счастье в твоих руках

Платье Борам прекрасно. Кофейное с подъюбником, пышное, вырез капелькой на спинке, бант на поясе, рукава из нежной тонкой ткани воланчиком развеваются. Тэхен с улыбкой наблюдает за тем, как она бегает по залу с ребятами постарше — племянники Сокджина. Тэхен задумчиво потирает запястье, на котором, как и когда-то раньше, красуется три аккуратных звезды. Его очень радовало то, как символично это. Когда Чонгук только поставил свою метку, их было две, а когда Тэ забеременел, появилась третья. Слава Богам, что это не какие-то цветы или ещё чего хуже. У Чимина на уровне седьмого шейного позвонка какая-то невнятная геометрия. Первые несколько недель после того, как Юнги оставил на нем свой неизгладимый след, Чимин матерился, сокрушаясь «мужик у меня дерьмо, вот и метка такая же». Нет, конечно, они с Юнги погрязли в любви. И похоти. Перерыв пошёл им на пользу, потому что их отношения словно вышли на новый уровень. Тэхен никогда раньше не замечал за Юнги такого откровенного проявления своих чувств. Он не отлипал от Чимина, а тот, хоть и фырчал порой, на самом деле, все ещё не мог поверить в то, что кусок камня умеет его любить. Да ещё как. Это было в начале декабря. Чимин пришёл к Тэхену с весьма серьёзным выражением на лице. Молчаливо прошёл в гостиную, сел на диван, сложив руки на животе. Тэхен стоял рядом, не совсем понимая, как лучше начать разговор. Скорее всего, снова что-то случилось с Юнги, он не сомневался. — Хочешь чего-нибудь? — аккуратно поинтересовался Тэхен, на что Чимин едва отрицательно качнул головой и закрыл глаза. — Может, выпить? — Мне нельзя, — хрипло, от долгого молчания, произнёс Чимин, все ещё не открывая глаза. — Чего это? Юнги совсем озверел, что ли. — Это не Юнги. Это мне доктор сказал. Никакого алкоголя, сигарет. Больше свежего воздуха, витаминов, зелень там всякая, фрукты. Гулять побольше, спать. Не нервничать. Тэхен едва нащупал рукой подлокотник, чтобы не упасть задницей на пол. Чимин все ещё выглядел так, словно собирается умереть. — Ты что… — только и прошептал Тэ, на что Пак коротко кивнул. — Сколько? — Десять недель. Ким облизал губы, во рту резко пересохло, а язык словно прилип к небу. Он тупо уставился в одну точку — настолько ошеломленным он себя сейчас чувствовал. — А Юнги? — наконец, говорит Тэхен. — Ты сказал ему? — Я вышел через запасной выход. Он, наверное, пошёл покурить, пока мне делали УЗИ, и я ушёл. — То есть ты оставил Юнги в больнице, а сам сбежал? Он звонил тебе? — Я выключил звук и не смотрел телефон, — так же ровно отвечает Пак, хотя его руки начинают дрожать, и он сжимает их в кулаки. Тэхен возвращается в коридор, чтобы найти в куртке телефон Чимина. 15 пропущенных вызовов и в два раза больше смс. Предпоследняя была особенно кричащая. «Ты узнал, что носишь моего ребёнка и сбежал? Я оставлю нашего малыша сиротой, если ты не найдёшься в ближайшие двадцать минут, мелкий придурок». А последняя совсем обреченная. «Детка, пожалуйста, возьми трубку. Я сейчас сойду с ума от беспокойства. С тобой все в порядке?» — Скажи ему хотя бы, что ты живой, — Тэхен протягивает телефон Чимину, и тот, приоткрыв глаз, забирает аппарат. — Он волнуется. — Я боюсь, — тихо говорит Чимин. Тэхен садится рядом, сжимая его коленку. — Сначала, я так обрадовался. Я сделал тест, и он был положительным, но я до конца не верил, а потом доктор показал мне его изображение сегодня. Он похож уже на маленького человечка, и я просто… — Чимин шмыгает носом. — А потом я так испугался. Что я скажу Юнги? Мы это не обсуждали, никогда. Даже сейчас, когда у нас так все хорошо, мы просто живём одним днем. Что если, он не собирался заводить детей? — Чимин, ты ведь не подросток. Если Юнги допустил сцепку, он должен был понимать, к чему это приведёт. — Возможно, я сказал, что выпью таблетку? Ну знаешь, экстренная контрацепция, — Чимин вздыхает, прижимая ноги к груди и запрокидывая голову, глядя бездумно в потолок. — Черт, я так вляпался. Тэхен вздыхает, глядя на друга, и решается на авантюру. Он пишет Юнги сам. «Хен, он у меня. С ним все в порядке, но приезжай как можно скорее. Чимин надумал себе лишнего». Когда Юнги приезжает, Чимин пьёт чай с мятой, читая его сообщения, немного улыбаясь, и изредка позволяя себе растрогаться. Тэхен уходит забрать Бо из садика, оставляя друзей наедине. В итоге имеем то, что имеем. — Борам, осторожнее, пожалуйста! — кричит Тэхен вслед убегающей девочке. Аккуратные бантики растрепались, и Борам похожа на всех чертей. Чонгук ловит её при входе в банкетный зал, легко подхватив под попу. Она крепко обнимает отца за шею, и они о чем-то шепчутся, пока подходят к Тэхену. — Ты вспотела, посмотри на свои волосы, — негодует Тэ, принимаясь поправлять причёску и платье на дочери. — Ты был прав, — бормочет Бо Чонгуку на ухо. — Папочка ругается. — Он заботится о том, чтобы ты была самой красивой на сегодняшнем празднике, поэтому перестань бегать за мальчишками, — спокойно объясняет Чон, и Тэхен ему благодарен. — Красивее даже чем Джин-оппа? — Определённо, милая, — Чонгук улыбается, опуская девочку на пол, и та жалобно смотрит на Тэхена. — Прости, папочка. Я больше не буду так бегать. — Вы играете нечестно, юная леди, — Тэ скрещивает руки на груди. — Этот взгляд — удар в самое сердце, — Борам быстро-быстро моргает и вытягивает губки, словно посылая поцелуй. — Всё, прощена. Брысь отсюда, манипуляторша. Борам радостно смеётся, подпрыгнув на месте, и отбивает Чонгуку пять. Она снова убегает в зал, кидая, обернувшись, «люблю вас». Тэхен нежно улыбается, глядя на вновь сползшие заколочки в её тёмных волосах. Чонгук загораживает обзор, появляясь перед ним и укладывая руки на талию. — Почему ты здесь один? — спрашивает он, поглаживая бока под пиджаком. — Слежу за детьми. Сестра Джин-хена отошла на кухню, — Тэхен кладёт ладони на грудь Чонгука, разглаживая невидимые складочки. На самом деле, он бессовестно наслаждается тем, какие твердые мышцы под его руками. — Тебе идёт костюм. Давно я тебя в нем не видел. — А мог бы, — снова напоминает Чонгук, но Тэхен только закатывает глаза. Они узаконили отношения, снова, но без всей той помпезности как в прошлый раз. Чонгук даже расстроился немного. Но вся печаль быстро сошла на нет, когда на его безымянном пальце вновь оказалось старое обручальное кольцо. — Как Намджун-хен? — переводит тему Тэ, на что Чонгук хмыкает. — Я бы сказал неплохо, он выпил всего бокал шампанского, твёрдо стоит на ногах. Шутит, что самое главное, что он женится не в гипсе. — В их случае это и правда удача, — смеётся Тэхен. Чонгук улыбается, смотрит на Тэхена, а затем прижимается ближе, омега напрягается, сжимая лацканы пиджака в пальцах. — Гук… — Ты вкусно пахнешь, знаешь? С тех пор, как мы снова вместе живём, твой запах изменился. — Я знаю, но, Чонгуки… — У тебя ведь скоро? — Тэ жалобно вздыхает, закрывая глаза и кивая, когда Чонгук кусает за мочку и трется носом о шею, жадно втягивая аромат мужа. — У меня скоро гон. Совпадает. Ты ведь знаешь, что это значит? Мы можем попробовать… — Чонгук, мы говорили уже об этом, — Тэхен жмурит глаза изо всех сил, чтобы прогнать это наваждение. Альфа заметно напрягается, отстраняясь. Тэхен ненавидит эти напряжённые желваки, губы, сжатые в тонкую линию, и морщину меж бровей. — Детка, не злись. — Почему нет? — по-детски обиженно выпячивает тот нижнюю губу. — Борам уже большая. Почему ты не хочешь? — Дело не в том, что я не хочу, просто немного позже, — Тэхен ласково чмокает губы Чонгука, глядя ему за спину и улыбаясь. — Чимин и Юнги здесь. Поговорим об этом позже. Чонгук тяжело вздыхает, уткнувшись лбом в плечо мужа, а затем оборачивается, принимая лёгкие объятия Чимина и Юнги. — Как доехали? — спрашивает Чон, и Юнги закатывает глаза, хлопая по карманам в поисках сигарет. — Это был сущий ад. Я курить, — оповещает он, глядя на Чимина, но тот игнорирует его, сложив руки на груди, отчего его широкая пудровая рубашка натягивается на животе. Довольно аккуратном, округлом животе. Мин фыркает и уходит на террасу. — Хей, в чем дело? — спрашивает Тэ, по привычке оглаживая живот друга. — Поссорились? — Снова? — вставляет Гук, на что Чимин стреляет в него злым взглядом, и альфа поднимает руки перед собой, капитулируя. — Я веду себя как долбанная истеричка, — Чимин вздыхает, глядя в ту сторону куда ушёл Мин. — В интернете пишут, что беременность — это прекрасное время. Ха! Это ужасное, ужасное время для всех. — Всё так плохо? — обеспокоенно спрашивает Тэ, на что Чимин грустно кивает. — Я все время злюсь. Если я не злюсь, то плачу. А если не плачу, то ем за семерых. Это замкнутый круг. Сегодня утром Юнги приготовил блинчики, — говорит Чимин, и Чон округляет глаза в удивлении, потому что Юнги и кухня — это как два одинаковых полюса магнита — отталкиваются. — И вот вместо кленового сиропа, он полил их шоколадным. Мне это не понравилось, и мы поругались. Разве это причина? А потом я плакал в ванной минут двадцать, пока он не пригрозил, что выбьет нахрен дверь. Эта беременность сводит меня с ума! — Но ведь ты это осознаешь, просто поговори с ним, — предлагает Тэхен. — Уверен, хен изо всех сил старается ради тебя и малыша. — Знаю, поэтому и ненавижу себя за такое поведение. Но я ничего не могу с собой поделать, гормоны берут верх надо мной. Неужели у всех так? Тэхен тоже был невыносим во время беременности? — обращается к Чону Чимин, и тот вскидывает брови в удивлении. — Не помню, чтобы он был таким нестабильным, капризный — да, вспыльчивым — возможно, пару раз было дело, но в целом все было хорошо, — Тэхен косится на Гука, легко хмыкнув. Тот, словно вспомнив, вскидывает ладонь с указательным пальцем. — Вспомнил! Секс был классным. Он был таким ненасытным. — Был?! — возмущается Тэхен, больно ударив мужа кулаком. — Согласен, — кивает Чимин, проигнорировав униженного Тэхена. — Секс и правда фантастика. Моё тело такое чувствительное, а запах Юнги кажется мне таким потрясающим. Однажды я кончил от одних поцелуев. — Чимин! — в один голос восклицает Тэ и Чонгук, а затем последний продолжает. — Слишком много информации. — О чем вы? — спрашивает вернувшийся Юнги, подойдя к ним. Он все ещё хмур, за ним следует шлейф табака и прохладного уличного воздуха. — Чимин делился историей, как испытал оргазм от одних поцелуев, — говорит Тэхен, и Чонгук тихо прыскает в кулак, замаскировав смех под кашель. — Больше тем для разговора не нашлось? — удивляется Юнги, смотря на Чимина, который уставился на него нечитаемым взглядом. — Запретишь мне хвастаться тем, какой горячий у меня альфа? — парирует Чимин, и теперь Юнги смотрит на него как истукан. — Такой горячий, что перепутал сиропы? — беззлобно спрашивает Мин, Чимин морщит нос. — Мелочи жизни. Твой беременный омега та ещё сука, — пожав плечами, Чимин продолжает. — Было бы неплохо поцеловать или обнять меня сейчас. Юнги выдерживает несколько секунд, а затем притягивает Чимина к себе за шею, целуя. Со стороны жест кажется грубым, но то, как мягко он придерживает Чимина за затылок, а другая рука бережно лежит на его животе, поглаживая большим пальцем, говорит о многом. Чимин бормочет ему в губы свое «прости», а Юнги качает головой, целуя того в висок и прижимая к себе. Тэхен наблюдает за ними не без улыбки, искренне радуясь тому, что его лучший друг наконец-то счастлив. Он так увлечён созерцанием идиллии друзей, что не сразу чувствует, как Чонгук обвивает его талию под пиджаком, поглаживая через тонкую ткань рубашки. Его ладонь мягко сползает на бедро, и Тэхен накрывает её своей, сжимая и останавливая. — Знаешь, я ведь могу перестать быть терпеливым, — Чонгук шепчет на ухо, и Тэхен сглатывает. — Мы на свадьбе твоего друга, перестань вести себя как озабоченный подросток, — Тэхен смотрит на него, ласково улыбаясь, но его глаза совершенно не выражают радости. — Когда появятся наши молодожёны? — спрашивает Чимин, укладывая голову Юнги на плечо. Чонгук все ещё смотрит на Тэхена, а затем отстраняется. — Думаю, уже скоро. По крайней мере, Намджун-хен достиг своего пика в волнении, — усмехается Чонгук. — Пойдёмте в зал. — Я найду Борам, — говорит Тэ. — Нет, я найду сам, займи места, — обрывает его Чонгук и уходит. Тэхен растерянно смотрит ему вслед. Чимин что-то говорит Юнги на ухо, тот кивает и так же уходит. Чимин берет Тэ под руку, неторопливо идя в зал, где должно пройти торжество. — Что за напряжение между вами? — спрашивает Пак. Тэхен поджимает губы. — Чонгук хочет ребёнка. — Оу. — Да, — Тэхен проводит пальцами по волосам, вздыхая. — Но я не уверен, что готов. Не сейчас. А он очень настойчив, и у нас на этой почве постоянные ссоры. — Может, тебе стоит поговорить с ним? Объяснить, что тебе надо время, — Чимин присаживается на стул, придерживая живот. — Боюсь, мне чересчур много надо времени на все, — вздыхает Тэ, присаживаясь рядом. — Он старается ради нас и наших отношений, я вижу это. Я ценю это. Я чувствую, что он любит меня, что старается окружить заботой нас, и я люблю его в ответ так же сильно, но я веду себя словно… — … долбанная истеричка? — смеётся Чимин, Тэхен поддерживает его смех, а затем они оба резко замолкают. Запястье Тэхена снова даёт о себе знать, и он трёт кожу пальцами. Он словно зависает, пытаясь вспомнить. — Тэхен? Почему ты такой бледный? — О, боже, — Тэхен судорожно пытается расстегнуть манжет рубашки. — О, нет, нет. Я убью его, клянусь, убью. Когда Тэхен смотрит на свою руку, то даже немного не верит, потирая звезду на запястье. Четвертую. Она едва заметная, бледная, но так было и прошлый раз. Через пару недель она станет такая же чёткая, как и три предыдущих. Чимин рядом мягко сжимает его бедро. — Знаешь, то, от чего ты бежишь, догонит тебя намного быстрее. — Ты не помогаешь, — говорит Тэ, чувствуя, как сохнет во рту от волнения. — Я не готов. Я же не справлюсь. — Справишься. И тому пример наша милая Борам. Ты лучший папа на свете. Тэхен одергивает рукав, закрывая глаза и облокачиваясь на спинку стула. Он испытывает волнение, которое распирает его. И он не знает, что ему делать. На душе становится как-то сразу противно от того, что Тэ упрямо настаивал на том, что не хочет детей сейчас. А теперь он должен просто принять этот факт. В нем новая жизнь. И еще об этом надо как-то сказать Чонгуку. — Не понимаю, как это произошло. — Не уверен, что мне стоит рассказывать тебе, как это происходит, — хихикает Чимин, поглаживая подрагивающее бедро друга свободной рукой, а другой собственный живот — малыш довольно ощутимо пнул его в бок. Тэхен пихает его локтем. — Чертов Чон Чонгук, — с едва заметной улыбкой хмыкает Тэ, и вздрагивает, когда рядом опускается Чон и Бо, которая счастливо обнимает его за шею. — Что я сделал снова не так? — ворчит Гук, усаживая дочь на коленях. — Ты постоянно мной недоволен. — Это все гормоны, — вставляет Чимин, Тэ шикает на него, и Пак тихонько хихикает и улыбается крайне довольно Юнги, который подходит следом и садится рядом с мужем. Тэхен ловит непонимающий взгляд Гука на себе, но лишь улыбается, бросая тихо «позже». Торжество проходит в большом зале, украшенном живыми цветами. Помещение светлое, просторное, оттого, кажется, будто женятся какие-то знаменитости. Все выглядит дорого и со вкусом. Намджун взволнован, он нервно одергивает свой пиджак, заламывает пальцы, и все в нем буквально кричит о том, как сильно он сейчас паникует. Сокджин же появляется словно из воздуха, весь такой красивый, легкий и совершенно спокойный. И в тот момент, когда Джун берет его ладонь в свою, кажется, что спокойствие и уверенность передаётся и самому альфе. Борам с восторгом смотрит на происходящее, прижав ладошки к лицу. Чимин рядом шмыгает носом. Юнги не глядя передаёт ему свой платок, а Пак промокает уголки глаз и бурчит, что он «размазня сопливая». Тэхен тоже на грани слез, потому что внезапно расчувствовался от всего происходящего, а ещё до него, наконец, окончательно дошло, что он буквально двадцать минут назад узнал, что беременный, и что теперь все изменится. Он слепо шарит рукой по бедру Чонгука, и тот легко сжимает его ладонь, переплетая пальцы. Тэхен смотрит на альфу. Чонгук отвечает ему вопросительным взглядом, но Тэ лишь качает головой, крепче сжимая его пальцы. Когда официальная часть заканчивается, все устремляются к паре, чтобы поздравить. Там же проходит небольшой фуршет. — Поздравляю вас, хен, — говорит Тэхен, крепко прижимаясь к Сокджину, и тот в ответ счастливо улыбается и сжимает в своих руках. — Спасибо, Тэ, — Джин поглаживает его между лопаток, а затем вздыхает. Он тут же отодвигает от себя Тэхена, подозрительно сощурившись. Когда Тэхен и Сокджин познакомились поближе, Чонгук в шутку сказал, что они потерянные братья, так быстро они сошлись. У них было много общего, схожие мысли и увлечения. Особенно, когда Чимина затянули беременные дела, и Тэ было одиноко, они очень много времени проводили вместе. Так что Сокджин довольно быстро стал одним из близких друзей. Чонгук даже немного ревновал. — Я тоже могу тебя поздравить? — неуверенно спрашивает Джин, Тэхен косит взгляд в сторону Чонгука. — Он не знает? — Я узнал буквально перед вашей церемонией. Я сам ещё не до конца уверен, — бормочет Тэхен. — О, поверь, можешь быть уверен. Я что, по-твоему, зря в медицинском учился? — Ты по запаху определяешь? — смеётся нервно Тэ. — У тебя - да, — щёлкнув по носу, говорит Джин. — Всё-таки мы не чужие друг другу, и я помню, что твой запах был немного другим в нашу последнюю встречу. Чонгуки будет рад. — Чему я буду рад, хен? — спрашивает подошедший Чон, и Тэхен дёргается от его голоса. — Прости, я напугал тебя? — Нет, все нормально, — Тэхен сглатывает, глядя на Джина, который выразительно намекает ему взглядом, принимая объятия Чонгука. — Веселитесь, пойду найду своего мужа, — смеётся Джин, покидая их. Чонгук смотрит на Тэхена, который отводит взгляд, начиная нервничать. Это сложнее, чем он думал. — Детка, в чем дело? Ты обиделся на меня? — Чонгук приподнимает его за подбородок, заглядывая в глаза. Его большой палец нежно поглаживает ямку под нижней губой. — Прости, что я так настойчив. Все в порядке, мы ведь правда можем подождать. В конце концов, это решение должно быть принято совместно. — Не надо ничего ждать, — говорит Тэхен, и Чонгук удивлённо округляет глаза. — Но ты сам сказал, мы на свадьбе, и это будет немного… Нет, если ты настаиваешь, то давай попросим присмотреть за Бо Чимина… — пальцы Тэхена ложатся на губы альфы, заставляя молчать. Он качает головой, а затем берет другую руку Чонгука в свою и прижимает раскрытой ладонью к животу. — Понятия не имею, как это произошло. Точнее, я просто не помню, когда именно? Не понимаю, но я… Я думаю, что я… — У нас будет ребёнок? — спрашивает Чонгук, ощущая ладонью тепло от живота Тэ. Тот едва согласно кивает. — Ты ведь оставишь его? — Не говори ерунды, Чон, — Тэхен хмурится. — Конечно, оставлю. Это ведь наш ребёнок. Чонгук все ещё смотрит на него так, словно Тэхен говорит на другом языке. Он просто держит свою ладонь на животе Тэ, смотрит то на него, то на свою руку и молчит. — Чонгук, скажи что-нибудь, — тихонько просит Ким, накрывая руку Чонгука своей. — У нас будет ребёнок, — снова говорит Чон, и Тэхен растерянно смотрит на него. Не совсем такое он ожидал. Слова поддержки, радость, удивление и восторг, но точно не того, что Гук впадет в ступор. — Ну, вроде как да, — медленно говорит Тэхен. — Судя по моей метке, — он показывает свои четыре звезды, и Чонгук проводит по ним подушечкой большого пальца. — Ты в порядке? — Мне нужно время, чтобы осознать, — Чонгук все ещё поглаживает его руку. — Я только смирился с тем, что придётся ждать. — У меня и того меньше было на раздумья, — ворчит Тэхен. Чон смотрит на него, а затем прижимает к себе за плечи. Тэхен обнимает его в ответ за талию, нежно поглаживая по пояснице. — Мне стало страшно, — признается Тэ, бормоча ему в шею. — Разве у нас получится? — Почему нет? — Гук гладит его шею, под волосами. — Ты не один. У тебя есть я и Борам. Твоя семья. Верь мне. Ты ведь веришь? Тэхен отодвигается, чтобы посмотреть в глаза. Это важно. Слова пусты, если их не подтверждать действиями. Чонгук доказал, что не бросает слов на ветер. Тэхен касается щёк альфы пальцами, нежно оглаживая. — Я верю тебе, — кивает Тэ, едва улыбнувшись. Чонгук целует его пальцы, ладонь, а затем каждую звезду, задерживаясь на последней, самой новой особенно долго. У Тэхена так быстро стучит сердце, словно волнение только сейчас накрывает его с головой. А потом Чонгук целует его губы. Глубоко и нежно, лаская языком нёбо, но вкладывает в этот поцелуй так много чувств и невысказанных слов, что Тэхен рассыпается в его руках, лишь сильнее прижимаясь к альфе. Чонгук отстраняется, прижимаясь лбом ко лбу, его глаза закрыты, а ресницы подрагивают. Тэхен млеет в этих нежных, но сильных руках.  — Спасибо, Тэхен. Спасибо, что выбрал меня, — шепчет Чонгук, и Тэхен больше не боится. Они закончили свою историю. Теперь предстоит начать совершенно новую.