Голый расчет

      Наполеон очнулся связанным в каком-то овраге. Лежал он на куче листьев на боку, а в этот бок немилосердно колол сучок. Последнее, что вспоминалось — «поцелуй в ушко» от Ильи. Дорвался-таки до поцелуев. Не особенно нежных, впрочем. А до этого был удар в пах. Можно только молиться, чтобы не со всей силы, которой у Угрозы немерено. По крайней мере, отголоски боли все еще ощущались. Значит, либо прошло не так уж много времени с их занимательно пробуждения, либо интимная жизнь закончилась надолго, если не навсегда. Наполеон пошевелился, стараясь перевернуться и посмотреть высоко ли солнце, но был остановлен сердитым, но тихим шиканьем откуда-то из-за спины. — Тише там! — Ты куда меня приволок? — тоже шёпотом поинтересовался Наполеон. На всякий случай, он и ворочаться прекратил. — Куда нужно, — буркнул Угроза. Информативность ответа оставляла желать лучшего, поэтому стоило сделать еще одну попытку. — А зачем связал? — А чтоб не сбежал к своим дружкам из ТРАШ! — Угроза умудрился рявкнуть, все так же не повышая голоса. Беседа явно не задалась с самого начала. Помолчали. Неизвестно, о чем думал окончательно спятивший Илья, а Наполеон размышлял о том, как опасно бывает перегибать палку в отношениях с психически нестабильными русскими агентами. Он прекрасно понимал, что нарывается, но ничего не мог с собой поделать. Илья должен был, просто обязан вспылить уже давным-давно. Они бы поругались, возможно, подрались и разрешили уже эту идиотскую ситуацию, в которую сами себя загнали. Наполеон даже был готов признать, что в этот раз в большей степени вина именно его. Нельзя было поддаваться эмоциям. Но не мог же он теперь так просто взять и извиниться? Тем более, что обида на Угрозу никуда не делась. Какое-то время Наполеон был действительно уверен, что сумеет спустить отношения на тормозах, никому особо не навредив, и все ждал, когда Илья откажется действовать по навязанным правилам. По его предположению это должно было произойти через пару-тройку встреч, но действия Угрозы ломали все расчеты. Вернее, его бездействие. Он держал себя так, будто поведение Наполеона совершенно нормально и полностью его устраивает. Можно было бы решить, что ему вообще наплевать, несмотря на прошлые любовные декларации, но взглядом он иногда полыхал и кулаки сжимал. Пришлось использовать совсем уж нечестные приемы и попытаться вызвать ревность. Когда Наполеон впервые ушел со свидетельницей из штаб-квартиры прямо на глазах любовника, то был практически уверен, что Илья сделает что-нибудь, чтобы помешать свиданию. Например, пошлет вызов по коммуникатору или сам явится, чтобы увести его по «безотлагательному делу, связанному с защитой мира». Весь ужин Наполеон просидел как на иголках, высматривая знакомую долговязую фигуру через окно ресторана. Угроза не пришел, а значит, будет ждать у квартиры. Только распрощавшись с девушкой и посадив ее в такси, он понял, что Илья вряд ли станет устраивать сцену на людях. Не в его характере, да и с их работой такие эскапады как-то не сочетаются. Нет, прибьет его Угроза обязательно, но частным образом. У себя дома, если рискнуть там появиться. Риск благородное дело, поэтому Наполеон поднялся в мансарду уже следующим вечером. И… И ничего. Секс был великолепен, как всегда, но разве же дело только в нем? Конечно, получить по физиономии очень неприятно, Наполеон вовсе не настаивал на таком развитии событий. Его бы вполне устроил простой разговор на повышенных тонах, но ведь и в такой малости отказали. Угроза делал вид, что все в порядке. Упрямый ублюдок. Непрошибаемый. Ну, ничего, Наполеон Соло напролом редко идет и лоб разбивать о запертые ворота не собирается. Зачем, если можно подобрать отмычки к любой двери и спокойно войти? К этому моменту он уже не очень хорошо понимал хочет ли он все-таки избавиться от Ильи, или привязать его крепче. В любом случае, жизненно необходимо было добиться хоть какого-то отклика. Добился на свою голову. Угроза явно сошел с ума. Сначала посреди миссии начал действовать не по сценарию, чего с ним ни разу еще за время совместной работы не случалось, а теперь и вовсе считает, что он, Наполеон, как-то связан с ТРАШ. И ведь не шутит! С учетом того, что отряд трашевцев как раз должен десантироваться неподалеку, все очень и очень плохо. Подведя печальный итог, Наполеон вздохнул и снова завозился на своем ложе. Лежать в такой позе не только неудобно, но и глупо. Нужен обзор во что бы то ни стало. Хорошо бы установить зрительный контакт с Ильей и попытаться привести его в чувство, пока еще не поздно. А это может оказаться почти невыполнимой задачей, учитывая, что, скорее всего, сам Наполеон и стал причиной его внезапного помешательства. С другой стороны, ничего, что могло бы подтолкнуть Илью к краю, за последние несколько дней не происходило. Все было тихо и спокойно, они вели себя как обычно и почти не разговаривали. Хм, может быть, как раз это и повлияло? Нужно было бы обсудить миссию более подробно, но Наполеон был поглощен невеселыми мыслями о бывшем начальнике и понадеялся, что в пакете, присланном Уэйверли, есть вся нужная информация. А если… если Илья просто не получил свой пакет? Это многое бы объяснило. Правда, в таком случае, дела Наполеона были совсем плохи. Доказать что-то Угрозе будет сложно. *** — Ты угомонишься или нет? — снова прошипел Илья. — Затекло все, сесть хочу, — Наполеон решил проверить воду, так сказать. Сейчас он находится на положении пленника, но к ним можно относиться по-разному. От того, какую стратегию выберет Илья, будет зависеть и его собственное поведение. К тому же, поза в которой он лежал действительно была очень неудобной. Илья хмыкнул, бесшумно приблизился и одним рывком вздернул Наполеона на колени. Не совсем то, чего он хотел, но близко. — Еще чего-нибудь желаете? — Угроза говорил с сарказмом, но это как раз было неплохо. На настоящих врагов он сарказм не тратил, предпочитая сразу бить, а если это было невозможно, просто молчал. — Попить бы, — Наполеон постарался придать своему лицу самое невинное выражение и посмотрел на Угрозу снизу вверх. Сейчас, когда его волосы растрепаны, а лицо, наверняка, испачкано в пыли, должно получиться особенно эффектно, потому что глаза так выглядят больше и ярче. Наполеон сам бы не устоял. И действительно, Илья резко втянул воздух ртом и чуть не подавился. Довольный произведенным впечатлением, Наполеон опустил взгляд. Не очень удачно, теперь он пялился прямо на ширинку Угрозы. — Руки развязывать не стану, — Илья отвернулся и нагнулся над рюкзаком. Очень вовремя. Спасибо. Теперь перед глазами маячила другая не менее завлекательная часть его анатомии. — И не надо. Пусть напоит сам. Забота сближает. Вообще-то, стоило уже как-то объясниться, потому что промедление только укрепляло Илью в его предположениях. Однако Наполеон чуть ли не впервые в жизни не знал, как начать разговор. Он чувствовал, что без обсуждения их личных проблем тут не обойдется и оттягивал этот момент как мог. Когда Илья решительно развернулся и зачем-то потянулся к его лицу, Наполеон панически подумал, что кувырканье в прелых листьях с разъяренным любовником ему понравится еще меньше, чем беседа об отношениях. Вряд ли секс им сейчас поможет разобраться, только усложнит все. Но Угроза снова поступил не так, как ожидалось. Он осторожно взял Наполеона за подбородок и приставил к губам горлышко фляжки. Прохладная влага была на вкус как надежда. Потом Илья все-таки помог ему сесть и уселся сам. Не близко, но и не слишком далеко. В руках он вертел бинокль и напряженно прислушивался к чему-то. — Итак, — Наполеон, наконец, взял себя в руки, — не расскажешь, с чего ты решил, что я перешел на сторону ТРАШ? — А тебе еще и рассказывать надо? — вскинулся Илья. — Хочу выслушать твою версию, потому что мне самому ничего в голову не приходит. Илья переменился в лице. Пальцы, держащие бинокль, побелели и сжались сильнее на его корпусе. Наполеон мог бы поклясться, что они оставляют вмятины на металле. Когда Илья заговорил, в его голосе тоже отчетливо слышались металлические ноты. На Наполеона он не смотрел. — Ты стал вести себя странно последнее время. Страннее, чем обычно. И это загадочным образом совпало с неудачей Габи в Осло и с провалом Лопеса и Гроува в Греции. — Действительно, просто совпало. Чистой воды совпадение! — Наполеон не мог промолчать. Черт возьми, дело гораздо хуже, чем он предполагал. — Заткнись и слушай! Сам же хотел, — в голосе Ильи теперь звучала настоящая злость. — Эта миссия с самого начала мне не нравилась. Почему нас десантировали так далеко от цели? Зачем эти блуждания? Уэйверли сказал, что готовится что-то серьезное, мы должны незаметно приблизиться, мониторить обстановку и действовать по обстоятельствам. Хорошо. Но к этому треклятому заводу мы так и не дошли за два дня, следовательно, и выполнить его приказ не смогли бы. А все потому что ты, самовольно назначивший себя руководителем миссии, тянул время. Ну, это уже совсем возмутительно! — Не самовольно, а по приказу руководства. — Да? — очень удивился Илья. — А почему я этого приказа не слышал? — Он был в конверте! — Каком еще, bliat', конверте?! — взорвался Илья и отшвырнул от себя многострадальный бинокль. — Конверт мне принесли вечером после совещания. И уверили, что все нужные инструкции у тебя есть тоже. — И что в этом твоем конверте еще было? Приказ сдать меня ТРАШ живого или мертвого? Ты поэтому меня прирезать решил, или это уже твоя собственная инициатива? — Нет! — Наполеон готов был взвыть от бессилия. — Это должна была быть инсценировка для ТРАШ, поэтому я и удивился, что ты мне не подыгрываешь. — Брехня! — Да нет же! — Наполеон вдруг понял, что они напрасно валяют дурака, есть ведь простой выход. — Слушай, свяжись со штаб-квартирой и все. Я уверен, что случилась дурацкая накладка, и тебе не успели передать новые распоряжения. — Конечно, — ухмыльнулся Угроза, и внезапно в его руке материализовался нож Наполеона, тот самый, с которого начался сегодняшний неудачный день. — Вот только мой коммуникатор, как оказалось, не работает вообще, а твой настроен на что угодно, но не на канал "Д". — Как? Но я… я же вечером получил приказ начать новую фазу операции. — Интересно, от кого бы? — ухмылка Угрозы стала шире. Он был сам на себя не похож, но Наполеон не мог его винить. Вокруг творилась какая-то дьявольщина. И разобраться они с ней могли только вместе. Но как достучаться до Ильи, как заставить его поверить? Наверное, пришло время рассказать все как есть и надеяться на свою удачу. — Лучше тебе запеть прямо сейчас, Solovyshka, — Угроза подкинул нож и со странным удовлетворением проследил, как тот втыкается в землю. — Но только правду. Я ни одно твое слово просто так на веру не приму.