***
Наташа винит себя, скребёт тупым ножом по своему нутру. А в голове ураган мыслей, готовящийся выбраться наружу и разрушить всё вокруг себя, подобно тому, что сотворил внутри. Плохо, Наталья, плохо. Да заткнись ты, и без тебя знаю. Прошло трое суток после противостояния. Нервы на пределе. Романофф убеждена, что не передай тогда весточку Старку о местонахождении Капитана Америки и его зомбированного друга, не произошло бы такой катастрофы. Мстители раскололись на две части, став закадычными врагами, вот только шпионка выпала и вовсе из этого круга: преданно принадлежав обеим частям окружности, и не являясь сердечно ничьим сторонником. Паршиво. Роуди парализован, сторонники Роджерса не только за решёткой, но и лишились милости правительства и гражданских, а от самого Стива ни слуху, ни духу. Не хочет вылезать из укрытия и подставляться или просто не желает держать связь с ней? Наташа одинаково ставит на оба варианта. Кого же больше она подставила? Стива, сдав его, или Тони, предав в последний момент. Тройной агент во всей красе, заслуживший барьер игнорирования от одного, и порицания от другого. Но так ли она виновата? Мальчики бы определённо столкнулись лбами и помахали кулаками, но ведь именно она стала катализатором всего происходящего, ведь именно она переметнулась от одной команды к другой. Чертовски сложно. В первые же сутки Наташа скрылась от внешнего мира в своём логове, изолировавшись от всего постороннего, а точнее постыдно сбежав. Надеясь, что так будет легче. Но желанное облегчение не наступило и на второй день, зато вместо него подоспело гнетущее чувство ненависти к себе самой. Кажется, что белоснежный потолок с небольшими разводами над головой девушки на данный момент самая интересная вещь на свете и на него можно смотреть вечно. Разве что нужно перевернуться на другой бок для удобства. Такой некий личный кокон покоя, который каждый час саморазрушается, стоит в голову прийти ещё одной отравляющей мысли. Но ведь пока ты в коконе, внешнего мира не существует, верно? Хотя порою Наталье чудится, что за дверью слышатся шаги и перешёптывания спецназа, которые пришли по её душу. Стоит только встряхнуть головой, как всё замолкает. Наташа много думает, анализирует и пытается понять, что же такого случилось, отчего её так подкосило. Всё дело в том, что сразу же после Щ.И.Т.А. пали Мстители? Но ей же не впервой видеть закаты организаций. Или дело в том, что ей не за что сражаться так яро и безрассудно, подобно Стиву, ведь все привязанности остались в прошлой жизни. А может во всём виноваты мимолётные сны, в которых железная хватка удушает, доводя до звёздочках в глазах. Давно в её снах не сиял блеск металла. Нет, тут определённо намешан целый коктейль. Вставай и начинай заново. На третий день Романофф отрывает взгляд от потолка и плетётся в ванную. Решает, что надо перестать вести себя как ребёнок, который от всего прячется, и вернуться обратно во взрослое состояние. Берёт ножницы и срезает приличных двадцать сантиметров огненных прядей, чей пожар скоро будет потушен. Спустя час Наташа смотрит в зеркало и видит нового человека. Белые, будто снег, волосы с редкими прядками розового золота слегка пересушены из-за перекиси. В салоне сделали бы лучше, но сейчас не до этого, и так пойдёт. Следующим её шагом является поиск Стива. Стоит подключить все свои связи и на полную врубить мозговой штурм, как к вечеру она находит новый номер Кэпа, с которого были совершенными единичные звонки нужным людям. Через двадцать минут приходит ответное смс от друга, что тот согласен встретиться следующим утром в назначенном месте. Наконец Наташа поднимает уголки губ, радуясь первому удачному шагу. Она безапелляционно приняла сторону, не думая о последствиях. Что ж, Чёрная Вдова давно не была в бегах. Самое время повторить, ведь будет забавно, решает она. Ночью перед заветным утром не до сна, надо обдумать всё «от» и «до». Куда бежать, каким образом и насколько. И, самое главное, каким образом прекратить. Как исправить положение Кэпа перед правительством. Но перед этим надо начинать с Зимнего Солдата, показать всему миру, что он лишь жертва. Хотя нет, хмурится Наташа, это бессмысленно, надо показать, что для мира Солдат полезен, что можно найти нового кукловода, который зарекомендован перед Америкой гарантом спокойствия и защиты. Как когда-то для неё нашли Фьюри.***
Раннее утро. Туман, прохладный ветер и сырость и без того действуют на скверное настроение Капитана Америки. Он уже без пяти минут на одной из заброшенных парковок, набитой старыми и потрепанными машинами, на которой его ожидают. Чуть впереди виднеется знакомый женский силуэт, взглядом встречающий Роджерса. Во рту у Наташи пересыхает от волнения, стоит им оказаться на расстоянии вытянутой руки, хотя сейчас, кажется, между ними растянуты сибирские леса. Взгляд Капитана бегло изучает новый образ Романофф, которой, как он подмечает, идёт абсолютно всё. Но вслух ничего не проговаривает, не до причёсок ему сейчас. — Стив, — тихо проговаривает она, нарушая молчание, таящие в себе столько слов. С сожалением оглядывает гематомы мужчины. В ответ в качестве приветствия кивают. — Сильно же тебе досталось. Агент знает, что где-то глубоко внутри себя Роджерс ликует, когда на нём остаются синяки. Эти глубоко-фиолетовые пятна, плавно перетекающие в желтые разводы, подобно космосу, являются прямым доказательством того, что он, Стив, всегда принимает бой и готов к любому исходу. Побег для него неприменим ни в коем случае. — Не привыкать, — быстро отчеканивает он. — У меня мало времени, так что давай по существу. Что ты хотела? Сухой тон друга режет слух, а то и вовсе даёт пощёчину, но она никак не реагирует на это. Им надо о многом поговорить, но времени чертовски мало. — Стив, тебе нужна помощь, — Наташа с уверенностью смотрит в глаза оппонента, но любимый манёвр в виде поднятого уголка губ женщина была выдать не в состоянии. — Вам нужно затаиться, и, к твоему счастью, у тебя есть я. — Зачем, Наташа? — Роджерс периодически нервно выглядывает за спину шпионки, будто бы чего-то ожидая. Мужчина не имеет права терять бдительности, ведь на кону не только его свобода, но и, что важнее, дальнейшая судьба самого близкого человека. Сейчас Баки под защитой Капитана Америки. Вот только сам Капитан до сих пор в отражении видит себя тем юным смельчаком, рост у которого метр с кепкой, и который как никто иной нуждается хоть в чьей-то опеке. Шпионка закусывает нижнюю губу, в очередной раз поймав беглый взгляд друга за спину. Значит, больше не доверяет. Усмехается мыслям, понимая, что заслужила. — Я с тобой, Роджерс, — расправляет плечи и протягивает руку, ладонью горячей прикасаясь к запястью Стива. — Ты знаешь, за что борешься, у тебя есть принципы, которым ты неотступно следуешь. Я обязана помочь, точнее… Я хочу помочь, иначе буду чувствовать себя дерьмово. Считай это чистым эгоизмом. Стив меняется в лице: непроницаемая и суровая, подобно скале, физиономия украшается алой дугой улыбки. Слышится смешок, Капитан в согласии кивает. Конечно, Романофф не делало чести то, что она сражалась на противоположной стороне, но она также руководствовалась своими принципами, как и он, думая, что поступает правильно. Всем своим нутром Роджерс чувствовал, что на неё можно не только положиться, но и вручить в ладони свою жизнь, которую та сможет уберечь похлеще зеницы ока, да и за которую будет держаться сильнее, чем за свою. Наташа осознанно не подставит и не предаст, а это главное. — Каков же Ваш план, Чёрная Вдова?***
Уже темнеет, отчего Романофф заставляет мотоцикл реветь сильнее, увеличивая скорость. Буквально ещё несколько поворотов и она встретится с Кэпом и его старым другом. В небольшом амбаре, находящимся рядом с их местом встречи, их ожидает позаимствованный когда-то у Щ.И.Т.А. мистером Фьюри джет. Тот любезно одолжил его Наташе без всяких расспросов, выслуга лет сыграла своё. Наверняка догадывается, для чего он нужен, но кому какое дело, если тебя и так чуть ли не весь мир считает мёртвым. Вот уже перед глазами силуэты парней, прячущихся в тени здания. На лице улыбка, ведь всё идёт хорошо. Стив впереди салютует, но не проходит и секунды, как он начинает бежать ей навстречу и что-то кричать. Рёв мотора не позволяет ничего услышать. Резкая боль пронзает тело Наташи, отчего на глазах появляются слёзы. Пуля насквозь прошла через её плечо, намереваясь задеть впереди бежавшего Роджерса. Шпионка лишь на секунду расслабила ладони, концентрируясь, после чего с новой силой сжимает трекер транспорта, в надежде как можно скорее добраться до какого-либо укрытия. Ничего страшного, думает она, будто первый раз получает ранение в плечо. На ней всё заживает, как на собаке, главное сейчас не оплошать. Сжимает зубы, стараясь игнорировать боль ровно настолько, насколько это возможно. Как там в детстве ей говорили, будто комарик укусил, так вот, Наталья, сейчас Вас покусал гигантский комар, но это ничего, ведь эти писклявые не чета чёрным вдовам. Безусловно троица ожидала облавы, потому они и выбрали весьма отдалённое и непроницаемое место. Думали, что нужны живыми, оттого пуля, рассекающая плоть, заставила пересмотреть все их домыслы. Позади слышится бег тяжёлых сапог. Примерно десять человек, подмечает Наташа. В глазах начинает слегка темнеть, рассудок помутнел, но надо проехать ещё несколько метров к стене одного из амбаров. То слева, то справа свистят пули, приходится петлять. Стив укрылся за стволом дерева, достав беретту, пытаясь хоть как-то помочь подруге. Капитан, до того не любивший оружие, старался как можно лучше прицелиться и стрелять в спецназ, вычисливший их каким-то образом. Слышит, как сзади него Барнс из своего пистолета-пулемёта помогает расчистить путь. Наташа тяжело дышит. Рана ужасно ноет, отчего кажется, что левая рука отнимается. Буквально пять секунд и она окажется в укрытии, а не на поле огня. Буквально пять секунд… Но самоконтроль с каждым мгновением летит к чертям. Какого бы сильного воина она не строила, ставя себя в ровню богам, ей страшно, чертовски страшно. Не смерти, вовсе нет, а той пустой жизни, что она прожила, и которая только-только начала наполняться смыслом, и которая с каждым выдохом и утраченной каплей крови покидает тело. Переднее колесо пронзает пуля, отчего Романофф вылетает через раму на асфальт. Весь мир расплывается, а боль от плеча расползается по всему телу. Наташа не успела сгруппироваться, отчего сильно приложилась головой. Бровь рассечена, а на правой руке огромная ссадина. Стив буквально на секунду оборачивается на Баки, не успев заметить, как у того в глазах гаснет солнце. Ожидает короткого кивка, мол, да, прикрою и мигом летит к подруге, прикрывая её своим телом. Берёт на руки, не заботясь о том, что в сантиметре от лица пронесся очередной луч смерти в виде пули, и мчится со всех ног в к ограде в виде стены здания. Наташа цепляется за реальность, пытается открыть глаза, но организм всячески игнорирует порывы девушки, лишь рассудок где-то в закоулках кричит, что нужно вставать. Спецназ, довольный провалом одного из них, решает врассыпную окружить Капитана и его сообщницу, оставив Солдата на потом, то ли из-за чувства самосохранения, надеясь, что он их бросит и скроется, то ли из надежды вывести Кэпа и сравнять шансы, набросившись на объект. — Наташа, где джет? — Стив сел на колено перед девушкой, укрывая в случае чего своим телом. Держит её лицо в своих ладонях, слегка поглаживая пальцами. — Тебя нужно отнести в укрытии, а там справимся. Ну же, солдат, я не принимаю отставок. Романофф всё же решает открыть глаза, пытаясь сконцентрироваться на лице Роджерса. Шипит от боли и жадно глотает воздух ртом, задыхаясь. Из последних сил кивает в сторону одного из ангаров, доставая из-под себя портфель, мол, держи, всё необходимое внутри. Стив за секунду отскакивает от девушки, повинуясь своим инстинктам, и отражает замах одного из агентов, отключая его мощным ударом по голове. Второго Барнс, оказавшись рядом для помощи, выбивает из строя, пробивая снарядом грудную клетку. Подобрались близко, хмыкает Роджерс, вступая в атаку с очередным блюстителем закона. Баки обещал другу никого не калечить, но сейчас, при виде того, как Наташа корчится от боли и пытается вставь, каждую секунду истекая кровью, просыпается Зимний солдат, который не знает о милосердии. Ломая кость за костью, калеча и убивая, Солдат позволяет Стиву взять Вдову на руки и побежать в сторону джета. Идя хвостом за ним, он готов уничтожить каждого, кто окажется рядом. Без сожалений или раздумий Барнс оставляет за ними дорожку из трупов. В рукопашной невозможно одолеть Зимнего Солдата, вне зависимости, сражается с ним один человек или пятеро. Всё равно слышится хруст костей. Пытаются снять пулей, вот только Барнс в качестве щита использует тело агента, чьи ноги марионеткой плетутся за ним. Или же отражает своей собственной металлической рукой, на которой красуется звезда цвета крови Наташи, стоящая у него перед глазами. Ни единого шанса задеть Роджерса, ведь Солдат хранит его. Стив ногой выбивает дверь запертого амбара и с облегчением выдыхает, видя перед собой джет. Прокрадывается внутрь, бережно кладёт Наташу, мёртвой куклой находящейся в его объятиях, на сиденья, и пытается понять, как завести чудо техники. Снаружи разносятся раскаты выстрелов. Баки залетает на открытый подмостик, бросив перед этим гранату, и устремляется к панели управления, хаотично нажимая на кнопки и поднимая рычаги. Слышится гул мотора, что значит можно взлетать. Роджерс хуком слева выкидывает нежданного гостя с мостика, успевшего к ним заскочить. Через минуту они проламывают прогнившую деревянную крышу и оказываются в воздухе. На почти желанной свободе. — Как она? — Барнс у панели до конца пытается разобраться в работе джета, до этого не работая с таким. — Нам нужны координаты. Стив откидывает рюкзак Наташи в руки друга, где находится карта с необходимыми координатами. Удивительно, столь современная машина всё равно должна сейчас сотрудничать с помятой исписанной бумажкой. Капитан бегло осматривает рану, аккуратно разрезав кофту ножиком. По телу пробежали мурашки. Такая сильная и смелая женщина, не раз попадавшая в перестрелки, сейчас лежит перед ним столь беззащитно: с ссадинами и простреленным плечом, вся в крови и с испариной на лбу. Это как-то неправильно, не вписывается в картинку мира. — Пуля пролетела навылет, но задела плечевую артерию, — Роджерс достал одну из аптечек и принялся обрабатывать рану. — Органы целы, но крови потеряла она достаточно. Я попробую остановить это, но… думаю, ей нужно будет переливание. Возможно, сотрясение или переломы, пока непонятно. Барнс включил автопилот, желая покружить в воздухе, пока состояние Романофф не стабилизуется. Слишком опасно сейчас доставлять её в больницу, ведь вся страна, должно быть, сейчас на ушах, как-никак, их героев удалось обнаружить. Долго не решаясь заглянуть за спину друга, он стоял, сжав кулаки, и успокаивал сердцебиение. Как ранение девчонки смогло подействовать не хуже секретного кода? Баки мог поклясться, что в какой-то момент потерял контроль, занося руку для очередного удара. Вот только Солдат всегда без лишних эмоций или чувств выполнял задания, а сейчас какая-то загнанного в угол зверя ярость бурлила в крови. Неправильно и неуместно. Наверняка всё дело в том, что их могли поймать и отдать Стива под трибунал. Знать, что единственный близкий человек пострадает из-за тебя хуже смерти, ведь после неё покой, а так вечные угрызения и самобичевание. Собравшись, Солдат всё же обошел Роджерса, который уже успешно накладывал жгут. Вдова совсем плоха: бледная, отчего остатки алой крови столь сильно контрастируют на ней, с запавшими венами на руке и глубокими ссадинами. — Ей не впервой, — Стив бережно протирает лицо Наташи платком, отмывая подсохшую корку с брови. — Я знаю, — коротко кивает в ответ Барнс и присаживается рядом. — Я вспомнил, как подстрелил её тогда на мосту. И тогда в Одессе. Внутренний голос прошептал то, о чём Солдат даже и не подозревал до сего момента. Он до последнего сопротивлялся мыслям, что был знаком с когда-то рыжей шпионкой. Но сейчас сознание вырисовывало в его голове столь яркую картинку, что отнекиваться было бесполезно. Будто в прошлом, он чувствует тяжесть винтовки и холод приклада щекой, слышит характерный звон упавшей гильзы. Снаряд выпущен — цель ранена. — Баки… — Капитан пытается подобрать слова, не до конца понимая состояние товарища. — Это не твоя вина. — Мои руки творили всё это, Стив, — садится рядом. — После каждой операции у меня стирают память, так как воспоминания возвращаются. И вот сейчас опять… Баки смотрит куда-то прямо, отстранёно. Слишком долго его не обновляли и не замораживали, отчего чувства вновь появляются, а что делать с ними он и понятия не имеет. Зимний Солдат не должен никак эмоционировать, должен быть холодным и отстранённым, не иметь ничего своего и только слушаться. — Какая у тебя группа крови? — нарушает тишину Барнс. — Третья, — взволнованно отвечает Роджерс, — а вот Наташину я не… — Не подходит. Стив с изумлением переводит взгляд на друга. Неужели он знает её группу крови? Сказать по правде, Баки не уверен, откуда у него в голове эта информация, но знал, что в её венах протекает вторая группа, а это значит, что он, являясь обладателем первой, является идеальным донором. — Не спрашивай, — отчеканивает Солдат. Он и себе-то не может ответить, так что он скажет другим? — Моя кровь подойдет. Романофф как-то рассказывала, что охотилась за Солдатом, получив от него первую пулю. Она искала его, его досье и какую-либо информацию, не собираясь смириться с тем, что призраки существуют. Наверняка и Барнс занимался тогда подобным. Иначе и быть не может. — Надо немного подождать, пока кровотечение остановится, — Баки уже начал искать всё необходимое оборудование. — Потом можно и переливать. Роджерс кивает. — Ночь надо здесь переждать, а днём вернуться к плану, — в последний раз убедившись, что Наташа в норме, Капитан отошёл к рюкзаку, доставая всё содержимое. Документы разной категории, в числе которых были заранее подготовленные и для него, и для Баки. Несколько пар ключей, наличные, три мобильных и пистолет с дополнительной патронной коробкой. Типичный набор для человека в бегах. — Мы должны отдохнуть, чтобы днём были силы. Будем чередоваться, сейчас спи ты, переливанием я и один займусь. — Уверен? Солдат утвердительно кивает. Стив, поразмыслив, соглашается с предложением и садится на сиденье у панели управления. Ничего, и не в таких условиях приходилось спать. Баки тем временем самостоятельно проверяет ранение, с удивлением обнаружив, что кровотечение остановлено, а значит уже можно снять жгут и начать зашивать рану. Берёт марлю, обрабатывает её спиртом и вытирает руки, а рану заливает перекисью. Что ж, пора латать. Романофф не дёргается, не реагирует, лишь глаза порою сжимает сильнее и дёргает носом. Оно и к лучшему, боль для неё не так сильно сейчас ощущается. Хорошо бы, если бы и сны были радостные, но вот только таких у неё не бывает. Вместо этого она танцует. Красиво, грациозно и изящно посредине зеркальной комнаты. Тянет носочек, вскидывает руки, подобно крыльям, рассекая воздух, и перепрыгивает с ножки на ножку. Затем начинает кружиться, исполняя фуэте. Один, два, три, четыре, пять. Ударяется ступнёй о зеркало, да так, что разбивает его, а осколки болезненно впиваются в кожу. Шипит. Начинай заново, Наталья. Один, два, три. Падает, отчего осколки сильнее входят, разрывая под собою ткани. Ещё раз, Наталья. Ты можешь лучше. А кровь всё растекается, заполняя пол мелкими лужицами. Уже в голову ударил тяжёлый металлический запах. Но это не мешает, Наташа встаёт и начинает заново, делая прогрессивное десять. Баки смирно сидит рядом третий час, отдавая свою собственную кровь когда-то рыжей девчонке. В его голове она всегда ассоциировалась с красной гривой, ярко пылающей огнём. Ему кажется это правильным, нынешний цвет волос не для неё. Никогда прежде ему не удавалось рассмотреть её лицо так близко, как сейчас. И как только таких хорошеньких жизнь толкает на вечную тропу войны? Ладно он - вечный пленник Гидры - но Наташа, судя по досье, добровольно встала на эту дорожку, пойдя в КГБ. Затем он оглядывает еще один шрам на плече, подаренный им же. Сейчас они квиты: кровь взял — кровь отдал. Зимний Солдат способен не только на убийства.