***
Падме ждала своего будущего охранника возле здания сената. Она сегодня оделась довольно просто, но всё равно выглядела очаровательно в своём темно-синем платье длиной почти до пола и абсолютно прямом, украшений было немного, только несколько серебряных браслетов на запястьях и заколка с прозрачными камнями, державшая косу. Амидала вежливо поздоровалась с Энакином и, взяв его под руку, взошла вместе с ним на ждавший их корабль. Скайуокер не расстроился от этой официальной холодности, объяснил её тем, что она стеснялась посторонних, а на корабле они будут одни и никто не помешает поговорить о своём. Так и вышло, более того, едва только раскрыв рот, Энакин заставил Падме сильно удивиться: — Скажи мне, а лидер той планеты, куда мы летим, тоже придерживается лоялизма? Или же он является сторонником тоталитарных мер? Падме не сразу нашлась с ответом, так как не думала о том, что Энакин хотя бы немного разбирается в политике, в итоге решив сказать то, что позволит это узнать: — Скорее, я бы назвала это монархией, где эти два понятия сочетаются и постоянно вытесняют одно другое. — Но так ведь не может быть, — решительно возразил Энакин, — Монархия подразумевает сосредоточенность власти в руках одного правителя, что даёт возможность подстроить все сферы жизни людей под один лад при поддержке народа и согласования с ним. — Ну это, пожалуй, больше похоже на демократию, — поспорила с ним Падме, но у Скайуокера и тут нашёлся ответ: — А вот и неправда! Демократия — это когда народ выбирает правителя, а монархия — это когда власть передаётся по наследству, либо ребёнку прежнего правителя, либо при отсутствии такового, выбранному преемнику. Падме снова поразилась. Как же много она оказывается про Энакина не знала. Она-то считала его примитивным воякой, который только и может, что рубить мечами дроидов и разговаривать лишь о боях и оружии. А оказалось, он скрывал внутри себя богатый внутренний мир. Сколько же ещё у него тайн? И когда пришло время идти в зал переговоров, она взяла его с собой и позволила разговаривать с оппонентами наравне с собой. И благодаря их совместной речи, взаимодополняющей друг друга, те уступили и решились на заключение мира с Республикой. Падме смотрела на своего охранника не скрывая восхищения и полная неподдельной благодарности. Ведь это его, только его заслуга. Одна бы Падме провозилась до вечера, а так, управились за час. И как ещё управились! — Спасибо тебе, Энакин, это твоя победа! — сказала сенатор с огромной признательностью. — Нет, — ответил он с ложной скромностью, — Наша! И весь обратный полет она не сводила глаз со своего охранника, не в силах простить себе того, как глубоко в нем раньше ошибалась.Глава 5. Сила политической мысли
12 июня 2020 г. в 21:25
Прошло несколько дней с того памятного вечера, ставшего почти судьбоносным в жизни обоих друзей, однако в течении прошедшего времени ничего в их жизни существенно не изменилось. Энакин даже не виделся с Падме, им и по голосвязи было не пообщаться, настолько сенатор была загружена. Скайуокер же наоборот ничем не занятый, вынужден был терпеть такие обстоятельства. Асока так же находилась на временной передышке, ведь являясь его ученицей, она невольно разделяла с Энакином и задания, и выходные.
Поэтому в эти дни именно ей пришлось выслушивать бесконечные рассказы о Падме, о том, какая она хорошая, прекрасная и лучшая на свете. Тано, как настоящий друг, терпеливо выслушивала учителя и давала советы, если тот их просил. Тогрута понимала, что когда человек влюблен, то он становиться на время глухим и слепым, не воспринимая ничего, кроме объекта своей любви. Хотя, признаться откровенно, к концу недели девушка начала уже уставать от бесконечно мелькавшего в беседе имени Падме. Она просто не знала на какую тему ей говорить со Скайуокером, чтобы та не свелась к разговору о сенаторе на Набу и перечислению бесконечных достоинств последней.
Даже во сне Асока иной раз уже видела кого-то из них двоих, а то и вместе. Хотелось в какой-то момент позвонить Падме и попросить её выделить время для встречи со Скайуокером, чтобы тот хоть немного успокоился, но столько же раз сдерживала себя, понимая, что это не та помощь, которой Энакин будет рад, и которая пошла бы на пользу их зарождающимся отношениям. В них вообще влезать не следовало, это дело только двоих. Но Сила, как видно, услышала её горячие мольбы, и буквально в пятницу утром Совет вызвал Энакина к себе и сказал, что его отправляют на задание, сообщив по комлинку, что речь пойдёт об охране сенатора на переговорах.
— Вот ситх, — сказал он с недовольством, — Опять выслушивать этот занудный политический бубнеж!
Но стоило Скайуокеру через двадцать минут вернуться, как Тано ещё до того, как Энакин сказал хоть слово, уже поняла, что его мнение о новом задании кардинально переменилось. Он почти бежал по коридору и весело улыбался, едва не приплясывая на месте. Увидев Асоку, стоявшую возле окна, молодой джедай подскочил к ней и, обняв за талию, вытащил на середину коридора и закружил в безумном танце.
— Шпилька! — воскликнул он в безумном восторге, — То, о чем я не мог и мечтать случилось! Нет, даже больше, чем я мечтал! Сегодня, в четыре дня мы с ней увидимся! Она — это именно тот сенатор, которого я сопровождаю!
Со стороны может быть было и не очень понятно, с чего это Скайуокер так весел и что это он бормочет там, едва не прыгая от счастья, но вот Асока в пояснениях не нуждалась. Ей больше других было ясно всё, что говорил и думал Энакин ещё до того даже как это было произнесено вслух. Конечно же речь о Падме и о том, как он будет её сопровождать.
— Что ж, я рада, что это случилось, — искренне обрадовалась за него тогрута, — А ты говорил, что ничего не получится, что она не захочет видеть тебя.
— Я счастлив! Я счастлив, как давно уже не был, — ответил Энакин и вдруг попросил о помощи, — Вот только я, право, не знаю, как мне ещё удивить Падме, что сказать ей, чтобы она нашла меня интересным.
— Ну здесь, как раз, всё очень просто, — не увидела Асока в этом проблемы, — Изучи её политические взгляды и ненавязчиво обсуди их с ней. Не говори прямо, что любишь то же самое, а просто, когда зайдёт разговор, отвечай на её вопросы так, как это будет уместно с её точки зрения. И Падме поймёт, что у вас много общего, и сама захочет в другой раз с тобой поговорить. Давай прямо сейчас и пробежимся по политике, время ещё есть.
Энакин согласно кивнул, и Асока, подхватив его за руку, повела друга в свою комнату. Она хорошо знала Падме и вполне могла сама объяснить Скайуокеру некоторые принципы лоялизма. Так они сели напротив, и Тано начала говорить:
— Лоялизм — это приверженность законному правительству и государственному строю своей планеты, особенно в ситуации, когда этому правительству или строю брошен вызов какой-то другой внутригосударственной силой. Так же лоялизм предполагает не твёрдое следование определённой системе убеждений, а умение гибко меняться в гармонии с изменениями начальственных позиций и пожеланий.
Энакин внимательно слушал, а так же записывал некоторые понятия себе в датапад. Признаться честно, политика никогда не входила в сферу интересов Скайуокера, и все эти дебаты, переговоры и прочее вызывали в нем одну лишь скуку, вызывая отчаянное желание заснуть. Вот только напомни ему кто об этом сейчас, он послал бы того без сожаления по хорошо известному адресу. Как это он не любит политику? Ещё как любит, просто жить без неё не может. Ведь Падме не способна существовать без политики, а Энакин дышать не способен без Падме. Потом Асока спросила:
— А теперь скажи, в чем суть переговоров, на которые вы летите?
— Падме должна помочь заключить мир с планетой Орто-Плутония, но лидер её — человек очень принципиальный и так просто позиций своих не сдаст.
— Ну тогда всё ещё проще! — сразу же воодушевилась Тано, — Основы я тебе рассказала, теперь осталось применить знания к конкретной ситуации. Вот рассмотри полученные знания на примере данных переговоров, нужное можешь записать...