Светская жизнь

Темноволосая девушка с уверенным взглядом зелёных глаз, лет двадцати, в пышном черном платье с темной полупрозрачной накидкой и закрытыми рукавами, прогуливается по главной площади и не спеша рассматривает людей и вид, открывающийся на Темзу. Девушка подошла к перилам, вид на реку завораживал: на небе ни облачка, а река блестела под лучами холодного, заходящего за горизонт, солнца, и легкий ветерок освежал девушку. — Графиня Аделия, сегодня Вы выглядите великолепно! — вдохновлено произнес подошедший сзади мужчина. Он был высок и тощ, одет в темные штаны брэ и светлую блузу-тунику с кожаной жилеткой. — Чем Вы заняты завтра вечером? — Здравствуйте, Дэвид, вечером буду полностью свободна, — с кокетством сказала дама. — Вы хотите занять мой вечер? — Да, у меня есть для Вас отличное предложение, но, пожалуй, обсудим это не здесь, — мужчина отошел, освобождая путь даме. — Пройдемте, — Дэвид показал рукой на широкую улочку, ведущую к скверу. Девушка одобрительно кивнула, и мужчина взял её под руку. — Вы хотите мне что-то предложить? — на тон тише произнесла Аделия. — Да, я хотел бы Вас пригласить на завтрашний вечерний бал, в честь грядущего карнавала, в свое скромное поместье, — начал барон, и тут голос его затихает, переходя на шепот. — В конце будет аукцион, будут представлены самые лучшие товары на все виды работ и утех… — пауза. — И конечно, много алкоголя, самая лучшая музыка. Вам должно понравится, вы будете самой обворожительной дамой этого вечера! — Заманчивое предложение, — глаза девушки загорелись, ведь она была частой гостьей подобных мероприятий. Дэвид, в свою очередь, был меркантильным человеком, любящим деньги и власть. Всё эти аукционы были построены на продаже незаконно вывезенных крепостных из других стран. Мужчина скупал по дешевке крестьян и, за ненадобностью в их службе, продавал их втридорога. Обычно такие крестьяне не проживали и года из-за их истощения или болезни, полученной при перевозке из другого государства. Мужчине на вечере нужна была дама высшего сословия, для привлечения гостей и Аделия прекрасно подходила. — Так, значит, Вы согласны? — снова спросил мужчина. — Да, я приду, — невозмутимо закончила диалог девушка, когда они уже были в сквере. Молодые люди присели на скамью и продолжили свой диалог. На деревьях были еще зеленые листья, которые, в скором времени, начнут темнеть и опадать. Аделия любила все светские мероприятия и была частым и желанным гостем на каждом из них, ведь она приносила не только удачу, но деньги организаторам торжества. Дама была не из низших сословий — графиня, Аделия Герберт-де-Бройс один из знатных родов в Англии. В свои двадцать три года — вдова, муж считался пропавшим без вести, но по бумагам он был мертв, детей не было, осталось только поместье и крестьяне, привязанные к земле. Единственный родственник жил во Франции, он являлся родным братом Аделии — Денвер Кеппел. После смерти мужа Аделия впала в депрессию, ведь у неё больше никого не осталось, но после появления в её жизни светских мероприятий она ожила. Всё, что раньше не интересовало девушку, начало завлекать и манить к себе, это было подобно морфину. — Аделия, как Вы поживаете? Вы все ещё не замужем? — К чему такие вопросы? Как Вы знаете, я замужем. — Конечно, Вы замужем, но он же мертв. Или слухи не врут, и он просто сбежал от вас? — в голосе чувствовалась некая злоба при упоминании жениха Аделии. — Не смейте так говорить! — воскликнула дама. — Слухам верить не стоит, иначе и о Вас начнут отзываться не самым лучшим образом, — сказала она угрожающе. — Извините меня, я не хотел Вас оскорбить, у меня обыкновенный человеческий интерес. Как и у многих жителей города, которые хотят знать правду об исчезновении такого влиятельного человека, — произнес мужчина, но Аделия не стала отвечать на вопрос. После недолгого молчания мужчина решил найти новую тему для разговора: — Мадам, а вы слышали о разорении рода Фонтинг? Гретта приняла к себе всех беглых крестьян, она их, так сказать, пожалела, — с отвращением произнес барон и скорчился. — Как можно проявлять жалось к этим? Это всего лишь рабочие, товар, обычные вещи, да в каждой подворотне они валяются! Ну да, можно их использовать ради утех. О, да, некоторые за еду готовы на многое… Но жалеть их? Не представляю, как так можно, ведь то что они живы и у них есть буханка хлеба это для них уже должен быть подарок судьбы. Если бы её муж открыл публичный дом с ними было бы больше толка, да и прибыль была. Адели сидела и выслушивала сплетни Дэвида, графиня лишь изредка поддакивала ему. Так они провели в сквере до вечера, разговаривая обо всем, что было громко в их кругах. Когда солнце начало заходить, мужчина предложил проводить девушку, и они направились к южной границе города. — Мы пришли, — остановилась девушка у больших черных ворот, которые ограждали поместье от леса. — Спасибо, что проводили меня. — Не стоит благодарности, я должен был это сделать, и живете Вы недалеко от меня, — с хитрой улыбкой продолжил барон и открыл калитку во двор, пропуская даму. — Вы же придете ко мне завтра? — Да, но думаю, сейчас Вам пора. До скорой встречи, — с неким отвращением в голосе сказала дама и удалилась вглубь поместья. Девушка мечтала от него избавиться, он ей наскучил за этот день. — До свидания, мадам, жду вас на моем вечере! — поклонился Дэвид вслед девушке и ушел прочь. Когда девушка зашла на территорию поместья, перед ней открылся вид на небольшой передний двор, усаженный цветами и виноградником, расстилающимся по всему периметру забора, что при жизни нравился ее мужу, ведь он сам им занимался в свое время, сейчас же этим заниматься некому и виноградник «вышел из-под контроля», затянув не только ограду, но и часть дома со стороны леса. «Он бы умер со стыда, если бы увидел…» — пронеслось в голове девушки. Так же около леса располагались плантации, где работала большая часть душ графского рода. К дому вела тропа из аккуратно выложенных камней, которые не давали ей уйти под воду во время сильных дождей. А около дома можно было увидеть маленький столик с чайным сервизом и три стула вокруг. Сам дом был похож на двухэтажный замок из темного камня и мрамора, а большие окна были некой изюминкой поместья. Он был предназначен для большой графской семьи, но в роду было мало наследников, которые бы смогли жить в поместье, а последний считался мертвым и теперь род находится под угрозой вымирания. — Добрый вечер, графиня Аделия, — кланяясь, произнесла крестьянка в платье телесного цвета и темным фартуком, и с чепчиком на голове. — Ужин готов, прошу Вас пройти в столовую. За ужином Аделия была тиха. Мадам Мэрис рассказывала о насущных мероприятиях и проблемах в их доме. Мадам — низкая пухленькая женщина, 53 года, благодаря ей в доме всегда тепло, чисто и уютно, на столе есть еда, а крепостные всегда заняты своими обязанностями. Она попала в этот дом, когда Томасу было 6 лет, она была его няней. Вместе с маленьким графом она изучала грамматику и точные науки, но после смерти отца и матери Томаса она была правой рукой, руководящей всем поместьем. Мэрис чтит традиции, а религиозные традиции она передала и ещё тогда маленькому графу. Так же у неё есть муж — Лэйтон, который работает садовником в поместье. — Графиня Герберт-де-Бройс, Вы все поняли? — спросила Мэрис, закончив свой монолог. — Да-да, конечно, — опешив, сказала Аделия. Её не сильно волновали проблемы поместья, графине было чуждо все это, раньше этим занимался Томас с Мэрис. — Тогда ужин окончен. Доброго вечера, — женщина убрала пустые тарелки со стола и ушла на кухню. Аделия, закончив трапезу, взяла бутыль вина и бокал, а затем ушла в свои покои.