***
Йеннифэр больше не может. Слишком много энергии. Тяжело. Начинает сводить руки, жжение в них ужасно. Живот. Рана давит, стягивает, мешает прямо стоять. Глаза. Слёзы и яркий свет мешают ясно видеть, но она не может не смотреть. Как же больно. Будто что-то очень горячее льется в глаза. Её сила убивает этих монстров, а сама чародейка об этом не думает. Только одно желание, только одно стремление — нужно спасти тех, кто жив; не дать нильфгаардцам прорваться. Армия северных королевств уже рядом, нужно держаться. Но сил больше нет. Йенна перестает понимать, всё начинает обволакивать тьма. Какая же боль в глазах... Чародейка лишь чувствует, что пламя её сил потухло. Невыносимая боль и слабость — всё что остаётся. Вдруг, резкий толчок. Падение. Темнота.***
Тиссая смотрит на свою лучшую ученицу, которая стала для неё, пожалуй, самым дорогим человеком. При первой встрече чародейка чувствовала мощь и силу, которые томились в этой девушке. Её темперамент и воля поражали ректорессу. А этот так называемый «отец» продал девушку как какое-то животное. Как же она тогда хотела сломать руку этого идиота. Но Тиссая не показывает эмоций, будь то страх или… сожаление. Ректоресса Аретузы чувствовала желание защитить Йеннифэр. Хотя эта чародейка не нуждалась в помощи. Их конфликты были непонятны. Когда эти фиалковые глаза были полны решимости, Тиссая просто отступала. Они не виделись десятилетиями. Но была какая-то связь. Вдруг что-то случится. И случилось. После совета в Аретузе, де Врие уже подумала, что Йеннифэр не согласится. Но после слов «… сделай это ради меня» в её взгляде что-то изменилось. А на тихое «пожалуйста», ехидно сказала: «Ты впервые говоришь это слово?» Пламя. Оно приближается. «Пора» — подумала Тиссая, но зажмурилась и инстинктивно пыталась защититься руками. Через пару минут женщина открывает глаза и не понимает. Огонь вокруг, но он не касается ректорессы. Чародейка, стоящая на холме и испускающая хаос, спасает её. — Йеннифэр — шепча, проговорила Тиссая. Девушка кричит. Это боль. Как физическая, так и моральная. Всё, что накопилось за её жизнь. «Хватит. Ты убьёшь себя!» — мысленно произносила женщина. Но долго смотреть вперёд было невозможно. Тиссая отвернулась всего на минуту, но всё уже кончилось. Запах гари и сожжённых тел распространился на всё поле. На губах ощущается горький привкус. Тиссая осматривается. Вокруг лишь черные и серые цвета. Остался лишь единственный целый участок зелени, там где стояла ректоресса. Но где её ученица? Холм был пуст. – Йеннифэр – тихо произносит де Врие. – «Где она? Она должна быть здесь!» – ЙЕЕННИФЭЭЭР... ЙЕННИФЭР... ЙЕННИФЭР... ЙЕННИФЭР... – звала Тиссая, надеясь, что девушка ответит. «Она должна жить! Йеннифэр, ты не можешь умереть!» – мысленно твердит чародейка. За всё время Йенна стала для неё как дочь, которой у де Врие никогда не было. «Я не чувствую её присутствие» – паника поднимается внутри женщины. «Холм» – мысль вдруг заставила Тиссаю вздрогнуть. Пошатываясь, она идёт туда. Двимерит ослабил её, но нужно двигаться. Ректоресса что-то чувствует, слабая нить энергии. Очень слабая. Наконец, де Врие достигла места, где была Йенна. Этот тонкий волосок магии направляет её взгляд на камни. Глаза Тиссаи расширились. Кровь. Эта небольшая лужа и красные линии ведут к склону холма, вниз. Женщина осторожно спускается, но не видит свою ученицу. «Нет, нет, нет» – проговаривает про себя ректоресса Аретузы. Но вдруг резкое чувство заставило её повернуть голову вправо, где были большие валуны. Там, между камней виднелась рука с порваным рукавом. На ладони большой ожог, а на запястье шрамы от порезов. «Свинка» – пронеслась мысль в голове Тиссаи. Не понимая как, но она побежала к камням, аккуратно вытащила девушку на траву. Её дыхание было слабое, но оно было. – Йеннифэр – проговорила ректоресса. Женщина стала оценивать её на наличие травм. Девушка выглядела ужасно. В области живота видна рана, по-видимому нанесённая стрелой, кровь засохла лишь по краям, а в центре продолжает сочиться. Скорее всего, сломано несколько рёбер. На лице засохшая кровь, разбитая губа, большие царапины. Но тут её взгляд попал на область глаз Йенны, здесь была какая-то странная влажная опухоль. Всё это не на шутку испугало Тиссаю. Она телепатически зовёт на помощь, ответа нет. Женщина пытается исцелить свою ученицу, но у неё всё ещё нет сил. – Прости, Йенна... – скуля, говорит ректоресса. Она кладёт голову девушки себе на колени и нервно поглаживает её щёку. Отчаяние, боль и... вина поглощают женщину изнутри. Ректоресса понимает, что любое неловкое движение может, если не убить, то ещё хуже навредить Йеннифэр. «Прости» – слеза скатывается по щеке Тиссаи. Но она что-то слышит. Это топот копыт. Лошади. Король Фольтест прибыл. – Кто там впереди? – раздается голос. – иди проверь. – Слушаюсь, Ваше Величество – отвечает другой. Тиссая поднимает голову. Солдат смотрит на неё расшириными глазами. – Госпожа де Врие, госпожа Йеннифэр, вы целы? – Нужна помощь, скорее – сказала ректоресса, проигнорировав его вопрос. – Скорее сюда! Ваше Величество, это госпожа Тиссая де Врие и госпожа Йеннифэр из Венгерберга! Им нужна помощь! Йеннифэр осторожно погрузили на носилки и отнесли в повозку, Тиссае же помогли до неё добраться. После в глазах ректорессы потемнело и она потеряла сознание.***
Словно от какого-то внутреннего толчка, Тиссая испуганно распахнула свои глаза. «Что случилось? Где я? Почему всё так болит?» Сколько сразу вопросов в голове. «Палатка» – приходит понимание. – «Содден. Чародеи. Нильфгаардцы. Война. Йеннифэр!» Она резко дернулась. Но её кто-то удержал. Женщина поворачивает голову вправо и её взгляд фокусируется на Сабрине, у которой на правой щеке большой синяк. – Тиссая... – Где Йеннифер? – не дав договорить Сабрине, спрашивает ректоресса. Девушка лишь молча посмотрела прямо перед собой. Де Врие проследила за ее взглядом и только сейчас заметила другую кровать. Там с перебинтованной грудью и животом лежит черноволосая чародейка. На её руки наложены повязки с мазью. Всё раны промыты и также покрыты мазью. Женщина хотела рассмотреть, но шторы не показывают головы. – Как она?– спрашивает Тиссая, не отводя взгляда от бывшей горбуньи. – По крайней мере, лучше чем, два дня назад. Её раны заживают; с ребрами дела сложней, но через неделю должны быть в порядке, я над этим работаю; ожоги сильные, но это, как ты знаешь, исправимо. В сознание она пока не приходила, но это вопрос времени. – медленно произносит Сабрина. – Два дня? – спустя минуту спрашивает женщина. – Да. Когда вас привезли, вы обе были без сознания. Из-за двимерита и истощения у тебя практически не было сил. Я рассчитывала на то, что ты проснешься сегодня – отвечает светловолосая чародейка. Проходит несколько минут и Тиссая задаёт вопрос, для которого не нужно пояснение: – Сколько? – Тринадцать – опустив голову, тихо отвечает блондинка. Тиссая молчит. Но потом решает спросить: – Как ты себя чувствуешь, Сабрина? И как остальные? – Со мной всё в порядке, кроме этого красавца ничего не осталось – усмехается девушка, указывая на синяк. – Остальные тоже поправляются. Трисс было хуже, чем остальным, её подпалили эти ублюдки. Но сейчас она даже ходит и говорит. Так что все идут на поправку. Но, Тиссая..., я не всё рассказала про Йеннифэр. – В чём дело? – обеспокоенно нахмурилась ректоресса. – Её глаза... – Сабрина встаёт и подходит к кровати Йенны. Она отодвигает штору и садится на край кровати. Глаза черноволосой покрыты повязкой, но на незакрытых участках видны красные отеки и очень тёмные выпирающие вены. – Что это? – ужаснулась Тиссая. – Я не знаю – обречённо ответила Сабрина.