Баграт не любит сальтисон

Больше всего Дайр любил, когда Настя сама приходила в его комнату, правильнее сказать клетушку метр на два, для анализов или других медицинских проверок. Тогда за закрытыми дверями они спокойно могли спокойно поговорить о чём угодно. — В какой стране мы находимся? — спросил Дайр и повернулся на кровати к Анастейше, устанавливающей на прикроватном столике своё оборудование. — Я точно не знаю. Да и не важно это сейчас, шамахмаки захватили всю планету. Теперь сопротивление находит себе бункеры — частные или государственные — мы, люди, работаем здесь все вместе. Тут, в «Чёрной звезде», есть врачи и учёные со всего мира, — когда прибор приветственно запищал и начал мигать ровным красным светом, Настя повернулась к Дайру. — Теперь вся надежда человечества на вас. — На нас? — подозрительно переспросил Дайр. — На выживших солдат. В таких местах, подобных нашему бункеру, вас лечат и обучают, чтобы отправить в тыл врага и одолеть инопланетян их же оружием. — В каком смысле «их же оружием»? — Ну, технологии для ваших протезов были позаимствованы у шамахмаков. Способность вживить металл в кожу, — и Настя показала на его правую руку. — У меня только рука металлическая или ещё что-то? — Еще несколько органов, которые пострадали из-за взрыва, — девушка смутилась и старалась не смотреть на Дайра, отвечая на его вопрос. — Почему другие говорят, что я «биомар», то есть робот? — Ох, не слушай их! Самое главное — это мозг! А мозг у тебя свой! Ты же помнишь своё детство, родителей, призыв на войну? Ведь помнишь же? — Да, конечно… Хочешь расскажу тебе о родителях? — Не сейчас, у меня совсем мало времени, как-нибудь обязательно послушаю о них. Но это самое главное — твой мозг! Ты нам очень нужен! Именно ты, и другие такие же, спасут человечество и вернут нам землю! — улыбнулась Настя. — Всё, я должна бежать, пока полковник Бородин не начал искать меня для отчёта. Пока, Дайр, — девушка нежно коснулась щеки Дайра тёплой ладонью и вышла из комнаты. Часы без неё тянулись для солдата неделями. Пока длилось лечение Дайра и привыкание к протезу руки, пока его обследовали другие врачи,  каждую свободную минуту он следил за Анастейшей. Иногда она просто проходила по коридору рядом с кабинетом, где Дайра лечили, иногда заходила передать документы другим сотрудникам. Дайр следил за ней взглядом не отрываясь, пользуясь любым шансом. Однажды он заметил, как Настя говорила с полковником, судя по его выправке военного и резко бросаемым командам, невозможно было перепутать, кто именно тут «хозяин мира». — Почему я не ем, не пью и не нуждаюсь во сне? — спросил Дайр девушку, когда они в очередной раз остались наедине. — Ты заметил? — улыбнулась Анастейша. — Это всё внеземные технологии. Готова спорить, что так намного лучше. Я бы тоже хотела ни в чём не нуждаться, а то из еды остались только просроченные консервы и витамины в таблетках, фу, гадость. — Ты говорила с полковником. О чём? — спросил Дайр. — Полковник Бородин тут главный, мы все говорим с ним. Он спрашивал о методах лечения и документах. Про тебя тоже спрашивал, я сказала, что ты очень стараешься на благо всего человечества. — Стараюсь, о чём ты? Стараюсь не падать в оброк от боли во время проверок? Если ты это имела в виду, то я стараюсь только ради тебя. Ты мой друг, единственный тут, — сказал Дайр и подумал, что больше ни с кем и не хочет общаться, достаточно одной Насти. — Ну, что ты! Все хотят общаться с тобой! Вот доктор Индир Озчивичь за обедом рассказывал, какой огромный прогресс у тебя с протезом. — Это тот, кто приладил мне его? — Да, это он. — Ужасно грубый и равнодушный. Ему было плевать на мою боль. У меня даже кровь пошла из плеча и он совершенно точно не обращал на это никакого внимания. — Он просто не знал, что тебе больно. Думал, ещё действуют обезболивающие лекарства, — Настя говорила, а сама гладила Дайра по здоровой руке, Дайр наслаждался её запахом, красивыми глазами и вниманием к его скромной персоне. Как только были закончены медицинские проверки и исследования, дни для Дайра побежали намного быстрее: спецназ принялся обучать его боям без правил, самозащите и нападениям. Ему сообщили, что из него готовят резидента разведки в тылу врага. Под безликим понятием «враг» были, конечно, луноликие шамахмаки. — Они раскроют меня в два счета! — разнервничался юноша. — Какой из меня шпион? Понятное дело никакой, у меня нет опыта в подобных операция, — Дайр саркастически улыбнулся, посмотрев на начальника подразделения спецназа, — да вам это и не важно! Вы не планируете вытаскивать меня после задания? Я словно камикадзе, сделал дело и «адью»! — Это меня не касается! — ответил тот равнодушно. — Планирование операций находится под непосредственным контролем полковника Бородина. Об этом говорите с ним самим… Бойцы рангом пониже относились к Дайру менее враждебно, повторяли по многу раз каждое движение, терпеливо учили болевым приёмам, тренировали в спортивном зале на матах. Изо дня в день, пока у парня не стали получаться довольно сносно все основные виды рукопашного боя. Протез прижился и с каждым днём чувствовался менее чужим и тяжёлым. Сам полковник Бородин приходил посмотреть на обучения новичка. Стоял молча, критически разглядывая каждый промах и ошибку, и требовал полного совершенства, и неукоснительного подчинения приказам, какими бы странными и нелогичными они не выглядели на первый взгляд. Дайра отпускали обратно в его комнату, всё более напоминавшую камеру, и запрещали выходить до следующих занятий. Юноша очень уставал и физически, и морально. — А теперь нападите на него втроём! А ты, тринадцать-двадцать шесть, работай только здоровой рукой, как будто протез отказал, что вполне может быть на территории потенциального врага. И когда Дайр падал, а спецназовцы добивали его до синяков и кровоподтёков, Бородин удовлетворённо уходил по своим делам: — Беспомощно и уязвимо… — слышался из коридора его бас. В такие минуты боль накатывала особенно сильно, иногда Дайр даже терял сознание и не мог больше сопротивляться ей. Бойцы относили избитого биомара обратно в его комнату приходить в себя и восстанавливаться самостоятельно. Иногда поздно вечером больного навещала Анастейша: — Ну как ты, мой дорогой? Сегодня всех побил? — девушка улыбалась и гладила Дайра. — Скорее они меня… — юноша наслаждался нежностью её прикосновений. — Поцелуй меня, пожалуйста, — как-то попросил Дайр. — Хорошо, но никому ни слова, — засмеялась Настя и осторожно прикоснулась теплыми губами к его щеке. — Так нечестно! — провозгласил тот, но вопреки словам улыбался от уха до уха. — Считается только поцелуй в губы. — Ладненько, — Настя наклонилась над лежащим парнем. Вдохновлённый настоящими глубокими поцелуями со своим ангелом, Дайр назавтра впервые легко раскидал троих спецназовцев. Довольные его успехами парни хлопали Дайра по плечам, и юный солдат почувствовал себя наконец-то частью общего дела, частью команды и семьи. Но длилось это недолго, только до прихода полковника, которого позвал начальник спецназа, чтобы продемонстрировать отличную подготовку своего ученика. — А ну-ка покажи мне его в деле! — потребовал Бородин. Полковник стоял, скрестив руки на груди и критически рассматривал поединок с самим главой спецназа. Дайр старался изо всех сил, думал над каждым ударом и сам удивлялся, как чётко и точно у него всё выходит. Бородин улыбался самыми кончиками узких злых губ. Победить в этом поединке юному солдату так и не удалось, но полковник впервые уходил довольный результатами боя. Дайр из раза в раз швырял спецназовца на ковер и добивал сильными, правильными, точно выверенными ударами в корпус. Подошедшая к концу Анастейша вздрагивала при каждом ударе и удивлённо смотрела на жестокость своего подопечного. Больше всего Дайру хотелось, чтобы именно она была им довольна, только для похвалы от неё он так яро старался. Позже вечером Настя прибежала в его обитель, сначала расцеловала «своего любимого бойца» как она стала называть Дайра, потом проверила подгонку протеза, вытерла кровь на плотном металлическом шве и обработала рану антисептиком. Дайр улыбался, радуясь её приходу, несмотря на боль в ноющих мышцах, и не мог надышаться любимым запахом. — Всё, я убегаю, мне надо закончить исследования в лаборатории. Завтра утром совещание у полковника, — улыбнулась на прощание. — Постой, пожалуйста, не уходи, — вечно просил несчастный юноша, — ещё один поцелуй. Я так тебя люблю! — Я тоже тебя люблю, Дайр! Ты такой молодец! С каждым днём твои занятия проходят всё успешнее и успешнее. Я так тобой горжусь! Спасибо, милый! — девушка улыбалась, обнимала сильные накаченные плечи солдата напоследок и убегала в чёрную ночь коридора.