***
— Скажи, Олегсей, разве история не может быть хороша без любви? — Задумчиво спросил Звездочкин, попутно записывая что-то в свою книгу. — Думаю, как не посмотри, в историях всегда будет присутствовать любовь. Например: сестры к брату, товарища к товарищу, родителя к своему дитя… — Нет. — Перебил Антон. — Другая любовь. Олегсей задумался. — Если не будет любви…но, разве тогда роман будет романом? Ведь, чаще всего, любовь одного персонажа к другому заставляет истории случиться. Один человек под влиянием чувств к другому, совершает ряд поступков, которые ведут за собой последствия. — размышлял Душнов. Антон внимательно выслушал и заговорил: — Тогда, другой вопрос: любовь — чувство положительное или отрицательное? Люди подчинившиеся этому чувству, нередко поддавались греху или приносили неприятности и смерть. Тогда, не стоит ли нам задумываться о любви, не только как о «блаженном чувстве гармонии, невероятного восхищения и привязанности к человеку», но и как о «рычаге давления», а может и губительной силе? Одним любовь несёт счастье, чувство легкости и умиротворения, а другим страдания, безумие и смерть. Как так вышло? Олегсей потупил взгляд. Сколько бы книг он не читал, но, никогда не задумывался: «действительно, а почему? Почему так вышло? По каким критериям, какие силы выбирают- кому жить счастливым с любовью, а кому метаться в агониях, из-за неё же? Почему?» — Я не знаю. — Это все, что смог сказать брюнет.Звездочки лишь кивнул, продолжая записывать что-то в своём блокноте. Один вопрос порождает второй, а второй — третий. На каждое объяснение есть своё «почему?». Любовь — это хорошо. Почему? Любовь — это плохо. Почему? Наверное, это тот вопрос, который можно задавать бесконечное множество раз. На него будет даваться много ответов, но, в какой-то момент они все же закончатся, а «почему» останется.***
После неудавшегося, как думал Олегсей, разговора, юноши сидели какое-то время в тишине. Музыка в зале стала громче, а тишина все сильнее давила на брюнета. — Кажется, пришло время танца. — Догадался Антон. — Не пойдёшь танцевать? — Узнал писатель. — Честно сказать, навыков в танцах у меня совсем не много. В детстве я учился, но, прошло немало лет. А отец не уделял особого внимания им. Так что, боюсь, мне там только краснеть и оттаптывать бедными дамам ноги. — Душнов неловко потер шею и усмехнулся. — Танцы — это часть жизни в дворянских семьях, удивительно, что ты не обучен им. Могу быть твоим наставником? — Добродушно спросил Антон. Олегсей замялся, в то время, как Зведочкин спохватился: — Не пойми не правильно, никакой пошлости…это не…нет, извиняюсь, я хотел помочь, но попал в такую нелепую ситуацию. Возможно, тетушка была права, когда назвала меня чудаком. — Насмехнулся сам над собой писатель. Душнов всеми силами пытался сдержать смех, что вышло у него не очень хорошо. В следующую же секунду, в саду можно было услышать заливистый смех молодого человека. Антону оставалось лишь с легкой улыбкой, наблюдать за парнем, что сейчас так искренне хохотал. Возможно, гости вышедшие подышать тут же оборачивались в сторону, откуда доносился звук. — Извини, это было очень мило с твоей стороны. — Наконец успокоившись сказал Олегсей. Отчего-то стало так легко и хорошо. В саду стало тихо. Пришла та самая умиротворенность, которой так не хватало Душнову. Это чувство приходило только когда молодой человек находился в компании Антона. С ним было на самом деле спокойнее. Олегсею очень нравилось проводить время с этим человеком, он искренне восхищался им, а внутри все теплело. Если бы Олегсей был романтиком, он бы описал это, как распускающуюся розу, которая пустила стебли по всей душе юного парня и распространяла приятное тепло. Умиротворённость, восхищение, трепет — это то, какие эмоции вызывает друг у Душнова. Ведь все правильно? Дружба и должна так ощущаться, верно?***
— Слушай, Олегсею твоему семнадцать лет, не пора ли невесту искать? Али есть кто на примете? — Спрашивал Побрацкий-старший у своего друга. — Не вижу в этом необходимости. Поумнеет, возмужает, тогда все и будет. Да и ровесницы его все, на вид ветреные дамы. Нет моего доверия им. — Сведя брови и оглядываясь, ответил Михаил. — Эх ты, в любовных делах «знаток». А как быть с наследниками? Это ты сейчас его по учебе наставляешь. А дальше что? Сейчас надо, сейчас, я тебе говорю. Половину жизни будет он у тебя учиться, а вторую половину избранницу искать, да вот только, к тому времени, хорошеньких уже может быть намного меньше. Так что, ты подумай родной, задумайся.***
Бал подошёл к концу: гости разъезжались по домам, музыка стихла. Побрацкие всех провожали. Для молодого Олегсея день выдался очень насыщенным. Уже в поместье, сидя за письменным столом и слушая Татьяну, что передавала наставления на завтра от отца, юноша вспомнил «не завязавшийся разговор» с Антоном. Немного подумав, Душнов вздохнул и перевёл взгляд на женщину. — Татьяна, извини, что перебиваю, но, я хочу задать вопрос. — Внимательно Вас слушаю. — Женщина заметила некую отстранённость дворянина от реального мира. Спроси у него, о чем говорила Татьяна все это время, он и не ответил бы. Но, она перевела взгляд на Олегсея, дожидаясь вопроса.— Что лучше: признание или смерть?