Пролог
2 июня 2020 г. в 21:13
Лёгкий прохладный ветер чуть колыхал невесомые голубые занавески в окне роскошной квартиры одного из престижнейших зданий на Корусанте. Балкон был открыт и потому ветер мог беспрепятственно проникнуть в помещение, затеяв игру с оконной драпировкой. Весёлый ветерок жил своей жизнью и сам этого не зная, своим настроением выступал контрастом тому, что было прямо перед ним. Тому разговору, что вели стоявшие на балконе люди.
Это были юноша и девушка, разные по всем параметрам: внешности, социальному статусу, возрасту, но оба одинакового молоды и очень хороши собой. И было ещё кое-что, объединявшее их. Его — двадцатилетнего ученика джедая с русыми волосами, забранными сзади в короткий хвостик и тонкую косичку, что спускалась по его правому плечу и немного спадая на лоб, с большими голубыми глазами и доброй открытой улыбкой. И её — двадцатичетырехлетнего политика, не так давно принявшую должность сенатора родной планеты Набу, нежную и хрупкую, как сказочная фея, сходства с которой добавляла длинная и переливистая темно-каштановая коса, жемчужно-белая кожа и огромные карие глаза, сиявшие как две звезды.
Этим объединившим были десять лет, что двое не видели друг друга. И сегодня была их первая встреча за прошедшее время, обстоятельства которой нельзя было назвать романтическими. Ведь именно в сей день сенатор пережила покушение на свою жизнь и, как следствие, гибель близкой подруги. Потому встреча с давним знакомым детства воспринималась не как радость, а как светлое пятно в море безнадёги и смерти, которых так много в современном неласковом обществе.
Но отдавая дань приличию, девушка пригласила к себе того юношу, которого джедаи приставили к ней для охраны, и сейчас он пошёл вслед за ней на балкон, чтобы вместе полюбоваться звёздным небом. Однако не оно в данный момент занимало молодого падавана, его душа находилась в смятении, все скрытые резервы мозга срочно мобилизовались и начали напряжённо работать, а сердце сжалось в комок и билось в груди короткими рваными толчками. И это всё только лишь потому, что впервые за очень долгое, долгое время он наконец-то увидел Её. Ту самую девушку, которую никак не мог забыть все эти десять лет и уже не надеялся увидеть. Но вот сегодня... Как свет посреди тёмного беззвездного неба. Она. Его Ангел. Его сердце и смысл всей жизни. И как не печален был повод для встречи, она состоялась, и юноша не собирался упускать свой шанс сказать о том, что не давало покоя и вот уже целый вечер решался, собираясь с мыслями и подбирая слова. И вот наконец...
— Падме, — прозвучало негромко и едва слышно в вечерней тишине, — Я долго этого ждал и теперь просто не могу молчать. Я должен тебе сказать что-то очень важное.
Юноша говорил, и с каждым его словом лицо становилось бледнее, а пальцы сильнее сцеплялись в замок под грубой тканью плаща. Девушка ничего не ответила, а просто смотрела на него с ожиданием, явно догадываясь, что самое интересное ждёт её впереди. Политическое чутьё и сейчас не подвело сенатора, и через минуту она услышала то, что вынудило её сперва замереть без движения, а потом срочно заставить свои мысли работать в необходимом направлении.
— Ты знаешь, все эти десять лет, что мы жили отдельно друг от друга, не было ни дня, когда бы я не вспоминал тебя, я не мог перестать думать о тебе, ненавидел себя за это и всё равно не мог прекратить, — продолжал молодой ученик всё так же волнуясь, но уже немного увереннее, — И вот теперь ты вновь вошла в мою жизнь, и я весь в огне. Падме, я... Я очень люблю тебя и не вижу смысла жить без твоего взгляда, твоей улыбки, твоей нежности... Падме, я прошу тебя, нет, просто умоляю, не отталкивай меня. Ведь тогда моя жизнь станет просто пустой и лишенной всякой надежды...
Юноша перестал говорить и смотрел на свою спутницу в ожидании ответа, казавшегося не иначе, как приговором. Приговором к бесконечному отчаянию и глухой пустоте, оставшейся в любящем сердце после того, как по нему прошлись напалмом. А это было так, ведь Падме, прекрасная и гордая Падме, спокойно выслушав пылкого влюблённого и помолчав, чтобы собраться, ответила, ровно и по возможности мягко:
— Я очень тронута этими словами и такими сильными чувствами, которых я, скорее всего, не заслужила. Ты очень верно поступил, сказав мне об этом, нельзя держать такое в себе, но, увы, я никак не могу их разделить и ответить на них так, как бы тебе этого хотелось, — не переставая говорить, сенатор мягко коснулась рукой плеча своего собеседника, желая этим получше наладить контакт, а того словно обдало при этом невинном прикосновении жаром внезапной надежды, которая тотчас оказалась безжалостно раздавлена следующими словами возлюбленной, — Прости меня, Энакин, ты очень хороший, правда, гораздо лучше многих других мужчин, с которыми я знакома, но я тебя не люблю, постарайся понять это правильно и не пытаться изменить. Я готова общаться с тобой и дальше, но только в том случае, если ты навсегда смиришься с тем фактом, что мы с тобой просто друзья. Я всегда помогу тебе, если ты ко мне обратишься и встречусь с тобой, когда ты попросишь, но если выбор встанет между тобой и теми, кто для меня ближе, я выберу второй вариант. Это единственное, что я могу тебе предложить.
Сказала это и развернувшись, лёгкой чёрной лебедью скользнула в темноту комнаты, оставив Энакина стоять на балконе. Одного, в расстроенных чувствах. Его пустой, остановившийся взгляд провожал глазами утраченную навеки надежду, и только помертвевшие губы продолжали упорно шептать вслед любимому силуэту:
— Я всё равно добьюсь тебя. И ты будешь моей. Чего бы мне это не стоило...