Голый расчет

      С Ильей в жизни чего только не случалось, но почему-то с тех пор, как он стал работать на А.Н.К.Л., количество сумасшедших ученых, диктаторов, грезящих о захвате мира, роботов-убийц и прочей гадости вокруг резко увеличилось. А вот теперь еще и привет из прошлого. И надо же было столкнуться именно с этим человеком! Илья был уверен, что барон фон Анкер уже три года обживает тюремную камеру. И еще, как минимум, лет семь он не должен был посещать Венскую, да и любую другую, оперу. Так что оставалась надежда, что барону есть что скрывать, поэтому он не решится возобновить знакомство. С другой стороны, а какая разница? Барон пришел вместе с их объектом, рано или поздно придется с ним столкнуться. Проблема заключалась в том, что фон Анкер знал настоящее имя Ильи и то, что он был советским агентом. Распрощались они в свое время довольно мирно, но не настолько, чтобы можно было сейчас просить о сохранении тайны. Хорошо еще, что к аресту барона Илья не имел ни малейшего отношения. Взяли фон Анкера за какие-то денежные махинации через пару лет после того, как они в последний раз виделись. Мишель фон Анкер был красивым, очень обаятельным и располагающим к себе мошенником, от которого сходили с ума, и женщины, и мужчины. Илья сам увлекся им так сильно, что чуть не переспал. Тут определенно прослеживалась некая тенденция. Он сердито сжал губы, внезапно увидев сходство двух мужчин, к которым был неравнодушен. Не внешнее, слава богу, этого бы он точно не вынес. «Ну и дурак же ты!» — в одной фразе Илья постарался донести до себя всю глубину неодобрения, которое испытывал. Внезапно обнаруженное пристрастие к определенному типажу было признано внутренним судом глубоко порочным. Хотя, Илья вынуждено согласился с доводами защиты, настаивающей на том, что несомненная внешняя привлекательность как Наполеона, так и фон Анкера может быть признана смягчающим обстоятельством. Однако на размышления и сожаления о собственном идиотизме времени не было. Фон Анкер явно узнал Илью и теперь целенаправленно двигался в сторону их застывшей на месте группы. Видимо он покинул камеру раньше срока вполне легальным образом. Знать бы еще каким. — Поздравляю, — Илья повернулся к Габи, — ты только что снова стала невестой русского архитектора. Придумывать что-то еще некогда, а эту легенду они сумеют отыграть без помарок. Пусть фон Анкер думает, что ему угодно. Наверняка сочтет, что Илья работает под прикрытием, и постарается его раскрыть так, чтобы было похоже на случайную оплошность. Шутка как раз в его духе. — Знакомы? — почти беззвучно спросил Наполеон. Илья кивнул и нарочито поправил запонку на правой руке. Это означало, что все остальное в их нынешнем плане не изменилось. Может быть, еще удастся вытянуть миссию. Ну, а если нет, он сильно жалеть не станет. Илья ощущал некоторую вину за сложившуюся ситуацию, но понимал, что предугадать такой поворот невозможно. Барон фон Анкер не фигурировал среди контактов объекта. Выскочил, словно чертик из табакерки! Ничего страшного, пришлют других агентов. Главное, что Наполеону не придется спать с Агнессой Кляйн. Илья, разумеется, не ревновал. Не к работе же ревновать? До этого он еще не опустился. Дело было в опасности этой связи. Дамочку подозревали в четырех убийствах, но так и не нашли мотив или что-то общее у жертв, исключая их пагубное пристрастие к роковым красоткам. А Наполеон определенно разделял это пристрастие. Может быть, Агнесса убивает просто ради удовольствия? Женщины-маньяки были редким явлением, но в последнее время мир менялся каждую минуту, так что Илья перестал удивляться. — Дорогой мой, Элиас! — фон Анкер улыбнулся и протянул руку. — Как же я рад тебя видеть! «Да что б ты провалился!» — от души пожелал Илья, отвечая на рукопожатие и одновременно судорожно пытаясь вспомнить, кто кого кому в данной ситуации должен представлять. И не придется ли ему целовать руку объекту. После войны этикет стал намного проще, а шестидесятые годы уже заявили о себе, как о времени разрушения замшелых правил, но все равно случались ситуации, когда необходимо было придерживаться определенного образа действия. Вот как сейчас. Хотя в их случае, вроде бы, можно ограничиться только приветствием между знакомыми. Однако у фон Анкера оказались свои мысли на этот счет. — Агнесса, — жизнерадостно сказал он, — позволь представить тебе моего дорогого друга герра Курякина. Он… — Я архитектор, — перебил его Илья, наплевав на этикет. Фон Анкер начал первым, а он что должен спокойно стоять и ждать, пока рушатся все надежды на успех миссии? — Гм… да, архитектор, как я мог забыть? — барон покачал головой, ничуть не смутившись. — Элиас, а это Агнесса Кляйн, тоже мой давний друг и деловой партнер. Илья мысленно застонал. Вот только этого и не хватало. Проворачивали, значит, вместе какие-то махинации. — Очень приятно, — он постарался радушно улыбнуться. Фройляйн Кляйн почему-то вздрогнула. — И мне тоже, — тихо пробормотала она. Странная нервозность для такой женщины. Когда Илья представил Габи, как свою невесту, фон Анкер так явственно удивился, что это выглядело почти неприлично и вызвало замешательство у всех присутствующих. Наполеон перевел взгляд с барона на Илью и нахмурился, что-то обдумывая. Илья боялся предположить, что именно. Положение спас второй звонок. Илья намеревался, несмотря ни на что, насладиться балетом, даже если заранее был крайне скептически настроен к постановке. Но сидящий совсем рядом — как специально! — фон Анкер отвлекал от действия на сцене и от величественной музыки одним своим присутствием. А с другой стороны сидел все еще нахмуренный Наполеон, который тоже отвлекал, хотя и по-другому. Определенно, это был один из самых нелепых и странных вечеров в жизни Ильи. *** И он стал еще нелепее, когда Илья после балета оказался в квартире фон Анкера. Вот уж чего он точно не собирался делать, так это оставаться наедине с мужчиной, который пытался залезть ему в штаны. И при этом не был Наполеоном. Хотя и с Наполеоном он бы не хотел остаться наедине. Он может потребовать объяснений, хоть и не имеет на это никаких прав, и что прикажете отвечать? Врать неприятно, а правду говорить глупо. И снова это странное чувство вины! Как будто, скрывая от Наполеона характер знакомства с бароном, Илья тем самым подтверждал, что там было что-то серьезное. Но ведь не было же! Он напомнил себе о многочисленных изменах Ковбоя, но легче от этого почему-то не стало. В антракте неожиданное знакомство продолжилось, и Наполеон, несмотря на явную задумчивость, сумел привлечь внимание Агнессы Кляйн. Барон же легко переложил заботу о своей даме на чужие плечи, а сам расточал потоки комплиментов одновременно Габи и «дорогому Элиасу». Да так и увязался за ними в отель после того, как Наполеон вызвался проводить Агнессу до дома. — Нам нужно поговорить, Элиас, — сказал барон, когда Габи, сославшись на головную боль, скрылась в спальне. Прослушку нужно было начать, как можно раньше, чтобы ничего не упустить. — Завтра поговорим, если хочешь, — Илья зевнул, демонстрируя усталость. — Нет, — барон покачал головой, — сегодня и наедине. Это касается твоей работы, дорогой мой. Илья напрягся. Если фон Анкер действительно что-то знает о нынешней миссии, игнорировать его слова нельзя. Илья допускал, что это могла быть ловушка, но понимал, что при необходимости сумеет справиться с бароном. А об опасности для Наполеона его предупредит Габи через коммуникатор. Илья успеет прийти на помощь, если не выйдет за пределы определенной окружности. — Моя квартира всего в двух кварталах отсюда. — фон Анкер фамильярно похлопал Илью по плечу, как будто отвечая на его сомнения, — Поедем со мной, Элиас, я гарантирую, что тебе понравится наша беседа. Илья в этом сильно сомневался. И сомнения его оказались не напрасны. Фон Анкер решил, видимо, не принимать во внимание тот давний отказ и, стоило переступить порог его квартиры, пошел в атаку. Ничего грубого. Тут взгляд, там легкое прикосновение. Сел слишком близко. Небрежно снял бабочку — без нее воротник раскрылся, привлекая внимание к шее. Позволил пальцам соприкоснуться, когда передавал бокал с коньяком и задержал их в таком положении дольше необходимого. Илья пить, разумеется, не собирался, но и отказываться не стал. Покачал в руке, поднес к лицу и вдохнул аромат. Вроде бы, ничем посторонним не пахло, но это еще ничего не значит. Он поднял глаза и растерялся на мгновение. Фон Анкер жадно следил за всеми его движениями. И эта неприкрытая жажда что-то пробуждала внутри Ильи. Он не хотел этого. Правда, не хотел. Знал же все эти штучки. И сам использовал некоторые, и на Наполеона насмотрелся. Наполеон. Конечно, они сейчас не вместе, но это не значит, что нужно играть в двусмысленные игры с другим мужчиной. Илья решил, что пришло время перейти в наступление. — Ты хотел обсудить дела, — он поставил бокал на журнальный столик, — пока я не услышал о них ни слова. — Не дела, а одно дело, — улыбнулся фон Анкер. — И какое же? Время уже позднее, меня ждет невеста. — Невеста! — фыркнул барон. — Это же не настоящая помолвка, так ведь? — Допустим, — Илья пожал плечами, — но Габи этого не знает. И в любом случае я не могу ее оставить одну надолго. Судя по всему, даже если барон был в курсе их миссии, никаких деталей он не знал. — То есть, она действительно считает, что ты советский архитектор? — эта мысль явно позабавила фон Анкера. — Именно так. — И кого же из них двоих ты разрабатываешь? Девчонку или ее кузена? Ага. Значит, миссия здесь не при чем. Похоже, это был только предлог. — Мне действительно пора, — Илья начал приподниматься, но внезапно был атакован. Фон Анкер толкнул его на спинку дивана и навис сверху. Можно было оттолкнуть. Нужно было. Илья понимал, к чему все идет, но почему-то медлил. Он смотрел в карие глаза, совершенно непохожие на глаза Наполеона и не мог заставить себя прекратить безумие. Фон Анкер наклонился ниже и поцеловал его.