* * *
— Смотри, Сабито, — демон показал мальчику странную игрушку и потряс прямо перед его лицом, после осторожно вложил её в маленькую ладонь, — это игрушка. Повтори за мной — иг-руш-ка. Мальчик наклонил голову, с недоумением глядя на него. Он просто молча открыл рот, пытаясь сказать хоть что-нибудь, но язык не желал его слушать. — Действие Господина Кибутсуджи, моя ты прелесть, — демон громко рассмеялся, поднимаясь и вместе с этим легко поднимая Сабито за шкирку, что тому не особо понравилось, — какое милое существооооо… Доума получил в ответ тихое рычание, больше похожее на лепет ребёнка, что не могло не умилять. — Ты такоооооое… Хм, солнышко мне не нравится, иначе ты меня убьёшь, — он снова рассмеялся, пока Сабито на его руках пытался понять, где он находится и что вообще происходит, — так, значит ты будееееешь… Хмммм… — Доума! Исписанная странными узорами дверь с резьбой по дереву резко отворилась с таким грохотом, будто её выломали и она со всей силы ударилась о пол. В дверях показался Аказа, и по его не очень добрым глазам можно было сказать, что он явно не в духе. — Доума, какого чёрта ты возишься с этим чертёнком?! — он гневно вырвал Сабито из рук Высшей Луны и кинул на футон; демонам хоть и не нужен был сон, но футоны они использовали как подстилку, чтобы не сидеть на полу, однако, как приметил Доума, Сабито для них был совсем маленьким, поэтому ему нужно было место, где можно отдыхать, и к его счастью таким местом Господин Кибутсуджи выбрал небольшую каморку Доумы. Дальше мальчик ничего не слышал, только недовольные громкие возгласы Доумы и не менее громкие выкрики его напарника. Мальчик прикрыл глаза, по-детски нелепо зевая, потирая тыльной стороной ладошки нос, подложив под голову руки, уснул — быстро и очень глубоко. Доума в умилении склонил голову, а как только услышал недовольное бурчание Аказы, с едва скрываемым гневом выставил его за дверь, после чего продолжил любоваться своим новообретённым демонёнком.* * *
Доума не признал своего ранее горячо любимого мальчика из-за большого количества одежды, однако, он даже так продолжал вести с ним милые беседы обо всем на свете, будто они были ровесниками. — Шинобу, ты должна как-то забрать его! — Я НЕ ЗНАЮ, КАК! — Скажи, что ты его мама, СДЕЛАЙ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ! Кочо дрогнула, видя, в каком гневе находится Томиока. Успокоила его лишь опустившаяся сзади на плечо рука Кёджуро. Столпа немного попустило, однако, ярость, злость и гнев никуда не ушли. К их огромному счастью Доума шёл довольно медленно, плюс его тормозила огромная толпа на улице. Девушка, как и другие столпы, которые в свою очередь держались на осторожном расстоянии, ринулась вслед за Сабито, громко выкрикивая его имя. К счастью, а вскоре и к сожалению, эти крики услышал и Доума. Его будто молнией пронзило, руку неестественно выгнуло, а левый глаз слегка дёрнулся. — Сабито?.. — он покосился на мальчика, который тихо шёл рядом с его ногой, держась за руку, — ох, верно… Как же я тебя… — он резким движением сорвал с головы мальчика платок, распуская розовые волосы и открывая бамбук, —…не признал, Сааабито. Хищно сверкнув глазами в сторону Шинобу, отчего девушке стало на секунду не по себе, он взял его за руку и в ту же секунду молниеносно помчался сквозь толпу, будто там и не было людей. — САБИТО! — девушка попыталась броситься вслед за Высшей Луной, но это чёртово кимоно мешало ей. Благо, вместо неё за демоном уже погнались столпы. Впереди, конечно же, был Гию. Он просто не мог позволить себе потерять его снова… Он корил себя за то, что позволил «умереть» ему в первый раз, во второй, когда его настигла Низшая Луна… А теперь ещё и этот Доума, которого перепутали с Мудзаном. Однако, здесь можно было найти небольшой плюс — по следам Доумы они найдут и самого Кибутсуджи. Но как только столпы покинули городскую суету, им стало в разы легче догонять демона. Они уже слышали плач маленького мальчика у него на руках, как вдруг Доума буквально испарился. Никакого следа. Никакого запаха. И никакого плача… Гию будто бешеный метался по всему лесу, пытаясь найти хоть какой-то след, но тщетно — демонов не было. — Господин Кибутсуджииии, я нашёл нашего давнего знакомого, который ранее так ловко смог сбежать от нас и более того — поселиться со столпами! Доума держал Сабито за шкирку, но бамбук не снимал — мало ли, что этот чертёнок выкинет в следующую секунду, всё-таки зубы у него были достаточно острые. Мальчик заметил в темноте мерцание рубиновых глаз. Он помнил его. Каким бы слабым и глупым его не считали — он всех их помнил. — Зачем ты притащил его сюда? — мужчина сверху вниз осмотрел Сабито, — мог бы и охотникам кинуть. — Охотники спасли бы его, а мы можем взять к себе на цепь! Он будет нашей собачкой! — Ты совсем идиот, Доума? — облокотившись на свою руку, произнёс Мудзан, приподнимая бровь. Тем временем Сабито просто плакал. Он прекрасно понимал где он, что с ним может случиться, но самое главное — здесь нет его мам, они его не спасут. Доума потряс мальчика, отчего тот разревелся ещё сильнее. — ДОУМА. — Грх, лааадно… Так, а что мы будем с ним делать?.. — Сейчас его нужно отмыть, покормить мясом, чтоб он принял более зверский вид, а потом уже отпустим. — НЕЕЕЕЕТ, Я НЕ ПУЩУУУ! ЭТО МОЙ РЕБЁНОК, ТЕПЕРЬ Я БУДУ ЕГО МАМОЙ! Сабито в недоумении поднял голову на вопящего демона. Его чувствительным ушкам было немного больно, поэтому он осторожно прикрыл их ладошками. Дальше диалогов он не слышал, однако, ему стало не по себе, когда его снова, как какую-то игрушку, передали вновь в руки Кибутсуджи. — Я отрублю тебе голову и повешу её перед поместьем. Твой столп явно будет очень рад такому подарку.* * *
Томиока тщательно внюхивался практически в каждую ветку на любом дереве. Хоть это и выглядело странно, выбора не было — он найдёт Сабито, а если не найдёт, то… Он убьёт не только себя. И наконец, результаты таких поисков помогли — Гию действительно удалось напасть на след демона, и явно не особо мелкого. Ему даже казалось, что этот запах отдалённо напоминал феромоны Сабито — такие же сладкие (по его мнению), но ему только казалось. Оба столпа бежали по следу, когда лес начинал сгущаться, а запах усиливаться с каждой секундой — да, теперь Томиоке не казалось, ведь это был чёткий запах Сабито.* * *
— Малыш Саааабитооо, ну перестань рычать и покушай, — с улыбкой демон продолжал протягивать ему чью-то оторванную руку, при этом чуть потряхивая её. Юноша забился практически в самый угол и продолжал грозно рычать. Он изо всех сил сдерживал все свои инстинкты, отворачиваясь от демона и пытаясь скрыть текущие от сладостной мании слюни. Доума не решался подойти ближе, так как примерно понимал, что Сабито сейчас способен запросто ранить его — вообще не страшно, но очень неприятно. — Я же вижу, как горят твои глаза. Ах, ты же уже хочешь впиться своими острыми клыками в это аппетитное мясо, верно, Саби… Раздался ещё более злой и громкий рык. Доума сделал шаг назад и кинул руку в сторону. — Лааадно, я понял, что дружить со мной ты не хочешь… А раньше ты любил меня! Обидно! Сабито от ярости стал увеличиваться в размере, отчего Доуме стало вовсе не по себе. — А, ЛАДНО, Я ПОНЯЛ, УХОЖУ, — демон пулей выскочил из комнаты, захлопывая дверь. Мальчик наконец расслабился, с отвращением глядя на отброшенный кусок мяса. Он вернулся к прежнему размеру, а потом, став ещё меньше, закутался в свою собственную одежду, чтобы было не так холодно. Теперь, он как прежде остался один, в темноте, в холоде.* * *
Клинок едва выдерживал натиск демонов. К столпам присоединилась Шинобу, которая за это время успела приобрести свою обычную форму; со всей силы она рубила все его отрастающие конечности, плевав на сладостные песни о любви. Кёджуро, которому серьёзно ранили руку, в которой он держал оружие, продолжал не с меньшей силой отбивать все атаки Аказы. Гию же, параллельно помогая своим соратникам, по запаху пытался вычислить Сабито. Наконец, сквозь такое количество разных запахов, он учуял персик.* * *
Мальчик со всей силы ударил ногой в дверь, насквозь проломив его. Он слышал голоса. Уж очень ему родные. Продолжая выламывать дверь своими не особо большими кулачками, разбивая их в кровь, Сабито наконец мог пролезть в это отверстие, но прежде чем это сделать, он ещё пару раз треснул дверь ногой, отчего та буквально слетела с петель. Стремительными прыжками по этому огромному дому, он стал приближаться к месту битвы. По его мнению, «мама» поступила глупо — пойти в дом, кишащий демонами, которые гораздо сильнее их (он в это не особо верил), вместо того, чтобы просто по-тихому его украсть. Но выбора не было, он готовился сражаться. Зрачки сузились, что говорило об непреодолимом желании убивать, скачки становились всё больше — да, он опять стал расти; когтями он оставлял заметные следы на стенах, от которых отталкивался, дышать было немного тяжеловато, но Сабито не снимал бамбук — он боялся, что влияние главы демонов возьмёт над ним вверх и юноша случайно убьёт не того, кого нужно. Он завернул в очередной коридор.* * *
Гию в нос ударил дурманящий родной запах, отчего тот потерял бдительность буквально на две секунды, но за это время его успели со всей силы откинуть в стену, при этом сломав несколько рёбер. Кёджуро продолжал отбиваться, почти со сломанной рукой и раненым глазом и в один момент его клинок выпал. Столп приготовился к неизбежной смерти перед Третьей Высшей луной. Гию ничего не видел. Буквально ничего. Он чувствовал медленные шаги босых ног в его сторону. Вернее… Это существо не шло, оно буквально ползло к нему, изгибая все свои конечности и голову. Он откинул голову в сторону, мысленно моля прощение у Сабито — за то, что не смог защитить его; у Урокодаки-сана — за то, что не смог сдержать слов насчёт своего любимого человека. На секунду приоткрыв глаза, Гию видел силуэт самого Мудзана. Голова Аказы полетела на пол. — КЁДЖУРО! Юноша ловко поймал своё оружие другой рукой, с упокоением и сильной отдышкой глядя на распадающееся тело. — Ш-Шинобу… Одна секунда, и… — НЕ ВРЕМЯ МЕНЯ БЛАГОДАРИТЬ, ТАМ ГИЮ С САБИТО ОДИН НА ОДИН С КИБУТСУДЖИ, — крикнула девушка, только начиная движение в сторону лежащего около стены Томиоки, как резко её что-то схватило и со всей силы ударило о пол. С Кёджуро произошло тоже самое, но теперь он почувствовал, что руку, если он всё-таки выживет, таки сломали. — ГИЮ, НЕТ! Девушка изо всех сил пыталась вырваться, но клинок выпал, а крепкие клешни продолжали медленно сжимать тело — Кибутсуджи рассчитывал на то, что ему удастся просто их раздавить. Бледное лицо практически бросилось на столпа без сознания, как вдруг маленькое робкое существо отважно кинулось на эту страшную машину для убийств. В первую же секунду, за счёт эффекта неожиданности и отличных тренировок с Тенгеном, мальчику двумя ударами с разворота удалось буквально снести демону голову, однако, сделано это было не клинком, поэтому ему от этого ничего не стало. Но в этот же момент он случайно выронил Шинобу. Девушка схватила свой клинок, вмиг уворачиваясь от цепких лап Кибутсуджи и побежала к тому месту, где раньше находилась его голова. Сам Мудзан забавлял себя одной вещью — он отрывал Сабито конечности. Этот хруст сломанных костей, треск свежего молодого мяса — будь он человеком, то такое тело он бы съел буквально за две минуты. У мальчика уже не осталось обеих ног, он кричал от боли, но крики приглушались из-за окровавленного бамбука, который всё ещё находился у его рта. Голова Мудзана начала соединяться с шеей, как вдруг сзади раздался звон тонкого клинка с силуэтом бабочки на рукояти. Голова медленно покатилась по полу, с яростью и удивлением и тихим шипением смотря на столпов и их маленького помощника. Он стал превращаться в пепел. — САБИТО! — Кёджуро, хромая, подбежал к демону присоединяя разорванные части ног воедино, — НУ ЖЕ, ДАВАЙ! Всё под его коленями был в крови, сам демон потерял сознание. Однако медленно, но его ножки стали восстанавливаться: сначала кости, потом сухожилия, мышцы, кожа и спустя некоторое количество времени его ноги были полностью готовы. — Нам нужно как можно скорее торопиться домой. — И искать лекаря… Теперь, мы сделаем его человеком. Шинобу осторожно посадила на спину Сабито, который уже вернул себе свои прежние маленькие размеры, Кёджуро же через боль взял Гию. Оба столпа как можно скорее двинулись в поместье. Уже светало.* * *
Кёджуро оттачивал свой затупившийся во время битвы клинок; на глазу у столпа была повязка, так как врач пока сказал прикрыть раненное место от внешнего света, рука была обмотана, но оттачивать своё орудие это ему не мешало. С улыбкой он наблюдал за Сабито. — Надо же, какой ловкий, — с усмешкой произнёс Гию, тут же пожалев об этом. Сломанные рёбра при любом движении отдавались адской болью, а тут он вообще пошевелился — столп зажмурился, прикусывая губы. Ещё месяц назад они все практически умирали от количества и качества нанесённых им ранений, но сейчас жизнь стала налаживаться. Гию удалось повстречаться с чудной женщиной — Тамаё. Столь прекрасного во всех смыслах врача он никогда не встречал. Он был готов молиться на неё, даже со сломанными рёбрами служить ей, но от таких предложений женщина тактично отказала (при этом её напарник очень косо глядел на него, явно возмущённый таким обращением к своей Госпоже). Она сделала для него главное — она вернула ему его вечно улыбчивого Сабито, такого же ребёнка, каким он уходил на отбор. Тамаё не нужны были никакие деньги, украшения, драгоценности — ей было достаточно видеть искренние эмоции вечно серьёзного столпа и столь радостную улыбку юноши со столь красивым цветом волосы. — Сабито, не бегай так быстро, разобьёшься! — после становления человеком он не утратил былой ловкости, коей его обучил Узуй Тенген. — С каких пор ты успел стать таким занудой, Томиока? Единственное, что теперь бесило Гию — на каждое его слово у Сабито находилось по сто в ответ, да, даже с годами эта колкость и заносчивость никуда не исчезли. — Я же сейчас разозлюсь! — И будешь молча злиться в сторонке? — с улыбкой, Сабито кувыркнулся через голову по весенней мокрой траве и упал прямо в ноги Гию; он на секунду улыбнулся, быстро поцеловал того в губы и снова подскочил, продолжая босиком бегать по земле. — Ч-что это было?.. — Да так, понимаешь, на удачу, — юноша улыбнулся, подпрыгивая теперь уже к Кёджуро, чтобы расспросить того о былых приключениях и битвах, ну и конечно же, чтобы попытаться взять в руки клинок. — Тебя сейчас Урокодаки-сан накажет, Сабито! — Неа! Урокодаки-сан меня любит, он даёт мне онигири с тунцом, а тебе — нет! — Это только потому что я взрослый, эй! — Ну или противный, Урокодаки-сан не любит противных мальчиков! — Ну тебя же он любит! — А я не противный, да, Кёджуро? — мальчик с улыбкой подлез к столпу под руку, улыбаясь; это чертёнок знал, что Кёджуро не выдерживает, когда видит его улыбку. — Ох, Сабито… — мужчина рассмеялся, прижимая парня к себе и целуя в макушку, — порой — ты очень даже противный, но сейчас ты просто милейшее создание… — Кёджуро, я думал мне будет хоть какая-то поддержка! — Ну-ну, ты не такой хорошенький как он. — Да ну эй! Сабито с Кёджуро рассмеялись, видя обиженное лицо Томиоки. Но увидев, как искренне из детских губ летит звонкий смех, вся злость у Гию резко прошла. Для него было простым счастьем осознавать, что Сабито здесь, он рядом, и он больше никогда его не оставит. Ни-ког-да.