотнул и облизал губы, а потом снова попробовал: — У меня л… ломка. С… с… судороги. — До сих пор? — удивился Баки. — Тебя же вычистило больше недели назад. — Я н… н… не знаю. Л… л… ломает, — соврал Зимний, для убедительности пожав плечами. — Ох, милый, — Баки протянул руку и погладил его по щеке. — Я сейчас вот прямо вижу, как наша мама сразу же вычисляла, если мы с Бекки врали. Солдат только поджал губы и еще больше сгорбился. — Я никому не скажу. Я помогу тебе. Обещаю, — очень твердо произнес Баки. И Солдату вдруг так остро захотелось довериться, захотелось ему открыться. Все рассказать. — Л… л… л… ломка… у него, — признал он и в ужасе вцепился в живую руку Баки. — Н… н… н… не г… г… говори никому. Знакомое, как отражение в зеркале, лицо Баки вдруг сделалось таким огорченным. — О, господи, — сказал он. — Черт. И он это скрывает. — Баки резко помотал головой. — Черт. Хрень какая. У него вчера спина была каменная, и я ни о чем не догадался. Вот же гордый ублюдок. — Ему н… н… нужна помощь, — взмолился Солдат. — Т… только не г… говори никому. П… поклянись. — Клянусь, я не расскажу, — заверил его Баки и задумчиво поскреб кончик носа. — Ты знаешь, что ему кололи в вашем мире? Солдат отрицательно помотал головой. — Не страшно, я тоже не знал, что мне кололи, — успокоил его Баки. — Зайдем с другого конца. Сможешь достать образец его крови? Зимний Солдат нахмурился, подумал и кивнул. — С… смогу. С… скажу, что с… с… сдам вместо моей. — Свою тоже сдай. Стив сказал, что у тебя наверняка низкий гемоглобин. И сахар очень низкий, — между делом заметил Баки. — Так, слушай меня. Я сейчас пойду сварганю завтрак, а потом тебя ждет очень важный сеанс массажа. — П… почему важный? — серьезно спросил Зимний. — Потому что потом будешь своему Стиву так делать. Ты — ему, он — тебе, — улыбнулся Баки и, подмигнув, ушел с подносом с пустыми чашками. «Если бы…», — подумал Солдат и посмотрел на две упорно пытающиеся не уступить друг другу фигурки вдалеке. — «Если бы он только позволил…»