Эйлин, Эллочка, Элька

Дома не задержалась. Перекусила под неодобрительными взглядами отца и Нотта, как раз успела к обеду. Расспросила Северуса, как его день, и что его сегодня обрадовало, а что огорчило. Оказалось, Северус знакомился с портретами. Та самая отвратная бабка очень хотела полюбоваться результатом своих трудов, сука старая. Осталась довольна. Я тоже буду довольна. Буду брызгать на её портрет растворителем из пульверизатора и удовлетворяться. А лучше найду какой-то ритуал — должны же такие быть? — и устрою ей весёлое посмертие. Вспомнился Высоцкий: «Но если туп, как дерево, — родишься баобабом И будешь баобабом тыщу лет, пока помрёшь». Я-то знаю, перерождение существует. Отправить бы тебя, тварь, век этак в 16-17, в крепостную крестьянку. Будешь там пахать и рожать, пока не сдохнешь от очередных родов в поле под копной. Мысли эти привели меня в самое благостное расположение духа, и я предложила Северусу составить мне компанию на работе. Северус был только рад, он вообще в последнее время выступал за любой движ, кроме голодовки. Домовик привычно переместил нас в Лутон. Я подумала, что мне стоит научиться аппарировать. Портключ и домовик — это хорошо, но если нужно драпать, стоит уметь делать это самостоятельно. Мы с Северусом проследовали ко мне на работу. Привычная уборка, сегодня пришлось немного повозить тряпкой по витрине, чтобы хозяева соседних, ещё открытых кафе ничего не заподозрили. Потом тихонько махнуть палочкой из рукава, прошептав: «Тергео». Оно давалось мне легче, чем Эванеско, от которого первое время пропадала не только пыль, но и вещи, этой пылью покрытые. Мне предстояло набросать план дальнейших действий. Но пока стоило позаниматься ребёнком. Развлечения — это здорово, но с детьми нужно работать, развивать. А я со своими проблемами на сына забила. Посадила Северуса за стол в кухне, нарисовала на листочке несколько букв. Сначала полностью, потом пунктиром, затем точки, которые необходимо было соединить. Таким же образом из точек нарисовала солнышко и кораблик на волнах. Если соединит — получит картинку. Тот, пыхтя и высунув кончик языка, принялся за работу. Линии выходили неровные, несколько раз он порывался вскочить, выбросить карандаш. Топал, кричал, что у него ничего не получается. Затем успокоился, и непокорные линии, наконец, поддались. Я же рожала план. Выходило следующее. 1. По возможности работу в салоне не бросать. Это какие-никакие, а деньги. 2. Дом проплачен на два месяца, окончательно в поместье Принцев не переселяться. 3. Выучить все полезные заклинания для работы в Мунго. 4. Освоиться в Мунго, по максимуму оптимизировав работу волшебной диспетчерской. 5. Найти через больницу адвоката и разобраться с помолвкой. 6. Не вляпаться ещё во что-нибудь. План мне нравился. Пока Северус докрашивал карандашами кривенький, но вполне узнаваемый кораблик, я по диагонали просмотрела брошюры и тетрадку из Мунго, приволокла конспекты Эйлин на кухню и стала выискивать нужные заклинания. Разучить предстояло многое. Я уже знала заклинания заживления царапин и наложения шин. Было ещё вправляющее суставы и удаляющее из раны чужеродные предметы, родственное Эванеско, и звучало как Импетрилост. Я старательно заучила движение палочкой и правильное произношение. Но проверить было не на ком. Решила пока не заморачиваться. Моя должность была административной. Но перечень заклинаний первой помощи всё равно нужно было сдать, чтобы получить значок помощницы-медведьмы. Что-то между санитаркой и медсестрой. Самым сложным оказалось заклинание Патронуса. Это был защитник в основном от дементоров, хотя и нечисть вроде баньши и вурдалака мог отпугнуть. Но волшебники в Мунго использовали его в качестве своеобразного материального СМС. Для вызова патронуса нужно было найти своё самое счастливое воспоминание, держать палочку в руке перед собой и произнести чётко: «Экспекто Патронум!» Как у любого взрослого человека, с абсолютно счастливыми воспоминаниями у меня было туго. Потому я решила перебирать самые запоминающиеся. Я вспомнила вчерашнее ощущение довольства и чистоты после спа-процедур. Из палочки появилось серебристое облако, так и не обретшее форму. Северус внимательно следил за моими действиями. Последовательно я перебрала несколько воспоминаний, пока не дошла до одного. Я вспомнила то облегчение, которое испытала, когда первые роды, наконец, закончились. После тринадцати часов пыток мне на грудь положили моего ребёнка. Он был мокрый, красный и мяукал как котёнок. — Экспекто Патронум! Из палочки полилось серебристое сияние, которое сгущалось, сгущалось и, наконец, превратилось в… крупную крысу размером со среднюю собаку. Голова была непропорционально большой. Само животное словно соткано из более темного дыма, а грудка светлая. Хвост короткий, толстый и пушистый, небольшие круглые ушки. Существо раскрыло пасть, зевая, и продемонстрировало нам полный рот острых тонких зубов. Животное пробежалось по полу, село на попу и почесало ухо задней лапой. Затем испарилось. — Кто ты, живность? — пробормотала я ошеломлённо. Северус был в восторге, он хлопал в ладоши и хохотал, требуя ещё раз вызвать животинку. Я могла лишь порадоваться, что это не бегемот или какой-нибудь слон. В конспекте Эйлин около этого заклинания была приписка: «Серна». Насколько я помнила, серна — это вид козы. Интересно, как милое и безобидное животное трансформировалось вот в эту вот тварюшку? Знать бы ещё в какую… Я из крыс знала только ондатру и капибару. Это создание было больше похоже на енота или сумчатого волка. Надо будет в больнице поинтересоваться, кто это. Теперь нужно было научить Патронуса — назвала его условно Крыс — говорить. Северус был отправлен в соседнюю комнату, я должна была отправить к нему Патронуса с определённой фразой. А сын — крикнуть мне, если сработало. Я же раз за разом вызывала Крыса и пыталась продиктовать ему фразы: «Северус, иди есть суп», «Пора домой» и т.п. Получалось через раз. Наконец мы въехали в схему. Нужно произнести, кому передаётся сообщение, затем чётко проговорить фразу и мысленно послать патронуса по маршруту. К прибытию эльфа я была зла, голодна и вспотела так, будто бежала кросс. Но я это сделала. На ночь в кровати методом тупой зубрёжки заучивала этажи, отделения и врачей в них работающих. Янус Тики — 5-й этаж, психи; Альмонд Сепсис − 1й этаж, мамы и дети; Асмус Пернель — 5й этаж, чары…. Зубрила, пока глаза не стали слипаться. Вызвала эльфа, попросив разбудить меня к шести утра и приготовить сытный завтрак, желательно омлет и обязательно кофе. К хорошему быстро привыкаешь, и пользоваться помощью такого безотказного товарища мне было не стыдно ни на грамм. Утро, одеться в брюки и тонкий трикотажный свитерок, волосы собрать в «пирожок», дополнительно зафиксировав ленту над чёлкой. Завтрак, кофе, поцеловать Севушку, сжать клизму, и в путь! Зелёный халат, знакомство со второй привет-ведьмой, Зариной, черноволосой, черноглазой и темнокожей как цыганка. Быстро отрапортовать ей, что запомнила со вчерашнего инструктажа, и втянуться в ежедневную тягомотину. Меня вовсю гоняли по принципу «подай, принеси, иди нафиг, не мешайся». Но мне это нравилось. Моя смена пока была до двух часов дня. На следующей неделе я должна была работать во вторую смену. Дни летели. Я разрывалась между домом, работой в Мунго и салоне, редкими уроками с Северусом и ежевечерней сказкой. Через две недели успешно сдала экзамен и получила значок со скрещенной палочкой и костями. Научилась виртуозным Эванеско убирать рвоту, сопли и кровь. Сломанные носы вправляла не хуже медведьм, научилась сводить синяки и ссадины. Мой Патронус, который оказался Тасманийским дьяволом, бодро носился с сообщениями по всем этажам. Через три недели я уже ругалась с поставщиками зелий и ингредиентов, норовившими впихнуть нам некачественный товар или полупустые фиалы, и упорядочила картотеку пациентов. Через месяц у меня даже оставалось время на кофе и посиделки с девочками в сестринской. Все уже давно привыкли к Северусу, которого я периодически прихватывала на работу. Сепсис всё никак не удовлетворялся его состоянием здоровья, прописывая всё новые и новые витамины и зелья. Иногда приходил и Нотт. Впервые он появился, желая проверить, где я пропадаю целыми днями. Времени на него не было, у нас поступило несколько детей с Драконьей оспой, и пришлось срочно изолировать в карантин не только их, но и всех членов их семей. На душещипательные беседы в стиле «зачем вам работать, если вы можете выйти замуж и жить как у Мерлина за пазухой» времени не было. Мне этой тягомотины хватало и по вечерам. С отцом. Потому Нотту я лишь кивнула и попрощалась до вечера. Всё равно ужинать вместе. Через несколько дней он снова пришел. С цветами и шоколадом. Как раз подоспел ко времени посещений в больнице. Потому провёл немало приятных минут в обществе меня, старшей привет-ведьмы и ещё пары десятков родственничков, жаждущих пробиться к своим родным без очереди. Цветы я взяла, шоколад тоже. С удовольствием слопали его с Пернель и Авом, с которым я заочно познакомилась в первый день. Ав оказался ни много ни мало Авиценной и принадлежал к старинному роду Борджиа. Но так как его родители были сквибами и давно переехали в Англию, то сменили фамилию на Борджинс. Оба родителя были маггловскими медиками, потому и назвали сына именем кумира, а он возьми и стань волшебником. Ав имечко своё ненавидел и всем представлялся Ависом Борджинсом. Ав подтвердил, что ухажёр толковый. Пусть ещё приходит. Цветы поставили в сестринской. Дальше «роман» пока не заходил. Мы вежливо кивали друг другу, иногда обменивались парой фраз за завтраком или ужином. Мистер Дарси, как я про себя стала именовать Нотта, оставался учтив и прекрасен. Я перестала напрягаться в его обществе. Среди волшебников, приходящих в Мунго, красавчиков хватало, особенно тех, кто с чарами гламура переборщил или перепил косметических зелий. Однажды мы даже поговорили об этом за столом. Он бросал на меня многозначительные взгляды из-под длинных пушистых ресниц, а я рассмеялась. Пришлось рассказывать, что вчера поступил пациент, который вздумал повысить привлекательность с помощью зелья для роста ресниц и бровей. Но выпил на несколько капель больше, после чего применил заклятие для завивки ресниц; те, отрастая с бешеной скоростью, сплелись намертво с кустистыми бровями, напрочь лишив мужчину возможности моргать. Когда он добрался камином до Мунго, слёзы катились градом, а реснично-бровистое богатство уже оплетало чёлку. Было крайне любопытно смотреть на то, как лощёные аристократы давятся смехом, пытаясь оставаться в рамках приличий и не ржать. Отец особенно веселил, одновременно пытаясь подавить неприличный смех и смотреть на меня с укоризной за неподходящую для застолья тему. Северус хохотал в голос. Пока для него правила были не такими строгими. Адвоката я нашла. Из утешительного, он мне сообщил только то, что либо я договорюсь полюбовно, либо буду платить неустойку. Есть ещё вариант — кто-то заплатит неустойку за меня. Размер неустойки впечатлял. Мне столько в жизни не заработать. А брак с Ноттом я не рассматривала. Слишком разные миры. Он запрёт меня в поместье, упаковав в прекрасные наряды, будет выводить прогуляться по балам и приемам, навещать в спальне, пока не надоем, ну, или пока не рожу наследников. А я испорчу ему жизнь. Потому что от бездеятельности начну скандалить и всячески вредить. Ад будет затяжной и разнообразный. Это, только в более цветастых выражениях, я Чарльзу и озвучила. Но он то ли не понял, то ли решил, что я так своеобразно шучу. Он правда думал, что женщине достаточно денег, детей, два раза в год ездить отдыхать, дружить с подходящими дамами её круга. А скука — как можно? А организовывать балы, приемы? Нотт был не последним человеком в Министерстве, и его жене надлежало сопровождать его на всех официальных мероприятиях. Ещё можно заниматься благотворительностью, ну, и иметь какое-то хобби. Я, кажется, люблю вязать? Вот, вполне достойное увлечение для достойной женщины. Мне хотелось начать орать уже сейчас, но с высоты прожитых лет я понимала — просто он такой. Его так воспитывали. Ах, Эйлин, почему ты умерла? Ты была бы прекрасной женой, ты вписалась бы в его мир, смотрела бы ему в рот, родила бы детей и прожила долгую и ужасно скучную жизнь.        Один из вечеров на дежурстве выдался особенно спокойным. Я зашла в сестринскую, там было на диво оживлённо. Медведьмы обступили Пернель, которая что-то с выражением читала из какого-то журнала. То и дело раздавались охи, возмущенное сопение и смех. С прессой в магическом мире было никак. «Ведьмополитен» не дотягивал ни до «Космо», ни тем более до «Вог». Но журнал, который девочки держали в руках, я не видела никогда. Как оказалось, это уже четвёртый выпуск нового женского журнала «Спелла». Мне разрешили приобщиться. Очень вкусненько, привычные мне модные фасоны маггловского мира, очень неплохие истории, интервью с Олливандером, трогательная история любви его родителей. Чудненько. Для меня вполне привычный средненький журнальчик, но для бедного магического мира — прорыв. К журналу прилагался вкладыш, рубрика знакомств. Над ней дамы охали и ахали. Замужних среди ведьмочек, что собрались в сестринской, не было. — Так, чего вздыхаем, дамы! Пишите, кто понравился! Девушки с возмущением воззрились на меня. А, ну, да, как же так, девушка, и первой написать! Фи! Окей… — А ну, давайте-ка этот журнальчик. Я перебрала несколько страниц с объявлениями. Затем в колонке «Знакомства с иностранцами» мне попалось прелюбопытнейшее объявление. «Колдун средних лет, познакомится для переписки и дальнейшей встречи с ведьмой. Возраст до 35 лет, внешность не важна, так же как наличие или отсутствие детей, удачных и неудачных браков, навязчивых родственников и т.п. Любовь к животным приветствуется. Обо мне: женат не был, детей не имею. Работаю смотрителем заповедника, большую часть года проживаю на территории магической России. Саркастичен, нелюдим. Если вам интересно, пишите на адрес редакции, письмо мне передадут». А вот это интересно. Россия, нелюдим, саркастичен. Песня! Шанс, что ответит, — мизер, а девочкам пример подам. — Давайте сюда пергамент!