Sick

      Всё начиналось замечательно. С Рёуком Йесон мог забыть обо всех проблемах, почувствовать себя в безопасности. Но со временем его неуверенность начала возвращаться. Его Вуки всегда был таким прекрасным, таким красивым и добрым. А он был просто Чонуном. И у него не было ни одного качества, которым можно было гордиться. И именно поэтому его голову часто посещала мысль о том, что он не заслуживает любви Рёука. Медленно, но он начал сходить с ума из-за этого и чувствовал, как это влияет на его здоровье. Больше всего Чонуну хотелось разлюбить его сейчас, чтоб не ощущать такого гнёта, но он не мог. Он продолжал быть рядом с Рёуком и это день з днём ухудшало его самооценку и веру в себя.       Это впервые произошло после того, как они легли отдохнуть после очередного умопомрачительного секса. Рёук всё время отводил взгляд, смотрел куда угодно, но не на него, а затем спросил: «Я сделал что-то не так?». На что Чонун притянул младшего к себе и заверил, что тот не сделал ничего плохого, чтоб расстроить его, и чтоб он не выдумывал вское. Но со временем он стал задавать этот вопрос всё чаще и чще, и уверенность Йесона стала рушиться прямо на глазах.       Это был такой же обычный день. Остальные участники группы уже закончили обедать и уехали в караоке бар, а Йесон с Рёуком решили остаться дома. Чонун целый вечер пил бутылку за бутылкой, в то время как его парень готовил ужин. Начало клонить в сон — это алкоголь начинал дейтсвовать. Рёук пытается поговорить с ним, но нет никаких сил как либо реагировать. До тех пор, пока он не спрашивает это снова. — Я сделал что-то не так? — Чонун проругался немного громче чем хотел и увидел, как вздрогнул Рёук. Алкоголь заствил его потерять самообладание и контроль над собой. Он смеётся и наконец-то рассказывает о том, что его грызет последние несколько месяцев. — Рёук, мой сладкий-сладкий Рёук. Конечно, ты не сделал ничего плохого. Ты чудесный сосед, зять, о котором мечтают каждые родители. Ты никогда не делаешь ничего плохого. И меня тошнит от этого. — Он подошел к парню, и увидел страх в его глазах. Он может только представить, как выглядит сейчас со стороны. И эта сила нравится ему больше, чем следовало бы. Может сейчас, у него получится сломать своего парня и он заствит его признаться во лжи. — Да, ты правильно расслышал. Меня тошнит от тебя, Вуки. Ты всегда такой хороший, такой добрый, я вижу в этом лишь фальш. Ты лжёшь очень хорошо, это же объясняет твою «любовь» ко мне, не так ли? — Любовь… Как такой человек как Рёук мог любить его? Не мог же. Рёук мягко толкает его в грудь, заставляя упасть назад, но в последний миг Чонун хватется за столешницу. — Ты пьян, извини, что задел тебя вопросом. Иди ложись, я принесу тебе ужин туда.— Чонун возмущенно смотрит на спину своего парня. Почему он не рассердился? Он всё ещё притворяется? Чонун почувствовал внезапный прилив гнева, и не понимая что делает, прижимается к спине Реука. — Даже сейчас, когда я говорю, что раскрыл тебя, ты продолжаешь притворяться. Зачем, Вуки? Почему бы не признаться в том, что ты всё время мне врёшь? Признайся, что ты никогда не любил меня, потому что я тебя не достоин. Его снова отталкивают, но на этот раз грубее. Реук по прежнему выглядит таким невинным, что у Чонуна появляется желание причинить ему боль. — Пожалуйста, успокойся, я люблю тебя, клянусь. Просто прекрати это, мы сможем поговорить об этом, когда ты протрезвеешь, ты же не понимаешь, что говоришь сейчас. Чонун избавляется от последней капли рациональности, которая осталась в его голове. Он большими шагами приближается к парню и крепко прижимает его к стойке, заставляя младшего посмотреть на него. Теперь он под его контролем. — Мне не нужно трезветь, я хочу, чтобы ты заткнулся. Просто находиться рядом с тобой уже заставляет меня рвать и метать, никакой алкоголь в этом не виноват. Не указывай мне, что делать, о, мой милый, сладкий Вуки. Так хорошие мальчики себя не ведут. Такая привелегия есть только у таких придурков как я. Рёук выглядит так, будто вот-вот заплачет, и Чонун наслаждается ощущением того, что он довел его до этого, хотя ему тоже хочется плакать. Но пути назад не было, он завершит начатое. — Я никогда не лгал тебе, Чонун-а, поверь мне. Теперь, пожалуйста, иди, пока ты не натворил того, о чём будешь жалеть. Младший умоляет его остановиться, но ведь это ещё одна ошибка. — Блядство, вся моя жизнь — сполшная куча сожалений. И знаешь о чём я жалею больше всего? Ты. — он наклоняется ближе, чтоб поцеловать Реука. — Я осквернил тебя, теперь ты не такой идеальный, такой как я не для тебя. Не для драгоценного и идеального тебя! Я столько раз причинял тебе боль и знаю, что сделаю это снова. Он даже не понимает, что говорит. Знает только, что хочет другого, что это отчаяная попытка напомнить о себе, чтобы точно знать, что его любят. — Если ты любишь меня, Вуки, то поцелуй. Докажи мне, что это всё неправда. Слова ничего не значат, люди лгут, а их действия — нет. — Реук бьет его, в тщетной попытке сбежать. Значит, он его всё-таки не любит. Ох, как же он разочарован. Он теряет силы на мгновение, когда его охватывает странная печаль. Рёуку удается вырваться на свободу и выскакивает из кухни. Вот и все, это должно закончиться сейчас. Он тащит младшего за собой, иначе он потеряет единственное, что любит в этом мире. Он уже гонится за ним, когда видит своего возлюбленного на полу. Он отчаянно пытается встать, но Чонун быстр и улыбается ему, прежде чем утащить младшего с собой и усадить на диван. Рёук умоляет его остановиться, но он этого не делает. Алкоголь, бьющий по его венам, заставляет его чувствовать себя непобедимым. Он чувствует себя так, как будто мир принадлежит ему. Он смеётся и целует мальчика под ним. Рёук обмякает в объятиях. Он чувствует, что только что выиграл битву, и улыбается в их поцелуй. Он спускается к его шее и собственнически ставит метку на его коже. Маленький мальчик издает стон между рыданиями и стонами Чонуна. — Да, вот так правильно, хороший мальчик. Боже, ты такой горячий, Вуки, такой милый, такой горячий и, блять, идельный. Он почти позволяет себе наслаждаться этим, не смотря на то, что Рёук все еще плачет. Может, он наконец-то почувствовал то, что чувствовал так долго. Должно быть ему стало стыдно, за то, что он был с таким как Чонун. — Посмотри на себя, неужели тебе нравится, когда с тобой так обращаются? Пренадлежать мне? Знать, что кто-то настолько ужасный, сделал с тобой такое? — Рёук кладет голову ему на плечо и всхлипывет, заставляя рубашку Чонуна пропитаться влагой его слёз. — Пожалуйста, пожалуйста, остановись, ты не такой, ты же любишь меня, да? Чонун решает, что ему нужно сделать еще один шаг, если он хочет, чтобы другой понял, что теперь он такой же. Он садится и расстегивает штаны. Он должен понять это сейчас. — Конечно, Вуки, я очень люблю тебя. Но ты не должен любить меня, пока ты такой. Я должен это сделать, чтобы ты стал таким же грязным, таким же неправильным как я. Не притворяйся, что тебе это не нравится. Будь хорошим мальчиком, скажи: «Аааа». Прижимаясь к его телу, он чувствует укол сожаления в груди, но отмахивается от него. Рёук сначала сопротивляется, но расслабляется, когда Чонун хватает его за волосы и притягивает к себе. Приятно осознавать, что Рёук и он теперь равны. Он ускоряется, двигаясь все быстрее и быстрее, мальчик под ним задыхается, когда кончают ему в глотку. Чонун ругается и вытаскивает свой член из его рта, прежде чем плюхнуться на диван и заснуть.

***

На следующее утро он просыпается с головной болью, с отсутвием воспоминаний о прошлой ночи и жутким перегаром. Он видит, как Рёук выглядывает из-за угла кухни и улыбается. Домашний завтрак может помочь, и никто не сравнится с его парнем в готовке. Рёук снова исчезает в кухне и Чонун встает, слегка шатаясь, чтобы пойти за ним. — Эй, Вуки, это самое ужасное похмелье, которое только было со мной, я совершенно ничего не помню. Он замечает, что на лице Вуки катятся слезы. Чонун пытается к нему подойти, но слышит лишь пронзительное: — Нет! — Чонун останавливается и смотрит на младшего. Он тяжело дышит и дрожит, похоже, что каждый вздох дается ему тяжело. — Пожалуйста, не трогай меня, уходи. Он всё правильно расслышал? Что же он вчера такого сделал, что его Вуки так себя ведет? Он ломает голову в поисках возможных объяснений, но на ум ничего не приходит. — Вуки? Что случилось? Я сделал что-то глупое прошлой ночью? — Реук поднимает на него свои красные глаза полные слез. Смущение, обида и гнев — все это видно на его лице. — Ты действительно ничего не помнишь? — Чонун качает головой. Нет, что он должен помнить? — Ты не помнишь, как говорил, что я притворщик? — Реук немного обретает и уверенность и по-тихоньку начинает говорить. — Ты действительно не помнишь, что это всё ничего не стоит и что больше всего жалеешь, что сейчас со мной? — Откуда Реук всё это узнал? Эти мысли появлялись в его голове только в самые ужасные моменты в его жизни, а до этого они существовали только в его дневнике, куда он записывал эти мысли, в надежде избавиться от них. Теперь плакать начинает он, но Рёук не перестает повышать свой тон. — Ты думешь я поверю в то, что ты не помнишь, что сказал мне, что любишь меня, прежде чем так поступить? Прежде чем практически изнасиловать меня? На последних словах голос его возлюбленного ломается. Он утыкается своим лецом в колени и просто сидит так. Чонун чувствует, как у него переворачивается живот, когда к нему постепенно возвращаются воспоминания о прошлой ночи. Это не может быть правдой, он никогда не… Сожаление берет верх, и, прежде чем он это осознает, оказывается рядом с Рёуком, прижимая его к собственному телу. — Вот чёрт, Вуки. Мне так жаль, я не знаю, что на меня нашло, ты простишь меня? Я сделаю всё, только, пожалуйста, Вуки не ненавидь меня. — он чувствует, как Рёук на мгновение прижимается к нему, прежде чем полностью отстраниться. — Прости, Чонун-а, но я не знаю, смогу ли простить тебя когда-то. Мне нужно время, поэтому, пожалуйста, уходи. Чонун чувствует, как мир вокруг него за секунду потерпел крах и разрушился. Но он понимает, что ему тоже нужно время. Он встает и неловко смотрит в сторону, стараясь не возвращать свой взгляд к дрожащей фигуре на полу. — Я поменяюсь с кем-нибудь комнатами, просто, дай мне знать, когда захочешь поговорить. И с этими словами он уходит.