Гермиона Грейнджер и таинственное дитя

– И каков Малфой в постели? Гермиона дала себе слово больше не пить чай в Норе. Заботливое «Анапнео» подруги, раздирающий горло приступ кашля – и вот она снова обрела голос, правда, хватило ее всего лишь на беспомощное: – Что? – Чай в уши попал? Я спрашиваю, каков в постели Драко Малфой. Неужели ты считаешь, что я не вижу, как ты светишься? – Что? – повторила Гермиона. – Све-тишь-ся, – по слогам произнесла Джинни, – ну как Люмос или лампочка магловская. О! Как шары, которые втягиваются в Ронов делюминатор! – Глупости! И даже если свечусь, почему это как-то связано с Драко Малфоем?! – возмутилась Гермиона, с языка просилось еще «и постелью», но она решила не усугублять. – Ты работаешь с его воспоминаниями. Сам по себе этот факт вряд ли повод для радости. – Совсем не повод, – подтвердила Грейнджер, нервно заламывая пальцы. – К тому же мы закончили эту работу. Сейчас я сконцентрирована на подготовке к ЖАБА. Тебе ли не знать, как я люблю учиться… – Я много лет наблюдала тебя в школе. Ты, конечно, тот еще книжный червь, но не настолько же ты повернута на учебе, чтобы в глазах появился ТАКОЙ блеск после работы с книгами. Я на сто процентов уверена, что у тебя прорыв на личном фронте, а мы обе знаем, что… то есть кто… – рыжая шельма многозначительно промолчала. Интересно, Джинни всегда была так точна в выводах или это ревность отточила ее дедуктивные навыки? – Но при чем тут Малфой? – Ну не Рон же с Гарри! Ты сама сказала, что они просто друзья. Черт! Кажется, она была слишком откровенна с Джин. – Я продолжаю помогать в аврорате, и там… – Зачем ты врешь? – глаза конопатой ведьмочки злобно блеснули. – Я видела у тебя разрешение Слагхорна на совместную с Драко Малфоем работу над Оборотным зельем для ЖАБА. Первым поползновением было обвинить Джинни в том, что она роется в чужих вещах. Но Гермиона быстро сообразила, что подруга никак не могла добраться до недр сумочки – последнее добавленное заклинание не позволяло ее открыть никому, кроме хозяйки, оно реагировало на слепок магической ауры, который, оказывается, так же уникален, как отпечаток пальца. По странному совпадению, подсказал заклинание Драко Малфой. Хм… возможно, это произошло уже после того, как она отдала ему бумагу от Слагги… Неважно. Найти что-то конкретное в этой сумочке без Акцио нереально, Джинни не знала, что искать, так что вариант исключался. Значит, сама не досмотрела за бумагой, и вместо того, чтобы обвинять, Гермиона стала оправдываться. Ну как оправдываться… – И ты не представляешь, почему вдруг мы с Драко взялись изучать Оборотное зелье? – Всего лишь повод побыть с ним рядом, – капризно надула губы Джин. – Глупость! Мы хотим понять… – Мы! – Мы! – кажется, кто-то рыжий и беременный доведет Гермиону до белого каления. – Драко лучше меня разбирается в зельях. – В Запретном лесу сдохло что-то большое. Гермиона Грейнджер признала… – Ты совсем как Малфой. Я умею признавать… – Да что ты говоришь! – Джин, с Драко Малфоем мы действительно работаем над зельем. И действительно ради того, чтобы понять, кто мог… – И как успехи в никому не нужных изысканиях? – ехидно спросила будущая мамочка. Этот вопрос тоже был нежелательным, но гораздо предпочтительнее первого. Заранее пугать Джинни своими версиями не хотелось. Вряд ли беременной будет полезно для здоровья узнать, что отцом ее ребенка может оказаться… девушка. Или профессор, тьфу, директор Снейп, или, чтоб им пусто было, малфоевские прихвостни, которые имели опыт употребления Оборотного. Черт побери, да кто угодно, добравшийся до оставленного рассеянным профессором Слагхорном котла! – Успехи неплохо, с первой активной стадией варки закончили, зелье настаивается, – изобразила полное непонимание вопроса Гермиона. – И как же это должно тебя приблизить к разгадке того, кто… был в шкуре Драко? – С помощью одной… магловской технологии мы поймем, насколько глубоко зелье перестраивает тело. Так мы сможем уменьшить, – или увеличить, но Джинни это опять-таки знать ни к чему, – поле перебора. – Драко Малфой согласился участвовать в чем-то, в чем будут использованы магловские технологии? – Джинни распахнула глаза и заморгала. Гермиона внезапно поймала себя на мысли, что не помнит, какого именно они цвета. – Согласись, ему полезно, – ухмыльнулась она, надеясь, что выражение ее лица не копирует малфоевское. – Если бы не кровь, тебе было бы самое место на Слизерине. – Он тоже… – Гермиона прикусила язык. Что-то она совсем расслабилась – сначала говорит, затем начинает анализировать. – …такого мнения? Не сомневалась. – Джинни, это не то… – …что я подумала, – пропела Уизли, морща курносый носик. – Перестань! Меня и так тошнит. А от твоей лжи становится хуже. – Тебя тошнит? – участливо поинтересовалась Гермиона, чувствуя вкус фальши на языке. Почему-то все, что касалось беременности Джинни, не вызывало искреннего сочувствия, как бы она ни старалась его в себе пробудить. – Чертовски! Постоянно! И знаешь, что самое мерзкое? Ни разу, ни единого разочка это не закончилось… ну естественным путем. Меня просто мутит! – Зелья… – Не помогают. Они хороши, когда рвота и все дела, а у меня только неприятие некоторых запахов и желудок постоянно не на месте. Гермиона порадовалась, что Рыжик переключилась на жалобы и оставила другие темы, даже решила подставить дружеское плечо, в смысле дружеские мозги: – Давай я попробую подобрать тебе что-то в магловской аптеке… – Спасибо, не нужно. – Но маглы не хуже волшебников научились справляться с дискомфортом, который испытывают женщины во время беременности, – не то чтобы Гермиона была в этом уверена. – Хочешь помочь беременной женщине справиться с дискомфортом? – поймала ее на слове Джинни, скорчив коварную гримасу. – Расскажи, каков Малфой в постели. – Какая связь?.. – Мне ужасно, ну просто ужасно хочется секса, а ты мне даже рассказать не желаешь, – заканючила подруга. – Нечего рассказывать, – тут она не грешила против истины, ничем подобным они с Драко не занимались, хотя рассказать, каков Малфой в постели, она вполне могла – растрепанный, помятый и совершенно очаровательный. Таким она наблюдала его всего однажды (в первые минуты после пробуждения, когда он уже проснулся, а броня из высокомерия, напыщенности и язвительности – еще нет), но образ не покидал голову. – Как же… именно поэтому твое лицо сделалось таким дебильно-мечтательным. – Я задумалась про Оборотное зелье. – Конечно. А еще ты трахаешься с книгами, – фыркнула рыжая ведьмочка и сменила тактику: – Ну, Гре-е-ейнджер, ну будь челове-е-еком! Он мне снится каждую ночь! Эту информацию Гермиона нашла совершенно лишней, разговор и без того был неудобным с самого начала. – Я думала, ты оставила свою… – Грейнджер сделала неопределенный жест рукой, – симпатию к нему в прошлом. – Это не симпатия, дорогая, – сверкнула улыбкой Джинни. Нет, все-таки неуемная энергия маленького рыжего солнышка очаровывала, Гермиона искренне улыбнулась в ответ, но от окончания тирады ее улыбка примерзла к губам: – Это похоть. Я не могу забыть наш общий… опыт. Я адски хочу Малфоя! Гермиона возненавидела звук, который издали ее связки без контроля мозга, и себя – за то, что позволила вырваться этой странной форме вопля. – Так говоришь, что у тебя с Малфоем ничего нет? – деловито переспросила Джинни, Грейнджер отвела взгляд и кивнула – технически она не врала, ведь они с Драко условились не называть это взаимодействие отношениями. – И ты собираешься к нему? – продолжился допрос. Гермиона честно кивнула. Ладно, это она готова была признать. – Ну-у... если я тебе… вам… ничего не порчу… то ты берешь меня с собой. Хочу сменить обстановку, послушать о ваших изысканиях. А может, – Джин подмигнула, – сама попробую получить ответ на свой вопрос.