Судьба или удача?

Итачи не хотел открывать глаза, слишком удобно ему было. Но пришлось. Он сел, щурясь (вроде вечер должен быть? Странно), и огляделся. Поляна в лесу, ничем не примечательная, кроме того, что он, легший спать в номере гостиницы вместе с Кисаме, на ней находится. Итачи согнул ноги и оперся на коленки подбородком, обняв себя за них и лениво размышляя. А зачем ему беспокоиться? Он сыт, одет, и всегда найдет дорогу до той деревеньки. Парень представил себе лицо напарника, когда тот проснется и обнаружит его отсутствие, и довольно улыбнулся. Что это? Из кустов раздался приглушенный всхлип. Мгновение - и шиноби уже поднес кунай к горлу шпиона. - Кто ты и как меня нашел? - Хррррг! - А, прости, - Итачи ослабил хватку. Придерживая девушку за длинные волосы, он повернул ее к себе лицом, и встретился взглядом с ее странными глазами. Фиолетовые, со странной радужкой вокруг зрачка. Ярче, чем глаза Хьюг, да и зрачок имеется. Парень окинул девушку беглым взглядом. Длинные светлые волосы, светлая кожа, стройная фигурка, скрытая складками просторной пижамы, объемистая грудь, на которой он задержал взгляд. Девушка, заметившая это, вспыхнула до корней волос и неожиданно сильно для таких маленьких ручек влепила ему пощечину. - Извращенец! - сердитые фиолетовые глаза встретились с холодными черными. Она не не опустила их, сраженная его холодом, как это бывало с большинством. Она стояла, выпрямившись, с гневно сверкающими глазами, в фиолетовой пижаме с пандами, сжимая кулаки. Итачи был в недоумении. С ним никто так прежде не обращался. Как же, гений, потомок сильнейшего клана, Анбу, отступник - и какая-то девчонка его ударила? - Ты знаешь, кто я такой? - осторожно поинтересовался он. - Нет, и знать не хочу, - отрезала девушка, - в тебе меня интересует только то, что ты доставишь меня домой. - Восхитительная наглость, - пробормотал Итачи. - Что? Не мямли, дылда! - Кто? - у Учихи начал подергиваться правый глаз. С его-то невысоким ростом "дылда" звучало как оскорбление. - Ты не глухой, не притворяйся. Я есть хочу. - А я при чем? - Раздобудь мне еды, это же из-за тебя я сюда попала. - Даааа? - парень прищурился, - я Учиха Итачи, отступник и член "Акатсуки", и мне нет нужды похищать маленьких девочек! - А я - принцесса Шион, великая жрица, и мне 19!. Можно было и не хвастаться, извращенец, я круче. Так что там с едой? В конце концов она его заставила отдать ей плащ, взвалить на плечи ее тушку и направить стопы к ближайшему населенному пункту, благо Учиха узнал местность. Оставив несносную девчонку в кафе, он закупился продуктами в дорогу и зашел в магазин одежды, где и приобрел ей и себе кимоно, обувь и кое-какие мелочи, мысленно благодаря Какузу за то, что он выдал деньги команды именно ему. Уйти и бросить девчонку ему в голову не пришло. Когда он, переодетый, уселся напротив Шион(есть не догадавшиеся, что это она?), девушка удивленно округлила глаза. - Совсем другой человек, почти симпатичный. Итачи, который долго выбирал себе праздничное кимоно, вгрызся в куриную ножку, делая вид, что не слышал девушку. - Ой, данго, -девушка потянулась его любимому лакомству. Итачи закатил глаза. Несносное создание! Доев, он расплатился и протянул ей сверток. - Переоденься. - Прямо здесь? - Рррр! Иди в дамскую уборную! - Итачи покраснел как помидор. Десять минут ожидания - и все, они в пути. - А куда мы идем, извращенец? - Мы на границе Нума но Куни. Отсюда до Они но Куни два дня пути. Туда и идем. И я Итачи. - Я знала, что что-то хорошее в тебе есть, извращенец! Ну кроме кошелька. Итачи ее проигнорировал. Шион, видимо, из-за пережитого стресса, который она умело скрыла от него, разошлась не на шутку. Всего через полчаса Итачи знал подноготную каждого жителя Они но Куни. Чкрез час - эпопею с Морьё и Наруто. И ему очень не понравилось как восторженно она говорила о Узумаки. К вечеру, когда Шион уже еле брела от усталости (Итачи даже забрал у нее припасы, чтобы облегчить ей путь), они дошли до деревеньки. Увы, место в единственной гостинице было одно, и то - для женщин, а искать ночлег еще где-то не было сил. В итоге, Шион легла в дамском номере, а Итачи устроился на сеновале под навесом. Тщательно припрятав в копне сена сумки с припасами и кошелек, Итачи уснул. Сквозь сон он услышал раскаты грома и стук капель по крыше. - Итачи? - Я здесь, и уже не сплю. - Мне плохо, - Шион взобралась на стог и села рядом. - Что случилось? Проголодалась? - Итачи уже успел убедиться в необычайной прожорливости такой хрупкой на вид девушки. - Нет. Мне приснился...Тарухо. - Это тот паренек, что умер, превратившись в тебя? - Да, - Итачи не видел ее в темноте, но ему показалось что она плачет. - Тсс, все хорошо, - он погладил ее по голове, незнамо как очутившейся на его груди. Шион сильней прижалась к нему, всхлипывая. Довольно скоро она уснула. Итачи вдыхал медовый аромат ее волос и представлял ее себе такой, какой увидел впервые: длинные волосы, бледное лицо, на котором яркими были глаза, такие странные, и алые губки, изящный носик, нахмуренные брови, смешную пижаму, которую он не выкинул, а сунул в самый низ своей сумки, непонятно почему... Потом задремал и он. Второй день пути прошел очень весело. Шион забегал вперед, обсматривая все, что можно и нельзя, задавая тысячу вопросов, смеялась над его рассказами про быт акацук, рассказывала свои историйки, жевала на ходу, в общем, вела себя как ребенок. Итачи понимал ее; он тоже был лишен детства, и иногда ему тоже хотелось вести себя так. На ночлег они устроились в лесу. Шион, как только прикоснулась головой к спальнику, сразу же уснула. Итачи сидел, размышляя, иногда подбрасывая сучья в костер. Он насторожился, услышав треск. Разбудив Шион, он вручил ей кунай. - Держи и никуда не уходи. Сам он пошел на звук. Медленно приблизившись, он завертел головой, не находя источник шума. В этот момент луна вышла из-за облаков, и осветила все вокруг. Парень увидел нарушителя тишины - мама-панда с двумя малышами вышли ужинать. Рядом раздалось пыхтение - это Шион притащила сумки. Она встала рядом с ним, тоже любуясь пандами. - А можно мне угостить их данго? - шепотом поинтересовалась она. - Думаешь они будут есть? - Знаю. У меня были ручные панды. Итачи сам достал по шампурику себе и девушке. Вдвоем они покормили пандочек, он - маму, Шион - малышей. Это было сказочно, как те истории, что ему рассказывала мама до рождения Саске. Утром, когда они остановились недалеко от стен города, им следовало распрощаться. Глаза Шион были полны слез, по лицу Итачи ничего нельзя было прочитать - он закрылся. - Прощай, -Итачи протянул ей руку. - Прощай, - едва слышно прошептала она. Итачи зашагал прочь, делая над собой усилие, чтобы не посмотреть на нее. Шион кусала губы, глядя на его удаляющуюся фигуру. - Шион-сама! Боль. Последние минуты жизни. Брат. Шион...Пандочка. Даже возродившись, Итачи мог контролировать себя, и в его голову закралась сумасшедшая мысль: бросить все и отправиться к ней. Но...нет. Нельзя. Многие погибнут, да и он не человек, а всего лишь тень. Два года прошло, она сейчас Великая Жрица, до него ли ей? Он покинул тело, умирая во второй раз. Он открыл глаза. Открыл глаза? Над ним склонилась Шион, повзрослевшая и такая красивая. Он попытался сказать ей, что не хотел приходить, мешать, напоминать о себе, но она не дала. Приподняв его голову, она вливала в него воду по капле. Напившись, он закрыл глаза, наслаждаясь ощущение ее теплой руки на своем лбу. - Температура в норме, значит все прошло удачно. Итачи, ты прости, но я... я не смогла поступить иначе, когда узнала, что ты умер. Я не держу тебя, когда ты восстановишься, можешь уйти. Прости за эту технику. Итачи с усилием поднял руку и погладил Шион по щеке. - Не уйду. Ты дала мне жизнь. И что-то еще. Горячие капли ее слез капали на лицо Итачи, но он знал, что она счастлива. Огонек, что загорелся в их сердцах два года назад, не погас, и не погаснет. Жрицы, даже Великие, могут выходить замуж и быть счастливыми. Девочку назвали Микото. Фукасаку утер лоб. Предсказание Огамасеннина сбылось. Не зря он их перенес тогда...