Баран судьбы

      Бильбо в силу непривычки было довольно сложно управиться с волосами Торина, которым, как казалось иногда уставшему помощнику, просто не было конца, и если Фродо он мыл в районе получаса, учитывая, что непослушный хоббитенок постоянно норовил выскользнуть из его заботливых рук и отправиться на самостоятельное изучение большой ванны и высоких пенных башенок, то на королевскую шевелюру он угробил уже почти час и они только приступили к промыванию их чистой водой. Он устал, вымок с головы до ног, будто принимал ванну вместе с Торином, но был безмерно доволен собой, когда осматривал результаты своих трудов – волосы, еще совсем мокрые, уже выглядели роскошно, когда лежали темной тяжелой мантией на широких крепких плечах, обнимали крепкую шею и спускались на мерно вздымающуюся грудь.       Еще раз полюбовавшись, Бильбо ловко собрал все мокрые пряди и скрутил их в аккуратный пучок на затылке. Взяв с полочки губку, он вылил на нее отвар мыльного корня с добавлением трав и масел, немного вспенил в руках и нежно прикоснулся к плечам Торина, вызвав у него мурашки по всему телу. Он неспешно водил губкой по телу гнома, восхищаясь и немного завидуя, невольно вспоминая свое мягкое светлое тельце, которое не смогли изменить ни длительный поход, ни тяжелая битва, ни постоянные труды на благо подгорного народа, разве что лишь немного схуднул, потеряв окончательно вид достопочтенного сквайра из Шира. И спина, и грудь Торина были усыпаны мелкими и крупными шрамами, и Бильбо очень хотел бы однажды послушать рассказы гнома о былых временах и невероятных приключениях, выпавших на его судьбу. Но особенно сильно выделялся ужасный шрам, оставшийся после сражения с Азогом, когда орк пронзил Торина насквозь своим кривым мечом. Хоббит невольно вздрогнул, вспоминая почти мертвого товарища на своих руках, хватающего за него из последних сил и бормочущего нечто несвязное, но не отводящего своего пронзительного взгляда ни на миг. Сражения закончились, но все, что волновало его тогда, успеет ли к ним Гэндальф или эта промерзшая гора станет не местом победы, а местом огромной потери и безмерного горя. Он прижимал руку к ране, стараясь хоть немного остановить кровотечение, надеясь, что это подарит гному так необходимые сейчас несколько дополнительных минут. Прошла казалось вечность, когда над ними пролетела огромная птица, а через миг рядом возник взволнованный волшебник, сразу же начавший осматривать пострадавшего Торина. Когда же подоспели все остальные участники их самоубийственного похода, Бильбо наконец позволил себе расслабиться окончательно, соскальзывая в спасительную темноту. Если их друзья рядом, то все будет хорошо.       Вынырнув из воспоминаний, преследующих его еще долго по ночам кошмарами, он посмотрел на свои руки, будто ожидая увидеть на них кровь, а затем внезапно обхватил Торина, прикрывая шрам на животе подрагивающими ладонями, прижимаясь к спине и утыкаясь лбом между лопаток.       - Прости, Торин, пожалуйста, прости… - лихорадочно срывающимся тихим голосом шептал Бильбо, все сильнее вжимаясь в горячую спину.       - За что?       Торин был искренне шокирован словами своего друга, абсолютно не понимая, за что же он пытается извиниться. В качестве поддержки он опустил свои ладони поверх рук хоббита, в очередной раз поражаясь разнице между ними, и начал ласково медленно поглаживать, не давя на него, а просто показывая, что он рядом. Ребра от сильного сдавливания вновь начали болеть сильнее, но гном старательно сдерживал болезненный стон, страшась испугать и оттолкнуть этим Бильбо.       - За то, что пришел слишком поздно. За то, что не мог помочь ничем, лишь сидел там, пока ты практически умирал у меня на руках. За то, что в тот день эта чертова кольчуга была надета на меня, не участвующем ни в одном серьезном сражении, а ты пошел в бой чуть ли не обычной рубахе. За то, что…       Наплевав на просто адскую боль, которой одарили его недовольные подобным обращением ребра, он резко развернулся в руках хоббита, отчего последний невольно отпрянул и вовсе постарался вытащить ноги из воды, чтобы сбежать из комнаты, но Торин остановил его, сдавив бедра крепкими руками. Потеряв всякую надежду на побег, Бильбо опустил голову, утыкаясь взглядом в свои мокрые штаны, а затем резко начал смотреть по сторонам, выискивая нечто известное лишь ему одного. Томительную минуту Торин пытался поймать его бегающий взгляд, но у него ничего не получалось, в итоге он решительно, но аккуратно взял лицо Бильбо в свои ладони, вынудив того смотреть на него. В печальных карих глазах уже собрались слезы, готовые вот-вот пролиться, и Бильбо вновь активно замотал головой, прикусывая сильно нижнюю губу, пытаясь уйти из захвата.       - Послушай же меня, Бильбо, прошу, - взмолился Торин, прижимаясь к нему лбом ко лбу и прикрывая глаза, стремясь успокоить хоббита, который прилагал все усилия лишь бы не пересекаться с ним взглядом. – Если бы не ты в тот день, то все, что ждало бы меня впереди, это склеп рода Дурин. Ты спас меня в тот день. Ты, а не Гэндальф и эльфы-целители, слышишь? Если бы не ты, то я сдался бы еще в тот миг, когда Азог поверг меня, как бы постыдно ни было это признавать. В тот момент, пусть хоть на секунду, но я подумал, что это хороший исход боя, ведь главный враг повержен, а я уже показал себя ужасным правителем, все бы признали, что Фили стал бы куда лучшим королем. Я мог и даже должен был уйти тогда, но не смог, просто не смог. Ты всегда верил в меня, даже когда все шло не по плану, а сам я терял всякую надежду, ты продолжал верить. Я просто не мог предать этого, не мог оставить тебя там, на этой проклятой горе, потерянного и совсем одного. Глядя на тебя, я захотел оправдать все твои ожидания, доказать, что я достоин короны, достоин вести за собой народ, достоин стоять рядом с тобой. – Торин открыл глаза и внимательно смотрел на собеседника, который наконец перестал вырываться и не отводил взгляд, прислушиваясь к каждому слово и продолжая нервно прикусывать пострадавшую и так губу. – Ты стал причиной, почему этот безумный поход закончился победой не только над драконом, армией орков и прочих тварей, но и победой над моим эгоизмом и высокомерием. Это всегда был ты.       С каждой фразой Торин постепенно приближал свое лицо, отслеживая реакцию Бильбо, страшась увидеть отвращение или вовсе ненависть, но ничего такого не находил. Лишь ответное принятие, нежность и открытость были в красивых, чуть покрасневших от непролитых слез глазах, а мягкие руки хоббита несмело легли ему на шею, чуть поглаживая ее и незаметно притягивая к себе. На последних же словах Торин решился и сократил расстояние полностью, приникая к давно манящим губам, не давя, давая шанс отступить, прекратить это безумие. В первый миг Бильбо замер, как испуганный кролик, но почти сразу же расслабился, прикрыл глаза и неумело несмело ответил на поцелуй. Губы Торина были неожиданно мягкими, он целовал аккуратно, без напора, неспешно, ведя партнера как в танце. На контрасте с губами его борода щекотала и немного кололась, от чего Бильбо невольно хихикнул в поцелуй, после чего внезапно подался еще ближе, проявляя инициативу, прикусывая нижнюю губу Торина, показывая, что тот может быть смелее. Руки он постепенно переместил на плечи гнома, прижимая того к себе, помогая себе еще и ногами, которые скрестил за его спиной, и ему ответили крепкими объятиями, сдавившими его талию. Поцелуй перестал быть осторожным, он набирал силу как лесной пожар, двое мужчин будто стремились вплавиться друг в друга, чтобы стать одним целым, столь крепкими были их объятия. Торин исследовал тело Бильбо сильными руками, отмечая про себя чувствительные места, при надавливании на которые хоббит немного всхлипывал, пытаясь подавить стоны, нежно иногда покусывал его губы, добавляя поцелую еще больше страсти, а затем аккуратно проводил по ним языком, будто извиняясь за свою несдержанность.       Вскоре поцелуй распался и они смущенно уставились друг на другу, по-прежнему не отнимая рук. У обоих было сбито дыхание, а губы раскраснелись и немного припухли. Никто не решался нарушить повисшую тишину, пока Торин не выдохнул устало, глядя на Бильбо печальным, но одновременно серьезным взглядом.       - И никогда больше не заводи разговор по поводу кольчуги, я очень прошу тебя, хоть я и находился тогда в не совсем вменяемом состоянии под воздействием драконьей лихорадки, - на этом моменте Бильбо хмыкнул так, что выразил без слов свое отношение по поводу «не совсем вменяемый», он бы подобрал совсем другие слова для описания той ситуации, - но полностью осознавал, кому и что отдаю. Я хотел, чтобы ты был защищен, прочее меня не беспокоило, я же гном - я обучен сражаться и защищаться, но не с мыслями, что где-то ходит один маленький хоббит, который может погибнуть от любой стрелы. И я должен, наверное, объяснить тебе значение мифрила. – Торин вдруг стыдливо отвел взгляд, а Бильбо крайне заинтересовался данной информацией, но его остановили прежде, чем он успел задать вопрос. – Но после, сейчас я хочу допринять ванну.       Бильбо покраснел, когда Торин намекающе посмотрел на его руки, все еще оплетающие чужую шею, и поспешил убрать их, вновь берясь за губку, планируя закончить то, ради чего они тут, собственно говоря, и оказались, но ее сразу же у него забрали.       - Я смогу закончить самостоятельно, отправляйся, пожалуйста, пока в покои, я позову.       Бильбо задумчиво склонил голову набок, прикидывая, видимо, шансы Торина на успешное завершение банных процедур, и по итогу своих размышлений кивнул, вытаскивая ноги из воды.       - Позови, когда закончишь, я помогу одеться и сделаю перевязку.       Торин мягко улыбнулся в ответ, согласно кивая на просьбу, после чего хоббит подхватил одно из полотенец, лежавших в стороне, чтобы позже вытереться самому, и покинул купальню, аккуратно прикрыв за собой дверь и оставив гнома в гордом одиночестве. Торин же присел обратно на скамеечку, раз за разом проматывая в голове воспоминания о недавних событиях, и губы против воли расплылись в мечтательной влюбленной улыбке. События начинают принимать неожиданный, но очень приятный оборот, и если бы ребра сами по себе не болели просто адски, то он бы обязательно ущипнул себя с целью проверить, а не снится ли ему все это.       Но пришла пора вылезать из воды, пока всполошенный хоббит не примчался спасать припозднившегося гнома, ожидая увидеть самое худшее, вплоть до того, что Торин поскользнулся, упал и утонул в собственной ванне. Опустив взгляд вниз, он немного досадливо хмыкнул, посматривая на последствия горячих поцелуев.

***

      Вернувшись в комнату и беспокойно походив взад-вперед, вытоптав при этом в пушистом ковре небольшую дорожку, Бильбо устало выдохнул и уселся возле камина прямо на пол, наплевав на первоначальную здравую мысль о том, что неплохо бы взять хотя бы подушку, чтобы сидеть было удобнее.       Что только что произошло? Этот вопрос он задал себе уже не один десяток раз, но ответить так и не смог. Сиюминутная заинтересованность в том, чтобы просто попробовать что-то новое? Внезапно вспыхнувшее влечение? Стремление просто плыть по течению и не перечить правящему монарху? Пора было признаться себе, что все это не подходит, а последнее и вовсе низко – пытаться скинуть вину за все происходящее лишь на одного участника. Что же тогда стоит за этим? Симпатия или нечто большее? Еще в походе к Одинокой горе Бильбо скрепя сердце признался себе в том, что его интерес к одному единственному гному уже давно выходит за рамки приятельства, дружбы и отношений двух соратников на поле боя. Что же заставило его вернуться в Эребор вместе с племянником? Только лишь холодное отношение родственников и свидетельство о смерти на его имя, выданное местным старостой, когда он исчез на год и не подавал никаких признаков, что он жив, здоров и вскоре вернется к своему законному имуществу? Вряд ли дело в этом, даже до похода отношения с сородичами оставляли желать лучшего, свидетельство оказалось довольно просто оспорить, вещи с боем, но были выкуплены, да и Фродо было бы лучше среди хоббитов, как изначально считал его дядюшка. Так что же толкнуло его отправиться в довольно опасный путь с торговым караваном с маленьким ребенком, пересечь в третий и последний раз почти все Средиземье, лишь бы вновь встретиться с дорогими сердцу друзьями, а особенно с мрачным, но заботливым правителем, а после помогать гномам в возращении Эребору былого величия. Что вообще было в его голове, когда он столь легко согласился на сомнительное предложение Дис, не задавая никаких вопросов? Стал бы ухаживать так за другим своим другом? Что же, дорогой Бильбо, вот мы и пришли к главному итогу всех этих размышлений. Что же испытываешь ты, славный хоббит, к заносчивому подгорному королю?       Бильбо зачарованно наблюдал за языками пламени, которые жадно лизали поленья, сложенные в камин, с приятным треском посылая в воздух снопы искр. Чуть намокшие волосы на голове и ногах были давно промокнуты полотенцем и почти высохли, как и мокрая рубашка со штанами. Изначально Бильбо думал попросить у Торина хотя бы сухую рубашку, но быстро отмел эту мысль, представив, как будет пробираться по заполненному народом коридору посреди дня в чужой одежде. Ну уж нет, такого воспитанный хоббит просто не мог себе позволить.       Уставший морально и физически Бильбо почти задремал возле ласкового огня, когда со стороны купальни наконец раздался голос Торина, сообщающий, что он закончил. Поспешно встав с облюбованного места, оправив волосы и смявшуюся рубашку, он отправился по протоптанной дорожке обратно.       На его удивление, когда он переступил порог комнаты, Торин ждал его уже в чистых штанах, которые Бильбо оставлял перед уходом на лавке. На сие неожиданное зрелище хоббит выгнул бровь, молча вопрошая, как это произошло, если час назад тот не был способен их снять.       - А я и не говорил, что не справлюсь с переодеванием самостоятельно, - хмыкнул довольно себе в бороду Торин, хитро посматривая на закипающего от возмущения Бильбо, - я просто не стал мешать твоей проявленной инициативе.       Бедный хоббит задохнулся от недовольства и праведного гнева, накатывающих на него волнами, но довольно быстро смог совладать с собой и успокоиться, отказываясь от нехороших планов мести, включающих в себя волосы насмехающегося гнома и всевозможные прически. Ведь действительно не спрашивал, а сразу начал стаскивать с Торина штаны.       - Давай возьмем все и пойдем в комнату, - предложил Бильбо, собирая со столика все необходимое для волос, кивком головы показывая Торину, чтобы тот взял бинты, необходимые для перевязки. – Тут очень влажно и душно, да и волосы сначала надо будет хорошенько просушить, заодно сможем поговорить.       Схватив напоследок мешочек с бусинами, он гордо задрал голову и направился на выход, игнорируя Торина, который от данного представления вновь начал усмехаться.       Впереди их ждал действительно серьезный разговор.