Sick

      Рёук смотрит на Йесона с другого конца их комнаты для практики. Сглатывает слюну и чувство горя, которое он испытывает всякий раз при взгляде на своего парня.       В какой-то момент ему всё это стало не нужно. Всё было хорошо в начале их отношений, они казались идеальными. Крали друг у друга поцелуи, когда был перерыв в их расписании, занимались любовью за закрытыми дверьми и тихо шептали: «Я люблю тебя». Но поцелуев больше не было, двери не запирались, и единственную вещь, которую можно было услышать ночью, была тишина. Оглушительная тишина.       Сначала он предпринимал попытки спасти их отношения. Постоянно спрашивал, что он делает не так, или что Чонуна беспокоит. Но он лишь просто отмахивался, никогда не отвечая. Со временем вопрос становился ребром, не покидая мысли Рёука. Были ли они счстливы вместе?       Прошло несколько месяцев, прежде чем это произошло. Они сидели вдвоём на кухне, пока остальные участники ушли гулять на всю ночь. Рёук готовил, пока Йесон не проявлял совершенно никакого интереса.       Младший сделал глубокий вдох, прежде чем спросить снова. — Я сделал что-то не так? — он слышит в ответ как проругался Йесон и вздрогнул. — Рёук, мой сладкий-сладкий Рёук. Конечно, ты не сделал ничего плохого. Ты чудесный сосед, зять, о котором мечтают каждые родители. — Чонун подошёл ближе к Рёуку. — Ты никогда не делаешь ничего плохого. И меня тошнит от этого. — на лице его парня выделялись очертания лица, проявился огонь в глазах и насмешливая улыбка. — Да, ты правильно расслышал. Меня тошнит от тебя, Вуки. Ты всегда такой хороший, такой добрый, я вижу в этом лишь фальш. Ты лжёшь очень хорошо, это же объясняет твою «любовь» ко мне, не так ли? — слово «любовь» из уст Йесона звучали грубо, он словно выплюнул его. Чонун был настолько близко к Рёуку, что тот услышал запах алкоголя из его уст. Он снова пил.       Рёук мягко отталкивает Йесона от себя, возвращаясь к приготовлению еды. Чонун спотыкается, но тут же ухватывется за столешницу. — Ты пьян, извини, что задел тебя вопросом. Иди ложись, я принесу тебе ужин туда. — ему едва удаётся подавить дрожь в голосе. Йесон никогда не вёл себя так. Что он должен сделать сейчас? Неужели Чонун думает, что он притворяется? У него не было много времени подумать над этим, его прижали спиной к столу. Слова Йесона еще никогда не звучали с таким рычанием и невнятностью. — Даже сейчас, когда я говорю, что раскрыл тебя, ты продолжаешь притворяться. Зачем, Вуки? Почему бы не признаться в том, что ты всё время мне врёшь? Признайся, что ты никогда не любил меня, потому что я тебя не достоин.       Рёук пытается оттолкнуть его от себя. Запах алкоголя и произнесенные слова вызывают у него головокружение. — Пожалуйста, успокойся, я люблю тебя, клянусь. Просто прекрати это, мы сможем поговорить об этом, когда ты протрезвеешь, ты же не понимаешь, что говоришь сейчас. — Чонун снова прижимает к столешнице и он понимает, выбраться некак. — Мне не нужно трезветь, я хочу, чтобы ты заткнулся. Просто находиться рядом с тобой уже заставляет меня рвать и метать, никакой алкоголь в этом не виноват. Не указывай мне, что делать, о, мой милый, сладкий Вуки. Так хорошие мальчики себя не ведут. Такая привелегия есть только у таких придурков как я.       Рёук почувствовал, как страх разливется по его телу, но Чонун всё не отходил от него. Что Чонун его не любит, он прекрасно знал, но слышать, что не любит он? Эта информация окатила его как холодной водой и он не знал, что с этим делать. Он так сильно хочет успокоить своего старшего, но всё никак не может найти правильных слов.  — Я никогда не лгал тебе, Чонун-а, поверь мне. Теперь, пожалуйста, иди, пока ты не натворил того, о чём будешь жалеть. — Блядство, вся моя жизнь — сполшная куча сожалений. И знаешь о чём я жалею больше всего? Ты. — Лицо Йесона наклонилось и теперь они лишь в нескольких милиметрах друг от друга. — Я осквернил тебя, теперь ты не такой идеальный, такой как я не для тебя. Не для драгоценного и идеального тебя! Я столько раз причинял тебе боль и знаю, что сделаю это снова. — В голове Рёука начинает бушевать паника, кажется, он понимает, к чему всё идёт— Если ты любишь меня, Вуки, то поцелуй. Докажи мне, что это всё неправда. Слова ничего не значат, люди лгут, а их действия — нет. — он бьёт Чонуна по груди, это действительно не так, но он не хочет это доказывать таким способом, не сейчас.       Наконец ему удаётся выбраться и он в попыхах бежит в комнату. Споткнувшись, он упал лицом к полу и повернулся, чтоб как раз заметить, что Чонун возвышается над ним с хищной улыбкой, прежде чем поднять его и бросить на диван. Младший кричит, пытается остановить его, умоляет, но Йесон просто смеётся и затыкает его рот грубым поцелуем. Рёук понимает, что бороться бессмысленно и ослабевает в его хватке. Чонун опускается к его шее, помечая его бурыми метками. — Да, вот так правильно, хороший мальчик. Боже, ты такой горячий, Вуки, такой милый, такой горячий и, блять, идельный. — из глаз Рёука брызнули слёзы, когда Чонун прикусил его кожу. В этих действиях не было ничего любящего и нежного, он начинает привыкать к этому, но стоны Йесона приводят его в чувства. — Посмотри на себя, неужели тебе нравится, когда с тобой так обращаются? Пренадлежать мне? Знать, что кто-то настолько ужасный, сделал с тобой такое? — Рёук лишь заплакал. — Пожалуйста, пожалуйста, остановись, ты не такой, ты же любишь меня, да?       Чонун присаживется и почти падает, алкоголь снова ударил в голову. Он медленно начал растегивать ширинку своих джинс, доставая свой член наружу. — Конечно, Вуки, я очень люблю тебя. Но ты не должен любить меня, пока ты такой. Я должен это сделать, чтобы ты стал таким же грязным, таким же неправильным как я. Не притворяйся, что тебе это не нравится. Будь хорошим мальчиком, скажи: «Аааа».       Рёук хочет закричать, но не может. Чонун упирается своей плотью ему в горло и начинает двигать бедрами. Рёук задыхается, пытается отодвинуться, но Йесон лишь хватает его за волосы и ускоряет темп. Это больно. Чонун не прав, ему это не нравится, ни когда его дико трахают в рот, ни когда он начинает ругаться, ни когда он кончает ему в рот. Чонун после этого засыпает, оставляя своего парня плакать и чистить рот в четвёртый раз, надеясь убрать это ужасное послевкусие.       На следующее утро Рёук прошёл в гостинную на цыпочках. Йесон ещё спал. При взгляде на него, к горлу начинает подкатывать тошнота. Он вытирает пот со лба и идёт на кухню, пытаться убрать вчерашний беспорядок. Он поставил последнее блюдо на стол и услышал стон из гостинной. Выглядывает из-за угла и видит, как его парень тихо стонет. Йесон моргает несколько раз, прежде чем заметить Рёука. Он улыбается ему, неужели не помнит прошлую ночь? Рёук возвращается обратно на кухню, не желая сталкиваться с ним лицом к лицу. — Эй, Вуки, это самое ужасное похмелье, которое только было со мной, я совершенно ничего не помню. — этих слов достаточно для Рёука, чтобы сползти на пол и зарыдать.       Глаза Чонуна заполнены переживанием, он бросается к младшему. — Нет! — Рёук дрожит, в легких катастрофически не хватает поздуха. — Пожалуйста, не трогай меня, уходи. — Чонун выглядит растерянным. — Вуки? Что случилось? Я сделал что-то глупое прошлой ночью? — Рёук поднял на него глаза, полные слёз. — Ты действительно ничего не помнишь? Чонун покачал головой. — Ты не помнишь, как говорил, что я притворщик? — Йесон выглядит потрясенным и снова качает головой, слегка разинув рот. — Ты действительно не помнишь, что это всё ничего не стоит и что больше всего жалеешь, что сейчас со мной? — теперь слезы катятся из глаз Йесона, но Рёук не хочет останавливаться, его голос хотел перейти на крик, но он не мог. — Ты думешь я поверю в то, что ты не помнишь, что сказал мне, что любишь меня, прежде чем так поступить? Прежде чем практически изнасиловать меня? — его тихий голос дрогнул в последнем предложении. Чонун просто стоит с выражением шока на лице. На мгновение стало тихо, лишь всхлипы Рёука раздавались по комнате. Он закрывает глаза и опускает голову на колени. Чонун садиться рядом с ним, и прежде чем Рёук начнет протестовать, притягивает его к себе. — Вот чёрт, Вуки. Мне так жаль, я не знаю, что на меня нашло, ты простишь меня? Я сделаю всё, только, пожалуйста, Вуки не ненавидь меня. — младший не хочет прощать, но Чонун, кажется, дейтсвительно сожалеет. — Прости, Чонун-а, но я не знаю, смогу ли простить тебя когда-то. — каждый из его инстинктов кричит, что он не должен этого говорить, что ему нужно прямо сейчас обнять своего парня и сказать, что всё будет хорошо, но он знает, что так делать нельзя. — Мне нужно время, поэтому, пожалуйста, уходи. Чонун молчит секунду, прежде чем кивнуть и встать. — Я поменяюсь с кем-нибудь комнатами, просто, дай мне знать, когда захочешь поговорить.       После этого он ушёл и Рёук снова остался один.