Бог устал нас любить

Не то чтобы родителям не было до них дела, как раз-таки совсем наоборот. Именно поэтому как-то уж так вышло, что они оба не оправдали ожидания. И до сих пор не оправдывают, если задуматься. Но Анатоль задумываться не любит. Анатоль любит девочек, хорошую выпивку и дорогие машины. Элен, впрочем, тоже. Может, в этом все дело. Может, в чем-то другом. Они не ходят за руки, как это было в старшей школе, она все чаще вообще делает вид, что не знает его. Он улыбается широко, его это веселит будто бы. — Мне даже нравятся эти ее игры, — говорит он Вронскому. Тот пожимает плечами, взгляд на Элен переводит и делает глоток из бутылки пива. — Почему она делает это в универе, я еще могу понять, ты тот еще говнюк. — Осторожнее! — Но здесь… Не вижу объяснения. Анатоль прикуривает, Анатоль буквально жрет ее глазами и хмыкает. — В этом вся Элен. И есть в этом некое восхищение, нечто такое, что звучит совсем не по-родственному, но Вронский ничего не говорит. Да и что он может сказать? Только слепой, пожалуй, не обратит внимания на Курагину. Только слепой не назовет ее красивой и не отметит, что все взгляды всегда устремлены к ней, неважно, где она находится и что делает. Он бы и сам, быть может, был ей увлечен, если бы не другая болезненная и неотвратимая тяга. А Элен и дальше играет, Элен танцует, пьет какие-то цветные коктейли со льдом и так умело делает вид, что его здесь нет, что Анатолю порой и самому начинает это казаться. Его здесь нет, его вообще нигде нет. Есть только она. И все внимание ей. Ей и ей одной. Он зачем-то покупает ей коктейль, который она точно не будет пить. Он зачем-то отлавливает ее у барной стойки и понятия не имеет, что вообще хочет ей сказать, но говорит: — В этих штанах задница просто отпадная. Элен не смущается, не бьет его по лицу, как другие, а лишь закатывает глаза, давая понять, что она и сама это прекрасно знает. Порой кажется, что она знает совершенно все, что он может сказать или сделать. — Много выпил? — спрашивает и ладонь поднимает, останавливая. — Хотя не продолжай, я и так вижу, что много. А он смотрит в ее глаза и ловит себя на одной абсолютно дурацкой и абсурдной мысли. У Элен губы красивые, а ему даже выцарапанных глаз не жалко, лишь бы на вкус их попробовать. Лишь бы понять просто, что такого в ней находят все окружающие. — Толик, не мешай мне развлекаться, — бросает она. И целует. В самый уголок губ, он даже голову повернуть не успевает, чтобы ее нижнюю губу своими прихватить. Коротко целует, оставляет ему этот треклятый коктейль и растворяется в толпе, выцепив какую-то симпатичную девчонку за руку. Анатоль не оправдывает даже собственные ожидания, потому что остаток вечера на кой-то хер прокручивает в голове поцелуй, которого так и не было.