Гермиона Грейнджер и таинственное дитя

Сердце Гермионы пропустило удар, а потом забилось в трахее. Не было ни одной рациональной причины так бояться: женщина, пожелавшая с ней переговорить, безоружна. Подумаешь, мать... ну, наверное, парня, подумаешь, ненавидит маглорожденных, подумаешь, в ее гостиной ее же сестра пытала Гермиону. – Мисс Грейнджер? Гермиона выкарабкалась из лап паники и сосредоточилась на вопросе Кингсли. – Простите? – Вы желаете говорить с миссис Малфой? Она определенно не желала. Девушка, еще утром собиравшаяся узнать у Нарциссы о свойствах кольца, куда-то запропастилась, оставив вместо себя дрожащую тень. Сейчас она желала только одного – любыми способами избежать грядущего разговора. Рейвенкловка, сидящая на левом плече Гермионы, шептала, что нужно воспользоваться дарованным Шеклболтом выбором и отказаться, но гриффиндорка с правого плеча презрительно фыркала: «Ты выстояла в битве с Пожирателями смерти, что тебе одна чистокровная шовинистка». Рейвенкловка парировала, что эта шовинистка – мать человека, который занимает прочные позиции в Гермионином сердце, что было яростно поддержано гриффиндоркой. «Если вдруг что, – очень размыто сформулировала она, – нужно заранее навести мосты». Устав от очередного раздвоения личности, Грейнджер тряхнула головой и, пожав плечами, тихо выдавила: «Я не против», тут же об этом пожалев. – Миссис Малфой, мисс Грейнджер, проходите сюда. Они оказались в небольшом, скудно меблированном – стол, два стула, книжный шкаф – кабинете. Нарцисса остановилась у стола и впилась в Гермиону взглядом, который чувствовался буквально каждой порой кожи. Пауза затягивалась. Противник, а Грейнджер не сомневалась, что перед ней именно противник, пытался извести неопределенностью. Пф! Раз уж она оказалась в этом месте и в этом обществе, терять было нечего. – Вы что-то хотели, миссис Малфой? Гермиона не поднимала глаз, изучая стол и ухоженную руку, опирающуюся на него (разве сие не противоречит этикету?), потому выражения лица Нарциссы не видела, но хмыканье – очень знакомой модуляции – не услышать не могла. – Что вам нужно от моего сына? – прозвучало в тишине неожиданно и резко. Хороший вопрос, вот только ответа у Гермионы не было. – Мне от него что-то нужно? – сориентировалась она. Общение с помянутым «сыном» не прошло даром. – Но вы же зачем-то вцепились в него как… насекомое. Вот только связь с Драко никак не изменит статус вашей крови. Ярость была правильной эмоцией, благословенной, той, которая почти полностью вытеснила страх. – Меня устраивает статус моей крови, – Гермиона вздернула подбородок и гневно воззрилась на мать Драко, мысленно договорив: «И вашего сына теперь, кажется, тоже». – Более того, я горжусь им. – Имя Малфой… – Имя Малфой – одна из причин, по которым я подала сегодня прошение о том, чтобы Драко вернули палочку. Гермиона вспомнила, что не сможет обсудить разговор с Робардсом. – Давайте начистоту, мы с вами обе знаем, что у вас на пальце кольцо… – Уверена, мы обе с вами знаем, почему оно у меня на пальце, – перебивать было невежливо, но эта женщина слишком злила, чтобы думать о политесах. – Конечно. Драко решил потакать своему новому капризу. – Получить наследство Снейпа – каприз? – Я не об этом. Но… разве нет? Получил бы позже. Что такое два месяца? – Нам нужна была консультация профессора для проекта. А значит, его портрет. – Отличный повод сделать заявление. – Какое заявление? – Гермионе было неловко оттого, что ведет себя как строптивый подросток, но Нарцисса Малфой вынимала из нее худшее. – О намерениях. Совладав с собой, Грейнджер смогла сдержать в себе уточняющий вопрос и только вскинула бровь. – Не притворяйтесь, что не знаете. – У меня возникло впечатление, что это вы напускаете лишнего тумана. От собственной наглости у Гермионы сперло дыхание. – Что сказал вам мой сын про кольцо? – Оно делает меня его представителем, – без запинки протараторила она. – Никогда не поверю, что вы, умная девушка, так просто приняли в подарок от юноши кольцо… Намек в словах Нарциссы, разумеется, не укрылся от «умной девушки». – Я не принимала его в подарок, я взяла его на время, – нужно было успеть высказаться раньше, чем ее перебьют, потому Гермиона заговорила словно заведенная: – Я просмотрела несколько книг. Прочитанное не противоречит тому, что сказал Драко. Кольцо дает мне право принимать решение от лица наследника, пока находится у меня на пальце. Ничего больше. – Вы сознательно опустили информацию, что именно это кольцо дарит наследник избраннице? – Он должен перед этим сделать предложение. Разве нет? – Гермиона наконец явила пред очи Нарциссы окольцованную руку. – Обручальное кольцо не надевают на указательный палец правой руки. Нарцисса снова всмотрелась в лицо Гермионы, пытаясь что-то выискать. – Вы действительно в это верите, – резюмировала она. – Было бы неплохо узнать, во что верите вы, – одна часть Гермионы, видимо, рейвенкловская, жутко стыдилась второй, заставляющей ее откровенно дерзить. Но что делать, если Гермиона не терпела ни давления, ни высокомерия. Нарцисса проигнорировала выпад. – До сегодняшнего дня я думала, что это эксперимент со стороны Драко. – Эксперимент? – Да. Решил проверить, может ли г… маглорожденная быть достойной. – Достойной? – Люциус предупредил сына, что не любая ведьма способна его носить. Только достойная. В ту пору у Драко было четкое представление о характеристиках достойной… Гермионе не хотелось знать, как определяется, что кандидатка недостойна: кольцо не налезает на палец, соскальзывает с него или попросту убивает. Она не позволила себе углубиться в эти мысли. – Это была очередная попытка оскорбить мое происхождение? – Нет. Объяснить, почему я сочла это экспериментом. Или актом неповиновения инфантильного юноши. Гермиона фыркнула, но сдержала все слова, готовые сорваться с языка. – А сегодня я увидела вас с Драко и поняла, что это заявление о намерениях. Гермиона отказывалась снова по-попугайски повторять за Нарциссой конец фразы. – Я все еще убеждена, что кольцо Драко на моем пальце – способ решить некоторые вопросы, пока он сам находится под следствием. Я читала… – Есть нюанс, – ага, не она одна отбросила политесы. – Если бы вам надел на палец кольцо глава рода, все так и было бы. Но его надел наследник. Со стороны наследника это заявление о намерениях. Способ дать знать другим магам, что он… положил на вас глаз и его планы серьезны. Драко знал об этом? Была ли просьба стать его представителем ловушкой? Гермиона не хотела ответов. Категорически не хотела! Просто без вариантов! Язык проигнорировал запрет мозга: – Драко понимал, что делает? – Конечно, – что-то в самодовольном лице Нарциссы настораживало. Не пытается ли она рассорить недостойную потенциальную… невестку со своим сыном? – Я тоже Малфой, и я могу его снять. Еще вчера Гермиона легко снимала кольцо самостоятельно, сегодня оно словно приросло к пальцу. Знала ли мать Драко об… изменениях? Нельзя рубить с плеча, нужно прощупать почву. – Я сама прекрасно могу сделать это, – изобразила удивление она. – Да, но от этого не перестанете находиться… под его влиянием. – Влиянием? Эта женщина специально так формулирует фразы? – Быть частью рода. Нет, быть Малфой не значилось в повестке дня Гермионы, и она решительно протянула руку собеседнице. Та не сумела спрятать свое удивление, но быстро сориентировалась и потянулась к кольцу, вот только… не смогла сдвинуть ни на миллиметр. – Вы... – вот теперь миссис Малфой выглядела по-настоящему испуганной. – Вы с Драко… А Гермионе стало по-настоящему стыдно. Ведь Нарцисса не могла спрашивать о том, о чем ей подумалось? Щеки залил яркий румянец. – Что-то вроде того, – пробормотала Грейнджер, уставившись на паутинку в углу комнаты. – Этого следовало ожидать… Гермиона вскинула глаза. – Что? Осознание им своего увлечения было делом времени. Ваше имя я слышала чуть ли не вдвое чаще, чем имя мистера Поттера. – Еще бы. Я обходила Драко в учебе. – Ну это не повод для… всего. Я только не понимаю, зачем это вам? Знать бы… Но вопрос был не к тому. – Вы подозреваете меня в корысти? Я бы никогда!.. Голос миссис Малфой зазвучал мягче: – Мы с вами незнакомы, мисс Грейнджер. Кое-что о вас мне известно, о чем-то несложно догадаться, но в целом… Ваша подруга, например, ради имени и богатства… – Не говорите так о ней! – перед Гермионой стояла дилемма: выдать чувства Джинни или оставить Нарциссу думать о той хуже некуда. – Она действительно влюблена. – Как она собиралась добиться взаимности? Выдавая своего уб... бастарда за их общего ребенка? – По принципу стерпится – слюбится. В нашем возрасте симпатии возникают легко. Я думаю… – а это была свежая мысль, – она рассчитывала на свое обаяние. – Обаяние летящего бладжера, – фыркнула Нарцисса. – Только удесятеренное магией обаяние могло бы толкнуть Драко в сторону такой... девушки, а в роду Уизли нет вейл. – В отличие от Блэков, – ляпнула Гермиона и только после вспомнила реакцию Драко. – Как вы смеете подозревать нас в таком! – зашипела Нарцисса. – Вы забываете, что я была знакома с Тонкс. Нимфадорой. Вашей племянницей. Метаморфомагом, – каждое уточнение звучало ударом молотка, забивающего гвозди в крышку ящика, внутри которого погребена идея взаимной терпимости с Нарциссой Малфой. – И вы забываете, что я маглорожденная. Я не вижу ничего унизительного в факте родства с вейлой. Когда неприятная правда была озвучена, в комнате повисло молчание. – Хорошо. Я спишу это на недостаток воспитания, – сухо уронила миссис Малфой после паузы. Гермиона решила, что последнее утверждение не стоит новой конфронтации. – Но какое отношение ко всему этому имеет Уизли? – пару секунд Нарцисса смотрела на девушку суровым взглядом, а затем в ее глазах проступило понимание. – Северус. Рецепт из Готлинга. Я над ним посмеялась, а Молли – нет. Зачем? Ну наконец-то они с миссис Малфой нашли точку соприкосновения! – Не знаю, – честно ответила Гермиона. – Там было что-то про плод… ребенка, который родится после ритуала. – Девочке нужно забеременеть… – Грейнджер опустила подробности, – очень рано, и ребенок должен остаться в ее роду. – Точно. Два поколения. – Я виновата. Похоже, я заронила идею в голову Джинни, когда сказала, что… – черт, нужно быть осторожнее, она едва не созналась, что в курсе мрачной перспективы Люциуса, – у Драко исчезла метка. Должно быть, после этого Джинни решилась поговорить с матерью. Раз Драко не отец ребенка, его присутствие рядом не станет препятствием… ну... тому, что они там задумали. – Моргана грешная, ну и какой во всем этом смысл?! – Абсолютно никакого. Тем более что у Молли невестка на четверть вейла, – возникло неприятное ощущение (но оно же было почему-то и слегка приятным), что она сплетничает с матерью Драко. – Уизли не знала, что так будет, когда обратилась к идеям Готлинга, – именно так говорил и Малфой. – А сейчас речь о фертильности девочки. Только Мерлин знает, зачем в такой большой и бедной семье сохранять ее каждому. Наверное, где-то взлетели флоббер-черви или русалки научились благозвучно петь, потому что Гермиона была полностью солидарна с Нарциссой Малфой, хоть и понимала, что не права, если смотреть с общепринятой точки зрения. Она и сама не заметила, как кивнула. – Знаете, вы мне нравитесь, – неожиданно заявила Нарцисса, – но… – Но вам не нравится мое происхождение, – закончила Гермиона. – Сейчас и ваше происхождение, и статус героини – жирные плюсы. Вы умны и амбициозны. Вы много делаете для моего Драко. И я благодарна. Гермиона насторожилась, слишком уж мягко стала стелить миссис Малфой. – Меня Авраам посвятил в ваш план. Да и мистер Поттер много о вас рассказывает. Гермиона все еще ждала, что последует за «но». – Между нами… «…девочками», – нервно хихикнул кто-то в голове Гермионы. – Я, как мать, и мечтать не могла бы о лучшей невестке. Вы берете на себя любую ответственность, принимаете разумные решения за тех, кто рядом. Защищаете... Делаете то, что я старалась делать для сына всю его жизнь. И было бы удобно передать его вам, так сказать, из рук в руки. Но возле такой, как вы, Драко не станет самостоятельным. Не станет сильным. Потому я против ваших отношений. Вот так вот просто. И если смотреть на ситуацию беспристрастно, в сказанном был резон. Гермиона привыкла решать, Драко позволял ей, только бурчал что-то неразборчивое. – Что вы предлагаете? – Возвращаясь к кольцу, – в этот момент Нарцисса очень походила на кошку, загнавшую в угол мышь, – кошку благостную, расслабленную, готовую поиграть с обреченным зверьком. – Скорее всего, его функции вступили в конфликт. Если же Драко не будет помнить, как надел его вам на палец, оно снимется. Я знаю, что вы прекрасно владеете чарами памяти. Подумайте хорошенько, мисс Грейнджер. Моему сыну комфортно рядом с вами, но он не найдет себя настоящего...