***
Момо поблагодарила медперсонал и вручила врачу букет желтоватых лилий с плиткой швейцарского шоколада, а медсестрам — свежеиспечённый ягодный пирог. Те смущенно пытались отказаться, но девушка настояла на своём. И уходя из медблока, Момо с удовлетворением слушала радостное щебетание медработников. Она знала, что профессия медиков не менее героическая, хоть люди и редко одаривают их благодарностью. Сейчас Момо читала стопку конспектов, которые ей одолжила Джиро, переписывая важные моменты. Через час ей нужно быть в стадионе — Йоширо предложила совместные тренировки, отметив посредственную боевую подготовку и медлительность подопечной. Момо не могла не согласиться. Она слаба.***
Шото два дня подряд тренировался до полного изнеможения, чтобы не думать о словах Сена. Они неприятно звенели в ушах Шото, вызывая нарастающее чувство тревоги. На третий день парень снова пошёл в стадион и замер у входа, увидев свою нареченную, облаченную в чёрное. Яойорозу боролась со своим телохранителем на боккенах, чудом держась на дрожащих от усталости ногах. Девушка делает выпад из последних сил, но атаку легко отражают одной рукой. Йоширо высвобождает боккен и непринужденно совершает серию быстрых и четких ударов. Яойорозу не успевает блокировать и пропускает большинство ударов, получая новые ссадины и синяки на теле. — И как вы собираетесь с таким слабым мастерством становиться профессиональной героиней? Вы героиня всего на свете, а владеете лишь бодзюцу. А, погодите, вы же еще умеете создавать бесполезные игрушки, которые никак в реальном бою вам не помогут, — казалось, Йоширо откровенно насмехается над девушкой, однако был скрытый подтекст в этих язвительных комментариях. Шото ещё не уловил какой. — Я всё равно не буду стрелять в людей из пистолета, если вы об этом, Йоширо-сан. Обязанность героя не убивать преступников, а арестовывать, предоставляя их в руки правосудия, — вот и подтекст. Предметом спора была вечная этическая проблема героев — ликвидация злодеев. — Из-за этой лицемерной игры в гуманность гражданские погибают штабелями, Яойорозу-сама, — Шото дергается от жесткого высказывания Йоширо, как от ножа. Его ужасает правдивость этих слов. Шото видит, как Яойорозу трясло уже не от усталости, а от еле сдерживаемого гнева. И это становится настоящим откровением для него: девушка прежде никогда не выходила из себя, умело держа свои эмоции в узде. Парень решает выйти из тени, ибо дальнейший диалог двух разъяренных фурий мог вылиться в серьёзную потасовку. Нацепив выражение лица буддийского монаха, пребывающего в дзэне, Шото направляется в сторону девушек. Йоширо обнаруживает постороннего первой и рефлекторно прикасается к кобуре, чем вызывает недоумение у оппонентки. Яойорозу прослеживает за взглядом телохранителя и замечает его. Чёрные глаза распахиваются от удивления. — Тодороки-сан? Доброго вечера! Вы пришли тренироваться? Мы уже закончили, не будем вам мешать. И ещё раз огромное спасибо за чай и фрукты! — Яойорозу мигом переключается с враждебного режима на дружелюбный. На прекрасном светлом личике натянута до предела приветливая улыбка, а в глазах полыхал яростный огонь. — Привет, Яойорозу. Не за что, обращайся, — кивок в знак приветствия, и он проходит мимо. Девушка быстро ретируется из стадиона, а следом уходит и телохранитель, оставляя Шото одного в огромном полигоне. Сегодня он не станет доводить себя до отключки. Нужно подумать.***
Момо наблюдала на зеркале, как наливаются синяки на ребрах, предвидя, что завтра они сольются в одно большое фиолетовое пятно. Конфронтация с телохранителем началась с отказа девушки использовать пистолеты в бою. На что телохранительница огрызнулась, но не стала настаивать, достав боккены вместо огнестрельного оружия. И только получив по ребрам три сильных удара, Момо уловила настрой — Йоширо была готова выбить принципы из неё силой. — В ближнем бою вы практически бесполезны, — телохранитель резко подрывается с места, сбивая её с ног одним ударом. — Если бы я была преступником, вы уже были бы мертвы. Холодный тон Йоширо режет не хуже ножа, с особой жестокостью соскабливая достоинство с кожи Момо. Девушка пытается встать, скрючивается от боли в боку и падает на землю. В глазах темнеет, во рту — отвратительный привкус металла. — Поднимайтесь. Момо встает со второго раза, и вновь оказывается на спине после очередного выпада Йоширо. Перекатывается на правый бок в попытке утихомирить боль. — Вставайте. Преступники не будут ждать. Убьют, не моргнув и глазом, — Йоширо стоит над ней, впечатывая в землю одними словами. Момо поднимается, опираясь на боккен, с трудом оставаясь в сознании. Собирает все свои оставшиеся силы и лихорадочно набрасывается на телохранителя. Та непринужденно блокирует её атаку, с легкостью высвобождая деревянный меч, и делает серию ударов, вышибающие из Момо последний дух. — И как вы собираетесь с таким слабым мастерством становиться профессиональной героиней? Вы героиня всего на свете, а владеете лишь бодзюцу. А, погодите, вы же еще умеете создавать бесполезные игрушки, которые никак в реальном бою вам не помогут, — Йоширо использует весь свой сцеженный яд, отыгрываясь на слабостях Момо. — Я всё равно не буду стрелять в людей из пистолета, если вы об этом, Йоширо-сан. Обязанность героя не убивать преступников, а арестовывать, предоставляя их в руки правосудия, — однако принципы, вросшие корнями в саму сущность будущей про-героини, не выбить. - Из-за этой лицемерной игры в гуманность гражданские погибают штабелями, Яойорозу-сама, - кидает Йоширо и попадает точно в цель - Момо задыхается от злости. В крови новый прилив адреналинов, гнев искажает её красивые черты лица. Она крепко сжимает рукоять боккена и собирается напасть, но вся ярость оседает в ней при виде Тодороки. — Тодороки-сан? Доброго вечера! Вы пришли тренироваться? Мы уже закончили, не будем вам мешать. И ещё раз огромное спасибо за чай и фрукты! — Момо насильно натягивает на себя самую очаровательную улыбку. Височная артерия болезненно стучит, вызывая желание оторвать себе голову. — Привет, Яойорозу. Не за что, обращайся, — сухо произносит предмет её воздыхания и проходит мимо. Момо бежит из стадиона, не оглядываясь. Врывается в свою комнату, закрывая дверь на замок, обессиленно сползает по ней и плачет.