Голоса убитого прошлого

По Дэмерон решительно не понимал, из-за чего так завелся его дорогой приятель. По его мнению, Финну стоило признать — Рей большая девочка, а потому нет ничего удивительного в том, что они перед собой имели возможность наблюдать. В том, что по душе ей оказался какой-то разбойник, тоже ничего, выходящего из ряда вон не было — все же, обстановка на войне и в вольном мире криминала была совершенно разная. К тому же, у них, в сопротивлении, совершенно точно ни у кого не было таких спин. И если бы спросили По, он честно признался бы, что это очень досадно. Дэмерон не жаловался — по крайней мере, в сопротивлении было множество очаровательных девчонок, и если бы еще остались среди них такие, кто не очень хорошо его знает, а потому станет иметь с ним какие-либо дела, он и вовсе был бы доволен своей жизнью в самой высшей степени. По прикинул, не могло ли негодование Финна быть вызвано тем, что Рей и ее… Близкий криминальный знакомый окровавлены куда больше, чем обычно полагается людям, занятым столь деликатными вещами. Но тут По едва удержался, чтобы не дать подзатыльник другу за тугоумие — Рей ведь ясно дала понять, что здесь нуждались в ее помощи. Конкретнее — в лекарских талантах, которые у нее вдруг, к удивлению По, обнаружились. Совершенно ясно, что несчастный теперь очень горячо благодарил Рей за проявленную заботу — Дэмерон на личном опыте знал, что прелестные девицы становятся прелестнее в десяток раз, когда они — первое, что видишь, едва открыв глаза после тяжкого ранения и последующего болезненного забытья. Тут По мог другу только посочувствовать — видимо, тому в своей жизни довелось столкнуться разве что с чуткими манипуляторами меддроидов. По прихватил Финна под локоть, очень выразительно на него посмотрел. Но это не возымело никакого эффекта — более того, Финн выхватил бластер и решительно нацелил прямо в эту во всех отношениях выдающуюся спину. — Ты немедленно отойдешь от нее, ублюдок, — зло выплюнул Финн. — Финн, не надо, — ответила Рей ровным, ничего не выражающим голосом. «Ублюдок» застыл, будто мраморное изваяние, все так же нависая над Рей. Впрочем, можно было заметить, что его плечи слишком напряжены — видимо, ему было трудно удерживать собственный вес в таком положении. Дэмерон закатил глаза. Если бы на месте Рей сейчас был он сам, и тут ворвался Финн и принялся размахивать бластером… В общем, По никогда не любил особенно ярых блюстителей морали, и его огорчало, что друг внезапно оказался из них. — Финн, да что с тобой? Да, у людей бывает личная жизнь. Даже у Рей. Ты слишком бурно реагируешь. — Может потому что это гребаный Кайло, мать его, Рен? — Ты бы выражения-то выбирал. Голос вызывал у По мысли о… Так звучат горы за секунду до камнепада. Тихий, но неотвратимый рокот надвигающейся катастрофы. Наверное, дело было не столько в том, что сказал Финн, сколько в том, что они оба заявились сюда. Скорее всего, даже не «сюда» в смысле на шаттл, а вообще. Возможно, дело было в том, что они в принципе имели наглость существовать на свете. И действительно — не успел По как следует проанализировать услышанное, как тонны булыжников с грохотом сорвались в пропасть. — Убери от нее свои руки! — Надрывно закричал Финн, отчего у По заложило ухо. Кайло Рен выбросил в сторону руку, и на лету поймал блестящую в тусклом освещении каюты металлическую рукоять. Несколько выстрелов из бластера наткнулись на сияющий луч. Пробитая металлическая обшивка над головой По жалобно заскрипела. На этом все оборвалось. Камнепад достиг дна ущелья и прекратился. Бластер Финна был отброшен в дальний угол. Рей тяжело дышала. Опустила вскинутую руку. Теперь Дэмерон, пожалуй, действительно понял — это и в самом деле Кайло Рен. Ему не случалось прежде видеть его вблизи и без маски, и он был этому рад — этот дикий, полный злобы и угрозы тяжелый взгляд можно было бы отнести к приятным зрелищам разве что будучи очень не в себе. Как Рей, судя по всему. Луч погас, чудовище поморщилось и отшатнулось, припав спиной к стене, и Рей — их Рей, подумать только, положила ладонь ему на грудь, бросила на это перекошенное от злобы лицо полный беспокойства взгляд. В ее жесте По увидел столько нежности и заботы, что это было просто абсурдно. Финн со свистом вдохнул, и голос его дрожал, когда он спросил: — Что ты с ней сделал? Для По оказалось сюрпризом, что ненависти может стать еще больше. Кайло Рену явно не понравился вопрос. Пожалуй, теперь концентрация ненависти к комнате была такова, что По почти чувствовал, как она скрипит на зубах. Но удивляться он перестал. Была некая ирония в том, что он видел этого человека в последний раз при очень схожих обстоятельствах. Тогда он тоже был не в лучшей форме — подумать только, им так повезло уже во второй раз! И тогда он тоже лежал на Рей. Сцена вдруг заиграла новыми красками — и то, как Рей тогда вцеплялась пальцами в его одежду, пока Финн сбрасывал его на металлический пол, и то, как потянулась к нему, когда По поднимал ее на руки. Теперь все это казалось таким очевидным. Холодок пробежал по спине По — это был не последний раз. Тогда, во время сделки с пиратами… По стало не по себе, как человеку, который уже утром вдруг узнает, что всю ночь мирно проспал в комнате с ядовитой змеей. И все же, удивляться было нечему. По чувствовал слабое разочарование — будто бы попался дважды на одну и ту же уловку, потому что очень хотел поверить, пусть однажды уже был разочарован в этой вере. Он видел широко распахнутые глаза совсем юной глупой девчонки, для которой судьба галактики мало что значила по сравнению с… Что же, чем именно он ее очаровал, По разбираться был не намерен. Дэмерон думал, что это так банально, ожидаемо и прозаично, что даже смешно. Он был ужасным дураком, когда и вправду верил, пусть и глубоко в душе, что она вернется из своего загадочного путешествия, исполненная мудрости, и принесет победу и мир. Финн и Кайло Рен продолжали состязаться в том, кто раньше подорвет воздух взглядом. Рей подалась вперед еще больше в забавной попытке заслонить от них свое драгоценное чудовище. Финн выглядел так, будто сама реальность развалилась вокруг него на куски. Он мерил комнату шагами, порывисто вскидывал руки, хватаясь за голову… А Рен спустя какое-то время даже перестал следить за ним взглядом — его глаза будто закрывались сами собой. Рей молчала, только смотрела — то на Финна, то на него, По. Смотрела с вызовом и опаской, словно пустынный зверек, загнанный в угол. Дэмерону все это порядком надоело. Он схватил Финна за плечо. — Пошли отсюда. — То есть ты предлагаешь оставить все это так? — Финн широким жестом указал на «все это». Какая-то часть Дэмерона задавалась тем же вопросом. Рен, казалось, вот-вот отключится, и это выглядело, как отличная возможность произвести запоздалый контрольный в голову. Стоило сделать это еще тогда — но они очень торопились удрать из здания, которое должно было вот-вот взлететь на воздух. Но теперь все было по-другому — Рей была в сознании, и явно не позволила бы им сделать это. Словно откликаясь на мысли По, она предупреждающим тоном, звенящим от напряжения, сказала: — Не делайте глупостей. Это вызвало у По нервный смешок. Разумеется, она не видела, кто тут делает глупости. — Финн, а что мы сделаем? Ты не забыл, где мы? Похоже, это его территория, не наша. — Но Маз! — Видимо, они обе не такие уж союзницы, — пожал плечами По, — так бывает. Уходим. Финн бросил на Рей взгляд, которым, видимо, хотел донести всю глубину раны, которую она нанесла ему. Но слов не нашел. Он рванулся в коридор, чуть не задев По плечом. Рен вдруг вскинулся, распахнул глаза и уставился на По, чем напомнил ему дремлющего кота, сон которого очень обманчив — одно резкое движение, и когти будут выпущены. По развернулся. С печальной улыбкой он посмотрел на Рей через плечо. — Удачи, малышка. По ушел. Он никогда не обращался к Рей вот так, ему никогда даже в голову такое не приходило. Но это было во времена, когда она была боевым товарищем, надежным другом, и, чего уж там, последним джедаем. Все эти образы разрушились. Глупая девчонка, не более того. С Маз… Было сложнее. По Дэмерон еще крепко подумает обо всем, но на это будет время, пока они будут лететь отсюда прочь. *** Кайло был совершенно не готов. Возможно, только поэтому порядком уже доставшие его повстанцы смогли уйти невредимыми. Если, конечно, не говорить об их наверняка уязвленном самолюбии и крушении идиотских идей, которые они, должно быть, почитали за свою картину мира. Кайло было плохо. В глазах роились черные точки, мир никак не желал прекращать вращаться и собственные мысли будто слышались из-за толстого стекла. Мысли были противоречивые. С одной стороны, что-то в нем мрачно злорадствовало — уж теперь-то место, которое Кайло привык считать своим домом, наверняка будет избавлено от присутствия разнообразного человеческого мусора. И никто больше не выставит его за дверь, подталкивая в спину, чтобы не провоцировать… Того, что как раз по досадной случайности произошло. С другой… Кайло сам удивился, но отыскалась в его сознании часть, которая говорила: все это вовсе не к добру. Рей совершенно не разделяла его взглядов в отношении этих людей, и ничего с этим поделать было нельзя. И теперь ей будет больно, и, наверное, это будет продолжаться долго. А если ей будет плохо, ему хорошо не будет тоже. Сложно было сказать, как Кайло относился ко всему этому в общем и целом. То, что его самочувствие теперь зависело от кого-то еще, было… Не очень-то хорошо, наверное. С другой стороны, теперь он хоть когда-то не чувствовал себя плохо. Большую часть времени, если уж на то пошло. Да, раньше он ориентировался исключительно на себя, но как-то вышло, что внутри него причин для счастья никак не находилось. В любом случае, в данный конкретный момент он был не в состоянии анализировать свой внутренний мир. Потому что другой его внутренний мир — более приземленный, находился в состоянии достаточно плачевном. Его организму потребуется время, чтобы произвести новую кровь взамен той, которой он лишился. Все-таки кое-чего у примитивного оружия из металла было не отнять — горелые раны от плазмы или энергии таких долгосрочных катастрофических последствий за собой не несут, и если удается их пережить, восстановиться потом уже не так сложно. Пьянящая эйфория, вызванная обменом энергии с Рей, ушла, а вместе с ней и силы. Теперь он не понимал, как вообще умудрялся двигаться. Кайло хотел одного — спать. Однако, когда он уже почти провалился в вожделенное ничто, мир вдруг снова пришел в движение. Рей выпуталась из его рук, оставив только пустоту и недоумение. Неужели нельзя разобраться со всем позже? Когда-нибудь. Гораздо, гораздо позже. Кайло вдруг осознал кое-что, что придало ему сил просуществовать… Еще какое-то время. Он рывком сел, отчего черные рои перед глазами принялись неистовствовать с новой силой, а во рту появился отчетливый привкус крови. Он встал, пошатываясь, и направился к ней. Рей замерла, не оборачиваясь. — Пусть идут. Потом… — Мне надо с ними поговорить, Бен. Рей сделала шаг к нему. Она говорила мягко и тихо, будто пыталась успокоить разъяренное животное. Она поторопилась — разъяряться он пока только-только начал, и бешенство набирало ход медленно и тяжело, будто слишком много весило. Она не могла. Неужели она правда не понимала, что не может сейчас уйти? То есть, разумеется может. Но не должна. Не должна кому? Ему? Видимо, его скверное состояние будет исключительно его заботой, потому что у нее более срочные дела. Более важные. Как у всех и всегда. Кайло было очень, очень сложно следить за ходом своих мыслей. Он подошел — если к его перемещению, конечно, можно было сейчас применить столь громкое слово — к ней вплотную. Рей жалась к стене и почему-то смотрела на него пусть и прямо, но испуганно. Он оперся на стену, расставив руки по сторонам от ее головы. Обшивка корабля отозвалась почти оглушающим грохотом, и сложно было сказать, что было виновато в этом больше — злость, с которой он впечатал ладони в стену или гравитация, которая вдруг стала для него непомерной и вынудила на руки скорее упасть, чем опереться. Так или иначе, он не мог позволить ей уйти — пусть сейчас он и был не в состоянии призвать Силу, но она все еще была вокруг него и настойчиво сообщала — если Рей уйдет сейчас, у нее будут проблемы. Довольно большие. Она нескоро вернется. Разумеется, и без участия его эгоистичной и капризной части (а эта его часть всегда была достаточно значительной) тоже не обошлось. — Нет. Возможно, это было не очень-то красноречиво и ничего не объясняло. Кайло попытался собраться с силами и донести до нее свою мысль — если повезет, может, он даже сможет донести эту мысль до себя самого. Рей опустила глаза, и ее ресницы задрожали. Она глубоко и рвано вздохнула. Кайло почувствовал, как ее ладони легли ему на шею. Он не был уверен, но ему казалось, что ее пальцы подрагивают. Пальцы эти медленно, очень медленно скользнули к его затылку, запутались в волосах… — Извини, — сказала она. Кайло не успел поинтересоваться, за что она извиняется. *** Рей даже удивилась, что не отвыкла действовать по ситуации. За то время, что они прожили мирно и спокойно (по большей части), она, на самом-то деле, вполне могла расслабиться и стать медлительной. Но нет — теперь, когда жизнь сделала резкий разворот, Рей была готова и бежала, минуя препятствия, как и всегда. Бежала в прямом смысле. Корабль По и Финна уже оторвался от земли. Она не слишком опоздала, хотя сделала много. Когда Бен рухнул, как подкошенный, она подхватила его Силой и уложила. Когда он проснется — Рей не знала, сколько будет действовать сон, в который она погрузила его — он, вероятно, будет очень зол. Но он и так собирался на нее наорать. Наорать, запрещать и не пускать. А у Рей не было времени орать в ответ, да и состояние его совершенно не годилось для бурного выяснения отношений. Когда Рей вернется, разразится буря. Рей надеялась, замок Маз переживет их ссору. Но об этом она будет думать после. Еще Рей успела на бегу врезаться в Цидару, укорить за то, что не запер дверь, как обещал. Пират ответил, что запер и даже два раза проверил. У Рей не было причин предполагать, что он врет — Рей поняла, что друзья иногда просто слишком настойчивы. — Позаботьтесь о нем, ладно? — Крикнула она, набирая скорость. Утвердительный ответ пирата она уже скорее додумала, чем услышала. На самом деле, она не бежала бы сейчас за ними через всю летную площадку. Она бы подумала, что ей со всем этим делать, наверное, даже спросила бы совета у Маз. Но Сила говорила ей кое-что. Без конкретики — как и обычно. Одно точно можно было сказать: если Рей даст им уйти, она никогда больше их не увидит. Они были в большой опасности — или будут в очень скором времени. Рей была на них ужасно зла, на самом деле — потому что… Потому что они явно лезли не в свое дело, когда выискивали ее так рьяно, что даже взломали чужой корабль. Оправдываться она не собиралась — разве что попытаться объяснить. Но распекать за бестактность можно только живых. То есть, не совсем — кое-какие мертвецы, как теперь знала Рей, вполне пригодны для коммуникации, но, скорее всего, в случае Финна и По рассчитывать на такое не стоило. Рей подпрыгнула и цепко ухватилась за корабельные перекладины. Наверняка джедаям порой приходилось делать что-то такое. Если подумать, ее жизнь мусорщицы оказалась не самой плохой альтернативой орденской подготовке. Однако карабкаться по стремительно набирающему высоту кораблю было не тем же самым, что лазать по разбитой технике. Без помощи Силы Рей давно сдуло бы на землю пронизывающим ветром. Она чудом находила новые возможности уцепиться покрепче. И теперь ей надо было очень быстро решить, как проникнуть внутрь. Желательно до того, как корабль покинет атмосферу. Сдаваться и прыгать вниз уже было поздно — лес внизу выглядел крапчатым черно — белым ковром, резиденцию не представлялось возможным разглядеть. Когда Рей уже собиралась карабкаться к окну, чтобы постучаться — Рей даже на секунду вообразила лица Финна и По, когда они увидят такую картину, и решила помахать и улыбнуться для пущего эффекта — справа от нее открылся люк. Из него показалась полупрозрачная голова. Глаза, которые при жизни вполне могли соперничать цветом с небом в полдень, были хитро сощурены. — Опаздываете на рейс, госпожа? — Да, немного задержалась, вы уж простите, — крикнула Рей, резво карабкаясь к спасительной двери. Она почувствовала, как чужая Сила придерживает ее — неплохая альтернатива протянутой руке помощи. Уже тяжело рухнув на пол и захлопнув дверь за собой, Рей поняла, насколько замерзла. — Спасибо, Оби-Ван, — сказала Рей, обхватывая себя за плечи. *** По пришлось признать, что он поспешил с выводами. Когда Рей показалась в кабине их корабля… Сначала они с Финном, разумеется, пришли в шок и ужас, потому что не могли вообразить, каким образом она вообще могла здесь оказаться. Но, так или иначе, сидеть с разинутыми ртами было соблазнительно, но непродуктивно. Нельзя было только это и делать всю дорогу. Пришлось говорить. По ожидал, что Рей будет в смятении оправдываться, краснея и отводя взгляд. Он уже практически наяву слышал «это не то, что вы думаете» и «все не так, как кажется». Рей отказалась действовать по этому сценарию. Для начала она возмутилась. Да, они взломали дверь, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Ее не было слишком долго, а отбросы общества, которых она теперь, видимо, считала своими друзьями, не горели желанием ничего объяснять. По запомнил кое-кого из них еще с того памятного раза, когда они едва не подрались, и в этот раз пираты не сделали ничего такого, отчего По стал бы относиться к ним с меньшей неприязнью. По извиняться не собирался тоже — в конце концов, после того, что они узнали, Рей едва ли стоила того, чтобы пытаться сохранить с ней теплые отношения. — Знаете, что? — Крикнула она наконец, всплеснув руками. — В конце концов, Бен… — Кто? — Кайло, какая разница. Он больше не доставляет вам проблем, и каким именно образом так вышло — это уже не так важно. По не мог не усмехнуться. Это почти походило на неплохую шутку. Однако он почти сразу вернул своему лицу суровое выражение. Финн тяжко вздохнул. Он спрятал лицо в ладонях, плечи его поникли. — Рей. Я правда хочу понять. Попытайся объяснить. Рей откинулась на спинку кресла, в котором сидела, и бросила странный взгляд куда-то в сторону. По показалось, что это был не совсем отвлеченный взгляд в пустоту. Рей будто с кем-то выразительно переглядывалась. Похоже, она действительно спятила. А потом она начала объяснять. По слушал о Силе, об узах (снова испытывая то самое чувство, будто проглядел ядовитую змею в спальне — она общалась с ним, будучи прямо на базе!). А потом Рей и вовсе заговорила об истории, джедаях и приказе шестьдесят шесть, отметив, что поэтому-то она не хочет больше сражаться за сопротивление. Хотя логика этого вывода от По несколько ускользала. — Мы последние. Если не считать детей, которые не знают, что с ними происходит и никогда не узнают, если я не сделаю что-то, — глухо сказала Рей в заключение своей речи. — Ага, — протянул Финн, — и поэтому вас надо посадить в заповедник, чтобы спокойно размножались. Во имя сохранения вида. Рей замерла. Скосила глаза — По проследил за ее взглядом, но ничего нового в том загадочном месте, куда она то и дело смотрела, не обнаружил. А потом она… Чуть не рассмеялась, зажав себе рот ладонью. — Примерно это мы и делаем, — сказала Рей, — уже двое, вы видели. По немного подумал — и изменил свое мнение. Это не было девичьим легкомыслием и падкостью на широкие плечи и красивое вранье. Это было гораздо хуже. — Ну что же, Финн. Наверное, это лучшее, на что мы можем рассчитывать. Сила, джедаи… Рей не касаются проблемы простых смертных. Это естественно — вспомни Люка. Ему было плевать, насколько он всем нужен — был слишком занят философией. — Ты не будешь так говорить ни о нем, ни обо мне, — вспыхнула Рей, — подумать только. Я и не знала, что тебе так сложно раскрыть глаза и увидеть что-то кроме того, во что веришь ты! Финн вскочил с места, встал между ними и поднял руки в примирительном жесте. Будто они и вправду могли наброситься друг на друга. — Послушайте, давайте без… Мне уже хватило потрясений, серьезно. Рей пристально смотрела на По какое-то время. Оба мрачно молчали. Наконец Рей горько усмехнулась. — Нет, По. Твой первый вывод был ближе к истине. Я не особенная и не избранная, по крайней мере, не считаю себя такой и не хочу такой быть. И я не смогла бы убить Кайло Рена, а он не смог бы убить меня не из-за каких-то высших материй. Просто я стала первой, кто по-человечески коснулся его за такое долгое время, что он почти забыл, как это. А он в ответ посмотрел на меня так, будто нашел что-то, за что можно выручить годовой запас пайков, ангар, полный спидеров и линкор только что с завода — но даже за такую цену продать не захочется. И ты можешь считать это идиотизмом сколько угодно, но каждый из нас делает свой выбор. По запутался, но не убедился. А вот Финн… Что же, он был страстен в гневе, но не особенно тверд в убеждениях, потому что уже через минуту обнимал Рей и говорил что-то про Роуз, которая что-то там ему однажды сказала. — Предатель, — проворчал По. Финн пожал плечами. — Мне не привыкать. — Забыл, как Рен тебя вскрыл вдоль так, что еле собрали? — Рей уже отомстила — и ему за меня, и себе за предательство. — Финн философски пожал плечами. — Ей же теперь на эту располосованную рожу любоваться. К тому же, теперь мы оба орденские дезертиры. Рей отстранилась, но продолжала держать Финна за руки. По чувствовал себя паршиво. Потому что ему тоже хотелось бы все уладить, но… — Рей, то, что он что-то там к тебе чувствует, не отменяет того, что он сделал. — Мы на войне. Если по хорошему, всех нас после всего надо согнать в одну кучу и запереть — вопрос будет только в сроках. Ты был в заводском городке? Там теперь никого, По, но это, возможно, к лучшему — потому что народ в основном спивался. Может, в других местах они смогут собрать свою жизнь обратно. И все благодаря нам. — Это не одно и то же! — Не одно, — согласилась Рей, — хорошо, давай пойдем по твоему пути и начнем разбираться в деталях, и я назову тебе кучу народа, которая виновата в том, что с ним произошло, начиная со Сноука, который годами вторгался в его разум, как к себе домой. — И что ты предлагаешь, Рей? — По обессиленно вздохнул, запуская пальцы в волосы. — Просто пытаюсь объяснить, что мир — сложное место, и ты никогда не узнаешь, что совершенно точно правильно. Стоит попытаться перестать задаваться вопросом, кто виноват и думать о том, что теперь со всем этим делать. — Рей снова устроилась в кресле, подтянув к себе ноги и обняв колени. — Я не говорю, что вам надо забыть былое и помириться или что-то в этом духе. Раньше, может быть, но теперь я понимаю, что так не выйдет. Просто… Ты не можешь меня судить. — Без меня найдется, кому, — По устало махнул рукой, — Законы Республики, Рей, все же… — Не было в Республике такого закона, который запретил бы продавать ребенка почти в рабство на Джакку, — отрезала Рей, — и меня, уж прости, не волнует, есть ли такой, который будет диктовать мне, кого любить. По чувствовал, что ему предстоит очень, очень много думать. Он почти злился на Рей — после того, что она сказала, мир и впрямь стал очень, очень сложным местом. И на себя По тоже злился — потому что нашел что-то достойное восхищения в том, что Рей, вместо того, чтобы спрятаться от этой сложности за прочными идеалами, встречала ее лицом к лицу. Пока он думал о том, как выиграть войну, Рей заботило, как жить после. Она искала ответы у истории. Рассказ о джедаях начал обретать смысл. По потер пальцами переносицу, помассировал веки. До выхода из гиперпрыжка было еще предостаточно времени, а спорить он устал. И не хотел, пока не превратит кашу в голове во что-то хоть сколько-то упорядоченное. — Я уверен, что тебе придется объясняться с Леей. И даже не проси меня в этом тебе помогать, — вздохнул он. Рей встала и протянула ему руку. По не выдержал. Спустя секунду все трое обнимались в пилотской кабине — потому что, все же, были не только бойцами сопротивления, бывшими или действующими, но и друзьями, которые так редко виделись в последнее время.