Голоса убитого прошлого

Кайло больше не был в каюте пиратского корабля. Это стало очевидно прежде, чем он открыл глаза. Ему не было тесно, для начала. И было довольно мягко. Если задуматься, медблоком называть это помещение в замке Маз было несколько… Не правдиво. Но, так или иначе, в замке действительно было место, предназначенное для разнообразных болезных и раненых. — Подумать только, здесь меддроиды времен моей молодости. — Во время, когда я умер, они были вершиной технической медицинской мысли, Эни. — Во время, когда ты умер, мне было девять. А сейчас… Хм… — Ты действительно так плохо считаешь? — В ордене точные науки никогда не были в приоритете. — Стоит исправить это упущение. — А у нас кто-нибудь разбирается в математике? — Маз. Ты мог бы знать, что она учит их математике, да и прочим наукам. Но ты сосредоточен на том, чтобы учить их быть большими поганцами, чем они есть. — Мастер Джинн! — Что? Я не осуждаю. Но Оби-Вана здесь нет, приходится побыть нудным за него. — Я передам ему это. — Отлично. Какова твоя цена за то, что это останется между нами, Эни? — Хм… Может… Пятнадцать «ничего»? Кайло вздохнул. Вдох дался ему легко, не в пример легче, чем до этого. Глаза он предпочел не открывать. Он почувствовал, как с его лба смахнули волосы. Он мог бы подумать, что это было легкое движение воздуха, но какой может быть ветер в помещении для больных? Кайло поморщился. — Энакин, мне уже давно не десять. — И что? Мне зато… Неважно, сколько, важно, что гораздо больше. А еще у меня не было возможности так делать, когда тебе действительно было десять. — Ладно, — легко согласился Кайло, — можешь даже почитать мне перед сном как-нибудь, когда у нас не будет срочных дел. — А какие у тебя срочные дела? Кайло задумался. Это был хороший вопрос. Что он собирался делать с тем, что Рей сбежала со своими повстанческими сволочными друзьями? — Сколько я здесь? — Спросил он. — Десять часов. — отозвался Квай-Гон. Кайло резко вскочил на постели, с удовлетворением отметив, что голова не закружилась. Он открыл глаза — черных точек не наблюдалось. Это означало, что его телом снова можно эффективно пользоваться, а значит, он мог встать и… Вот здесь начиналась неизведанная территория. — Квай-Гон, зачем ты ее этому научил? — Спросил Кайло. Квай-Гон пожал плечами. Он сидел на краю его кровати, закинув ногу на ногу, на табурете у изголовья сидел Энакин. — А тебя зачем научил лечиться? — На всякий случай. — Пригодилось? Кайло неопределенно передернул плечами. Не то, чтобы полученные знания ему действительно так уж помогли. Хотя, стоило признать, без этого дела обстояли бы гораздо хуже. — Вот и ей пригодилось. Дверь со скрипом отворилась. Кайло с усталым вздохом рухнул обратно на подушки. — О, очнулся! Отлично. Она удрала с этими придурками, ты знаешь? — Ага. — Сет, а что они тебе сделали? — Сразу не понравились. Это Сила подсказала, точно тебе говорю. — Это подсказал тебе скверный характер. — Что-то ты сама от них не то что в восторге. — Они чужаки. — Делать-то теперь что? — Вам — учиться. Чему-то там. Чему вы учитесь в это время. — Ага. Сегодня как раз твоя очередь отрабатывать с нами формы, и ты проспал уже на два часа. Кайло поднял умоляющий взгляд на Квай-Гона. Призрак лукаво сощурился. — С тебя десять «ничего». Дети, пойдем. Сет вскочил с кровати, на которую было с размаху уселся. Уже в дверях он обернулся и спросил: — Ты же не помрешь? Кайло прикрыл глаза. — Мне кажется, нет. — Тогда ладно. Перед тем, как выйти за ним следом, Кайлисса задержалась. — Уверен? — Да. Идите уже. Из уже закрытой двери показалась голова Квай-Гона. — Да, уверен! — Нет, я просто хотел убедиться, что ты не собираешься немедленно лететь на базу сопротивления. — Я не знаю, где она. — О. Это хорошо. Какое-то время они провели в молчании. Кайло невидящим взглядом смотрел в потолок. В потолке, в сущности, ничего примечательного не было. Зато его воображение, которому он позволял вяло течь своим ходом… — Кхм. — Напомнил о своем присутствии Энакин. — Ты только что видел себя летом на терассе с этими двумя… Ладно, это еще понятно, но… В платье Леи? Кайло закрыл глаза. Конечно, он поленился как следует закрыть свое сознание — и вот результат. — Это просто ассоциации. — Слушай, почему ты вообще думаешь, что она исчезнет, как твой папаша, с концами? — У меня предчувствие, что… Кайло вскинулся. Воспоминания встали на свои места, и теперь мозг оказался в состоянии их проанализировать. — Она в опасности, — сказал он, скорее самому себе, чем Энакину. Он бросился к своим вещам, застегнул пояс, поморщился — свежий шрам заныл от такого обращения. Сдернул куртку со стула. После неудачного столкновения с пиратами… Другими, конкурентными пиратами, в куртке была дыра, да и от засохшей крови ее никто еще не очистил, но все это было неважно. Кайло решительно направился к двери, но прямо перед ним возник Энакин. Кайло опешил и не подумал о том, что призрака едва ли действительно можно считать за препятствие. — Нет, нет, вот теперь тем более сядь и подумай. Вспомни, где я оказался, когда в такой же ситуации начал так себя вести. Сила, я до сих пор вне себя от радости, что ты не додумался ее вчера придушить — от переизбытка беспокойства. Кайло раздумывал пару секунд и все же сел. Прислушался к себе чуть внимательнее. — Возможно… Не совсем так. Ее долго не будет здесь, — задумчиво проговорил он, невидящим взглядом смотря в стену. Он помотал головой, провел по лицу ладонью. — Придушить? Помрачневший Энакин сел рядом с ним. — Падме… Она не… — Она не говорит со мной ни о чем таком. Приносит травяной чай и… Знаешь, это в основном истории, где ты выглядишь глупо, но она считает это ужасно трогательным. Или рассказывает о том, как была сенатором. И… В общем, такие вещи. Энакин горько усмехнулся. — Хочешь узнать, как появился Дарт Вейдер? — Я знаю. — О. А хочешь увидеть? *** Рей беспокоилась вовсе не из-за предстоящего разговора с Леей. По в конце концов сжалился над ней и сказал, что, если она не хочет, она может не говорить генералу Органе… То, что посчитает лишним. Рей решила, что сориентируется на месте. Но беспокоило ее совсем другое. Она предвидела какую-то угрозу — но теперь это пропало. То есть, пропало не совсем, но Сила не желала давать ей хоть какую-то подсказку. Она предотвратила опасность, грозившую ее друзьям, одним своим присутствием? Возможно, она ошиблась. Тогда в ее голове вспыхнула единственная мысль — она их больше не увидит. Предчувствие говорило о том, что они всего-навсего не захотят ее больше знать? Оби-Ван медитировал. Рей осторожно подошла к нему. — Эй, мастер Кеноби, ты не спишь? — Нет, жду, когда тебе разонравятся такие примитивные шутки, дитя. — Ну, у тебя есть для этого вся вечность. — Вот, уже чуть лучше. Рей поморщилась. Выглянула в окно. Синие огни гиперпространства — ничего нового. — Оби-Ван, есть что-нибудь? — Не вижу. Никаких предупреждений о смертях, массовых или не очень. В ближайшем будущем, по крайней мере. — А в не совсем ближайшем? — С этим сложнее. Рей присела, нахмурила брови и пожевала губу. И все это никак не помогло ей — озарений не случилось. Сила словно бы хлопнула ее по плечу, загадочно шепнула в ухо: «жди здесь, я должна сказать тебе кое-что важное» и убежала, а она действительно стоит и ждет посреди улицы. Люди идут мимо по своим делам, иногда ругаются, если приходится ее обходить, а она мнется с ноги на ногу и чувствует себя полной идиоткой. — Рей, ты готова? — Раздался голос Финна. — Готова, — откликнулась Рей, даже не вполне отдавая себе отчет в том, к чему именно она готова. — Выходим. Место не очень-то походило на базу. Рей, По и Финн шли по… Вернее всего это было назвать лагерем. Повсюду была беспорядочно оставленная техника, люди сновали туда-сюда, грузили что-то на корабли. На планете — по крайней мере, в этом месте, не было никакой растительности, только растрескавшаяся серая почва да горки песка, которые ветер то разметал, то собирал где-то в другом месте. — Это перевалочный пункт, — объяснил По, — Кастолар почти наш, вот довезем технику на Чалакту, выпнем орден оттуда, и… Рей вздохнула. Возможно, вот оно — возможно, не так-то гладко все пойдет, как По говорит. Рей не хотела участвовать в войне. Рей понятия не имела, как не участвовать в войне и защитить своих друзей. Увидев бегущую им навстречу Роуз, Рей широко улыбнулась и сама ускорила шаг. Возможно, было странно вот так сближаться с кем-то, только разговаривая несколько месяцев по голосвязи, но в том, как крепко они теперь обняли друг друга, для чего Рей пришлось немного наклониться, удивительным образом не ощущалось ни капли натянутости. Рей немного отстранилась, продолжая держать девушку за плечи, и всмотрелась в ее лицо. Роуз внимательно смотрела на нее в ответ. — Здорово, что ты здесь, — сказала наконец Роуз. — Не выдерживаешь уже этих двоих? Только намекни, и я тебя заберу. Никогда не думала стать контрабандисткой? Роуз с очаровательнейшим смущенным смешком подмигнула ей. — Сколько у меня времени на раздумья? — Эй, ты посмотри! Мы ее привезли, а она развела антивоенную агитацию!— Притворно возмутился По. Из одной из палаток показалась… Да, это была она. У Рей дыхание перехватило. Рей даже издалека видела, что Лея выглядит гораздо лучше, чем в последнюю их встречу. Финн вдруг наклонился и тихо заговорил: — Если честно, она немного не в себе в последнее время… — Финн! — возмутился По. — Говорю, как есть. Серьезно, иногда она запирается одна и говорит сама с собой. Рей услышала озадаченное хмыканье за спиной. Только она его и услышала. *** Стоило признать — не было в этом ни величия, ни силы. Было много страха. — Как будто под ногами горит земля, и ты бежишь вперед, уже не разбирая дороги, — глухо говорил Энакин. Да, так это и чувствовалось. Кайло решил, что эти слова достаточно точно описывают то, что он увидел. Земля загорелась в тот момент, когда Скайуокер поднял руку на Мейса Винду в попытке не дать уничтожить его последнюю возможность — по крайней мере, так он считал — защитить его жену. И с тех пор ничего уже не шло, как надо, а потом всю жизнь только и оставалось делать вид, что он что-то да обрел в тот день. — Как дикое животное. Которому ничего не стоит передушить чужих щенков и принести хозяину, чтобы позаботиться о собственных. — Как дикое животное, — эхом отозвался Бен. — И все равно ничего не вышло. — Никогда не позволяй страху управлять тобой. — Ты хотел сказать, никогда больше, потому что тогда… Когда Люк… Ты знаешь. Энакин подумал и кивнул. — Да. Никогда больше, — он скептически хмыкнул и добавил, — «на темную сторону страх ведет». Так говорил Йода, как сейчас помню. Не все, что говорят джедаи — такая уж полная чушь. — Тебе не кажется, что уже поздно говорить о том, что ведет на темную сторону? Я, вроде как, уже здесь. Энакин болезненно поморщился. Как от очень, очень сильной зубной боли. Едва ли у мертвеца могли болеть зубы, конечно. — Вот в этом все и дело. Тебе придется трудно. Постоянно сохранять равновесие, чтобы остаться человеком. Справишься? Я не смог, но надеюсь, что получится у тебя. Как, закончишь то, что я начал? — Очень смешно. — Да, достаточно. На самом деле, я не знал, смеяться или плакать, когда Сила доносила до меня все эти вещи, которые ты нес, ты знаешь? — Нет. — И… То есть, шлем? Серьезно? — У тебя был очень дорогой постамент. — Бен, ты придурок, и это, увы, наследственное. И я даже не о твоем папаше. — Я понял. Это довольно очевидно. То есть, ты однажды остался без оружия, потому что выделывался перед своей женой. — О, Сила… Я ведь даже не могу рассказать ни одной дурацкой истории про Падме, потому что она никогда не делала дурацких вещей. Это несправедливо. Бен встал и прошелся по «медблоку». Отыскал меч, приладил к поясу. — Ладно. Допустим, я не полечу немедленно орать на Рей и убивать всех, кто попадется под руку. Я все равно не знаю, куда. Делать-то что? Энакин встал тоже. Заложил руки за спину. Вздернул подбородок и смерил родственника тем самым взглядом, какого удостаиваются люди, испытывающие трудности с тем, чтобы сложить два и два. — Подождать, как тебе такая идея? Или Оби-Ван вернется и все расскажет, или ваша связь откроется. — Оби-Ван? Он с ней? — Ну да. — Вероятно, стоит попытаться не орать, если откроется связь? — О Сила. Я так не радовался, когда наконец выудил из тебя первое слово. — Погоди, что? — Ну да. — О. — Лея была не в восторге, но тогда меня пронесло — она обвинила во всем твоего папашу. Если бы она однажды застукала меня у себя дома… Ох, что бы тогда было. — Энакин, ты придурок. — Да, вероятно. И, раз уж ты так хорошо себя чувствуешь, можешь заняться своими обязанностями. Мастеру Джинну, наверное, уже осточертело вечно всех чему-то учить. *** По крайней мере, от одного из нелегких выборов Рей оказалась освобождена. Они с генералом Органой сидели друг напротив друга в палатке генерала. На низком столике перед ними стояли две металлические походные чашки. Еще там можно было найти разобранный бластер, пару датападов, один из них выглядел нерабочим. По крайней мере, он был разбит. Еще множество вещей не поддавалось точному опознанию. Что-то со звоном упало, когда Лея подняла свою кружку. — Что же. Кажется, лучшие друзья девушек — вовсе не алмазы, милая? — Усмехнулась Лея, чинно отпив маленький глоток. Возможно, она даже просто прикоснулась губами к краю кружки. — Ага. Это мертвецы, — фыркнула Рей. Призраки возмущенно переглянулись. Рей чувствовала себя неловко в присутствии Люка. Как бы там ни было, а расстались они… Не то, чтобы очень хорошо. А потом он умер. Рей пила обжигающую жидкость — просто, чтобы дать себе время на раздумья. — Мальчик мой, а я и не знал, что ты такой болтун, — щурился рядом с ней Оби-Ван, скрестив руки на груди. Это было странно, когда кто-то, кто выглядит мужчиной в расцвете сил (а без бороды и вовсе сошел бы за мальчишку) говорит «мальчик мой» кому-то, кто уже практически подходит под определение «старец». Призраки как-то объясняли ей, что со временем их воплощения принимают тот облик, в котором при жизни они чувствовали себя наиболее «собой», что бы это ни значило. Возможно, Люк просто еще не успел понять, в какой период своей жизни он был наиболее «собой». — Что поделать, если паскудник сам ни за что не успокоит мать. — Просто всем казалось, что как есть и так спокойно. К тому же, не очень-то хотелось бегать еще и от повстанцев. — Одни против всего мира. Очень трогательно, — вздохнула Лея. Какое-то время царила неловкая тишина. Оби-Ван, видимо, чтобы делать хоть что-то, поднял с пола откатившийся металлический цилиндр неясного назначения и аккуратно поставил на край стола. — Это все не нормально, — проворчал Люк. — О, смотрите-ка, эксперт в вопросах Силы. — А и был бы, если бы кто-то озадачился моим обучением. Однако по какой-то причине внимание великих джедаев достается непутевым перебежчикам и… Ладно, не буду, — Люк откашлялся, коротко покосившись на Рей, но она так и не узнала, какое определение он придумал для нее. — Да просто Сила поняла, что от тебя чего-то дельного не дождешься. Набрать буйных подростков, один из которых мало того, что твой племянник, так еще и талантливее других, и надеяться на собственный героический авторитет. Что вообще могло пойти не так, правда? — О, конечно, я же получил столько инструкций о том, как надо. Видимо, это было недостаточно важно — куда уж по сравнению с тем, чтобы постоянно напоминать, что мне надо убить папу. — Папа тебя не растил ни дня, не понимаю, откуда столько сантиментов, — Оби-Ван, несмотря на то, что словесно оборонялся, выглядел смущенным. Рей могла бы сказать с уверенностью — призрак испытывал неловкость. Похоже, Люку удалось его устыдить. — Вообще, Йода часто приходил, — уже тише сказал Люк, — и говорил, что я все делаю правильно. — С его точки зрения, наверное, да. Его подход, — пожал плечами Оби-Ван, — могло и сработать, но о таком действительно сложно судить заранее. Лея смотрела прямо на Рей с легкой полуулыбкой на губах. А потом очень выразительно закатила глаза. Рей прыснула, зажав рот рукой. — Может перенесете свою встречу Ордена Учителей-Неудачников куда-то подальше от наших ушей? — Сказала наконец Лея, глядя из-под нахмуренных бровей то на одного, то на другого. Оби-Ван хотел было возмутиться. Но Лея многозначительно кашлянула, шепнула (громко, весьма громко): «Наш, за неимением лучшего слова, отец», и призрак спешно захлопнул рот и потер шею. После чего они с Люком действительно встали. — Извините, что ударила… — Выпалила Рей, когда Люк уже почти исчез в стенке палатки, но потом осеклась, опустила взгляд и гораздо тише добавила: — Посохом… В спину… Люк обернулся, пожал плечами. А потом махнул рукой. — А, брось. Знаешь, кто-то решил заступиться за парня, наверное, впервые в его жизни. Они печально переглянулись с Леей и синхронно вздохнули с совершенно одинаковыми выражениями лиц. Стоило призракам все же уйти, как Лея заулыбалась шире и похлопала по месту на пыльном коврике рядом с собой. Рей тут же оказалась там, уселась поудобнее, обхватив колени. — Значит, по спине. Палкой. Вот этого он не говорил. — А потом угрожала световым мечом. — О. Он и меня, знаешь ли, иногда в молодости доставал, а уж с годами, признаться, стал сварлив и подчас вовсе невыносим. А теперь ему даже нельзя дать подзатыльник, и его иногда так заносит... Рей не стеснялась того, что невкусный каф пошел у нее носом. Она утирала лицо тыльной стороной ладони, краснела и понимала, что никакой неловкости, которой она ожидала, не будет. Лея же развернулась к ней, подобрала под себя ноги, выпрямилась. И кивнула ей. — До отлета несколько часов. Рассказывай все, не стесняйся. Рей поразмыслила. Почесала затылок. — Ну, у нас были большие проблемы с хаттами. Вам понравится, это я обещаю.