***
«Укради мой первый поцелуй».
Для Дазая его помешательство началось именно с этой надписи. Он самый знаменитый певец Японии, которому толпы фанатов готовы упасть в ноги и целовать их, а он взглядом ищет исключительно одного. Он не помнит ни его глаз, ни лица, ни волос, потому что на концерте такая темень и столько мелькающих огней и вспышек ламп, что рассмотреть что-то в этом месте становится большим подвигом. Он видит эту надпись однажды на концерте и просто затаскивает этого парнишку к себе на сцену, целуя лишь из прихоти. Однако его прошивает насквозь почти сразу же, потому что губы этого парня такие мягкие, нежные и сладкие. Осаму терзает их куда больше, нежели это нужно, учитывая, что он этого коротышку (ниже его на полторы головы!) впервые в жизни видит, да и не в принципах знаменитых певцов подобным заниматься. Тот парень сам ускользает, когда понимает, что их поцелуй и так длился почти неприлично большое время. Его радует только то, что если фанаты и были недовольны этим, то его лица они не видели. Шатен же отчаянно давит разочарование в себе, когда тоненькое и вкусно пахнущее тельце ускользает из его рук, возвращаясь в безликую толпу, скрытую тьмой. Сколько бы он ни выискивал его там глазами после того, как парень спрятал табличку, он не может его найти. Почему-то Дазай почти уверен, что тот ушел из зала. От этого в груди возникает бессильная злость, но Осаму ничего не может с этим поделать. Он уверен, что пройдет совсем немного времени, и он забудет этого парня, как сон. Мало ли сколько фанатов у него просили сделать тоже самое? Вот только это первый раз, когда он выполнил просьбу. Это сильно выбивает его из колеи, и шатен почти даже готов самолично отправиться искать этого паренька в толпе, чтобы уже самому попросить у него еще один поцелуй. Он хочет понять, почему ему это так понравилось, хотя у него было множество куда более развязанных, других, поцелуев. Вот только это первый раз, когда он испытал к партнеру нечто похоже на тепло и привязанность. Певец твердо уверен, что ему нужно выбросить парнишку из головы. Именно для этого вечером он снимает себе одну из девочек, рекомендованных Кое, желая расслабиться. Вот только, сколько бы времени не проходит и с кем бы ни проводил свое время, выкинуть из головы мягкие и вкусные губы, сладкий запах цитрусовых и тонкое и хрупкое тельце в руках у него никак не получается.***
«Как насчет второго поцелуя?»
Дазай будто по наитию находит парнишку с табличкой в толпе, мгновенно впиваясь в его фигуру взглядом. Он поет для всех своих фанатов, но после того, как находит паренька с табличкой, понимает, что пел исключительно для одного человека. Для неизвестного ему парня, чьи губы пленили его с первого же поцелуя. Это совершенно неправильно и абсолютно нереально, потому что он даже не знал, будет тот на его концерте или все-таки нет, но он пел только для него, и ни для кого больше. Ему хочется прямо сейчас поцеловать вкусно пахнущие губы, но он держится, потому что даже половина концерта не прошла. Он лишь облизывает пересохшие губы и бросает пристальный взгляд на парня с табличкой, стараясь хоть немного рассмотреть его. Вот только из его внешности ничего нельзя разглядеть, и Осаму хочется досадливо цыкнуть. Но он терпит. Он не отрывает внимательного и изучающего взгляда от парня весь концерт, а потом, когда закончились аккорды последней песни, дергает того за руку на сцену и целует, снова ощущая тоже восторженное чувство, мягкость губ, вкусный запах и дрожь горячего тельца. Его почти восхищает наглость паренька, ведь мало кто из фанатов рискнет просить у него второй поцелуй, когда уже получили первый, но ему это нравится. Он сам даже не понимает, почему именно, но безумно нравится. Он не знает его имя, не может разглядеть внешность, но прекрасно понимает, что с этими губами готов целоваться всю оставшуюся жизнь. Это очень странно и неловко, но факт остается фактом. Это тайна о внешности незнакомца безумно заводит, и шатен признает, что снова чувствует разочарование — даже больше, чем в прошлый раз, когда паренек в очередной раз выскальзывает из его хватки и теряется в возбужденной только что произошедшим и по этому гомонящей толпе. Дазай впервые в жизни жалеет, что его охрана не может читать его мысли, а значит, паренек снова скроется, не оставив о себе ничего кроме воспоминаний о мягкости губ и вкусном цитрусовом запахе. Происходящее интриговало.***
Третий концерт. Переполненный фанатами зал, громкие восторженные крики и визги. Предупрежденная охрана, готовая задержать или выследить того, кого поцелует их работодатель сегодня. Дазаю хочется поморщиться, но он широко улыбается, потому что ему нравится, насколько именно восторженно фанаты воспринимают его каждую песню. Он бегает по толпе глазами, но нигде не видит парнишку, который с первого поцелуя пленил его. Нигде нет таблички, написанной знакомым почерком. И осознание того, что тот просто не пришел, черт возьми, слишком сильно бьет по Осаму, которому хочется обиженно сесть куда-нибудь и проныть: «ну почему?». Он понимает, что это — глупость полнейшая, ведь у него сотни и сотни губ, готовых слиться с ним в самых страстных поцелуях, только скажи. Вот только как раз дело в том, что никакие другие губы ему и даром не нужны. Шатен думает только о тех, которых сегодня не было. У него все время до следующего концерта просто отвратительное настроение, а репетировать даже не тянет. Только занудные речи его пиар-менеджера Куникиды хоть немного заставляют его шевелиться. — Это не дело из-за несчастной любви вообще ничего не делать. — недовольно ворчит Доппо. — Это не любовь, а… — Дазай пытается возразить, но замирает, не в силах вымолвить или возразить. Это не любовь? То, что он постоянно думает о парне, внешность которого даже не видел? То, что высматривает его на каждом концерте, хотя встретились и поцеловались они всего два раза? То, что это, в конце-то концов, парень, а не девушка. — Ага-ага. По ушам будешь ездить кому-нибудь другому. — хмыкает Куникида, который прекрасно знает, почему у его подопечного такое упадническое настроение. — Репетируй, если не хочешь, чтобы на следующем концерте твоя принцесса стыдливо спрятала табличку и сбежала из-за твоей неловкости и того, что ты опозоришься. — Куникида! — возмущенно кричит Осаму, вспыхивая так, что Доппо на секунду кажется, что тот в обморок свалится. Однако шатен держится. — Что Куникида? — ворчливо бормочет идеалист, возводя глаза к потолку. — Репетируй уже, чудовище!***
«Бог любит троицу, знаешь?»
Дазай будто по наитию мгновенно находит парнишку в толпе, заметив знакомую табличку, он чуть ли не пищать готов от восторга. Останавливает только то, что он сейчас с микрофоном на сцене. Ему приходится сдерживаться, чтобы глупая улыбка не расцвела у него на губах. Ему хочется впиться в губы паренька, но он терпит, лишь бросает из-под ресниц жадные взгляды в его сторону. В этот раз он поет гораздо ярче и активнее, что сразу замечают абсолютно весь его персонал. Куникида тайком выглядывает из-за занавески, быстро находя взглядом предмет интереса Осаму. Тот на него таким внимательным и даже пожирающим взглядом смотрит, что трудно не понять, какой именно тот интерес к нему испытывает. Он почти ловит фейспалм, когда шатен, даже не дотерпев до конца концерта, втаскивает ойкнувшего парнишку на сцену и засасывает так, что всем, кто наблюдает это со стороны, даже неловко становится. Доппо видит, как паренек начинает дергать руками уже через несколько секунд и пытается выбраться, вот только Дазай вцепляется в его талию и прижимает к себе, не давая сбежать. — Что это было, Дазай?! — кричит Куникида после концерта, когда тот заканчивается, а парнишка, как это обычно, уходит. Вот только он не знает, что за ним следуют охранники, которые должны были выследить его место жительства и узнать про него чуть ли не все. Осаму весьма конкретен был в своих желаниях. Шатен на возмущенный вопль своего менеджера лишь восхищенно вздыхает и жмурится, чуть ли не облизываясь: — У него веснушки, представляешь, Куникида? Веснушки. — снова мечтательно вздыхает. — Я почти уверен, что глаза у него синие-синие… Доппо с замешательством смотрит на подопечного, думая, что тот влип окончательно и бесповоротно. По крайней мере, он никогда еще не видел, чтобы тот оставался серьезным к кому-то вот уже на протяжении четырех месяцев. Он же видел того пацана от силы три раза, тогда откуда столько чувств?! — Дазай, я понимаю, что ты… — Веснушки… С ними бы так хорошо сочетались синие глаза. — снова бормочет Осаму, совершенно не слушая того. Куникида устало вздыхает и замолкает. Шатен, когда витает в облаках и думает о предмете своего воздыхания, полностью безнадежен.***
Дазай считал полной чушью влюбиться в совершенно незнакомого человека. Еще большей глупостью он считал такие поступки чьих-либо фанатов. Они же ничего не знают о настоящей личности своего кумира, а видят исключительно маску, но тем не менее все равно влюбляются. Но оказавшись в ловушке собственных мыслей, чувств и желаний, ему стало просто все равно на свои прошлые убеждения и принципы. Он просто хочет обнять этого неизвестного фаната, поцеловать его и присвоить себе, чтобы тот никогда больше не смог уйти. Выследить и узнать все о пареньке, который пленил его, удалось далеко не сразу. Как оказалось, тот был на диво осторожен. Вот только детективы, которых в огромных количествах нанимал Дазай, чтобы выследить объект своей влюбленности, оказались настоящими мастерами. Именно поэтому уже через несколько недель Осаму, трясущийся внутри от восторга и готовый восхищенно верещать, как какая-то влюбленная девочка-фанатка, встретил того, о ком так давно грезил. Этот парень имеет ярко-рыжие волосы, горящие в лучах солнца ярким пламенем, которые собраны в низкий хвост и перекинуты через плечо. У него глаза голубые-голубые, как небо или лед. Не синие, но так даже лучше. У него на щеках веснушки, на которые шатен в прошлый раз залип. У него молочно-белая кожа, пухлые губы и дерзкий черный чокер на шее, который мгновенно привлек внимание певца и высушил его горло, настолько тому хотелось наклониться и оставить под ним засос. Тот вспыльчивый и дерзкий, и совершенно не ведет себя, как влюбленный подросток. Дазай с некоторым удивлением узнает, что вообще-то парню уже скоро двадцать. А ведь выглядит таким юным… — Ну и как твое имя, чудесное создание? — мурлычет Осаму, на что рыжик без зазрения совести признается, что таблички с этими надписями носил потому, что проспорил друзьям. Поначалу было так, а потом ему тоже понравились поцелуи. Шатен весело хохочет, но все равно настаивает на том, чтобы узнать имя прекрасного незнакомца. — Хорошо. Я скажу, но за еще один поцелуй. — хитро улыбается парень, сверкая потрясающе красивыми голубыми глазами, и Дазай залипает, чувствуя, как его сердце подскакивает к горлу и колотится там быстро-быстро. Осаму мгновенно соглашается, одновременно подписываясь на все, что угодно, лишь бы тот остался с ним. Шатену даже плевать, попросит ли тот еще что-то. На самом деле Дазая даже немного пугает то, что он уже готов выполнить абсолютно любое желание парня, которого нормально видит впервые в жизни. Парня оказывается зовут Накахара Чуя, и он учится на втором курсе филологического факультета. Это должен быть всего один поцелуй, но в итоге они целуются остаток вечера, не в силах оторваться друг от друга. Это должно пугать Осаму, но на самом деле ему даже как-то все равно. Те самые гормоны любви, которые он так презирал за то, что у влюбленных напрочь отказывают мозги, не просто дают в голову, а врезаются на полной скорости. Осаму, наверное, стоит паниковать, но ему совершенно плевать.***
Теперь поцелуев у них много-много, а Чуя ненавязчиво перебрался в квартиру Дазая. Сделал он этого с большим белым котом королевской породы - британская вислоухая - по имени Людвиг. Осаму должен быть против, но он на самом деле даже рад тому, что Накахара решился сделать подобное, пусть и с котом. Он не хочет, чтобы рыжик надолго отлучался от него куда-то. У них много поцелуев, объятий и нежности. Дазай чувствует себя таким счастливым и полным, как никогда не чувствовал. Он выступает на концертах только для Чуи, неизменно находя его в толпе. Невероятно, но факт: каждый раз в одинаковой разноцветной из-за освещения толпе он находит исключительно одного человека. Своего Чую. У Куникиды уже нервный тик от того, сколько именно Осаму теперь зажимает Накахару во всех углах, каких только может, неизменно получая от того по рукам. Примиряет с тем, что шатен теперь еще больше отлынивает тот факт, что рыжик держит своего парня в ежовых рукавицах, пусть и часто поддается шатену. За их идиллией наблюдать настолько завидно, что Доппо тоже хочется с кем-то встречаться несмотря на то, что свой идеал он пока так и не встретил.***
«Украдешь мою девственность?»
И это при огромной толпе. Дазай представляет, как он отшлепает этого рыжего засранца, пока задница не станет бордовой и сидеть будет невозможно. Это немного помогает, но куда сильнее ему хочется схватить Чую и долго и планомерно доводить его до сумасшествия от удовольствия. Он с трудом терпит до конца концерта, и зажимает ойкнувшего партнера прямо в гримерке, пользуясь тем, что тот зашел ему помочь. Конечно, от Накахары оторваться приходится, чтобы доехать до дома, но Осаму как на иголках, настолько ему уже хочется присвоить рыжика себе. Все происходящее далее запоминается шатену урывками. Он помнит, как жадно целовал партнера, вылизывая его рот изнутри. Помнит, как срывал с него одежды, чуть ли не поскуливая от нетерпения. Помнит, как зацеловал и заласкал каждый сантиметр вкусно пахнущей бархатной кожи. Помнит, как старался поцеловать каждую веснушку и родинку, почти умирая от нежности. Помнит, как аккуратно, но быстро растягивал Чую, заставляя его постанывать прекрасным бархатистым голосом. Помнит, как под ним метался Накахара, сжимая простыни, постанывая и выгибаясь, пока он медленно и планомерно втрахивал его в матрас, наслаждаясь тем, как его рыжик уязвим и открыт. Это было именно то, о чем Дазай так долго мечтал — присвоить себе Чую, доказывая каждому человеку на свете, а самое главное, самому себе, кому именно этот рыжий парнишка принадлежит. Осаму жарко целует Накахару, довольно усмехаясь. Они действительно счастливы вместе.***
Однажды, решив по прихоти поцеловать в губы парня с забавной табличкой, Дазай никогда не смог бы подумать, что через два года у них на двоих будут три кота и куча клетчатых подушек в доме. Но он не жалеет об этом. И, если бы ему предложили все изменить, он все равно сделал бы все возможное, чтобы еще раз встретить Чую и снова в него влюбиться.