Баран судьбы

      Вновь оказавшись в комнате Бильбо уверенно направил опирающегося на него Торина в сторону высокого старинного зеркала, возле которого он заранее разместил удобный пуфик и низкий резной столик, на котором теперь быстро разложил все необходимое в известном только ему порядке. Закончив с наведением порядка среди бусин, высыпанных неподалеку от гребня, Бильбо повернулся к ждущему «пациенту», готовый приступить к перевязке. Торин понятливо кивнул, заметив в его руках чистые бинты, и развел руки в сторону, слегка сморщившись от неприятных ощущений, возникающих при любом поднятии рук слишком высоко. Проворный хоббит тут же закружил вокруг, аккуратно и умело обматывая торс, затягивая бинты максимально плотно, чтобы зафиксировать пострадавшие ребра, но не настолько, чтобы причинить ненужную боль. В редкие моменты, когда тонкие пальцы случайно задевали разгоряченную кожу гнома, они оба замирали на секунду, все еще чувствующие легкую неловкость после происшествия в купальне, и Бильбо подозревал, что лицо его теперь пылает далеко не от жара, исходящего из камина.       Завершив последний виток и подоткнув кончик, Бильбо легко надавил на плечи Торину и помог ему с комфортом расположиться на пуфике, в руках же у него тут же оказалось большое пушистое полотенце, которым он принялся тщательно промакивать каждую прядку волос.       - Лучше подождать пока волосы подсохнут, если мы не хотим им навредить, особенно учитывая длину и густоту, - затараторил Бильбо, но резко остановился, поймав в зеркале понимающий взгляд Торина и легкую улыбку, в которой взволнованный хоббит почти увидел усмешку. – Ну да, ты же знаешь, я все забываю…       - Бильбо, не волнуйся ты так, будто пытаешься, как минимум, накормить бешенного варга. Давай пока поговорим, нам давно пора прояснить несколько вещей.       Торин повернулся, чтобы видеть собеседника, и кивнул на рядом стоящее кресло, намекая тем самым, что разговор предстоит долгий.       - О чем ты хочешь поговорить? – Бильбо устроился на самом краешке и начал немного нервно перебирать в руках влажное полотенце, но в итоге выдохнул и отложил помятую ткань, смело взглянув в глаза напротив, чем заслужил одобрительную улыбку.       - Я уверен, что у тебя накопилось множество вопросов, на которые я не просто хочу, а обязан ответить, так что можешь задавать их все.       - Совсем недавно ты упомянул, что мифрил вовсе не обычный металл, что это значит? - задал первый вопрос Бильбо, немного подавшись вперед, готовый внимательно слушать.       - С непростой же темы ты решил начать, для начала расскажи, что тебе известно о нем?       - Мифрил славится тем, что очень легкий, но при этом куда прочнее любой стали. Изделия из него столь же редки, как и прекрасны, что обуславливает их высокую стоимость.       Торин довольно кивал на слова Бильбо, приятно удивленный его осведомленностью, а когда тот замолчал, то подхватил разговор, серьезно глядя на собеседника.       - Все так, ты абсолютно прав и знаешь, по сути, всю информацию, известную за пределами гномьего народа. Так почему же эти изделия практически не встречаются не то что в свободной продаже, а даже под заказ их практически нереально заполучить за любые деньги? Одной из причин, несомненно, является его редкость, что могут предположить многие, когда задаются данным вопросом, но она далеко не главная. Затем начинают склоняться к тому, что с ним невероятно сложно работать, но разве есть такой материал, с которым не сможет управиться гном? На этом заканчиваются самые распространенные варианты, остальные или столь редки, или столь безумны, что не стоят внимания. Теперь, дорогой мой Бильбо, мы и подходим к истинной причине, известной лишь самим гномам и немногим представителям прочих рас, которые смогли заслужить нашего доверия и проникнуть в традиции и тайны нашего народа. – На этом моменте Торин сделал паузу, внимательно всмотревшись в лицо Бильбо, замершего на своем месте и с невероятной заинтересованностью слушавшим рассказ. Через несколько бесконечно долгих секунд, глубоко вдохнув, как перед прыжком в ледяную воду, он продолжил: - Впервые мифрил был обнаружен много веков назад, за несколько недель до королевской свадьбы, во время поиска свадебного подарка невесте. Раньше существовала традиция, согласно которой жених должен был собственноручно добыть и огранить драгоценный камень, а затем создать с ним совершено особенное и неповторимое украшение для невесты, которое преподнесет ей под аркой Махала, закрепив тем самым их союз окончательно, - пояснил Торин, заметив непонимание во взгляде собеседника. - И вот очередной жених, тот самый король, отправился на поиски заветного камня, достойного его суженной, углубивших в самые недра горы, где и обнаружил неизвестную пока руду, сверкавшую даже в темноте как благородный металл и выдержавшую удар киркой. Он забрал ее, принес в свою кузницу и начал работу. Сперва он предполагал, что она представляет собой подобие серебра или платины, годных лишь для создания украшений, но та оказалась куда интереснее. При нагревании она становилась невероятно пластичной и комфортной для работы, но стоило ей лишь немного остыть, как ее не мог перерубить ни один тяжелый топор, ни один остро заточенный меч. И понял в тот момент он, что это благословение самого Махала, даровавшим своим детям не просто красивую безделушку, служившую лишь для того, чтобы подчеркнуть красоту избранницы, а идеальный металл для их защиты, столь легкий, что не будет сковывать их движения и снижать скорость передвижения в случае отступления, но при этом невероятно прочный, способный отразить практически любую угрозу. Не пошли гномы против воли своего создателя и изменилась с тех пор традиция: отныне, если гному удавалось отыскать сей редкий металл, значило это, что их союз благословлен свыше. Остальная же руда шла на изделия, предназначенные для детей. Именно поэтому встретить эти изделия практически нереально и они начинают считаться чуть ли не вымыслом подгорного народа. Их продают или совсем отчаявшиеся гномы, оказавшиеся в безнадежной ситуации и потерявшие абсолютно все остальное, или же столь беспринципные существа, готовые ради наживы принять заказ на такое изделие. Для нашего народа мифрил означает союз, благословленный самим Махалом, заверение в своих чувствах, обещание вечных любви и верности, стремление защитить свою семью от любых невзгод.       Торин окончил свой рассказ и отвел взор к камину, обратив все свое внимание на причудливую игру язычков пламени, он страшился взглянуть на собеседника и увидеть в его глазах отторжение и отрицание. Между ними повисла звенящая тишина, давившая на плечи неподъемной плитой, и он почти встал со своего места, стремясь покинуть комнату и остаться наедине со своими нелегкими размышлениями, как вдруг его руку схватили сильные пальцы и заставили развернуться. Бильбо подошел совершенно беззвучно и теперь внимательно смотрел на него, с облегчением Торин понял, что он не может найти в его глазах ничего, кроме теплоты и надежды.       - Спасибо, Торин, - лишь и вымолвил Бильбо, после чего плавно приник к его груди и мягко сжал в объятиях, слушая как быстро бьется сердце гнома под горячей кожей и не сдерживая легкой счастливой улыбки, почувствовав на спине ответное прикосновение.       Прошло несколько минут, наполненных взаимной нежностью и теплом, прежде чем Бильбо аккуратно приподнял голову, заглядывая в лицо собеседнику, и вопросил, нахмурив светлые брови:       - А теперь расскажи мне, во что меня втянула Дис на этот раз? Что она, по всей видимости, упустила в своих несомненно увлекательных лекциях?       Торин на это понятливо хмыкнул, спрятав довольную улыбку в бороде, и сдвинулся немного вбок, освобождая место рядом с собой, не желая отпускать полурослика. Бильбо устроился на предложенном месте и привалился к горячему боку, всматриваясь в огонь и довольно щуря глаза. Ему было сейчас невероятно комфортно и тепло, невзирая на тот досадный факт, что он еле-еле помещался на краешке пуфика и мог вот-вот упасть. Поерзав еще немного, он принял наконец удобную позу и кивнул головой, показывая, что готов слушать объяснение, после чего вдруг запустил руку в волосы Торина, перебирая тяжелые пряди и слегка массируя кожу головы, делая при этом самый невинный вид, так и кричащий: «А я что? А я ничего, я просто проверить хотел, вдруг они уже высохли?».       - Начнем все с того же, поведай мне то, что ты успел узнать от моей дражайшей сестрицы?       Бильбо начал пересказывать все их уроки, не вдаваясь в подробности, но не упуская сути, Торин иногда кивал или довольно хмыкал, расслабляясь слишком заметно на моменте описания практических занятий с использованием манекенов, а не живых подопытных, в конце же рассказа он и вовсе положил руку в ответ на голову хоббиту, поражаясь мягкости и шелковистости светлых кудряшек, а затем незаметно переместился на заостренное ухо, вызвав у Бильбо сдавленный стон, прервавший его на полуслове и заставившим сильнее сжать перебираемые волосы. Торин на такое грубое отношение к своей шевелюре лишь слегка поморщился и решил отложить подобные ласки до более подходящего момента.       - Основы она поведала тебе правильно, в чем я ни секунды не сомневался, но при этом мастерски обошла самую важную теоретическую часть, которая известна всем гномам с самого раннего возраста. Как я понял, тебя больше всего заинтересовали два момента: зачем мы используем манекены и почему меня не мог причесать никто, кроме моих дражайших племянничков и сестры? – Бильбо в очередной раз согласно кивнул и уткнулся носом в подставленное плечо, наслаждаясь глубоким, немного грубым голосом Торина, вновь заполнившим всю комнату и уносившим его в далекие времена правления первых королей. - На оба этих вопросов можно ответить за раз, для этого нам снова нужно вернуться к истокам истории, когда великий Махал только даровал нам жизнь. В стародавние времена все наши кланы были разобщены, велись непрекращающиеся междоусобные войны за земли, богатства, власть, при этом не стоит забывать об угрозе внешнего нападения от враждебных народов, окружавших наши земли. Темные это были времена, все стремились облачиться в крепкие доспехи, ожидая нападения в любой момент, тогда-то и появилась традиция отпускать длинные волосы, сообщающие противникам издалека, кто перед ними и стоит ли вовсе ввязываться в бой. Гномы дорожили своими волосами, заплетали косы, украшали уже тогда различными вещицами, носившими определённый смысл, это были и привычные нам бусины, и драгоценности, подчеркивающие статус, и даже костяные элементы из животных и павших врагов, предназначающиеся для устрашения. Единственным поводом обстричь волосы был проигрыш в сражении, когда победитель, даровавший побежденному жизнь, или сам поверженный гном в знак подчинения и позора обрезал их под корень. Так что тогда длина волос указывала на силу гнома, и подпускались к волосам лишь самые близкие, во избежание предательства. Борода же и тогда, и сейчас указывала на мудрость и возраст гнома, от которых напрямую зависела их готовность вести за собой свой народ и в мирное, и в военное время, так что в те времена бороды также сбривали сверженным врагам, за исключением женщин-гномов, которые подравнивали их лишь из соображения эстетики. Но те смутные времена закончились, на всех землях воцарился относительный мир, гномы сняли тяжелые доспехи и прочные шлемы, так что надобность в такой показательности отпала, а традиция несколько видоизменилась, но не исчезла вовсе. Волосы и бороды по прежнему указывают на статус, силу и мудрость гнома, самые старые гномы могут похвастаться бородами такой длины, что кончики их касаются земли, но после сражений никто уже не будет требовать исполнения подобного долга. Наши волосы теперь являются просто данностью предкам, связью с ними и Махалом. Однако один момент остается и останется навеки неизменным, а именно право лишь ближайших членов семьи на доступ к волосам родича. Это могут быть родители, дети, братья и сестры, наставник, коим для меня является Балин, совершающие все это как выказывание семейной привязанности и доверия, а также избранники и избранницы, для которых это служит сначала частью обряда ухаживания, а затем, после принесения клятвы перед Создателем, это превращается в способ показать всю свою любовь, нежность и заботу. Именно поэтому и существует такое множество плетений, украшений, а в особенности традиционных бусин. Лишь раз взглянув на гнома, ты уже сможешь рассказать большую часть его жизни - какой у него статус, чем он занимается по жизни, есть ли у него родители, братья или сестры, дети, связан ли он узами брака или лишь проходит обряд ухаживания со своим избранником, а также сразу определить, кого он выбрал своим спутником по жизни, ибо они носят отныне и вовек парные бусины на самых заметных передних прядях, которые заменяют им обручальные кольца. Для всех прочих народов наши косы кажутся обычным украшением, прихотью, для нас же самих – это самое личное, что мы имеем, это летопись всей нашей жизни с рождения и до смерти.       Завершив своей монолог, Торин вновь аккуратно притянул Бильбо на себя, вынуждая того приподняться и сесть к нему на колени, опираясь коленями возле бедер, чтобы не давить слишком сильно на него, памятуя о не до конца заживших гематомах по всему телу. Сам он зарылся носом в мягкие волосы, наслаждаясь их травянистым запахом и начиная мечтать о том моменте, когда он сможет заплести эти прядки в причудливые косы. В таком исходе теперь он не сомневался ни на мгновение, за что готов был простить сестрице все прошлые и будущие шутки. Бильбо немного поерзал, устраиваясь поудобнее, чем вызвал тяжелый вздох Торина, и положил руки тому на шею, прижимаясь к его уху и еле слышным шепотом спрашивая:       - И ты позволишь мне?       - Я уже давно склонил пред тобой голову, решать лишь тебе, мой милый Бильбо, хочешь ты того или нет, но помни, что дороги назад уже не будет, однажды заполучив тебя, я уже никогда не отпущу.       Вместо ответа Бильбо прижался к нему еще плотнее и переместил руки, начав вслепую плести совсем не аккуратную, кривую и с выбивающимися прядями косичку, которая показалась им обоим крепчайшим канатом, связывающим их вместе.