Подмена чувств

Примечание автора: Не влезало в стандартную форму примечания, так что даю в теле текста :) Пока разбирал черновики, понял, что осталось несколько диалогов, которые так и не доросли до чего-то самостоятельного (да, именно так все и рождается обычно), а некоторые ситуации попросту сильно изменились, но так не хочется упускать их из виду. Например, самую последнюю, которая родилась в процессе незадолго до публикации последних глав. Обычно я об этом не пишу, но тут как-то оно зашло. Например, сначала именно Кенсей заставил Цуки драить казармы, а не Шинджи; а линия с Мацумото очень-очень хотела родиться, но я так и не придумал, как это сделать обоснованно и менее банально. Хотя мне безумно хотелось, чтобы в жизни Цуки появилась подруга-женщина, которой у нее не было. А, еще я должен отметить, что мне всегда нравился Шухей, так что под раздачу он попал именно с руки Цуки, я тут вообще не при делах х) И бонус для тех, кто (как и я сам немного) считает банкай Цуки слишком уж ООС. В моей голове все складывается примерно так: способность ее занпакто — аккумулировать потоки воздуха вокруг себя, насыщать их реяцу и превращать в оружие. По сути, сколько у тебя реяцу есть — столько воздуха себе и бери. В полноценном банкае она заранее насыщает весь возможный воздух вокруг своей реяцу, тем самым сразу расширяя возможности меча, но в то же время работая на тотальное истощение. Короче, банкай мощный, но на разок, такое себе. Поэтому Кенсей упоминает, что она его почти не использует: он, по сути, даже не доработан. Не стал перегружать 24 главу этой матчастью, всегда бесило это в самой манге, поэтому выношу это отдельно. И еще раз напоминаю, что Тацумаки (раньше его звали Эндзеру — «ангел» на японский манер, don’t even ask, please, мне было 17 лет) был создан еще на самой заре, а в шикае вообще превращался в серп-полумесяц, поэтому когда после всех переделок оказалось, что он похож на Тачиказе, я прифигел сам, но менять уже ничего не стал. Мол, само оно так сложилось, пусть так и идет. В общем, надеюсь когда-нибудь придумать, как перенести эту историю и этих персонажей во что-то посерьезнее фанфика по Bleach — так что если где-то увидите это в будущем, я всех предупредил :) Спасибо тем немногим, кто проявили интерес к произведению. *** 
— Хирако-тайчо! А что сегодня… — договорить ей не дали, причем довольно грубо, просто закрыв рот рукой и отстраняя от входа в кабинет капитана.
 — А ну тихо, офицер! — громко шикнул на нее капитан. 
— Да что я сделала-то? Я же просто…
 — У тебя проблемы с исполнением приказов? — Цукико в тот момент показалось, что проглотить язык — самое быстрое решение ее проблемы в виде неожиданно образовавшегося капитана Мугурумы.
 — Нет, Кенсей-тайчо, — тихо и сдержанно ответила она.
 — Ты что здесь забыла?
 — Пришла к своему капитану узнать, каков распорядок на сегодня, — она сделала упор на принадлежности к своему отряду, в очередной раз напоминая, что вообще-то она из пятого отряда, а не девятого. Только почему-то капитан Мугурума никак не признавал это.
 — А на собрании утром тебе было дано мало информации?
 — Так он же ничего не сказал! — попыталась она возмутиться, вовремя снизив громкость голоса. — Хирако-тайчо просто поздоровался и ушел! 
— И? 
— Ии? — с издевкой спросила Акай. — Мы же не для того нанимались сюда, чтобы… спать?!
 — А, то есть тебе нечем заняться? — слишком хитро ухмыльнулся Кенсей. Настолько хитро, что Цукико уже заранее пожалела себя на сто лет вперед.

 К концу дня он заставил ее убрать всю территорию отряда под своим постоянным наблюдением. Это была не ее работа, но она чувствовала, что сдаться ей нельзя было просто никак. 

В конце концов именно Кенсей сказал выбрать ее среди других учеников Академии.

 И она до сих пор не понимала почему.

 Ну же, сдавайся. Где же твоя чертова гордость, девчонка?!

 Он опрокинул ведро с водой, как бы случайно проходя мимо.
 — Не забудь все убрать, Цукико, — протянул он максимально надменно, пытаясь все-таки достучаться до нее, что она должна подняться и воспротивиться. *** — Почему ты не зовешь меня моим именем? — Не знаю. Как-то не складывается, — пожал он плечами. — Мне просто нравится звать тебя «Цуки». Словно это имя только для меня. — Хорошо звучит. Мне нравится, — одобрительно покачала она головой. — Определенно нравится. *** Они никому не говорили вплоть до дня «икс». Это был выходной, но Цукико знала, где она всегда найдет своего капитана: наверняка за чаркой чего-нибудь крепкого в компании новоиспеченного Главнокомандующего. Она коротко постучала. — Кто там? — послышался уже веселый голос Шунсуя. — Цукико-тян, заходи! — крикнул из-за двери Шинджи. — Она всегда так стучит, я же в курсе, — пояснил он другу. Акай остановилась сразу возле дверей, не решаясь пройти дальше. Да когда такое с тобой было? — День добрый, Хирако-тайчо, Кёраку-тайчо! Извините, что беспокою вас в такой день… Но… Мне нужно с вами поговорить… — Цукико-тян, что такое? — удивленно спросил Шинджи, ни разу не видев своего бывшего офицера такой смущенной. — Все в порядке? Признавайся, если этот мужлан Кенсей тебя обидел… — Нет-нет, что вы! — она вытянула вперед руки, словно защищаясь. — Все отлично! Просто… — замялась она, — Хирако-тайчо… — Цукико-тян, говори быстрее, мямлить тебе несвойственно, — уже начал возмущаться Шинджи. — Хирако-тайчо, — девушка учтиво поклонилась, чем полностью обескуражила и своего бывшего капитана, и Главнокомандующего, — окажите мне честь и выдадите меня замуж! Вы мне заменили отца еще со времен Академии. Это единственное, о чем я смею просить вас! — Он позвал ее замуж, Шунсуй! От автора: даже не помню, когда я это написал, вообще как будто сцена из «Наруто», поэтому осталась за кадром. *** — Дорогая моя, — Рангику подошла к ней и обняла за плечи, — тебе явно давно не хватает женской поддержки, — она вновь улыбнулась. — А то только с мужланами капитанами общаешься, еще понаберешься у них, — она рассмеялась, и Акай почему-то стало спокойнее. — А Ичимару когда-нибудь рассказывал обо мне? — Нет, — смутилась лейтенант. — Хотя лично мне он вообще мало что рассказывал, — грустно отметила она. — Конечно, — Цукико опустила глаза. — Даже не знаю, зачем я это спросила. — Но я слышала о тебе. Это было нашумевшее дело об эксперименте над шинигами, в ходе которого трагически погибла офицер, желавшая спасти своего капитана, — Рангику рассказывала максимально воодушевленно, словно зачитывала какой-то героический эпос. — Только никто не удосужился подумать, почему не осталось тела, но осталась эта побрякушка, — Акай выдохнула и покачала головой, держа кулон пальцами. — О, какой он у тебя красивый! — неожиданно воскликнула лейтенант. — Дай посмотреть! И в форме полумесяца! Это из-за твоего имени? Потому что «дитя луны»? Цукико только хлопала глазами, наблюдая удивительную перемену своей собеседницы. Все-таки девочки остаются девочками. — Да, — усмехнулась девушка. — Это подарок отца, с детства его ношу. Самое смешное, что его пропажу я даже не заметила, когда все началось. — Ну что, тебе легче? — неожиданно спросила Рангику. — Как ни странно, да, — улыбнулась она ей в ответ. — Спасибо, что нашли меня. — Я ж говорю, тебе просто надо почаще говорить с девочками! А то, уж прости, но твой Кенсей все равно очень серьезный! — Ну, — покраснела Цукико, — он такой на людях. *** — Отстань от Хисаги. — Да что я сделала-то! — Он тебя боится. А вы должны работать вместе! — А что не так-то? — Да он от тебя шарахается! Он меня боится меньше, чем тебя! Что ты ему сказала? — Ничего я ему не говорила! Хотя… — поджала она губы, — возможно я знаю, чем я могла его напугать. — Цуки? — Ну, я как-то сказала, что лично сведу его татуировку, — она виновато уставилась взглядом в пол. — Но это все! — Оставь моего лейтенанта в покое, женщина! — Я тоже твой лейтенант, между прочим! *** — И как она в роли лейтенанта? — Не спрашивай. — Что уже успело случиться? — Она выживает Шухея. — В смысле? — Она его запугала, что сведет у него с щеки татуировку. — Насколько запугала? — Он ее боится больше, чем меня. — Может, его в другой отряд перевести? — Ты думаешь, она его там не достанет? — Остается одно: закрыть его навсегда в редакции «Вестника». *** Антон Лаврентьев — Гори Когда Цукико осталась в первый раз, Кенсей безумно боялся. Боялся, что спугнет, что где-то все же поторопится или наоборот будет медлить. Боялся сделать ей больно. Но этот страх длился какие-то первые короткие минуты. Она прижалась к нему и поцеловала. Поцелуй был осторожный и даже почти неуверенный: словно они вернулись на сто лет назад, когда он провожал ее до казарм пятого отряда после дня рождения Кёраку. Но этот раз она точно запомнит. «Почти» — потому что потом он почти забыл, как дышать, но так не хотел, чтобы она отстранялась от него. А ведь ей попросту было интересно, каково это целовать другого человека и не бояться быть оцарапанной маской. Единственное, что не делал Джагерджак — не целовал ее. Сказал, что иначе на ее лице останется шрам. Странно, что в этом он ее жалел. Поначалу она чуть вздрагивала от его прикосновений, а кожа моментально покрывалась мурашками. — У тебя такие руки теплые, — прошептала она, улыбаясь. Она неизбежно их сравнивала и не могла отделаться от глупой улыбки при каждом его действительно теплом прикосновении. Все-таки в Уэко Мундо все было холодным. — По тебе не скажешь. Могу остановиться, если что не так. — Не смей, — она снова поцеловала его, зарываясь руками в волосы. — А мне больше нравилось, когда у тебя они были длиннее. — Мы трепаться будем или…? — Ну вот, а я только хотела сказать, что твоя майка тебе явно мешает. — Мешает — сними, — ухмыльнулся он, поднимая вверх руки. Чувствовал, что даже такие простые вещи нужно позволять ей делать самой. Когда он почувствовал ее руки на торсе, то вздрогнул сам, шумно вдыхая воздух. — Видимо, ты не такой уж и несокрушимый капитан, — попыталась она его поддеть. — Это ты что-то со мной творишь, — прошептал он, целуя ее и не давая ей что-либо ответить. Не торопиться как-то не получилось у обоих. Тогда он назвал ее «Цуки» второй раз. Неосознанно, на выдохе, доходя до пика, после крепко прижимая ее к себе. Вдруг это будет всего лишь сон, вдруг окажется, что ее и вовсе не было. Но она все еще была там, пыталась отдышаться и смотрела на него полными непонимания глазами. — Вот оно как… оказывается… — Что? — в недоумении спросил он. — Что-то не так? — Слишком, — улыбнулась она, облизывая губы. — Ты так и будешь висеть надо мной? — Совсем чуть-чуть, — все еще прерывисто дыша и опускаясь на локоть, ответил Кенсей. — Дай мне… минуту. — У меня к тебе только один вопрос, — спросил Мугурума на утро. — Зачем ты мне так исцарапала спину, женщина? — Я… — девушка смутилась, — непроизвольно, если честно. Больно? — Это ладно, заживет, — поморщился он. — Царапины только видно. Не люблю лишнее внимание. — Зато Шинджи не будет донимать своим «когда вы уже», — Цукико передразнила своего капитана. — Что? — аккуратно, но уже грозно начал Кенсей. — Ну-ка повтори. — Он просто переживает, чтобы у нас все было хорошо, — Акай попыталась увести тему в другое русло, сообразив, что сболтнула лишнего. — Наверное. — Я его убью когда-нибудь. То он жалуется, что он — «семейный психотерапевт», то продолжает лезть не в свое дело! В дверь его комнаты учтиво, но довольно громко постучали. — Детки, вы же к завтраку выйдете? Цуки только успела прикрыть Кенсею рот рукой, пока тот не рассказал Хирако все, что думал о нем в тот момент. Меньше о себе знает — крепче с собой спит и вот это вот все. От автора: Не вошло, потому что не люблю подобные сцены в текстах. Раньше не писал их за неимением опыта, сейчас — потому что семейная жизнь и брак учат хранить такие вещи где-то за завесой. Поэтому все довольно прямолинейно, но максимально аккуратно, дальше додумывайте сами :)