Уже был глубокий вечер. Рукус сидел на кровати в своей комнате и читал старый том манги (парень снимал маску, когда находился один, но предательский угол камеры не даëт нам увидеть его лицо). Комната Рукуса служила ему не просто комнатой в общаге, но и постоянным местом жительства. Он жил здесь так долго, как помнит себя. Эта комната не выделялась ничем необычным. Классическая кровать и мебель, на стене висели пара постеров с аниме. Ничего лишнего, так сказать.
—Зачем убивать весть каст в середине манги? Вот зачем?!
Негодование от смерти персонажей сменилось острой болью у рук. Рукус встал и подошëл к зеркалу. Белые бинты полностью покраснели, а кровь пыталась перейти на такую же белую майку.
—Блин. Пятый раз за день бинты менять?
Рукус снял майку и бинты. Открытые раны никак не хотели ни зарастать, ни покрываться гноем, словно единственный выход избавиться от них — это применить причуду.
—Что угодно кроме этого!
Парень перебинтовал свои раны в пятый раз за день. Чтобы не скорчиться от боли, он прикусил язык.
После окончания перевязки, он сел на кровать и перечитал последнее сообщение от Орионы.
—Я понимаю, что ты озадачен всей этой ситуацией с Хронико, но я говорю о твоëм здоровье! Если ты продолжишь терять кровь, ты можешь умереть! Рукус, пожалуйста! Просто залечи свои раны! Я знаю, что ты способен на это! Если Шоджи—сенсей может лечить свои руки, значит и ты можешь это!
Рукус был обижен на отца. Он так много от него скрывал. А учитывая, что он обязан жизнью злодейке, ему хотелось вообще напрочь избавиться от своей причуды.
Тут в его голове промелькнула фраза Хронико.
—Твоя мама — это последний секс—партнëр твоего отца.
Ужасная фраза, конечно же, но Рукуса не покидала одна мысль. Значит ли это, что у него есть мама? Может это какая—нибудь из фанаток его отца, или же его старая знакомая?
Парень подошëл к зеркалу, надел белую маску и вгляделся в свои глаза.
—А ведь форма глаз у меня отличается от папиных. И цвет другой. Если задуматься, то у меня полно отличий от отца… Хотя если верить рассказам Платиновой двадцатки, я одеваюсь точно так же как он в студенческие годы.
Тут в дверь постучали. Рукус накинул камуфляжное пончо под цвет штанов и крикнул.
—Открыто.
Мезо зашëл в комнату сына и закрыл за собой дверь.
—Рукус. Нам надо поговорить.
Парень отвернулся к окну.
—Ты до сих пор бойкотируешь меня? — спросил Шоджи, — Это глупо, ты же понимаешь?
—Ещë глупее скрывать от меня правду, — ответил Рукус.
—Послушай. Я собирался тебе рассказать, когда тебе перевалит за восемнадцать. Просто как бы ты преподнёс бы своему сыну новость, что он искусственный.
—Не только в этом дело, — Рукус звучал расстроено, — меня создала злодейка. Меня должны были уничтожить на месте! Ты нарушил протокол героя!
Мезо вздохнул.
—Правда в том, что ты напомнил мне кое кого. Я не мог бросить тебя, пойми пожалуйста.
Парень немного поник.
—Ты говоришь о моей матери?
—Ты не представляешь, как я был бы рад, если бы она была твоей матерью. Иронично, ведь у вас одинаковый разрез глаз.
Рукус сел на кровать и начал пристально разглядывать свои руки.
—Ты никогда не упоминал, что у тебя был любовный интерес.
—А давай расскажу, — Шоджи сел рядом с сыном и приподнял его пончо, — только сначала ты залечишь свои раны.
—Мне не нужны дополнительные конечности, — парень выдернул пончо из рук отца.
—Тебе не обязательно всегда поддерживать репликанты в форме рук. Они могут просто существовать в виде щупалец.
Рукус немного подумал и вдруг понял, что от потери крови сознание скоро покинет его. Он встал перед зеркалом и снял пончо с бинтами. Он поднял руки вверх и резко опустил. Шесть рук теперь красовались на его теле. Секунду спустя парень убрал форму рук с двух нижних пар. Теперь он ещë больше походил на отца. Рукусу это не нравилось, но он решил сначала расспросить Мезо о своей матери, а потом подкорректировать внешность.
Рукус сел рядом с отцом и спросил.
—Так кто же она, твоя возлюбленная. Фанатка? Знакомая? Бывшая? Вы вообще были женаты?
—Ну как тебе сказать? — Шоджи приподнял маску снизу и вытащил из-под одежды цепочку с кольцом, — я вдовец.
Рукуса словно стрела пронзила.* Только он понадеялся на встречу с женщиной, чья ДНК находилась в нëм, как всë так обломалось. Мезо вернул кольцо под одежду и продолжил свой рассказ.
—Всë началось на третьем курсе. Мине вдруг пришла в голову идея. У половины парней в нашем классе ещë не было девушек, поэтому она решила их им найти. Я уже не помню почему, но я был очень раздражен в тот день, поэтому когда она спросила про мой типаж девушек, я сказал ей набор случайных факторов, просто чтобы от меня отстали. Очень высокая, циановые волосы, белые глаза и татуировки глаз от плечей до ладоней.
—Вау. По моему слишком специфично, — вставил слово Рукус.
—Вот и я о том же, — продолжил свой рассказ Шоджи, — я не ожидал, что Мина найдëт кого-то идеально подходящего под описание… На следующий день она познакомила меня с Мей-лин.
Мезо показал фото в галерее своего телефона. На фотографии была высокая девочка в Юэйской форме. Еë циановые волосы были завязаны в китайские пучки, а чëлка закрывала полностью лоб. Глаза сияли белым, а на ладони красовалась татуировка закрытого глаза.
—Воу, — Рукус был поражëн, — какая красивая.
—Красивая. Умная. Верная. У меня не хватит синонимов, чтобы еë описать.
Рукус листал альбом, в котором была эта фотография. Совместные фотографии Мезо и Мей-лин сменялись одна за другой. Медленно люди на фотографиях взрослели, и вот Лин-чан уже не студентка с милыми пучками, а невеста в белоснежном платье и с распущенными волосами.
—Она великолепна, — только и смог сказать Рукус.
Мезо нащупал кольцо под одеждой и с теплом в голосе сказал.
—Да… Я знаю.
—Что же с ней случилось? — обеспокоенно спросил Рукус?
—…
Мезо было больно говорить, но он нашëл в себе силы рассказать.
—Две недели спустя после нашей свадьбы, в день еë двадцати трëх летия она отправилась на миссию в Китай и так и не вернулась. Мне сказали, что еë сбил грузовик, пока она спасала людей на проезжей части.
Что-то внутри Рукуса треснуло. Внезапная боль наполнила его тело. Это была боль не от открытых ран, она шла от сердца.
—Я так и не смог полюбить другую. А много лет спустя появился ты.
Голова Рукуса гудела. Галлюцинации начали возвращаться. Он схватился за голову и еле сдерживал стоны боли. Незнакомый женский голос наполнил его мысли.
—Это всего на две недели. Я вернусь, даже соскучиться не успеешь…
Шоджи не понимал, что случилось с Рукусом. Он взял его за плечи и обеспокоенно спросил.
—Рукус. Что случилось?
Парень тяжело дышал, но он нашëл в себе силы встать.
—Я… Я в порядке… Просто голова болит.
Отдышавшись, Рукус договорил.
—Пап. Я понял тебя. Прости что так глупо поступил. У тебя были свои причины скрывать моë происхождение. Такое больше не повторится.
Шоджи с облегчением выдохнул.
—На твоëм месте я бы сходил в медкабинет. Ты слишком много крови потерял.
Парень кивнул.
Когда Шоджи уже собирался выходить из комнаты сына, Рукус спросил.
—Это правда, что ты был влюблëн в маму Орионы?
После секундного молчания он ответил.
—Было дело. Но потом она начала встречаться с Фумикаге. А ещë позже я встретил Мей-лин.
Мезо ушëл, а Рукус открыл свой телефон. Он успел перекинуть фотографию с телефона отца на свой.
На ней были запечатлены пять студенток Юэй. Мей-лин держала камеру, а остальные четверо стояли позади неë.
Девочка с голубыми глазами, белыми волосами до поясницы и аккуратной чëлкой была одета в Юэйскую форму, только юбка была длиной до пола. У неë были лисьи ушки и хвост. Рукус предположил, что еë причуда — форма лицы.
Черноволосая девочка обхватила рукой шею беловолосой. У неë было каре, но отдельные пряди торчали в разные стороны. Так же на ней был спортивный Юэйский костюм, а во второй руке она держала гаечный ключ.
Третья девочка была ниже предыдущих. В еë розовых глазах виднелись звëздочки, а рыжие кудряшки были заплетены в хвостики. Пальчиками она показывала знаки мира.
Последняя девочка на фотографии имела короткую светло—розовую стрижку и зелëные глаза. В руке она держала чëрно—оранжевую кепку с надписью «Динамит» На ней.
—Видимо это подруги Мей-лин, — сказал Рукус, — может они знают о ней что—нибудь. Я чувствую, она не могла умереть… Но как мне их найти? С чего начать? **
У Рукуса раскалывалась голова, поэтому он решил лечь спать пораньше. Завтра начнëтся спортивный фестиваль. Первогодки будут сражаться за право называться лучшими. Будет интересно на них посмотреть.
***
Уже сегодня должен был быть спортивный фестиваль Юэй. Ориона была как на иголках. Внезапно к ней подскочила Гурин и начала радостно тараторить.
—Уже сегодня, Ори! Уже сегодня начнëтся фестиваль!
Ориона была рада, что Гурин так взбодрилась.
—Ты сегодня активнее, чем обычно.
Гурин теребила зелëную подвеску, что висела на еë шее.
—Что это за подвеска, Мидорька? — спросила Ориона.
—Скажем так. Она придаëт мне уверенности.
(Начало флэшбека)
Гурин пыталась уснуть, но сон не хотел приходить.
—Эх! Завтра уже фестиваль! Мне надо выспаться!
Девочка решила открыть дверь на балкон, чтобы впустить холодный воздух. Едва она отодвинула шторы, как с балкона кто—то спрыгнул.
—КТО ЗДЕСЬ?
Гурин выскочила на балкон и начала искать этого кого—то, но вместо него на балконе стояла большая коробка.
—Что это?
Осторожно, Гурин открыла коробку. В ней лежали пронумерованные тома манги и конверт, в котором что—то было. Девочка взяла конверт в руки и открыла его. Из него выпал изумруд на цепочке. Гурин отложила его и прочла письмо.
—Просто следуй Закону сансары.
Она не сразу поняла, что это значит. Девочка достала первый том манги и прочла его название.
—"Моя геройская академия». Это папа на обложке? Он тут совсем маленький.
Быстро пролистав том, Гурин убедилась в достоверности его информации.
—Всë как рассказывал папа!
Она быстро достала все тома и бегло осмотрела.
—Это же… Полная история моего отца. Весь его путь к месту номер один!
Гурин встала на ноги и посмотрела на подвеску. Еë начали окутывать зелëные молнии, медленно переходящие на глаза самой Гурин. Голову наполнила фраза «Сансара. Сансара. Сансара… "
(Конец флэшбека)
Гурин вышла из кабинета и в очередной раз посмотрела на подвеску.
—Спасибо что вернулась ко мне. Моя сила.
Она сжала в кулаке изумруд и молнии вновь пробежались по еë глазам.
(Камера медленно отдаляется и затухает. Последними потухают глаза Гурин, что теперь ярко светились зелëным)
