Гермиона Грейнджер и таинственное дитя

Гермиона позволила себе лениво балансировать на грани сна и бодрствования. Она давно не высыпалась настолько хорошо. Воспоминания о вечере были размытыми, но определенно не включали в себя важных моментов: Гермиона не помнила, как ужинала, как укладывалась и как ставила заклинание. Резко открыв глаза, она обнаружила Драко почти рядом с собой и без всякого барьера. Он лежал на животе, раскинувшись звездой на своей половине кровати, и бессовестно дрых. Гермиона подавила улыбку. Что же произошло накануне? В памяти всплыл очень длинный и откровенный разговор. Сначала Драко, совершенно неожиданно для нее, поделился своими переживаниями по поводу отца, потом они вместе философствовали на тему взаимоотношений родителей и детей, и Гермиона поймала краем глаза движение вернувшегося в портрет Снейпа. Тот нарочито прикрыл глаза рукой и отвернулся, но она все равно кинула рассеивающее заклинание в сторону картины – уж слишком стыдно было сидеть на коленях у Малфоя прямо перед преподавателем, пусть и покойным. Что было потом, помнилось смутно, в какой-то момент они с Драко стали целоваться и… заснули? Неловко-то как! Интересно, это она усыпила парня ласками или наоборот? Гермиона хмыкнула. Зато круг замкнулся – проснулась накануне она тоже от поцелуя. – Чему улыбаешься? – хриплый утренний голос Малфоя прошелся смычком по каким-то внутренним струнам. – Да вот вспомнила, что ты меня вчера разбудил поцелуем и поцелуем же усыпил, – с ехидной ухмылкой Гермиона повернулась к нему. – Черт, а сегодня ты проснулась первой, и я не могу превратить это в традицию! – наигранно расстроился Малфой. Был он таким уютным в своем растрепанно-заспанном виде, что Гермиона не проконтролировала выражение лица и нашла отражение собственной нежности в серых глазах напротив, а спустя пару секунд губы Драко прижались к ее губам, а его немаленькое тело крепко придавило ее к матрасу. Грейнджер рьяно оттолкнула парня с шипением: – Прекрати. У меня утреннее дыхание! – У меня тоже, и что? – Драко, уважая ее нежелание целоваться, клюнул ее в щеку и провел носом по шее. Гермиона обрадовалась, что одета, но даже через одежду она чувствовала, что к ее животу прижат твердый член. Это ощущение оказалось адски возбуждающим. Запах Драко действовал как афродизиак, и на самом деле никакое утреннее дыхание не портило впечатления. Гермиона испугалась, что еще слишком расслаблена, чтобы дать надлежащий отпор. Какой такой отпор? Она сама потянулась к Малфою, огладила спину и запустила пальцы под резинку его пижамных штанов, выдавив из несчастного шумный вздох, и как раз собиралась переместить пальцы между их телами, когда ее расшалившуюся руку перехватили. – Не нужно, если ты сама… еще не готова. Почему-то то, что должно было вызвать восхищение как проявление альтруизма у индивидуума, им не отличающегося, обидело. – Ну и ладно, – надулась Гермиона и попыталась выбраться из объятий Драко, но тот снова подмял ее под себя и со смешком прислонил свой лоб к ее лбу. – Мерлин какая же ты… ты! – усмехнулся он, коротко чмокнул ее в нос и стремительно откатился в сторону. – В душ я первый. Прости, ты взрослая девочка, должна понимать. Я быстро, не скучай, – кинул он через плечо, одарив шкодной улыбкой. Гермиона по-девчачьи хихикнула и смутилась своей реакции... Она была взрослой девочкой и понимала. Даже ненадолго задумалась, не унять ли собственное томление, пока Драко… моется, но решила, что не стоит компрометировать себя, вдруг он вернется в самый неподходящий момент. Или подходящий. Мысли пугали, а вот идея близости с Драко – уже почти нет. В конце концов, почему бы не позволить себе еще раз пойти на поводу у физиологии, замешанной на взаимном влечении? – Грейнджер, я полотенце забыл взять, – донесся сквозь шум воды подозрительно радостный вопль. – Может, тебе еще спинку потереть? – Гермиона вложила максимум язвительности в ответный крик. – Черт, я уже сам справился, но, если ты хочешь, мы всегда можем повторить. – Озабоченный гад, – фыркнула Гермиона, оттолкнулась от кровати и пошла к шкафу за полотенцем. Дверь в ванную комнату приоткрылась, и из нее высунулась рука. Гермиона, ожидавшая очередного сеанса эксгибиционизма от уверенного в своей неотразимости хомо эректуса, даже удивилась подобной скромности. Чувствуя подвох, она протянула огромную махровую простыню и… почти не удивилась, когда рука стремительно высунулась дальше, вцепилась ей в предплечье и втянула внутрь. – Детский сад, – закатила глаза Гермиона, пытаясь не смотреть на голого Драко, что в принципе было несложно, потому что в помещении висел пар. – Ты снова решил сварить себя заживо? – спросила она. Ей было не понять, как Драко мог мыться в кипятке. – Отличная водичка, – подмигнул он. – Присоединяйся. – Спасибо, я предпочитаю не превращать свои мышцы в тушенку, – вздернула бровь Гермиона и развернулась к выходу. – Я закончил, – остановил ее Драко и, конечно же, не преминул прижаться к ней всем своим голым, влажным и очень горячим (в прямом смысле) телом. – Можешь занимать помещение. Гермиона оставила выходку безнаказанной, дождалась, когда представитель отряда курообразных и семейства фазановых ака павлин доморощенный выйдет из ванной, отрегулировала воду и встала под душ. В этот момент она осознала, что взяла полотенце только для Драко. Вот же… зараза белобрысая! Спустя пять минут Малфой возник в дверях с махровой простыней наперевес. – Спинку потереть? – промурлыкал он. – Спасибо, я сама, – первым поползновением, конечно же, было полностью прикрыться, используя хоть вчерашнюю одежду, хоть волосы, но Гермиона рассудила, что именно такой реакции от нее и ждут, потому расправила плечи и потянулась за полотенцем, стараясь игнорировать собственную наготу. Драко исподтишка жадно рассматривал ее, но даже не пытался отпускать скабрезные комментарии. – Ты очень красивая, – наконец взял он себя в руки и подмигнул. – Пойду, раз не зовешь к себе, а то придется снова принимать душ. Глупая улыбка не сходила с лица Гермионы, пока она заканчивала гигиенические процедуры, пока одевалась и боролась с волосами. Драко сидел за столом в гостиной и потягивал чай, листая «Пророк». И было в этом что-то такое... приятно домашнее, такое, что Гермионе на мгновение захотелось задержаться в сегодняшнем утре подольше. Она отогнала мечту про много лет совместных пробуждений и завтраков с Драко Малфоем рациональным «это закончится после его суда, когда ему вернут палочку». Пока она подходила, витая в своих фантазиях, но не отрывая взгляда от Драко, тот аккуратно отложил газету, потянулся к чайничку, налил в чашку чай, капнул в него молока и передал ей. Была в этих обыденных действиях удивительная естественность. Гермиона обнаружила себя рядом с воспитанным молодым мужчиной. Не то чтобы она не знала об этом раньше, не то чтобы он впервые подавал ей утренний чай, просто раньше принимала это как данность, не анализируя, а сейчас на нее снизошло, что тот, с кем знакома с одиннадцати лет, – взрослый человек, имеющий много не изученных ею сторон. Она даже почувствовала себя неловко рядом с обходительным незнакомцем, пришлось вспоминать, что именно он пятнадцать минут назад ворвался к ней в ванную, дурачась как мальчишка. Драко заговорил, и иллюзия развеялась окончательно: – Радость моя, готов признать, ты выдающаяся волшебница. – Вау, Драко Малфой признал во мне волшебницу! Нужно отметить этот день в календаре и праздновать каждый год. – Я давно признал это, но не имею ничего против второй части. Он же… он же не имел в виду… Гермиона бросила на Драко испуганный взгляд. – Грейнджер, расслабься и получай удовольствие. От чая, – уточнил он, затем встал, обошел стол и обнял Гермиону за плечо, показывая на газетную полосу, и прошептал в самое ухо, касаясь раковины губами: – И от внимания. Гермиона дернулась в сторону и заерзала, а гаденыш как ни в чем не бывало указал пальцем, где читать. – Оперативно, – хмыкнула Гермиона, скрывая нервозность и бегло просматривая статью, которую они со Скитер, разрабатывая стратегию, окрестили вводной. Краем глаза она заметила, как Снейп с портрета сверлит их взглядом. – Ничего лишнего, никаких ложных фактов, но аудиторию она заинтересовала. Какой бы тварью ни была, Рита знает свое дело. – Мистер Малфой, а письмо? – прокаркали с портрета. Драко сразу сжался, и даже нагловатое «Вы следите за моей почтой, профессор?» прозвучало не очень убедительно. В одно мгновение Гермиона поняла, что этюд с чаем и газетой – всего лишь попытка Драко отвлечься от чего-то его испугавшего, попытка оттянуть неизбежное. – Вскроешь? – нервно попросил он, подхватывая со стола ранее не замеченный ею конверт. – Если ты хочешь – конечно, – пожала плечами Гермиона, рассматривая послание. – Это из Министерства, – прокомментировала она свои наблюдения, – подпись Робардса, печати Отдела магического правопорядка и Визенгамота.