CL — Tie a Cherry.
— Полегче, ангел, — хрипло шепчет Чонгук в самое ухо, задевая влажными губами мочку. Тэхён прекращает безуспешные попытки вырваться и замирает. Музыка здесь гудит не так сильно, как внизу. Тэхён сквозь неё отчётливо слышит сбивчивый стук собственного сердца и сглатывает. Омега едва касается свободной рукой чужой холодной ладони, удобно пристроившейся на его талии. Но Тэхён не может ничего сделать, конечности будто свело сильной судорогой, которая овладела всем телом целиком. Браслеты на запястье, которое сжимает Чонгук, больно впиваются в кожу и наверняка оставят следы, но даже это не отрезвляет. По ощущениям у Тэхёна внутри потихоньку просыпается вулкан, состоящий из смеси возмущения, стыда и недовольства от происходящего. Главное сейчас — избежать извержения. Тэхён с великим трудом заставляет себя выйти из оцепенения, и первым делом скидывает со своей талии большую ладонь альфы. В ответ тот снова хмыкает и заводит вторую руку за спину Тэхёну, полностью обезоруживая, и не даёт даже шевельнуться. Ким стискивает зубы, чтобы не застонать от боли, держится, не даёт себе выглядеть ничтожно жалким и униженным, хотя, думает Тэхён, хуже уже некуда. — Чонгук, — медленно тянет светловолосый парень, вставая с кожаного диванчика. Омега вальяжно приближается к ним, откидывая со лба мешающие волосы. Тёмно-серые брюки сидят на стройных ногах немного свободно, как и белый лонгслив, открывающий вид на яремную впадину и острые ключицы. Тэхён непроизвольно задерживает на парне взгляд, рассматривая. — Разве можно так с гостями? — омега выгибает бровь. Напряжение, витающее в воздухе плотной грозовой тучей, рассеивается, когда сероволосый расплывается в добродушной улыбке. Спустя пару секунд хватка на запястьях слабеет, и потом вовсе исчезает. Чонгук, подавив внезапную вспышку гнева, отпускает омегу. Мысленно ругает себя за то, что поддался буре эмоций, состоящих из ненависти, что чёрными когтями впилась в кожу, и огромном желании причинить омеге боль. Тэхён с притворным безразличием и спокойствием одергивает одежду, стряхивая фантомные ощущения от чужой ладони на талии, и трёт запястья, надеясь, что не останется синяка. Ему жутко хочется развернуться и врезать альфе, но убраться отсюда он хочет намного больше, поэтому мысль о расправе приходится отложить в дальний ящик. — Чимин, — омега напротив дружелюбно протягивает руку. Тэхён со знакомством не спешит, продолжая разминать запястья, и совсем немного жалеет, что повёлся на провокации и вообще приехал в ночной клуб, как глупый эмоциональный ребёнок. — Тэхён, — спустя почти минуту Ким всё же пожимает протянутую ладонь. — Не составишь нам компанию? — Чимин кивает в сторону столика, забитого алкоголем и различной закуской, и смотрит с хитрым прищуром. Его глаза холодные и цепкие, ловят каждое движение, взгляд, случайно проскользнувшую на лице эмоцию, анализируют, разбирают на атомы и молекулы, сортируют и раскладывают в отдельную папку с определённым именем. В памяти Чимина свой личный архив: он знает всё и обо всех, бережно хранит информацию о том, что и как может причинить боль эффективнее всего. Он — серый кардинал, который стоит за разработкой самых жестоких и кровопролитных планов. Его стоит остерегаться в первую очередь, и горе тем, кто об этом забывает. Никто из присутствующих не внушает Тэхёну доверия, разве что Чон Хосок, который сидит с абсолютно безучастным лицом, потягивая янтарную жидкость из стакана. Ему, кажется, совсем нет дела до всего происходящего. Тэхён скользит взглядом по расслабленной фигуре Хосока: плечи обтянуты тёмной тканью рубашки, которая расстегнута на первые три пуговицы, а рукава закатаны до локтя. Из-за тусклого освещения не удаётся разглядеть больше ничего. Альфа, сидящий рядом с Чоном, приподнимает в воздух свой стакан и хищно улыбается, почти скалится. Мужчина осушает стакан в два глотка и откидывается на спинку дивана, не сводя с омеги взгляд. Тэхён понимает, что слишком долго смотрит на альф, только когда Чимин повторяет свой вопрос. — Спасибо, не пью — вежливо отказывает Тэхён, собрав себя воедино за считанные секунды, не позволив себе выйти из колеи. Реакция Чимина на сказанное слегка напрягает — Пак удивленно вскидывает брови и артистично прикрывает рот ладошкой, на выдохе произнося что-то невнятное. Тэхён предпочитает не обращать на выпившего омегу внимания, всё равно смысла в этом никакого нет. За спиной раздается смешок, и Тэхён чувствует, как тело напрягается словно туго натянутая струна. Он оборачивается и встречается с внимательным взглядом, от которого становится откровенно не по себе. Гнев пламенем разгорается внутри, заставляя щёки налиться краской. Ещё немного и сдерживать его станет невозможно. Упрямство и настойчивость омеги забавляют и в тоже время вызывают у Чонгука долю уважения. Альфа и не думал, что Тэхён так безрассудно примчится на другой конец Сеула ради незначительного куска металла с бензином. Чонгук снова ругает себя за столь резкую реакцию на поведение Тэхёна, надеется, что не спугнул, не оттолкнул омегу. Ему сейчас это не нужно. Тэхён абсолютно спокойно выдерживает тяжёлый взгляд Чона, смело подходя почти что вплотную. — Я не буду спрашивать, откуда у тебя мой номер, — говорит тихо, чтобы слышал только Чонгук. — За рубашку спасибо, но не стоило. Не люблю брендовые тряпки, — не прерывая зрительного контакта. Чонгук вслушивается в приятный бархатистый полушёпот и старается запомнить невозмутимое лицо омеги, выражающее что-то на подобии отвращения и ярости. Чонгук бы с удовольствием разукрасил это красивое лицо кровью и упивался ею, наслаждаясь болью и страданиями младшего. Но не сегодня. Сегодня у Чонгука в приоритете терпение и рассудительность. Альфа медленно тянется к карману брюк, нащупывает металл серебряной зажигалки и, достав, протягивает Тэхёну, склонив голову набок в привычной манере. Ким забирает вещь и чувствует мелкие разряды тока, когда случайно задевает чужие пальцы. Тэхён первым отводит взгляд и шагает в сторону, направляясь к лестнице, ведущей вниз. Он ликует глубоко в душе и даже хочет похвалить себя за решительность. Но радость длится лишь до тех пор, пока ему в спину не прилетает железное: — Я тебя не отпускал. Тэхён в который раз удивляется высокомерию и самомнению Чон Чонгука. Он кидает через плечо наполненное безразличием: — А я тебя и не спрашивал. И уходит.***
На отполированной поверхности стола дымятся две чашки ароматного чая, тарелка с имбирными печеньями лежит рядом. Тэхён удобно расположился за круглым столом на кухне хёна, пока сам Юнги загружает грязную посуду в посудомойку. Квартира Мина для Тэхёна как***
Крепкий пёс среднего размера величественно идёт рядом с мужчиной. Мощные лапы питбультерьера ступают по влажной от дождя земле, массивная шея окольцована кожаным ошейником, к которому прикреплён нейлоновый поводок, а на челюсти — прочный намордник из этого же материала, слегка стягивающий морду чёрного словно смоль пса. Мускулистая грудь вздымается, когда тот замечает силуэт хозяина. Питбуль рычит и пытается вырваться, но его останавливают, силой удерживая за поводок. В темноте пса почти что не видно, одни лишь янтарные глаза, словно огоньки, светятся, под покровом ночи. Чонгук преодолевает расстояние, присаживается перед тяжело дышащим псом и запускает пальцы в короткую, лоснящуюся шерсть. — Идэй, — произносит Чон, когда слышит грозное рычание пса. — Тише, мой мальчик, — альфа успокаивает питбуля, поглаживая, тем самым просит, чтобы тот не злился. — Давай снимем это с тебя, — Чонгук цепляет пальцами застёжку намордника и с легкостью расправляется с ней, освобождая. Идэй громко лает, виляет хвостом и пытается прыгнуть на Чона, но его снова останавливают, оттягивая за поводок. — Малыш, я тоже рад тебя видеть, — Чонгук разговаривает с Идэем, удерживая двумя руками морду, гладит большими пальцами широкую переносицу, и заглядывает в янтарного цвета глаза. — Он не голоден? — Чон переводит взгляд на альфу, что привёл Идэя. Голос со спокойного и мягкого сразу меняется на привычный, когда Чонгук разговаривает с мужчиной. Тот сообщает, что Идэй отужинал полчаса назад после продолжительного сна и готов к прогулке с хозяином. Чонгук ловким движением пальцев отсоединяет поводок от ошейника, предоставляя псу полную свободу действий, но тот послушно стоит рядом с Чоном, ждёт команды. Чонгук довольный поведением Идэя, треплет его по загривку, нахваливая. Идэй достался Чонгуку в подарок от одного из американских партнеров. С янтарными, словно золото, глазами, блестящей чёрной шерстью и буйным темпераментом щенок произвёл на Чона должное впечатление. Альфа с удовольствием принял подарок, намереваясь сделать из этого неумелого и чересчур строптивого щенка преданного и мощного пса. Благодаря надлежащей дрессировке, Идэй рос массивным и сильным, имел мускулы, пронизывающие всё туловище. Опытом в тренировке собак Чон похвастаться не мог, поэтому поначалу приходилось обращаться за помощью к специально обученным людям, пока сам не приноровился и не нашёл общий язык. Чонгук развивал ловкость, скорость, подвижность, учил дисциплине и воспитывал. И как же Чонгуку было приятно осознавать, что все труды были не напрасны, когда питбуль только по одному его кивку мог понять, что от него требуют, будь то растерзание человеческой плоти или же просто разрешение на вольность в виде пробежки по стриженому газону. Альфа неторопливо гуляет по территории особняка с радостным Идэем, который то и дело виляет хвостом и бегает вокруг Чонгука. Мужчина иногда отдает команды, которые четвероногий охотно выполняет, получая после похвалу от хозяина. Спустя получасовую прогулку Чонгук возвращает собаку в просторный вольер, в котором обычно обитает Идэй. — Будь послушным мальчиком, — прощается Чонгук, напоследок погладив питбуля и позволив тому уткнуться в чонгукову ладонь шершавым носом и облизать.***
Трель звонка сообщает об окончании скучного урока экономики, отвлекая Тэхёна от разглядывания школьного двора через большое окно. Ким лениво скидывает учебник в рюкзак, когда преподаватель напоминает ученикам о контрольной работе, которая состоится на следующем уроке. Выйдя в коридор, он видит в толпе ожидающего его Вону, и настроение немного улучшается. Тэхён не заметил, как сдружился с парнем за каких-то пару недель. Обычно, Тэхён весьма избирателен в выборе своего окружения. Наверное, поэтому в него входит только Юнги. Но Вону приятный, добрый и с ним нескучно. К тому же, Вону — один из немногих, кто не относится к нему предвзято из-за происхождения. Он не смотрит на него осуждающе, как это делают остальные, не сплетничает у него за спиной и не верит глупым слухам, что гуляют среди сверстников. Тэхён знает, что большинство его недолюбливает, потому что его отец — причина многих неприятностей, касающихся бизнеса родителей некоторых учащихся. Но никто не говорит об этом прямо, предпочитая мусолить его репутацию и пускать лживые слухи за спиной омеги. Но Тэхёну, если честно, всё равно. Сверстники не разговаривают с ним без надобности и не вступают в конфликты, потому что боятся. Не Тэхёна, а возможностей его отца. — Держи, — омега протягивает бутылку воды, которую светловолосый принимает с улыбкой, не забыв поблагодарить. Парни шагают в сторону раздевалки возле спортивного зала. Ким с удовольствием прогулял бы последний урок физры, но накопилось достаточно прогулов, а проблемы с администрацией Тэхёну не нужны, к тому же оставлять Вону одного совсем не хотелось. Они переодеваются и выходят в зал самыми последними, одноклассники уже стоят в строю, а сонсэнним готов начать занятие. — Как же неохота, — шепчет Вону, когда пронзительный звук свистка раздаётся по залу, а высокий подкаченный альфа, преподаватель Кан, стоя в центре спортзала, командует: — Десять кругов вокруг зала. Бегом! — ученики двух классов следуют наставлению, кто-то — с победной улыбкой, а кто-то — с недовольной гримасой. Урок шёл как обычно активно и шумно. Ученики выполняли задания, которые им давал альфа. Тэхён немного устал, ноги стали ватными, а разогретые мышцы слегка пульсируют. Рядом тяжело дышит Вону, жалуясь на беспощадность Кана. Тэхён лишь ободряюще похлопывает приятеля по плечу, поддерживая. Своей выносливости Ким должен отдать должное. Как-никак долгие и упорные годы тренировок в домашнем спортзале идут на пользу, что не может не радовать. Когда им раздают волейбольные мячи и велят разбиться на пары для отработки подач и бросков, Вону радостно выдыхает и отходит в дальний угол, желая скрыться с поля зрения преподавателя и передохнуть. Тэхён возвращается спустя минуту с мячом и становится напротив друга. Первая подача принимается с легкостью, Вону отбивает мяч, что с характерным звуком отскакивает от ладоней, и посылает его прямо в руки Тэхёна. Омеги долго перекидываются, пока в лицо Вону с силой не прилетает чужой мяч. Чон хватается за ушибленное место, морщась от боли. Мяч звонко отскакивает от пола, заглушая звук остальных бросков. Тэхён тут же подлетает к другу, подняв с пола упавшие очки, и настороженно смотрит на приятеля. Из носа бежит тонкая струя крови, стекает по губам, капает на белоснежную футболку, пачкает отполированный паркет. Вону дрожащими пальцами пытается стереть с лица капли крови, но лишь размазывает её, сгорая от стыда за свою неловкость, и тихо выругивается. — Неловко вышло, — насмешливым тоном слышится сбоку. Тэхён разворачивается на звук и видит в паре метров довольную рожу Минхёна и нескольких альф, которые стоят, сложив руки на груди, и противно ухмыляются. — Ничего личного, Вону-я, — Минхён разводит руками, а у Тэхёна от злости внутренности сжимаются, тело переполняется гневом и желанием стереть с лица Чхве мерзкое самодовольство. Ким смотрит прямо в глаза с нескрываемым осуждением и ненавистью. После пары секунд их гляделок Минхён сдаётся, первым отводит взгляд и возвращается к заданию, подав мяч своему напарнику. Тэхён замечает, как преподаватель отворачивается от них и понимает: тот видел что произошло, но даже не думает отчитать мудака Чхве, а спускает ему это с рук, а значит поощряет. Тэхён, кажется, достиг точки кипения, он дышит глубоко, стараясь унять расползающуюся по всему телу ярость. Ярость от скотских правил и отношения к тем, кто заведомо слабее, царящих в обществе таких ублюдков, как Чхве Минхён. Тэхён не знал, что над Вону издевались с самого первого дня пребывания в школе, но догадаться было легко. Его родители не имеют многомиллионного заработка, он приветливый, дружелюбный и по-хорошему наивный. А ещё Вону — омега, он априори слабее и уязвимее. Тэхён медленно поднимает с пола мяч, и, подбросив, замахивается и бьёт, вложив в удар всю накопившуюся злость на несправедливость. Эффект неожиданности срабатывает, а мяч достигает своей цели, разбивая Чхве нос. Кто-то из одноклассников громко вскрикивает, привлекая внимание, когда из носа Минхёна брызгает кровь. — Ничего личного, Минхён-а, — Тэхён под пристальными взглядами одноклассников возвращается альфе его же фразу, ни капли не жалея о том, что сделал. Он подумает о последствиях после того, как отведёт Вону в медпункт.***
На школьной парковке ни души, что вполне очевидно — занятия закончились час назад, ученики давно покинули серые стены школы, все, кроме двух парней. Тэхён, проследив за тем, чтобы Вону оказали помощь, ожидает вместе с другом водителя такси. — Отпишись, как будешь дома, — серьёзно проговаривает Ким, смотря на переминающегося с ноги на ногу парня. Его немного припухшее лицо выражает сожаление вкупе с благодарностью, но он молчит, сжав губы в тонкую линию. Вону не знает, как реагировать на то, что за него заступились. Это совсем новое для него чувство — чувство важности и нужности, защиты. — Спасибо, Тэхён, — хрипит омега, прежде чем нырнуть в салон автомобиля и назвать водителю свой адрес. Тэхён шагает за школу в своё любимое место, вдыхая по пути холодный ноябрьский воздух, освежаясь. Он доволен собой и тем, что ответил Минхёну. Тэхён защитил Вону не только потому что он являлся его другом, а потому что омега терпеть не может подобное отношение к тем, кто слабее. Тэхён по горло сыт этой несправедливостью, и сегодня, увидев растерянного омегу с окровавленным лицом, он понял, что терпеть больше не в силах. Он быстро печатает сообщение Юнги, говоря, что сегодня поедет домой — ему нужно время, чтобы побыть наедине и всё обдумать. Тэхён не привык быть таким, как его семья: жестоким, грубым, жаждущим крови и приносящим боль. Но это именно то, что руководило Кимом, когда он подкинул мяч в воздух. Это пугает. Последнее, чего хочет Тэхён — быть таким, как его семья. Толчок в плечо пробуждает и отвлекает от мыслей. Тэхён чувствует резкий запах сандала и ветивера и, понимая, кому он принадлежит, с безразличным выражением лица разворачивается. — Минхён-а, — на грани тянет он, но его прерывают громким рыком. Он предполагал, что альфа не оставит это просто так. — Давно ты стал таким смелым? — руки в карманах школьных брюк, на лице всё та же пафосная и противная ухмылка. — Примерно тогда же, когда и ты стал таким самоуверенным ублюдком, — язык Тэхёна опережал его мысли и самообладание, но Ким более чем доволен. Парень напротив театрально откидывает голову, скалится, когда хладнокровный, ничего не выражающий взгляд Тэхёна настигает его. — Извинишься завтра публично, и я, так уж и быть, не трону ни тебя, ни твоего дружка. — Нет, — твёрдо и уверенно. — Ты, наверное, плохо расслышал, — Чхве явно удивлён ответом. Он подходит ближе, медленно надвигается словно огромная скала. — Мне извиняться не за что, — равнодушно отвечает омега со скучающем видом, разглядывая лицо Минхёка, на чьём носу приклеен пластырь. От него всё ещё чувствуется едва уловимый запах медикаментов, смешанный с сигаретным дымом и природным запахом сандала. Тэхёна подташнивает от этой гремучей смеси. — Я хотел по-хорошему, — рычит Чхве. — Парни! Из-за угла выходят двое крупных парней, разминая шею и хрустят пальцами. Тэхён видит их впервые, значит, думает Тэхён, не одноклассники. Значит, не знают, кто он такой. — Даю тебе ещё один шанс. Подумай хорошо. Ким заглядывает за спину, оценивает масштабы пиздеца, который его ждёт, но сдаваться не собирается. Он не унизится, не опустится — не в его компетенции. — Не убедил, — всё с таким же скучающим видом бросает Тэхён, совсем не чувствуя страха. Омега не помнит, кто ударяет первым. Перед глазами лишь мелькают серые стены здания школы, даже лицо Минхёна едва различимо. Тэхён действует на рефлексах, реагирует на каждое движение Минхёна, ставя блок на удар, и замахивается сам, попадая правой прямо в челюсть противника, дезориентируя. Движения альфы размашисты, хаотичны, что позволяет Тэхёну выиграть никчемное время, чтобы перехватить занесённую руку, и атаковать снова. Однако успех длится недолго, Чхве с силой бьёт в солнечное сплетение, заставляя Тэхёна отшатнуться назад. Ким видит, как Минхён кивает своим псам и те, настигнув омегу, заламывают его руки назад, обезоруживая. — Впечатлён твоими умениями, но этого всё ещё недостаточно, — одноклассник тяжело дышит, на его щеке красуется след от удара Тэхёна, а разбитая губа кровоточит. — Жду извинений. Тэхён молчит, стиснув зубы, и даже не вырывается. Понимает, что против троих ему в любом случае не выстоять, но извиняться он не будет. Ни за что. Потерпит, пока Чхве потешится своим самолюбием, почешет об него свои кулаки и уйдет, оставив его в покое. Лучше так, чем публичное унижение. Тэхён ухмыляется, мотая головой, затем неожиданно для всех сплёвывает кровь прямо в лицо альфе, процедив: — Пошёл нахуй. Дальше следуют бесчисленные удары: по ребрам, груди, носу, челюсти. Минхён что-то говорит, но Тэхён не слышит, принимает каждый кулак со стиснутыми зубами, старается не выдавить ни звука, ни болезненного стона. Слишком дорогое удовольствие для Минхёна. Его валят на пол и избивают уже ногами. Единственное, что остается Тэхёну — свернуться калачиком, хоть как-то смягчая удары, прикрывая лицо. Тэхён не знает, сколько проходит времени, сколько ударов он принимает, когда слышится железный и почему-то уже такой знакомый голос: — Трое на одного? Как благородно. Чонгук стоит, облокотивший о бетонную стену, как всегда в строгом костюме и с нечитаемым выражением лица. Альфа медленно подходит к застывшим старшеклассникам, оценивающе смотрит то на альф, то на лежащего на полу Тэхёна. — Ты кто ещё, блять, такой? — первым выходит из оцепенения Минхён, вставая прямо перед Чоном. Тэхён сквозь пелену заплывающих глаз видит, как Чонгук склоняется к уху Чхве и что-то неторопливо шепчет. Затянувшаяся пауза, прерываемая дыханием Тэхёна, повисает в воздухе. Минхён стоит к Киму спиной, и Тэхён замечает, как его напряжённая спина расслабляется, а сжатые кулаки разжимаются. — Уходим, — бросает альфа своим пешкам и спешит уйти и оставить Тэхёна наедине с Чоном, что омегу совсем не радует. Чонгук осматривает омегу, скрывая довольную ухмылку. Вид такого Тэхёна ему однозначно по душе. Чон наблюдал за дракой с самого начала. Интерес окутал с головой, и Чонгук с удовольствием следил за картиной, не желая вмешиваться. Какого же было его удивление, когда он увидел, как дерётся Тэхён. Будь они в ином положении, он бы даже похвалил его умение отбиваться и атаковать. Чон протягивает лежащему на земле Тэхёну руку. Ким смотрит на альфу исподлобья, ощущая незнакомую волну эмоций, захвативших его. Омега ожидаемо игнорирует протянутую ладонь и поднимается самостоятельно. Тэхён пачкает ладони, когда упирается ими о грязный, пыльный асфальт, но его это не особо заботит. Встав на ноги, он едва слышно шипит и хватается за рёбра, выпрямляясь. Стыдно ли ему предстать перед Чонгуком в таком виде? Ничуть. Тэхёну плевать. Он просто хочет добраться домой, принять душ и завалиться спать. — Сталкеришь меня? — хрипит Тэхён, не узнавая свой голос. Он отряхивает школьную форму и, придерживая правое ребро, поднимает упавший во время потасовки рюкзак. — Остались силы на шутки? — руки Чонгука привычно спрятаны в карманы, а голова чуть наклонена на бок. Альфа смотрит на Тэхёна, довольствуясь его состоянием. — Директору Ли нужны новые спонсоры. Я приезжал на переговоры, — Чонгук отчитывается перед подростком, смягчая тон. — Увидел, что у тебя проблемы, и решил помочь. — Тебя об этом никто не просил, — Тэхён выпускает невидимые когти, снова грубит, отталкивает. — Простого «спасибо» было бы достаточно. Тэхён не смотрит в сторону Чонгука, показательно игнорирует присутствие альфы, его запах, разносимый ветром и заставляющий Тэхёна дышать через раз, чтобы не позволить лёгким наполниться запахом ликёра. Тэхён уже собирается уйти, как его останавливает чужая рука, схватившая Кима за запястье. Флэшбеки из клуба врываются в память — снова ощущение холодных пальцев на тонком запястье вызывают тонну мурашек, и Тэхён искренне не понимает такой реакции. — Надо обработать раны, — младший не находит в себе сил вырваться и просто стоит, замерев, и слушает Чонгука. — У меня в машине есть аптечка. Светловолосый борется с желанием послать настойчивого альфу, но сдаётся, понимая, что не может заявиться домой в таком виде: с растрепанной и разорванной в некоторых местах школьной форме, с запёкшейся кровью на лице и с невероятно дикой жаждой вспороть Чхве Минхёну брюхо. Возвращаться в школу, чтобы переодеться и умыться, нельзя. Если кто-то из учителей увидит, то лишних и ненужных вопросов не избежать. Тэхён злится, потому что снова предстаёт перед Чонгуком таким: уязвимым, слабым и беззащитным. Но вовремя понимает, что это его заботить не должно. Тэхён кивает головой, молча соглашаясь на предложение. Он плетётся позади Чона к припаркованному возле школьных ворот автомобилю, тяжело дыша. Боль в рёбрах отдаётся при каждом шаге, но ничего, потерпит. Расположившись на переднем сидении, омега на секунду задумывается об абсурдности ситуации, но обещает себе утонуть в самобичевании немного позже, когда рядом не будет свидетелей в лице Чон Чонгука, пристально наблюдающего, как он стирает ватным диском с лица остатки унижения. Заводя мотор, Чонгук краем глаза следит за парнем, не упуская ни одного действия омеги, и довольно отмечает: кровавый Тэхёну к лицу.