Вечер в Крыму

Утро второго дня выдалось не лучше первого. Сознание Дианы опять догнало понимание, что она в Крыму - теперь это видимо будет ненавистный полуостров - и у нее в отряде девятнадцать подростков, хотя она сама тот ещё подросток. Однако! сегодня она хотя бы не проспала и даже успела почистить зубы. Поменяла грязную мятую парадную рубашку на что попроще, завязала галстук с логотипом лагеря, имеющим очень ироничное для Кулаченко название - "Радуга", и отправилась будить детей. Сегодня не бегом. Отряд вставал вяло. Лариса, понаблюдав, как Диана вопит "Ребзя, подъём", врываясь в детские комнаты, сказала, что все это здорово и мило, но музыка как-то эффективнее, и врубила на весь корпус Анжелику Варум. Диана в очередной раз мысленно, как мантру, начала повторять слово, "которое нельзя произносить при детях". Наконец, кошмары утра закончились и все дружно отправились поглощать в столовую манную кашу. Кулаченко, не долго думая, решила воздержаться от такого сверхполезного завтрака и, схватив со стола яблоко, испарилась питаться дымом от сигарет. Всяко приятнее. Лазурные волны ласкали горячую гальку и подкатывали к ногам девушки, пытаясь схватить ее за палец. Та лениво отодвигалась, вгрызаясь в яблоко. Мозг вернулся к вчерашнему разговору с подругой: надежда на то, что эта Света, окажется в самом деле такой клевой и интересной, как описывала Виолетта, была крайне мала, поэтому Диана скорее считала сколько она выдержит. Час? Нет, часа многова-то будет, полчаса, наверное, сойдёт. Потом можно будет сослаться на то, что рано вставать, кошка рожает, дети некормленны. "Как мамашка малолетняя", - усмехнулся блондинка, ведя ногой по песку. Вдруг откуда-то сверху она услышала хоровые воспевания ее имени: - Диана Сергеевна! - Диана Сергеевна! - это повторилось ещё раз. - Диана Сергеевна! - и ещё раз. Диана выбросила яблоко, недокуренную сигарету, и уже неслась вверх по склону. "Заткнитесь, мелкота! Я все таки не мамашка ещё!" Подростки были в восторге, увидев свою запыхавшуюся вожатую, вылезающую из под каких-то кустов. Кулаченко закатила глаза и посмотрела на всех неодобрительно. На Ларису неодобрительнее всех, кто это придумал-то... *** На самом деле, лагерная история выглядела так, будто в отряде не девятнадцать детей, а двадцать. Диана была такая же щуплая и неадекватная как большинство ее воспитанников, и создавала на месте дисциплины хаос. Настроение Ларисы в течении дня из-за этого менялось от "задушить и повесить на том дереве" до "расчленить и выбросить в море". Однако детям Диана нравилась. Особенно тем, с которыми она встретилась в курилке... Утром у отряда даже появилось название - "Зайцы". Выбирая имя новосплоченный коллектив решил, что нужно быть обязательно какими-нибудь зайцами и чуть не поругался на этом фоне, подбирая то самое идеальное прилагательное. Диана очень активно убеждала, что зайцы обязательно должны быть какими-нибудь фатальными или на крайний случай дерзновенными. Отряд к ее убеждениям не склонялся. Миловидная девочка с длинными косами отстаивала право всем быть "солнечными зайцами". Ее поддержали ещё несколько тихих девочек, одна из которой курила Беламор взатяг, сидя с Дианой на лодке час назад. Диана мысленно добавила девочек в список тех, кому не стоит верить. Мальчик-очкарик высказался, что они находятся в субтропическом климате потому почему бы не быть субтропическими. Коллектив предпочел проигнорировать. Кулаченко подумала, что таких мальчиков обычно бьют за корпусом, пока старшие не видят. Ещё одна девочка, выразительно посмотрев на Диану, заявила, что они должны быть или никакими или радужными зайцами. Новоиспечённая вожатая напряглась под вычитывающим взглядом и тут же решила запомнить и пометить подростка в списке тех, кому можно верить ещё меньше. Выбор, ругань и пополнение списков в голове Дианы мог продолжаться и до бесконечности, но, наконец в это безобразие вмешалась Лариса, и чтобы не довести ситуацию до греха, безапелляционно заявила, что отряд будет просто "Зайцы". Без всяких "фатальных", "солнечных", "радужных", "серобуромалиновых". Дети дружно закивали, даже если хотелось быть серобуромалиновыми - с Ларисой спорить себе дороже. Быстро - на подъёме - родился девиз не связанный с уже бедными зверюшками: "Рассветы, закаты, подростки. Все будет хорошо". И можно было заняться оформлением отрядного уголка и прочей творческой ерундой. Диана валялась на полу, полностью сливаясь с детьми, вытянув длинные ноги она малевала гениальные картины в стиле Малевича, Пикассо и всех импрессионистов сразу. Закончился творческий бум художественным взрывом и после обеда из душевых ещё долго текла ручейками разноцветная вода. Диана же в это время все свои картины под шумок вывесила на стены, любовалась ими и заставляла мимо проходящих детей тоже любоваться. Время тихого часа и после пролетело незаметно - наступил ужин и день начал клонится к завершению. Поглощая пищу, как в первый раз в жизни, Диана подумала, что, наверное, все не так уж все и плохо. Сопляки оказались и правда не придурками, ее не парит и их не парит. А за все остальное отвечает Лариса. - Диана, привет! - обрушилось на нее сзади. - Еканый вавай! - завопила девушка, давясь котлетой. Взмахом руки чуть не смела со стола омерзительный компот, который тут же схватила чтобы протолкнуть препятствие в глотку. Из глаз потекли слезы. - Кулаченко, ты настолько не хочешь идти сегодня к Свете, что плачешь? - участливо поинтересовалась Виолетта. - Да иди ты знаешь куда, - процедила Диана, наконец проглотив котлетное безобразие. - Ещё раз подойдёшь так со спины и выбирай - вилкой в глаз или...простите, тут дети.. Иллюзия выбора, Вет, только вилкой в глаз получится. Суровцева расхохоталась. - Я напомнить подошла, что после отбоя жду тебя на развилке. - Да помню я, помню, - проворчала блондинка, делая глоток омерзительного пойла, называемым компотом. На самом деле ничего она не помнила и помнить не особо-то хотела. Тут Виолетта нагнулась и заговорчески зашептала: - Я достала две бутылки ликера какого-то местного, так что не с пустыми руками идём. Диану передёрнуло со связки "какого-то местного", но она понимающе закивала, мол, конечно, к поющим девицам, нужно идти со всякими сладкими мерзостями. Ну и в конце концов, если не окочурится от местной отравы во время встречи, можно будет тоже этот ликер пить. В целом реакция подруги удовлетворила Виолетту. Она подбадривающе хлопнула бывшую одноклассницу по плечу и подмигнула, знаками указывая, что ждёт ее ровно в 22:40. - Да, и, кстати, умойся перед встречей, а то у тебя одна бровь красная, а вторая зеленая. Диана печально посмотрела в своё отражение на дне стакана. *** На часах 22:39. Диана стояла в тени небольшого кипариса. Она уныло вздохнула и подняла голову на незнакомые южные звезды. - Что вы сулите мне южные звёзды? Что принесут эти..ах, слава Богу, осталось уже девятнадцать дней... Раздался шорох гравия и на тропинку выскочила Ветка. Диана вышла из тени. - Ты давно ждёшь? Прости, у меня же младший сводный: ноют, - улыбнулась Виолетта в темноте. За спиной в рюкзаке тихонько позвякивал местный ликер и решено было сразу отправиться в 22 комнату к Свете. Суровцева скромно постучала в дверь. Не открывали. Она постучала ещё раз, уже менее скромно. - Ой, Вет, может ее дома нет? Нас, наверное, не ждут, а давай... - тут дверь резко распахнулась. Диана встретилась с серыми глазами хозяйки комнаты и застыла как громом пораженная - она?! Света скользнула взглядом по блондинке и даже бровью не повела, пригласила гостей в комнату, сказала, что не ждала так быстро, только переодеться успела, что там о душе. Виолетта на этих словах посмотрела на все ещё зеленоватую бровь Кулаченко и хмыкнула, успокоив Свету, что никто там не был. Та кивнула и полезла в чемодан за стаканчиками. Диана скромно села на край кровати и, если честно, начала сомневаться - а точно ли ее она тогда сбила на тропинке? Для человека, которого снесли с ног и обговорили нелицеприятными словами, Света вела слишком спокойно. И на певичку не сильно смахивала. А ещё в воспоминаниях остались ее стройные ножки и... - Меня Света Сурганова зовут, - протянула девушка руку, после того как поставила на стол стаканчик, предоставив Виолетте разбираться с этим самостоятельно. - Ну что ты тут такая скромная, в лесу-то другая была, - хитро улыбнулась она, произнося эту фразу почти шепотом. У Дианы запылали уши и она почувствовала себя младше своих же воспитанников в отряде. Вот так ситуация выходит!.. Сомнений больше не было - они заоочно уже знакомы. Пока одна гостья разливала алкоголь, а вторая мучалась от остатков совести, которую не смогли полностью отделить от нее при рождении, Света спокойно порхала по маленькой комнате, перекидывая вещи, которые не успела убрать, а свободной рукой доставала из шкафа гитару. Комната, к слову, была больше, чем у Дианы, и в ней стояло две кровати, а не одна. Но было видно, что хозяйка тут только Света. Спрашивать куда делась соседка не хотелось. Вдруг эта же участь постигнет и человека, задающего неудобные вопросы. В итоге Кулаченко, думая о пропавшей соседке, моргнуть не успела, как в ее руке оказался стакан с желтоватой жижей попахивающей бананом. - Ну, что, за знакомство, - лучезарно улыбнулась Света, поднимая стакан с отравой. В эту же секунду Диана забыла, что в ее планах не было пить, и залпом проглотила напиток. Вслед за ликёром в руках так же незаметно оказалась гитара. Две пары глаз выжидающе напряглись. Диана напряглась ещё больше, но взяла себя в руки и спела для начала Рубеж. Светка смотрела на нее с интересом, но ничего не говорила. Она молча разлила ликер по стаканам, протянула гостям и наконец сказала: - За Динку. Девочка, ты хоть понимаешь, кто ты? Вот это сейчас неожиданно было!! Диана так растерялась, что начала дергано, то отодвигать, то снова впиваться руками в гитару. В итоге подняла ее и всучила Свете. - Меньше говори, большое пой! Сурганова усмехнулась и отставила стакан: - "Я видел таких свободных и чистых, Я видел таких закубованных в Рай..." Диана сняла часы и убрала их в карман.