***
Честно говоря, с тех пор, как Чуя и Дазай снова вернули отношения и стали встречаться, прошло чуть больше четырех лет. Поначалу им было очень трудно, так как из-за их отношений их могли объявить предателями и уничтожить. К счастью, с тех пор, как ВДА и Портовая мафия заключили перемирие, они могли не скрывать свои отношения. Тем более, что их Боссы были не против. Осаму уже не раз заговаривал о том, что хочет завести общего ребенка. Началось это через год отношений, после того, как ВДА и Портовая мафия окончательно решили объединиться. Дазай правда постоянно говорил Чуе о ребенке, но Накахара постоянно прерывал его. Он ведь Омега, а значит, именно ему рожать, а потом сидеть с этим ребенком дома. К тому же, он — Исполнитель Портовой мафии, какой из него папочка? Но шатен был на редкость настойчив и, постепенно, рыжик стал сдавать свои позиции. Разумеется, он делал это почти незаметно, от чего суицидник едва ли мог понять то, что он постепенно сдается. Первый год он просто игнорировал Дазая, считая, что тот перебесится. Но потом, когда альфа не умолкал о том, что хочет ребенка, он стал игнорировать его специально и присматриваться. Все-таки, он все еще до конца не доверял ему, опасаясь очередного предательства. Серьезно, какой ребенок с таким-то идиотом? В итоге последние полтора года Чуя игнорировал нытье Осаму специально, присматриваясь. Он не знает, понял что-то шатен или он действительно изменился, но он проявлял себя с лучшей стороны, становясь таким удушающе заботливым, что это почти можно было отнести в разряд маний или одержимости. Чуя серьезно опасался того, как именно шатен станет вести себя, когда он все-таки забеременеет. В итоге, спустя два с половиной года уговоров и четырех лет отношений Накахара все-таки решил сдаться, пойти на поводу у своего альфы и таки родить ему этого несчастного ребенка, раз уж тот этого настолько сильно хочет. К тому же, он, как и любой омега, тоже мечтал о своем ребенке и хотел завести семью. Разумеется, просто так забеременеть рыжик не мог. Все-таки, он ведь из Портовой мафии. И не просто какая-нибудь там шестерка, отсутствия которой не заметят, а Исполнитель! В итоге ему пришлось, краснея, разговаривать об этом сначала с Кое, которая все-таки поддержала его в этом решении, даже несмотря на то, что недолюбливала Дазая, а потом с Боссом. К его удивлению, Мори Огай тоже достаточно понимающе отнесся к этому (возможно, его понимание было вызвано тем, что у него самого был сын от Фукудзавы Юкичи, хотя об этом было не принято говорить), так что его разрешение все-таки было получено. Но с несколькими условиями. Во-первых, Чуя забеременеет только спустя полгода. Во-вторых, он продолжит работать в мафии, но офисным служащим, пока не родит и не уйдет в декрет. В-третьих, чтобы и духу Дазая во время беременности в этом здании не было. Кажется, вечная паранойя шатена по поводу безопасности своей омеги успела достать даже его, хотя он в этом практически никакого участия не принимал. Так, только выслушивал жалобы своих подчиненных да сетования Кое на то, что некогда гениальный Вундеркинд окончательно с ума сошел и достал своей мнительностью абсолютно всех. В итоге, датой начала зачатия ребенка Чуя, не долго думая, выбрал день рождения Дазая — девятнадцатое июня. Он знал, что как раз в этот день у Осаму должен начаться предполагаемый гон — что-то вроде течки, но для альф. Течка Накахары должна была быть лишь спустя месяц, но рыжик собирался ускорить ее приход лекарствами, чтобы был почти стопроцентный шанс на то, что он сможет забеременеть. Ради этого он даже пошел на консультацию к Мори, хотя тот был последним человеком, к кому тот хотел обращаться за помощью. У него в кабинете неожиданно обнаружилась Йосано, которая смотрела на него во время этого обсуждения настолько понимающе, что ему захотелось то ли удавиться, то ли ее прибить. Неужели Дазай успел даже коллегам растрезвонить, как сильно хочет ребенка от Чуи? Накахара тот его сначала убьет, а потом сам умрет от смущения и радости. К счастью, кровопролития не состоялось, и свои таблетки рыжик все-таки получил. А потом ушел готовиться, как морально, так и физически. Он знал, что Осаму не выпустит его из кровати как минимум несколько дней. А ему, пусть и с течкой, будет трудно подстроиться. Все-таки, омеги уступают альфам в выносливости, хотя Чуя и не собирался этого признавать. Ну, как бы то ни было, ему стоит подготовиться.***
Чуя хмурится, не понимая, где носит Дазая. Он уже давно готов, и сейчас в нем большая анальная пробка, с которой он разгуливает по квартире в одной рубашке своего парня, посматривая на часы. Таблетки он выпить не может, так как Осаму куда-то свалил и неизвестно, когда вернется. У шатена мало того, что день рождения, так еще и вот-вот должен начаться гон, а его даже дома нет. Конечно, он понимал, что его вызывали на важное задание, а шатен не любил показывать перед кем-то своей слабости, если, конечно, это не его омега, но умолчать о подобном — это уже перебор. Ему стоит явно устроить скандал, когда все закончится. Накахара останавливается перед зеркалом, начиная вертеться перед ним, рассматривая, как большая рубашка висит на нем. Она словно платье, от чего рыжик чувствует себя в ней еще более хрупким, но очень защищенным. Запах яблок и дождя окутывает его, немного успокаивая. Тьфу, как по-омежьи. И то, что он сам омега, тут совершенно не при чем. Ему нравится эта рубашка. Но еще больше ему нравится, как Дазай заводится, когда видит его в ней. Он снова смотрит на часы, наблюдая за тем, как часовая стрелка подползает к семи вечера, и вздыхает. Мда… Видимо, все-таки не судьба. Он валится на диван, досадливо хныкая и желая сильно ударить себя. Только поверил этому уроду, а он снова куда-то свалил. Ему хочется взять телефон и позвонить Осаму, но гордость не дает. В итоге он лежит на диване и дуется, мрачно размышляя о том, что раз тот не приходит, то это ему не особенно-то и нужно. Проходит еще полчаса, прежде чем замок двери наконец-то щелкает, и альфа буквально вваливается внутрь. Чуя открывает рот, чтобы начать ругаться, но тут же замирает. Тот явно добирался домой на остатках здравомыслия и терпения. Он выглядит так, будто набросится и затрахает первое, что попадется ему под руку. Вот только единственная разница в том, что ему кроме Чуи никто не нужен. — Ты идиот, знаешь? — неожиданно ласково говорит он, качая головой. Встает, подходя к Осаму и позволяет ему почувствовать свои феромоны, прежде чем тот наконец отмирает и вцепляется в него обеими руками, потираясь носом и губами о запаховые железы. Чуя хихикает, ежась. Во время течки это стимулирует, но сейчас это скорее щекотно, чем что-то еще. Шатен выглядит полубезумным, но не стремится набросится, явно сосредоточившись исключительно на том, что омега у него в руках. Накахара радуется этому спокойствию, заставляя того дойти до дивана и сесть туда, после чего начал успокаивающе разговаривать с ним, как с маленьким ребенком. Когда Дазай сидит на диване, оставшийся даже без бинтов, которые скрывали его уродливые, но красивые для Чуи шрамы, все еще слишком сильно контролируя себя, чтобы не навредить своей хрупкой паре, рыжик решает действовать первым. Все-таки, тому нужно дать всего один толчок, чтобы у того полностью сорвало тормоза. Как бы то ни было, он любил, когда шатен был безумным, даже несмотря на то, что у него потом неделями проходили синяки. Накахара вытаскивает анальную пробку и становится на колени между расставленных ног Дазая, с желанием наблюдая за тем, каким большим, тяжелым и возбужденным был тот. Член у альфы такой большой, что со стороны никак нельзя сказать, что он сможет поместиться в нем. Вот только они трахались не один раз, так что рыжик уверен в обратном. Чуя тянется к Осаму и касается губами его запаховых желез, слабо прикусывая. Он чувствует, как широкие ладони тут же хватаются за его талию и ведут до бедер, затаскивая на колени и разворачивая к нему спиной. Теперь он мог видеть зеркало, которое было установлено на противоположной стене так, чтобы они оба могли наблюдать за собой со стороны. Дазай любил его трахать тут, смотря на то, как Чуя смущается. Правда, еще ни одной течки они тут не проводили. Вот и сейчас Накахара не смог удержаться от румянца, когда его взгляд коснулся бугорка на рубашке, за которым прятался его возбужденный член, а потом горящих дьявольски-красным огнем глаз, в которых не было ничего, кроме дикого желания. Под этим взглядом он чувствовал себя, как кролик под взглядом голодного удава. Даже удивительно, что несмотря ни на что, Осаму более-менее себя контролировал. Рыжик наблюдал, как шатен усадил его на себя, придерживая за талию. Он смущенно захныкал, наблюдая в зеркале за тем, как твердый член Дазая прижимался к его входу, и если он хоть немного сдвинет бедра, он бы терся по его колечку мышц и доставлял ему удовольствие. Это было слишком искушающе, чтобы он пытался не двигаться. Он ахнул, когда сильные руки подняли его ноги и раздвинули, показывая, что происходит более четко, чтобы они оба могли видеть это в зеркале. Щеки Чуи покраснели еще больше, увидев это непристойное, но дико возбуждающее зрелище. Он мог видеть, насколько большим и толстым был член Осаму, а, когда он поднял его, насколько маленьким был его вход. Хотя Накахара знал, что тот может поместить этот огромный член в себя и даже вытолкнуть ребенка, поэтому он знал, что все в порядке. Он знал, что, несмотря на то, каким длинным и толстым был его парень, он сможет принять каждый его кусочек в свое тело и, возможно, в свою утробу. Он опускает руку, потирая вокруг места, где была его матка. Он проводит пальцем по своей груди, задевая сосок, и тихо стонет. Он уверен, что тот хочет войти в него и собирается наполнить его до краев. Он не сказал это шатену, но именно в ближайшее время он планировал забеременеть, поэтому и не пил противозачаточных вот уже больше двух месяцев. Он облизнулся, когда Дазай начал двигаться. Он видел, как шатен начал толкаться в него, от чего его вход широко растянулся, чтобы этот огромный член мог поместиться в нем, и Чуя задохнулся от стона, когда почувствовал, как внутри него толкаются с такой силой, как будто тот пытается что-то протаранить. Он скулит, двигая бедрами, положив голову на плечо альфы, как только член его любовника полностью оказался внутри. Его глаза расширились, когда он увидел, что у него немного округлился живот в одном месте, чтобы только через мгновение застонать от ощущения подобного снова. Вскоре его язык высунулся, слюна стекала по подбородку. «О… Он наполняет меня слишком сильно! Он заставляет мой живот выпячиваться с каждым толчком… о боже, о боже… ебать!» — его глаза закатились, когда он продолжил чувствовать медленные, но сильные толчки в своем теле. Несмотря на то, что это были медленные движения, он чувствовал себя так, будто парит на небесах из-за того, что его тело было таким чувствительным и настолько наполненным чем-то таким огромным. На самом деле он пришел со второго толчка, когда в его простату врезались на полном ходу. Он кончил, с хрустом прогибаясь в спине, его ноги дергались, а пальцы поджимались. Он чувствовал, что движения Дазая ненадолго остановились, но его ослепленный ум знал только то, что это он так внезапно и сильно кончает, постоянно сжимаясь вокруг огромного члена, который находился в нем. Чуя даже услышал стон Осаму, который только добавлял доказательства того, что рыжик сжимал его слишком сильно. Когда он оправился от этого оргазма, он начал тихо скулить, когда снова почувствовал эти глубокие сильные толчки, с каждым ударом которых перед его глазами взрывались фейерверки. «Так сильно… он будет пропитывать меня с такой скоростью, когда он кончит… он сразу же попадет в мою матку!» — отстраненно подумал он с радостью, тут же забывая об этом. Внезапно он кричит от удовольствия, широко раскрыв глаза, когда в него вгоняют узел. По его щекам текут слезы. Он дрожит и спазмирует вокруг огромного узла, из-за которого он чувствует себя невероятно полным. Он ощущает, как его партнер кончает внутри него без перерыва, от чего его живот слегка раздувается. Он выгибается и кричит, снова кончая, когда ощущает, как узел внутри него шевелится из-за его неосторожных движений, попадая прямо по самым чувствительным точкам. Он лежит на плече альфы, тихо постанывая, бессильно запрокинув голову и прикрыв глаза. Он чувствует, как тот гладит его по волосам, успокаивая. Он не может пошевелиться, чувствуя небольшую боль и чрезмерное возбуждение одновременно. Он похныкивает, когда ощущает, как Дазай хватает его за талию, медленно и аккуратно, но безжалостно трахая на своем узле, заставляя кончить еще несколько раз. Он уже полностью мокрый от пота и спермы, и рубашка скорее мешает, неприятно прилипая к телу, но шатену нравится. Он запускает под нее руку, катая в пальцах твердые соски. Накахара чувствует, как Дазай тоже кончает в него, от чего его живот раздувается только сильнее. Он чувствует себя слишком переполненным и почти напоминающим воздушный шарик, и ему лень шевелится. Чуя дремлет на плече партнера, периодически просыпаясь и хныкая, когда тот снова его трахает, заставляя кончать. Наконец, спустя долгие пару часов, узел спадает. Излишки спермы вытекают из него, постоянно капая вниз. Он рассеянно хмурится, думая о том, что диван будет проще выкинуть, чем отмыть. Но он не успевает ужаснуться ситуации, так как его альфа больше не может сдерживать себя и снова грубо толкается в него, трахая и заставляя его снова кончить, когда он в очередной раз заметил, что на его животе снова проступают очертания этого большого члена с каждым быстрым толчком. У него определенно был фетиш на размер партнера, так как ему одинаково нравились как его большой член, так и его рост, рядом с которым Чуя иногда чувствовал себя хрупкой статуэткой. Даром, что сам физически посильнее своего альфы будет. Накахара скулит, смотрит в зеркало и видит, как жидкость продолжает выходить и выталкиваться из его входа с каждым быстрым толчком. Он также видел, как непристойно член расправил его колечко мышц, которое тщетно пыталось сжать большой орган, но не могло сделать это правильно из-за того, насколько широко оно было расправлено. Теперь Чуя громко стонет, замечая слишком голодный взгляд Дазая, направленный на него. Он видел, что тот почти потерял контроль над собой. Рыжик не возражал, потому что это было совершенно потрясающе. Хотя он задыхается, когда в него попала сперма, наполняя его матку, но он был удивлен, когда Осаму даже не остановился. Он почти рыдает, глядя в зеркало, когда тот внезапно приподнял его грудь и толкнул вперед, полностью усаживая на колени с разведенными ногами и все еще торчащим членом из задницы, после чего начал сильно насаживать, пока снова не вогнал узел, обильно кончая. «Так… так полно… он снова кончает… о, боже». — скулит Чуя, чувствуя, как горячая сперма стреляет в его матку и невероятно наполняет его, снова слегка раздувая живот. — «Слишком много…» — он задыхается от приглушенного стона и наблюдает, как его возлюбленный смотрит на него с удивительным удовольствием, наполняющим все его существо. Осознание мгновенно проносится, как вспышка молнии. - «Он… он в любом случае собирался зачать мне ребенка… и не важно, добровольно или нет…» Ему хочется злиться, но он не может. Он хнычет, когда Осаму берет его за талию и массирует внутренности узлом. Его глаза снова закатились к затылку, когда его простата постоянно стимулировалась. Его дыхание было тяжелым и затрудненным. Он слабо похныкивал, когда Дазай массировал его изнутри или трахал на своем узле, не давая даже перерыва. Чуя и не помнит, сколько именно раз кончил, растворившись в этом огромном, всепоглощающем и почти болезненном удовольствии. Когда это прекратилось, он слабо постанывал и полуприкрытыми глазами смотрел на шатена, который внимательно наблюдал за ним, то и дело обнюхивая. Явно чем-то не удовлетворившись, тот снова начал двигаться, ускоряясь. Накахара беззвучно кричит, выгибаясь. «Собирается кончить снова… о бля, о бля, о бля!» — он воет, его тело сильно дергается, когда в него с силой вгоняют третий узел, а он сам испытывает свой лучший оргазм, кончая совсем немного, ведь он почти сух. Он едва не теряет сознание от экстаза, слабо скребя ногтями по груди своего альфы. Тот даже ему перерыв в целых пять минут дал, прежде чем снова начал сильно трахать на узле, обильно кончая настолько, что у Чуи живот раздувается от количества спермы. Накахара хныкает и вырубается, засыпая. Он выжат досуха и не может даже пошевелиться. Сквозь сон он чувствует, как его альфа ухаживает за ним и вытирает, а после обнимает, окутывая своим запахом. Он засыпает, полностью удовлетворенный.***
Чуе нравится разгуливать по дому голым только в рубашках Дазая. Это почти что фетиш, как с его, так и со стороны шатена. Вот только делать это, когда у твоего альфы гон, не самая лучшая идея. Накахара проснулся в пять часов утра, повалялся где-то час, стараясь привыкнуть к ноющей боли в пояснице и мышцах. Встал, сходил в ванну, поменял одну рубашку на другую, а потом медленно побрел на кухню, где оставил лекарства. Выдержать без течки то, что Осаму собирался обрушить на него, судя по его решительному взгляду, будет не просто. Именно поэтому омеге нужны были лекарства. Он не успевает даже к таблеткам потянуться, когда сзади послышались шаги и его талию обвили сильные руки. — Ты чудовище. — капризно заявляет Чуя, хотя его голос звучит и в половину не так недовольно, как должен. — Просто я тебя люблю и хочу от тебя ребенка. — бормочет Дазай, толкая его животом на стол, после чего слегка поспешно, но аккуратно растягивает его. Накахара стонет, прогибаясь в спине, когда тот приподнимает его за бедра и с силой насаживает на свой член, прислонив его спиной к стене. Рыжик хныкает, не имея под собой никакой опоры, чтобы он мог самостоятельно двигаться, а потом обнимает шатена, скрещивая тонкие лодыжки у него на талии. Он выгибается и принимает все, что его альфа готов дать ему. Чуя кричит, когда кончает, вцепившись руками в шею суицидника. Тот довольно порыкивает, двигаясь сильно и очень активно. Рыжику кажется, что тот готов вытрахать из него, как из своей пары, всю душу. Дазай обнажает его горло и кусает до крови, ставя новую метку поверх старой. Его трясет, когда Осаму вгоняет в него узел, обильно кончая. Горячая сперма омывает его стенки и матку, отправляя в экстаз. У Чуи закатываются глаза, когда он снова кончает, с хрустом прогнувшись в спине. Он чувствует себя таким полным, таким любимым… Ему хочется капризничать или ныть, но он может только громко стонать, когда шатен снова трахает на своем узле, заставляя пару раз кончить. С недовольством Чуя думает, что с такими темпами свои таблетки он принять не сможет. Но он быстро об этом забывает, когда они перемещаются на диван, и Дазай продолжает двигаться в нем. Он постоянно кончает в него, крепко обхватив талию руками, вгоняя один узел за другим, пока Накахара не оказывается полностью вымотанным и тихо хнычащим. Рыжику хочется сбежать и одновременно остаться, ведь все происходящее так прекрасно. Но больше всего радует, что с такими темпами он точно понесет ребенка, благо что Осаму действительно старается. — Ты так мило смотришься в моей рубашке. Я бы трахал тебя на протяжении всего месяца, не останавливаясь. — низко бормочет альфа ему над ухом, заставляя его дрожать от темного обещания, прослеживающегося в голосе. Чуя дрожит от предвкушения и жара, который свернулся в его животе. Он охает и вздыхает, когда оказывается сидящим на коленях Дазай и прижимающимся грудью к его груди, особенно когда чувствует, как большие сильные руки обнимают его, поглаживая спину сквозь ткань рубашки. Накахара чувствует, как снова возбужденный член альфы прижимается к его заднице, и не может не дрожать от предвкушения. Он должен быть в ужасе от того, сколько раз его трахали за последнее время, пока он полностью не лишался сил, но его омежья суть от этого в восторге и лишь довольно скулит. Он вскидывает слезящиеся голубые глаза только для того, чтобы мгновением позже утонуть в полыхающих красных озерах. Осаму кладет руки ему на бедра, медленно проводя вверх до тонкой талии, а потом заставляет расставить ноги шире и медленно, но сильно насаживает на свой член, заставляя прогнуться в спине и закричать, когда тот врезался в простату. Толчки быстрые, сильные, безумные. Он не знает, сколько именно все это прекрасное безумие длится, но потом в него вгоняют узел, от чего он, не выдерживая, снова кончает. Чуя громко и бесстыдно стонет, срывая голос и утыкаясь лбом в грудь партнера. У него глаза закатываются к затылку, а с подбородка обильным потоком течет слюна, ведь он настолько полон и доволен, испытывает такой экстаз, что не может даже рот закрыть. Дазай сильно трахает его на своем узле, вырывая лишь тихое скуление и не давая перерыва. Эти толчки настолько сильные и беспощадные, что рыжику кажется, что тот его сейчас на пополам разорвет. Однако он лишь снова кончает от этого, бессильно приваливаясь к своему партнеру. Шатен кусает, лижет его, покрывая шею легкими поцелуями. В объятиях альфы спокойно и надежно, и Чуя может отключить свой разум, позволяя тому делать с собой все, что тот хочет. В конце-то концов, цель оправдывает средства, верно?