Подмена чувств

Холодные­ коридоры, высокие потолки, коридоры, колонны — все, что Мирабель удалось увидеть в Лас Ночес. Все было настолько однообразно, холодно и тускло, а главное — тихо, что давило с непреодолимой силой. Возможно, прежняя жизнь Пустых просто не просила ярких красок. Неожиданно перед ней выросла тень, а реяцу практически придавила своим весом. Мирабель на всякий случай остановилась в надежде, что эта тень пройдет мимо нее. — Мирабель, что ты здесь делаешь? — спросил голос. Она помнила только его имя — Тоусен. Один из капитанов, что был на стороне Айзена, когда он бежал из Общества Душ. — Обживаюсь, Тоусен-сама, — арранкар коротко поклонилась. — Мне так и не представилась возможность осмотреть Лас Ночес. Я знаю только лишь, как пройти к Айзену-саме, комнате Гриммджоу и обратно в свою. Вот, пока есть возможность, решила посмотреть остальное. Память у меня неплохая, смогу вернуться назад. Улыбка, разворот в другую сторону. Идти дальше. Идти дальше. Подальше от Тоусена. — Мирабель, а где Гриммджоу? — Разве он не в Мире Живых с остальной фракцией? — она даже не рискнула повернуться, почувствовав, что говорить ей этого совсем не стоило. — С какой стати они должны быть в Мире Живых? — Он лишь сказал, что там объявилась кучка шинигами. Меня оставил здесь, потому что считает слишком слабой. Тоусен исчез. Кажется, Гриммджоу такого приказа не отдавали. Через какое-то время стены Лас Ночес содрогнулись от дикого крика, больше похожего на звериный рев. Буквально через десять минут дверь в ее комнату резко распахнулась. — Мирабель! Она старалась стоять максимально ровно, чтобы ничто не выдавало дрожь в коленях и всем теле. Бежать было уже давно бессмысленно. Но поворачиваться к нему лицом она боялась. — Вы что-то хотели, Гриммджоу-сама? — Еще как хотел! Какого черта ты на меня доложила? Я же велел тебе оставаться здесь, в этой комнате! — Надо яснее объяснять свои приказы. По моему представлению, под «здесь» имелась в виду Лас Ночес. — Ты так и будешь со мной со спины разговаривать? Мирабель даже не услышала, как он оказался прям за ней. Стоило ей развернуться, как он схватил ее за горло и немного приподнял над землей. — Гриммджоу-сама... Я же не знала... — тщетно пыталась она оторвать руку от своей шеи. Зубья маски уже врезались в кожу. Зачем же постоянно душить? Он снова бросил ее на пол. Арранкар чуть не сломала ногу, а маска слетела с подбородка и чуть не разлетелась на куски. — Из-за тебя меня лишили шестого номера! — А из-за вас я чуть не осталась без маски! Из-за вас моему прикрытию был бы конец! — маска, к ее счастью, была цела. Страх остаться без нее был почти равносилен тому, что он снова изобьет ее до полусмерти. — Да твою маску починить можно, а я без руки навсегда уже останусь! — только тогда Мирабель заметила дорожку из кровяных капелек на полу. Она в ужасе посмотрела на него: у Гриммджоу не было левой руки, а на торсе красовался шрам на месте татуировки. — Только не говорите, что ее лишил вас кто-то из тех шинигами. — Нет. Это Тоусен. Мое наказание за неподчинение законам. Теперь у меня нет руки и моего шестого номера. Теперь ты даже не в моем подчинении. Ты своего добилась, мерзавка. — Неужели я свободна? — осторожно спросила Мирабель. — Нет. Ты переходишь к новому шестому — Люппи. — Мирабель! — послышался голос около двери. Люппи? Что за нелепое имя. — Входите! В комнату Мирабель ввалилось нечто несуразное, детское и не поддающееся осмыслению. Кроме Гриммджоу, она практически не видела и не знала других арранкаров, но представляла, что они должны быть все примерно такие же сильные и представительные. Ну и накачанные. Но ее новый «хозяин» был полной противоположностью ее ожиданий. — Гриммджоу, что ты здесь делаешь? Теперь она в моем распоряжении! — мерзко пропищал ее новый «владелец». — Как бы то ни было я всего лишь в вашей фракции и формально не являюсь вашей личной собственностью, Люппи-сама. — Гриммджоу, ты не научил ее слушаться хозяев? — Люппи, если она не хочет подчиняться тебе, это еще не значит, что она не подчинялась мне! — широко и нагло улыбнулся Джагерджак, чувствуя свое превосходство. Однако, если эти двое собирались спорить из-за нее, это означало, что Мирабель на какое-то время действительно могли оставить в покое. — Это мы еще посмотрим, бывший Шестой, — пропищал Люппи с максимальным презрением. — Кстати, Гриммджоу, сейчас мы уходим с Мир Живых. Будем отвлекать шинигами, чтобы Улькиорра без препятствий похитил ту женщину. Отвлекать шинигами? Значит, их там много. — Можно и мне с вами? — наобум спросила Мирабель, в целом не ожидая положительного ответа. — Нет! — прокричали они хором. — Надоело, — арранкар махнула рукой. — Идите куда хотите, меня это все равно не касается. — Мирабель! Ты куда? — Гриммджоу, прекрати указывать ей! Она не твоя! Мирабель окончательно задушила в себе желание пытаться выйти куда-то за пределы Лас Ночес. Поэтому она продолжила изучение территории. *** — Слоняешься без дела, Мирабель? — где-то далеко внутри нее что-то больно кольнуло от одного только звука этого голоса. — А вы хотите меня чем-то занять, Ичимару-сама? Он на секунду перестал улыбаться. Чем он мог быть огорчен? — Пройдем ко мне и выпьем по чашечке чая? И она не могла не повиноваться. *** — Раньше ты старалась не выходить из своей комнаты. Что же заставило? — Пока два арранкара выясняют, в чьей же я фракции и что я должна для них делать, у меня появилось свободное время, — глоток чая был удивительно обжигающим для такого холодного места, как Уэко Мундо. И что-то в этом ощущении было очень знакомым. «Тайчо, а мы пойдем сегодня в тринадцатый отряд?» Мирабель поморщилась, словно отмахиваясь от полузабытого сна. — А, Гриммджоу и Люппи. Это им свойственно. Тем более они оба борются за право быть в Эспаде. Пока лидерство за несносным Люппи. — Он, скорей, не несносный, а слишком самонадеянный. Такое качество лишь мешает убийце. — Кстати, как тебе Гриммджоу? Он ничего с тобой не сделал? — Мирабель показалось, что в его голосе прозвучали нотки беспокойства. — Насколько я помню, вы и Айзен дали ему четкое указание делать со мной все, что ему захочется. Этот приказ Гриммджоу-сама выполняет беспрекословно. — А что за царапина на щеке? — девушка тут же потянулась к маске и нащупала ранку с запекшейся кровью. Все-таки его повадки к удушению давали о себе знать. — Это мелочи. Я провинилась. Вы же знаете Джагерджака, просто так он ничего не оставит. Чай закончился, и ей пришла пора уходить. — Прошу меня простить, Ичимару-сама, я, пожалуй, пойду. — У тебя точно все порядке, Мирабель? — и снова ей показалось, что он это спрашивает не просто так. — Настолько, насколько может быть в порядке у самого слабого арранкара из когда-либо созданных, — девушка улыбнулась ему, уже не замечая, как инстинктивно она кладет руку на место татуировки. — Спасибо за чай и беседу. Проходя мимо покоев Гриммджоу, Мирабель услышала сдавленные стоны: они вернулись с миссии. Она осторожно постучала в дверь: — Гриммджоу, ты там? Это Мирабель. В ответ прозвучало мычание и что-то про «Уходи». Но упрямство и любопытство заставили ее зайти в его комнату. Передо ней предстало неожиданное и странное зрелище: израненный шестой Эспада, словно забитый в драке кот. — Я же сказал тебе уйти, — обычно она отворачивалась от него, но теперь арранкар всячески от нее закрывался. — Я помогу с ранами, — спокойно сказала она. — Мне не нужна твоя помощь. — Нужна и не спорь. Позволь посмотреть. Где здесь можно найти воду и бинты? *** — Мирабель, тебе заняться нечем? — огрызался Гриммджоу. — Может быть. Сними накидку и сиди смирно. Тебе надо раны промыть, — стоило ей только дотронуться влажным полотенцем до его груди, как он на нее буквально рявкнул, по-кошачьи. — Осторожней. Просто признайся, ты хочешь меня раздеть и сделать мне больно. — Терпи, а то ничего делать не буду. И я же не такая, как ты, чтобы кого-то раздевать и делать кому-то больно, — максимально язвительно сказала арранкар, чуть сильнее нажимая на рану. — Ты зарываешься, Мирабель. У меня и так заживет, — Гриммджоу дернулся, уворачиваясь от ее рук. — Ничего просто так не заживает. Вспомни, сколько заживают татуировки с номерами. — Это у тебя она долго заживала, ты — шинигами. — Я больше не шинигами. Повернись обратно, я забинтую раны. Как ни странно, Гриммджоу ее послушался и развернулся к ней лицом. И его взгляд был слишком серьезен. — Что за 69? — указал он пальцем на ее живот. — Ты так и не рассказала, что это был за бред тогда у Айзена. Мирабель замерла, все еще держа бинты в руках. Как ни странно слез не было. Боль была уже какая-то тупая. Неужели она и правда уже настолько все забыла? — Ты не спрашивал. Был один капитан, — удивительно холодно начала она, — Мугурума-тайчо, девятый отряд. Он тренировал меня. Почему-то назвать его по имени язык не повернулся. Кенсей? — И что у тебя было с этим капитаном? — грозно спросил он. — Ничего особенного, — не соврала она. Мирабель до сих пор не была уверена в некоторых своих воспоминаниях о Кенсее. — Мне кажется, что он что-то видел во мне, возможно больше, чем все остальные. Видимо, Гина это почему-то задевало в те годы, раз он решил буквально высечь напоминание о нем на мне. — Татуировка?
 — У него точно такая же. Мугурума — «шестерка», номер отряда — «девятка». И ровно на том же месте. «Семпай, что во мне для вас не так?» На какое-то время она почувствовала, что сердце забилось сильнее. — Вернуться к нему задумала, да? — оборвал Джагерджак ее мысли, заметив, что она ушла куда-то в воспоминания. С каких-то пор его стало волновать, насколько она еще шинигами. Или она все-таки больше его арранкар? — Чтобы к кому-то вернуться, надо отсюда выбраться, Гриммджоу, — Мирабель опустила голову, чтобы он не заметил, как неожиданно заблестели ее глаза. — Но сбегать я не собираюсь, так что лучше расскажи, кто тебя так отделал, — постаралась она ухмыльнуться и перевести тему. Правда, она опасалась, что потом получит ту еще взбучку за эти вопросы. Джагерджак в принципе не любил вопросы, а вопросы про драки, где ему надрали задницу, тем более ненавидел. — В итоге их было трое. — Трое? Шинигами потеряли свои манеры? — Сначала я снова дрался с Куросаки, в этот раз я узнал его имя. Он мне еще шрам в прошлый раз оставил. Честно признаться, он меня удивил — создал маску, как у Пустых. «Мы провели процесс Холлоуфикации: это когда шинигами становятся Пустыми. Жаль, никто не выжил». Гриммджоу снова зарычал. — Извини. А кто были остальные? — Девка-шинигами, которую я сильно ранил в прошлый раз. Пыталась меня заморозить. Потом появился еще какой-то мужик. Одет был не как шинигами, и улыбка у него была идиотская — во весь рот. Тоже, гад, с маской был. Дело принимало какой-то новый удивительный оборот. Мирабель чуть туже затянула перевязку. — Не помню никого по имени Куросаки. Хотя про маску звучит интересно. — Слишком! Но он в подметки не годится тому мерзкому блондину. Тот явно знает, как управлять этой силой. — А волосы были длинные? — неожиданно сама для себя спросила она. — У кого? Мирабель, мать твою, тебе это все зачем? — У того, что с улыбкой, — коротко ответила девушка. — Хочешь удостовериться, что это — твой прекрасный капитан? — съязвил арранкар. — Короткие у него были волосы. — Но если ты все же встретил того, о ком я думаю, то это мог быть только Хирако Шинджи — он был капитаном моего отряда. — И что? Воспоминания нахлынули? Сбежать вздумала?! — Мне некуда бежать, прекрати это спрашивать, — холодно ответила Мирабель и тут же перевела тему: — На самом деле, ты видимо еще легко отделался. — Ты во мне сомневаешься? — Сила шинигами в масках превышает силу арранкаров. Насколько я слышала, — она просто помнила, как сильно изменилась реяцу Хирако в день ее похищения. Гриммджоу ему в подметки не годился. — Мирабель, а тебя не смущает, что мы так близко друг к другу? — снова вернул он ее к реальности. — Нет, — отрезала она. — Ты сейчас ослаблен от ран, а стоит мне еще чуть туже перевязать тебя, то ты не встанешь. Тем более тебе надо на отчетное собрание к Айзену. — Я до тебя еще доберусь, пока Люппи не видит, — он взял ее единственной рукой за подбородок и притянул к себе. Он и правда был слишком близко. — Рискни здоровьем. С тебя еще должок, Джагерджак. Она поспешила уйти. А что если они все живы? Возможно, какая-то из соломинок еще не надломилась.