Memories

Слот — Круги на Воде

      Гнев придаёт сил, делает тебя жёстче, однако только в фильмах люди могут отключить эмоции и следовать напрямую. В действительности всё проблематичнее. Злость может превратить в монстра, лишить человечности. Капелька гнева — это прекрасно, это то, что необходимо... но только капля.       Не всякое чувство приходит само. Порой необходимо преодолеть себя и, отбросив сомнения, совершить выбор. Ощущение от этого будет значить ничуть не меньше.       Девушка, медленно волочась по тропинке и осторожно касаясь ладонями кустов, стремилась удержать равновесие, чтобы не столкнуться лицом с травой. Внутри бушевали различные чувства, медленно смешиваясь в одно вещество, что давило на мозг, вызывая импульсную боль в висках. Она запуталась в самой себе, пытаясь принять хоть какое-то решение. Каждый раз, стоило ей встретиться с пылающими глазами, внутри всё сжималось до размеров бейсбольного мяча, а колкое чувство расползалось по всему телу, отчего жутко чесались руки. Вики не знала, что это была за болезнь, однако ей хотелось от этого освободиться.       Перед глазами возникал запрет, что препятствовал как-то выражать свои чувства к кому-то. Необходимо сдерживать это внутри себя, насколько бы сильны они ни были. Ей нельзя приближаться к демону, невзирая на то, каков огромен был соблазн. «Хватит, — проговорила в мыслях девушка, слегка ударив себя по лицу, отчего звонкая пощёчина эхом раздалась в саду, — нельзя. Чёрт возьми, нельзя. Это закон и запрет его отца. Мне не стоит ослушиваться. Но…это тяжело».       Вики ощутила бессилие в ногах, отчего сложно было удержаться на месте. Она метнула взгляд в сторону скамейки, что находилась рядом с обрывом около высокого, большого дуба, раскинувшего свои длинные, искривлённые ветки в разные стороны. Пересилив утомление, девушка, медленно перебирая ногами и пытаясь не спотыкаться, добралась до спасительной скамьи и плюхнулась на неё, прижавшись боком к спинке.       Холодные струи воздуха щекотали оголённые участки кожи, вызывая новую порцию мурашек. Брюнетка прикрыла себя пышными крыльями, что являлись единственными источниками тепла. Однако даже это не спасало от будоражащего тело вечернего ветра. Изо рта вылетал лёгонький пар, а значит, внутри всё остывало. Голова вновь загудела, а алкоголь постепенно отпускал, оставляя после себя лишь сладковатый аромат и бессилие.       Воцарилась звенящая тишина, изредка прерываемая щебетанием птиц, что скрывались в ветвях.       Тишина — это наилучший друг. Надёжный. Ей от тебя ничего не нужно. Она попросту находится рядом, заряжает спокойствием; она помогает оглядываться назад, осмыслить случившееся, принять ошибки; она заставляет нас думать, сомневаться; она наш проводник, она помогает справляться со страхами или же сеет в душе новые, избавляет от терзаний или приводит до сумасшествия; она же примеряет нас с самими собой, облегчает груз времени, стирает то, что мы хотели бы позабыть. Только не перепутай тишину с безмолвием.       Ты сидишь один, и тебе кажется, будто бы мир стал совсем иным: звуки, что ты ранее не мог услышать, стали громче, звёзды ярче, а небеса чище. Расползающееся умиротворение создавало в теле безмятежность. Становилось так легко и свободно, тяжёлые кандалы не стискивали ноги, а на душе не лежали громоздкие камни, препятствовавшие движению. Иногда необходимо было уединиться, чтобы достичь внутреннего баланса и свободного полёта. — Почему ты ушла? — прозвучал до ужаса знакомый баритон, вынудивший девушку оглянуться. — Зачем ты пришёл? — нерешительно проговорила Вики, удерживая внутри подкатывающее раздражение. — Я не обязан отчитываться в своих действиях, — резко отрезал юноша, не спеша подходя к лавке и присаживаясь рядом.       Между ними образовалась безмолвие, поглотившее их в себе. Они не решались как-то его нарушить. Девушка ощущала внутреннее напряжение, как только демон очутился рядом с ней. От него веяло терпким ароматом алкоголя и пряностями, что щекотали нос. Смесь запахов манили к себе: Вики изредка оглядывалась в его сторону, следя за тем, как его скулы напрягались, а взгляд разбегался в разные стороны. — Уже поздно… — пробубнила себе под нос девушка, сползая со скамьи. — Мне…надо вернуться в школу…       Люцифер ухватился за её запястье, потянув на себя. Вики, никак не ожидавшая подобного поворота событий, не сумела противодействовать и буквально рухнула на юношу, оказавшись на его коленях. Оказавшись в неловкой ситуации, щёки девушки вспыхнули от смущения и налились краской. — Что ты делаешь? — встревоженно проговорила та, стараясь выбраться из рук демона, однако он очевидно не намеревался просто так её освобождать, сильнее прижав к себе. — Ты меня боишься? Избегаешь? — шепнул на ухо юноша, проведя ладонью по мягким золотистым перьям. — Я? Вовсе… вовсе нет, — протараторила в ответ девушка, ощущая странные чувства внизу живота, как только горячие руки касались её спины. — Я же говорил, — движения стали грубее, и руки добрались до тёмных локонов, слегка вцепившись в них, — не смей мне лгать, ведь я всё равно узнаю правду, как бы старательно ты её ни прятала в сокровенных уголках души. — Люцифер… — прошептала Вики, прикрыв глаза, — нам… нельзя… и твой отец… — И ты его послушала? — с некой раздражительностью проговорил юноша, одёрнув руку от волос. — Прости, но… не надо… из-за меня одни проблемы, и я не хочу, чтобы у тебя их стало ещё больше. Репутация, что создалась за тобой, начинает рушиться. Нам… нам лучше не сталкиваться, — она произнесла это вполголоса, к горлу подступали слёз, создавая небольшой ком.       В глубине душе девушка понимала, что ей не хотелось об этом говорить, однако угроза запрета острыми иглами впивалась в спину, мешая действовать по собственному желанию. Она не знала, чего ей хотелось: жить по строгим правилам, контролирующим каждое действие, чтобы в итоге ей выпал единственный шанс увидеть свою мать и, как раньше, при жизни, поговорить с ней, послушать её хрипловатый голос, содрогающийся во время повествования сказок, либо преступить закон и поддаться образовавшимся внутри чувствам. Выбор слишком сложен и, казалось, не решаем. — То, что я демон и олицетворяю собой силы зла, не говорит о том, что у меня нет эмоций. Когда-то, когда Бог и Сатана установили запрет на то, что ангел и демон не могут быть вместе, внутри меня умирали все светлые чувства и эмоции, они буквально сгорали, и из пепла возрождались зло, ненависть и разочарование. В душе всё остыло, и я довольно долго не знал иных чувств. Однако, что-то разожгло во мне пожар, оживляя всё то, что когда-то во мне угасло. — И… что же это было? — неловко добавила девушка, наконец-то переведя свой взгляд на юношу, встретившись с его побледневшими глазами. — Мне не знакомо это чувство, однако оно появляется всякий раз, когда вижу тебя, — ему было неловко говорить о своих переживаниях. Стальная броня медленно сползала с него, открывая истину.       Вики ещё больше заливалась краской, когда юноша говорил ей о своих эмоциях. Однако она опасалась их; опасалась боли, что разобьёт её тело об асфальт, выпотрошит душу и сожжёт сердце дотла. Это могло быть элементарное очарование, влюблённость, которые со временем могут пройти, будто простуда. Но была ли эта любовь?       Любовь — это когда хочешь переживать с кем-то все четыре времени года. Когда хочешь убежать с кем-то от весенней грозы под усыпанную цветами сирень, а летом — собирать ягоды и купаться в реке. Осенью вместе собирать порыжевшие, опавшие с деревьев листья и прятать их в старые книги, а зимой — дарить друг другу тепло в морозные вечера. — Я не знаю, — прошептала девушка, тяжело выдохнув, — мне… страшно. Страшно, понимаешь? — Тебе не нужно бояться, — юноша приобнял Вики за плечи, прислонив её голову к себе на плечо, — не всегда то, что говорят за спиной, является правдой. Никто не знает меня. Им известно только то, что построено на слухах. Они не разбираются в том, что является правдой, а что — ложью. — А что насчёт Евы? Ты её любил?       Демон немного опешил, загнавшись в безвыходное положение от этого вопроса. Он мысленно погрузился в воспоминания о тех днях, когда ему пришлось столкнуться с этой женщиной, что сыграла свою роль в его жизни.       Тёмные пряди волос спадали на оголённые плечи, доходя до острых ключиц и обнажённой груди. Девушка умостилась на небольшом каменном выступе, собирая опавшие пожелтевшие листья и мастеря своеобразный венок.       Юноша заворожённо наблюдал за ловкими движениями хрупких рук, изумлённо вздыхая. Он поправлял вечно спадавшую прядь каштановых волос, заправляя за ухо девушки, на что та неловко улыбалась, продолжая мастерить украшение из листвы. Его глаза отражали сероватый цвет осеннего неба, они сверкали при падающих лучах солнца. Юноша чувствовал себя таким… счастливым? — Он такой красивый, — пролепетала девушка, подняв вверх законченное изделие из золотых листочков. При свете была видная каждая кривая жилка. — Тебе подходит под цвет глаз.       Ева осторожно приложила венок к голове демона, на что тот улыбнулся и заглянул в небесно-голубые глаза напротив сидящей девицы. — Это изделие такое же превосходное, как и ты, — едва слышно прошептал юноша. — Ты мне льстишь, — с уст соскочил смешок, — большинству таким, как вы, демонам, свойственно говорить неправду. — Большинству, однако не мне. Нет смысла обманывать тебя, когда здесь всё очевидно. — Я верю тебе, Люци, — Ева натянула мягкую улыбку, бережно коснувшись его щетинистой щеки, — и всегда буду на твоей стороне. Ведь я тебя люблю, понимаешь?       Юноша помотал головой, отбросив воспоминания из головы, а после вернул внимание к брюнетке, что до сих пор сидела в ожидании ответа. Демон мысленно собирал слова в предложения, однако ему сложно давалось воспроизвести объяснение. Колючее прошлое, стоило к нему коснуться, наносило ранения, жгучей болью расползаясь по сознанию. — Любил, — нерешительно ответил он, страшась своих воспоминаний, — только она всё равно предпочла Адама, уйдя с ним на Землю. Она разбила мне сердце, оставив болезненный ожёг на душе. С тех пор я не верил в это чувство, отталкивал от себя всех, после чего начала расти та репутация, что закрепилась у меня за спиной. — И ты не боишься, что я когда-то смогу так же разбить тебе сердце? — Тот, кому разбивали сердце, никогда не поступит так с другим человеком.       Девушка ничего не ответила на это, лишь отвела взгляд в сторону: она понимала, что никогда не сможет сделать больно кому-то.       Пропуская себя через мясорубку, ты не позволишь опуститься туда своим близким, всеми силами оттаскивая их от этого. Человек готов закрыть собой тело друга, приняв удар на себя. Испытав на себе тяготы жизни, ты будешь уберегать дорогого тебе человека от этого. — Никогда не думала, что сын Сатаны горазд на искренние слова, — изумлённо проговорила Вики, вновь прикрыв глаза. — Не все заслуживают этой искренности. Необходимо завоевать доверие, чтобы раскрыться перед кем-то. — Ты чертовски прав.