***
Широко зевнув, Гарри принялся в очередной раз перечитывать одну и ту же страницу учебника. Сидя в общей гостиной восьмого курса, он изо всех сил старался подготовиться к завтрашнему уроку, на котором ему всё-таки предстоит сварить то самое зелье — оно действует почти как сыворотка правды, но не так сильно и точно. Гермиона уже отчитала их с Роном за то, что они не смогли приготовить одно из самых лёгких зелий учебной программы. Рон, казалось, очень сомневался в правдивости этого утверждения, а Гарри даже не знал, было ли это зелье на самом деле таким простым. Потому что больше половины урока он вообще не обращал на него внимания. Когда Гарри предложил Рону самостоятельно изучить зелье, чтобы снова не облажаться, тот фыркнул ему в лицо, сказал: «Конечно, дружище!» — и ретировался из гостиной. Восьмикурсникам снисходительно позволялось покидать свои спальни так поздно вечером, чем они нередко пользовались. А некоторые ученики, бывшие раньше старостами, и теперь продолжали исполнять свои обязанности — в данный момент они всё ещё были на дежурстве, так что Гарри остался в гостиной один. Возможно, кто-то из ребят находился в своих спальнях или вовсе уже спал, но это было очень маловероятно, потому что комендантский час наступил только недавно. Гарри застрял на особенно непонятном абзаце, тщетно пытаясь вникнуть в свойства частей тела крокодила, когда услышал чьи-то шаги вниз по лестнице, ведущей в гостиную из мужских спален. Сначала он не обратил на это внимания и даже не оторвал взгляда от учебника, полагая, что кто-то, кому эти шаги принадлежат, сейчас выйдет в коридор замка, но человек двигался совсем в другую сторону — он приближался к Гарри. Гарри вскинул голову как раз тогда, когда Малфой, всё ещё одетый в белоснежную форменную рубашку, заправленную в серую юбку, удобно располагался в кресле, стоящем напротив занятого им дивана. Гарри глухо сглотнул. Малфой закинул ногу на ногу, откинулся на мягкую спинку кресла, открыл взятую с собой книгу и начал читать. Гарри и без того было довольно трудно полностью сосредоточиться на подготовке к уроку, но теперь, когда Малфой сидел прямо напротив него, он понял, что если и дальше продолжит пытаться вникнуть в материал, то это будет абсолютно бесполезной тратой времени. И поэтому он решил наблюдать за Малфоем, мысленно попросив прощения у Гермионы за свою безответственность. Цепкий взгляд отметил, что Малфой снял обувь, — вообще это не такое уж редкое явление в общей гостиной, но Гарри впервые увидел, чтобы он отбросил все формальности и появился здесь босиком. Взгляд Гарри поднялся от ступней к тонким лодыжкам и, наконец, к длинным худым ногам; он скользил по обнажённой бледной коже, оценивающе обвёл приподнявшуюся на бёдрах юбку, и в скором времени Гарри был уже наполовину возбуждён. И возбуждение только возросло, когда он вспомнил о женских трусиках, скрывающихся под этой самой юбкой, прямо за скрещенными ногами Малфоя. — Ты слишком громко пялишься. Гарри показалось, что от напряжения у него уже звенит в ушах. — Что? — Ты слишком громко пялишься, — повторил Малфой, не отрывая взгляда от книги, но было ясно, что обращался он именно к Гарри. Больше ведь не к кому. — Читать мешаешь. Гарри облизнул пересохшие губы и посмотрел на его лицо. Малфой не выглядел так, словно желал его убить (что Гарри вполне мог считать маленькой победой), выражение на его лице больше походило на раздражение, чем на что-то ещё. Как будто пристальный взгляд Гарри действительно можно было услышать. — Я… я не пялился, — ответил Гарри, но даже ему самому эти слова показались не слишком убедительными. Наконец Малфой удостоил его взглядом поверх своей книги. Гарри прочитал её название: «Нерешённые проблемы магической теории» — и с трудом сдержал скептический смешок. Конечно, только Малфой стал бы читать что-то такое добровольно и ради развлечения. И, может быть, ещё Гермиона. — Конечно, нет, — сказал Малфой, сразу же возвращаясь к чтению, словно между ними и не было никакого разговора. Потом он поменял ноги местами и, пока снова закидывал одну на другую, поднял их достаточно высоко, чтобы Гарри смог увидеть чёрное кружево, пока оно не скрылось из виду. В комнате вдруг как будто стало на несколько градусов жарче. Гарри негромко кашлянул, прочищая горло, и всё же решился заговорить. — Значит, юбка, — Малфой неопределённо хмыкнул в ответ, и Гарри принял это за призыв говорить дальше. — Эм, почему ты её надел? Малфой пожал плечами и бросил на него взгляд. — Моя задница в ней круто выглядит, — Гарри пришлось сильно прикусить язык, чтобы не согласиться с этим вслух. — Ладно, нет, я просто проспорил Блейзу и Панси. — О. Понятно. — А что? — прищурившись, спросил Малфой. Целую секунду он колебался, но в итоге отложил книгу и посмотрел прямо на Гарри. — Какие-то проблемы, Поттер? — Э-э, нет. Гарри почувствовал, как всё его лицо начало стремительно краснеть, а сердце и вовсе замерло, когда Малфой поднялся с кресла. Он медленно подходил к Гарри, которому становилось всё труднее дышать. С каждым последующим шагом ткань юбки тихо шелестела, гипнотизируя его. — А мне кажется, что да. Ты пялился на меня весь день, — настаивал Малфой. Наконец он остановился перед Гарри, и, когда тот не ответил, скрестил руки на груди. — Ну, так что? — Наверное, можно сказать, что у меня проблемы, — язык во рту Гарри казался онемевшим и слишком тяжёлым, но через какое-то время ему всё-таки удалось выдавить из себя ответ. На лице Малфоя расцвела презрительная усмешка. — А я и не думал, что ты, оказывается, подвержен влиянию стереотипов. — Нет-нет! — поспешил исправиться Гарри. — Не такого рода проблемы. Просто… Гарри замолк, пытаясь найти правильные слова, чтобы высказать свои мысли. Просто… что? Малфой глядел на него гневно или, возможно, даже с отвращением, явно не принимая, что Гарри мог осуждать его всего лишь за то, что он надел юбку. И это было просто чертовски нелепо, потому что на самом деле Гарри вовсе не осуждал. Он даже не думал об этом! Нет, он чувствовал что-то, прямо противоположное неодобрению. — Тебе, эм… очень идёт юбка, — выпалил Гарри, не успев даже подумать, но брать свои слова назад было уже поздно. Выражение на лице Малфоя очень быстро трансформировалось из отвращения во что-то, что Гарри идентифицировал как смущение, и он бы рассмеялся (потому что это и вправду было смешно), если бы не был так болезненно возбуждён. Щёки Малфоя окрасились в розовый цвет, который с каждой секундой становился всё ярче, и Гарри с восхищением наблюдал, как краснота стремительно расползалась по его коже, затронув даже кончики ушей. — Что? — переспросил Малфой шёпотом, почти не размыкая губ. Гарри кивнул и сглотнул накопившуюся во рту слюну. Уже поздно отступать, и он знал это так же хорошо, как и то, что он должен отступить прямо сейчас, в этот самый момент. Но перед ним стоял Малфой, и выглядел он таким застенчивым и таким горячим, что Гарри почти физически ощущал, как от него самого ускользают остатки самообладания. — Я сказал, — начал он чуть более ровным голосом, — что тебе очень идёт эта юбка. — Ох. Казалось, что Малфой ведёт внутреннюю борьбу с самим собой, не уверенный, как ему стоит поступить. Гарри видел его нерешительность и изо всех сил старался что-то придумать, найти способ продлить этот момент. Он и так зашёл слишком далеко, и к чёрту это всё, если ему не удастся хоть немного удовлетворить какое-нибудь из разъедающих изнутри чувств. — Можно к тебе прикоснуться? — спросил он, не оставив себе времени на долгие раздумья. Малфой напряжённо вздохнул, а потом утвердительно кивнул. — Эм, да… Хорошо. Несколько секунд Гарри пребывал в полнейшем шоке. Он не был уверен, какой реакции на свои слова ожидал, но точно не предполагал, что Малфой согласится, хотя и надеялся на это. Он не двигался какое-то время, но быстро вытянул руку вперёд и положил её на бедро Малфоя, когда заметил в его глазах проблеск паники, а тот уже успел сделать шаг назад. Малфой сразу же замер на месте, и Гарри начал поглаживать кожу — она оказалась такой же мягкой, как он её себе и представлял, и была покрыта тонкими светлыми волосками. На первый взгляд могло показаться, что у Малфоя на теле почти нет волос, но теперь Гарри убедился, что это не так. Гарри продолжил гладить Малфоя по бедру, не зная, что делать дальше. Мышцы под его ладонью мелко дрожали, и Гарри остановил руку прямо у подола юбки и успокаивающе провёл по нежной коже большим пальцем в попытке расслабить их. После этого Малфой неожиданно подался вперёд и подошёл так близко, что в итоге оказался сидящим у Гарри на коленях. От тяжести бёдер Малфоя, опустившихся на его собственные, Гарри неожиданно для себя простонал, и, когда он почувствовал, как его паха коснулся пах Малфоя, с его губ сорвался ещё один стон. В этот момент голову заполнил огромный поток мыслей, но все они были настолько беспорядочны, что Гарри казалось, будто его мозг опустел. Руки сами поднялись к чужим бокам и крепко их сжали. Малфой нетерпеливо кивнул, одобряя его действия, а его собственные руки вцепились в плечи Гарри. А потом он на пробу двинул тазом, и Гарри чуть не подавился низким стоном, когда Малфой потёрся об его эрекцию своей. — О, Мерлин, — Малфой тоже не смог сдержать стона, опалив шею Гарри горячим дыханием. — Если бы ты только знал, что ты со мной творишь, — прошептал Гарри ему на ухо. Кожа там порозовела то ли от смущения, то ли от желания, и Гарри обвёл кончиком языка мочку, пробуя её на вкус. — Ты выглядишь очень… очень хорошо. И горячо. — Значит, — на выдохе произнёс Малфой, — нашего Избранного заводят парни в юбках? — Заткнись, — прохрипел он в ответ, стыдливо заливаясь румянцем. Малфой попытался ухмыльнуться, но слегка подрагивающие губы его не слушались, поэтому ухмылка получилась совсем не похожа на ту, что так часто красовалась на его лице. — А ты заставь, — ответил он манящим шёпотом. Гарри потянулся к нему и прижался своими губами к его губам, Малфой одобрительно тихо-тихо простонал, обняв его за плечи и притянув ближе к себе. Гарри узнал, насколько, оказывается, опьяняющим бывает жар чьего-то рта, проскользнул языком между его губ и провёл кончиком по его языку, наслаждаясь звуками, которые совершенно не контролируемо вырывались из Малфоя. Запах и вкус напоминали ему корицу с небольшой примесью ванили, и это сочетание только подпитывало растекающуюся по венам страсть. Гарри быстро потерялся в буре мыслей о Малфое, в ощущении Малфоя, в самом Малфое — и не был уверен, сколько ещё сможет выдержать. Гарри отстранился, чтобы набрать воздуха в лёгкие, и снова посмотрел на Малфоя. Он выглядел помятым, хотя они всего лишь поцеловались. Его губы слегка покраснели и блестели от слюны, волосы в беспорядке разметались по лбу, а глаза застелила пелена желания. Залюбовавшись им таким, Гарри непроизвольно облизнул губы. — Можно? — хрипло спросил он, вновь переместив руки на бёдра Малфоя и остановившись как раз у юбки. Малфой не стал отвечать вслух — только пылко кивнул и снова подался тазом вперёд. Гарри уткнулся головой в изгиб его шеи, а руки проворно забрались под юбку и принялись исследовать тело под ней. Казалось, что они сами уже прекрасно знали, что им делать, поэтому мгновенно обхватили упругие ягодицы Малфоя, ощупывая их сквозь кружево нижнего белья. Малфой стонал, льнул к его рукам, подставлялся под прикосновения, явно прося о большем. И это было настолько странно, настолько непохоже на Малфоя, что Гарри невольно засмеялся, и его короткий тихий смешок потонул в тонкой ткани белой рубашки. Гарри чуть-чуть приподнял голову, провёл языком по шее Малфоя, словно пробуя на вкус, а затем присосался губами к чувствительной коже, заставив его тихо шипеть и поскуливать. Одной рукой Гарри продолжал сминать ягодицы Малфоя, а другой стал двигаться к уже заметной выпуклости спереди, скользя подушечками пальцев по кружевной ткани. Юбка закрывала обзор, и Гарри не видел ничего — он только чувствовал, что там, под этой юбкой, и возбуждался ещё больше от одной мысли. Он обхватил ладонью эрекцию Малфоя, сразу же почувствовав, насколько тот сам возбуждён. Малфой откинул голову назад, когда Гарри слегка сжал его член в руке и провёл подушечкой большого пальца по головке; его грудь тяжело вздымалась от затруднённого дыхания. Гарри понимал, что они оба готовы кончить прямо сейчас, всего лишь оттого, как близко друг к другу находились, но отчётливо осознавал, что совершенно этого не хочет. — Встань, — вдруг сказал он. Малфой, поставленный в тупик внезапной просьбой, поднял голову и в оцепенении посмотрел на него. На его шее уже начинал расцветать засос, и Гарри пришлось шумно вдохнуть и сглотнуть мгновенно накопившуюся во рту слюну. Он повторил, на этот раз говоря мягче и тише: — Давай, встань для меня. К удивлению Гарри, Малфой подчинился, оттолкнулся от его колен и поднялся на ноги. И теперь, несмотря на то, что юбка сидела довольно свободно, Гарри чётко видел за ней выпирающий, оттягивающий ткань член. Он глубоко вздохнул, и ему вдруг показалось, что он тонет, глядя на Малфоя, стоящего прямо перед ним, сейчас такого неловкого, неуверенного в себе и явно ожидающего следующих указаний. Гарри понял, что Малфой готов сделать всё, о чём бы он его ни попросил, и от этого его собственный член нетерпеливо дёрнулся. — Сними бельё, — на выдохе произнёс он. От этой просьбы щёки Малфоя покраснели ещё сильнее, и в какой момент Гарри даже подумал, что он не станет делать этого, что вот сейчас он наконец-то его пошлёт. Но в следующее мгновение Малфой послушался, запустил руки под юбку и потянул свои трусики вниз, удерживая их за края. Гарри с наслаждением наблюдал, как чёрное кружево скользит по бледным бёдрам, спускается к икрам и падает на пол, а потом Малфой переступает через него. Он молча протянул вперёд руку, и Малфой отдал ему трусики, с новой силой заливаясь краской, когда Гарри убрал их в карман своих брюк. Дрожащими пальцами Гарри потянулся к ширинке и вдруг заметил, как серые глаза Малфоя прицельно и сосредоточенно следят за каждым его движением, пока он расстёгивает пуговицу и молнию. Гарри снова сглотнул, но не остановился, ободрённый тем, что Малфой не мог отвести от него взгляда. Теперь руки дрожали уже не так сильно, и Гарри освободил свой член из плена брюк и нижнего белья. Чувствительную кожу вмиг обдало воздухом, головка коснулась его живота, и Гарри негромко зашипел от разом нахлынувших ощущений. Глаза Малфоя расширились, пока он, потрясённый открывшимся ему видом, продолжал завороженно смотреть. От очевидного интереса в его взгляде член Гарри сочился смазкой, и Малфой, глядя на это, слабо хныкнул. Гарри очень хорошо его понимал. — Иди ко мне, — тихо сказал он. Малфой опять подчинился и вернулся к нему на колени. На этот раз его член выглядывал из-под юбки, слегка касаясь эрекции Гарри, и у того начала кружиться голова. Гарри не раз видел чужие члены — такое непременно случается, если приходится жить с другими парнями в течение нескольких лет. А ещё он часто и очень внимательно рассматривал те самые журналы, которые лучше прятать под кроватью, чтобы ни Рон, ни кто-то ещё из его товарищей о них не узнал. Но член Малфоя, такой раскрасневшийся, длинный и изящный, совершенно не был похож ни на что из этого. Гарри не был уверен, что раньше вообще когда-нибудь мог или хотел назвать чей-то член изящным, но когда дело касалось Малфоя, то именно так и было. Конечно, он изящный. Гарри облизнул губы, уставившись на блестящий от выступившей смазки член Малфоя, а потом снова посмотрел ему в глаза. — Хочешь, я тебя растяну? Малфой слишком нетерпеливо кивнул. — Да. Пожалуйста. Искренность в его голосе лишь усилила возбуждение Гарри, которое, казалось, и так уже достигло предела. Он пробормотал себе под нос заклинание смазки, и густая скользкая субстанция мгновенно покрыла его пальцы. Он слегка подтолкнул Малфоя, чтобы тот приподнялся. Малфой упёрся коленями в диван по обе стороны от его бёдер, сжал руками его плечи и привстал, наклонившись вперёд, окутав всего Гарри запахом корицы. Гарри не видел ничего из-за юбки, поэтому сначала неторопливо провёл пальцами между ягодиц. Малфой дрожал от его прикосновений, и, когда Гарри наконец-то отыскал вход, его ноги подкосились. Сперва Гарри просто обвёл подушечкой пальца кожу вокруг, а потом стал медленно гладить сжатое колечко мышц, вглядываясь в лицо Малфоя, внимательно наблюдая за его эмоциями, отметив, как блондин от напряжения плотно зажмурил глаза. — Так нормально? — спросил он почти шёпотом. — Ты ещё ничего не сделал, — ответил Малфой, не открывая глаз. Его голос звучал натянуто и, может быть, даже плаксиво. Гарри закатил глаза и медленно ввёл в него один палец. Веки Малфоя тут же распахнулись, и он едва ли не подавился воздухом, сильнее сжав руками плечи Гарри. В какой-то момент Гарри почти поддался панике, подумав, что причинил ему боль, но подступивший страх утих, стоило Малфою самому начать насаживаться на его палец. Его движения были осторожными, немного неловкими, но он выглядел таким увлечённым и восторженным, снова и снова поднимаясь и опускаясь, что один только взгляд на это заставил Гарри выпустить наружу стон. Он схватился за таз Малфоя свободной рукой, чтобы удержать его на месте, и стал как следует растягивать. Он добавил второй палец, и Малфой принял его легко, хотя поначалу мышцы немного противились. Гарри двигал пальцами внутри, разводил их на манер ножниц, стараясь растянуть его как можно лучше, а когда добавил третий, Малфой несдержанно простонал и дёрнулся, насаживаясь на них сильнее, прося Гарри о большем. Спустя какое-то время с негромким хлюпающим звуком Гарри вынул пальцы и, придерживая Малфоя за бёдра, направил его к своему члену. — Ты в порядке? Малфой бросил на него раздражённый взгляд, и на секунду Гарри вовсе забыл, чем вообще они сейчас занимались. — Просто дай мне уже трахнуть тебя, Поттер. Гарри собрался возразить, что в этом случае трахать, скорее, будет он, но слова не успели слететь с его губ, потому что Малфой, не пожелав терпеть хоть сколько-нибудь ещё, резко опустился на его член. Внутри Малфоя было узко, невероятно узко. Гладкие стенки жадно приняли в себя головку, и это выбило из лёгких Гарри весь воздух. Малфой продолжил опускаться — медленно, дюйм за дюймом — и тяжело задышал, крепко стиснув длинными пальцами плечи Гарри в попытке отвлечься от сопровождающих его действия ноющей боли и жжения. Он остановился, приняв в себя половину длины, и Гарри, проводя руками вверх и вниз по его спине, стараясь расслабить и успокоить, чуть ли не заскулил. Он почувствовал, что вот-вот взорвётся, когда Малфой вновь стал двигаться и опустился ещё на дюйм. В данный момент больше всего на свете Гарри хотелось просто войти на всю длину, полностью погрузиться в жаркий узкий проход, но он отчаянно хватался за последние крохи самоконтроля и сдерживался из последних сил. Медленно, мучительно медленно, Малфой насадился на его член полностью, на мгновение замер, а потом приподнял бёдра всего на дюйм и снова опустился. Распирающая изнутри буря эмоций вырвалась из Гарри с громким вскриком, он снова обхватил ладонями бока Малфоя, поддерживая его и помогая ему двигаться, и тот начал подниматься и опускаться на его члене с ещё большим усердием, всё быстрее и быстрее. — П-подожди, — вдруг пробормотал Малфой. Гарри отпустил его, но тот не прекратил двигаться ни на секунду. — А если кто-нибудь войдёт? Из горла Гарри вырвался хриплый стон. — Пусть смотрят. В ответ на его слова Малфой только простонал и, уже даже не нуждаясь в поддержке его рук, продолжил двигать бёдрами. Гарри перевёл взгляд вниз и, словно загипнотизированный, просто смотрел на член Малфоя, показывающийся из-под юбки. Ткань развевалась, поднималась и опускалась в ритме его движений. Где-то на задворках сознания Гарри смутно представил, как это всё выглядит со стороны: его член вбивается в задницу Малфоя, на котором надета юбка, — и внезапно осознал, что на самом деле не стал бы возражать, если бы прямо сейчас кто-нибудь зашёл в гостиную и увидел, как Малфой скачет на его члене и пошло стонет каждый раз, когда головка члена задевает его простату. — Чёрт, да!.. Малфой… — Гарри откинул голову на мягкую спинку дивана. — Да, вот так… — Чёрт, чёрт, чёрт, — Малфой, хныкая и поскуливая, сделал какое-то странное круговое движение тазом, стал двигаться ещё быстрее, и, когда он простонал, тяжело дыша прямо в губы Гарри, тот почувствовал, что его вот-вот накроет волной оргазма. — Мерлин, как же хорошо! Пустая гостиная наполнилась звуками звонких шлепков кожи о кожу и громкими несдержанными стонами. Гарри снова поцеловал Малфоя, грубо и глубоко, а его движения стали беспорядочными, уже совершенно не контролируемыми и полными желания. Понимая, что долго он не протянет, Гарри просунул руку между их телами и провёл большим пальцем по головке члена Малфоя, слегка надавив на неё. Бёдра Малфоя непроизвольно дрогнули, и он кончил с резким вскриком, запачкав их обоих липкой тёплой жидкостью. Его голова в экстазе запрокинулась назад, спина выгнулась дугой, а таз всё ещё продолжал двигаться по инерции, пока он испытывал последние всплески оргазма. Одного взгляда на это было достаточно, чтобы Гарри последовал за ним. Он толкнулся в него ещё раз, другой и излился внутрь, видя пляшущие перед закрытыми веками звёзды. В течение следующих нескольких минут никто из них не шевелился, оба просто пытались отдышаться. Гарри почувствовал, как его член обмяк, и тогда Малфой неуверенно поднялся на ноги, опираясь на его плечи. Член выскользнул из него с громким хлюпаньем, от которого Гарри, вздрогнув, внезапно пришёл в себя. Не произнеся ни слова, он наложил очищающее заклинание и на Малфоя, и на себя, а потом натянул обратно нижнее бельё и брюки. Когда они оба были уже относительно чисты и приведены в более-менее нормальное состояние, Малфой наконец-то нарушил воцарившуюся тишину. — А теперь верни мне трусы, Поттер, — взволнованно пробормотал он. Гарри посмотрел на его протянутую руку, а затем на подол юбки. Из-под неё выглядывала головка осунувшегося члена, и это подействовало на Гарри каким-то совершенно непонятным образом. Малфой заметил, куда направлен его взгляд, и нахмурился. — Правда, Поттер, хоть раз подумай не головкой, а… Но, что бы он ни собирался сказать, его речь оборвал звук открывающейся двери в гостиную. Гарри повернул голову в ту сторону и увидел, как вошли несколько однокурсников. Они оживлённо что-то обсуждали и поэтому заметили присутствие Гарри и Малфоя только через несколько секунд. Затем Гарри вспомнил, что на Малфое всё ещё нет нижнего белья, и его взгляд вернулся к нему. Тот уже поспешно сел на кресло, которое занял, когда только пришёл, и набросил на колени плед. Гарри испытал невероятное облегчение, когда увидел, как Малфой покорно делает вид, словно всё это время увлечённо читал книгу, которую тоже уже успел взять в руки. — О, Гарри! — обернувшись на зов, Гарри заметил в компании вошедших ребят Рона. — Пойдём с нами, посмотришь, что Симусу прислали родители. И Гарри встал, игнорируя тупую боль, вызванную долгим сидением на одном месте, и пошёл следом за Роном, который не удосужился даже подождать его на лестнице. И как раз перед тем, как ступить на первую ступеньку, он обернулся на Малфоя. Тот тоже смотрел на него, и Гарри, ощутив при этом лёгкое ликование, отметил, что сейчас он выглядел абсолютно развращённым. К счастью, больше этого никто не заметил, никто не сказал по этому поводу ни слова, но для Гарри это было ясно как белый день. Волосы Малфоя растрепались, чёлка прилипла к вспотевшему лбу, а щёки всё ещё горели приятным розовым цветом, который слишком хорошо сочетался с оттенком его губ. Гарри не смог сдержать улыбку, расползшуюся по его губам от выражения беспомощности на чужом лице, а потом наконец-то поднялся по лестнице и зашёл в спальню. Оказалось, Симусу прислали много разных конфет из Румынии. Его родители отдыхали там и решили отправить ему на пробу коробку шоколадных конфет и странные леденцы с мясными вкусами. Гарри пытался притвориться заинтересованным, правда пытался, но в данный момент у него получалось думать только о Малфое, о его короткой юбке, кружевных женских трусиках и прекрасной заднице. Оставалось только надеяться, что румянец на его щеках не слишком заметен для остальных. Никогда ещё Гарри не думал, даже в самых смелых мечтах не представлял, что когда-нибудь займётся сексом с Малфоем. Он никогда даже не рассматривал такую возможность, но теперь она стала реальностью. Гарри нервно провёл рукой по спутанным волосам. То, что произошло только что, было во всех смыслах благоприятным стечением обстоятельств, приправленным щепоткой удачи, и сейчас Гарри наконец-то сразило осознанием того, что это всё правда. Несколько минут назад его член был в заднице Малфоя, и Малфою это нравилось. Одной мысли о Малфое, запрокинувшем голову назад и предоставившем вид на свою бледную шею, и о его заднице, ёрзающей по коленям Гарри, было достаточно, чтобы его член снова заинтересованно дёрнулся. Гарри решил, что ему срочно нужно выйти из комнаты и подготовиться ко сну, пока всё это не вышло из-под контроля. Он быстро встал с кровати, подошёл к своему сундуку, наклонился к нему, и именно в этот момент кое-что выпало из его кармана прямо на ковёр. Рон поднял это кое-что ещё до того, как Гарри успел даже заметить, что что-то не так. — Эй, дружище, ты обронил… Ого! К счастью для Гарри, другие парни были всё ещё слишком заняты отгадыванием вкусов леденцов, а поэтому не обращали на них внимания и не видели, как Рон поднял с пола нижнее бельё Малфоя и тут же отбросил его обратно. Гарри чувствовал, как горят его щёки, когда протянул руку, чтобы забрать выпавшую из кармана вещь и засунуть её назад. Не способный поднять взгляд и посмотреть Рону в глаза, он постарался как можно быстрее достать из сундука пижаму. И как он должен это всё объяснить? Гарри не хотел говорить об этом ни сейчас, ни вообще никогда. Он даже не предполагал, как Рон может отреагировать на новость о том, что Гарри интересуется парнями. Или парнями в юбках. Или, если уж совсем конкретно и честно, Драко Малфоем в юбке и женских трусиках. Когда Гарри снова посмотрел на Рона, лицо рыжеволосого парня уже понемногу стало зеленеть. — Эм, — неуверенно начал Рон, явно не зная, что следует говорить в сложившейся ситуации. — Пожалуйста, скажи, что они не принадлежат моей сестре. — Точно нет, — Гарри, выпрямившись, испустил нервный смешок. Он почти физически ощущал на себе взгляд Рона, прикованный к карману его брюк, и неуклюже переминался с ноги на ногу, желая оказаться как можно дальше отсюда. — Значит, они твои? — спросил Рон, и его лицо при этих словах стремительно зазеленело ещё сильнее, словно он представил Гарри в этих трусиках. — Да иди ты! Нет, конечно, — порывисто заявил Гарри. Всё его тело охватил жар унижения, но Рон оставался непреклонен. — Я просто хочу узнать, чьи трусы я только что схватил, — с ужасом в голосе почти прошептал он. И лицо его медленно начало менять оттенок с зеленоватого на красный, более подходящий к волосам. — Они… ничьи, — выдавил из себя Гарри. Он обошёл Рона и со всех ног помчался в ванную комнату. Затылок буквально горел от чужого любопытного взгляда, и он чуть ли не бегом залетел в ванную, захлопнув за собой дверь с гораздо большей силой, чем обычно.понедельник
17 апреля 2020 г. в 16:22
В начале апреля на Хогвартс неожиданно обрушилась небывалая жара и превратила жизнь в замке в сущий кошмар.
Сначала, когда она только стала подступать, всё было не так уж плохо. Её можно было вытерпеть, и Гарри вполне обходился простыми охлаждающими чарами, но вскоре стало очевидно, что уходить или хотя бы немного спадать эта жара не собирается. Нет, температура только росла, делая абсолютно бесполезными охлаждающие заклинания и заставляя страдать и учеников, и преподавателей.
И тогда все отчаялись. По указанию мадам Помфри отменили тренировки и матчи по квиддичу, потому что больничное крыло уже под завязку забилось игроками, заработавшими обезвоживание или солнечный удар. Поначалу новость об этом потрясла Гарри. Он, как и остальные восьмикурсники, в этом году не принимал участие в межфакультетском соревновании, а под этот запрет попадали и игры, которые они обычно устраивали в свободное от занятий время. В начале учебного года они оказались хорошей возможностью отвлечься от всего, а потом превратились в привычку и способ повеселиться, а ещё шли на пользу так называемому единству факультетов, на котором в последнее время непреклонно настаивала МакГонагалл.
Вдобавок к введению запрета на квиддич все занятия, проходящие на улице, сократили на целых десять минут, а всем присутствующим на них ученикам порекомендовали надевать лёгкую одежду и не забывать в течение всего урока пить воду. В отличие от предыдущего, это нововведение не так уж сильно задело Гарри: ему нравилась возможность снять галстук или расстегнуть воротник рубашки, но ещё больше — увеличенные в результате этого перемены.
Но даже эти меры всё равно не помогали справиться с невыносимой жарой, которая прямо сейчас одолевала Гарри. Большой зал — одно из немногих мест во всём Хогвартсе, которые, видимо, не так сильно подвергаются влиянию погоды, но даже его будто бы накрыли только что вытащенной из сушилки простынёй.
Гарри отпил из своего кубка чистой воды, наслаждаясь распространяющимся по телу освежающим ощущением приятной прохлады. Не так давно Гермиона посоветовала им с Роном пока отказаться от сладких напитков, чтобы поддерживать водный баланс в организме. Однако это не мешало ни Гарри, ни Рону за ужином выпивать по кубку тыквенного сока, а Гермиона любезно делала вид, что ничего не замечает.
Завтрак проходил гораздо менее оживлённо, чем обычно. Гарри был уверен, что виновата в этом именно жара. Все восьмикурсники сидели в относительной тишине, предпочитая просто сосредоточиться на еде, а не тратить попусту драгоценную энергию, которой им и так не хватало. Ещё жара заставляла Гарри испытывать сильнейшую лень, что было по-настоящему ужасно.
Гарри вяло наблюдал за тем, как Рон накалывает на вилку кусочек сосиски.
— Почему так жарко? — пожаловался Рон, так и не донеся сосиску до рта. Гарри про себя отметил, что жаре удалось погубить даже его неиссякаемый аппетит. — Клянусь, раньше в Хогвартсе не было ничего подобного.
— Замок повреждён, — вздохнув, ответила Гермиона. Ей пришлось оторвать взгляд от книги (пометив место, на котором она остановилась, чтобы не потерять его) и посмотреть на Рона. — Раньше встроенные чары не давали нам ощутить экстремальные погодные изменения. Хогвартс до сих пор не полностью восстановили. Думаю, пройдёт ещё несколько лет, прежде чем он вернётся в своё обычное состояние.
Рон, который наконец-то почти донёс сосиску до рта, снова вернул её на тарелку.
— Вау, моя девушка чертовски умная!
Гермиона мягко улыбнулась ему и вернулась к чтению, Рон просто мечтательно уставился на неё, а Гарри только закатил глаза. Невероятно. Жара погубила не только его аппетит, но и его мозг.
Гарри уже хотел спросить Гермиону, откуда она всё это знает, но внезапно его сбило с мысли тихое хихиканье, доносящееся с другого конца стола. Он повернул голову в ту сторону, наткнувшись взглядом на Панси Паркинсон и Блейза Забини. Казалось, они единственные со всего курса не плавились от жары. В то время как абсолютно все вокруг выглядели в высшей степени несчастными, эти двое весело смеялись, словно на них вообще не действовала эта отвратительная погода. Гарри же искренне считал, что в таких ужасных условиях никто не должен испытывать столько радости сразу.
Он нахмурился, заметив, что их внимание сосредоточено на чём-то за пределами стола, и проследил за их взглядами до самого входа в Большой зал. Именно в этот момент в дверях появился Драко Малфой. В своей школьной форме, одетый в чёрную мантию, он выглядел довольно нелепо на фоне остальных учеников. Но жара, видимо, не брала и его — на лице у него сохранялась неизменная холодная маска, даже когда он подошёл к Паркинсон и Забини.
Их смех стал невозможно громким, и теперь его можно было услышать в любом уголке Большого зала. Гарри даже стало интересно, что же их так позабавило. Не могла ведь жара настолько свести их с ума? Или, может, их рассмешил вид Малфоя, облачённого в свои душные одежды, в отличие от остальных учеников, которые давно оставили все попытки выглядеть хоть немного официально. Гарри с интересом наблюдал за ними, ожидая, когда Малфой хоть как-нибудь отреагирует на их странное поведение. Может быть, он решит отругать своих друзей за то, что они так сильно шумят?
Однако вместо этого Малфой молча потянулся руками к застёжкам на мантии. «О, это же отлично, — подумал Гарри. — Теперь Малфой не получит тепловой удар!» Он продолжал пристально смотреть на Малфоя, пока тот медленно расстёгивал мантию, а потом сбросил её с плеч, позволив ей упасть на стоящую рядом скамью. Забини и Паркинсон в этот момент едва ли не взвыли в унисон, заставив Гарри впасть в замешательство, пока он наконец-то не опустил взгляд и не увидел, что послужило этому причиной.
И вместе с ним, казалось, увидели все, кто находился в Большом зале. В одно мгновение со всех сторон стал раздаваться восхищённый и похотливый свист, послышались перешёптывания — теперь всеобщее внимание было приковано к Малфою. И ладно бы, если бы просто к Малфою. Но нет! К Малфою, одетому в юбку!
Нижняя челюсть Гарри чуть не ударилась о пол. На Малфое были надеты привычная белоснежная рубашка, застёгнутая на все пуговицы, и галстук тёмно-фиолетового цвета, как у всех восьмикурсников. Но вместо обычных серых брюк, которые он носил каждый день, на нём была юбка. Короткая серая юбка, доходящая ему до середины бёдер, обнажающая его бледные стройные и длинные ноги. Почти точная копия тех, которые носили студентки Хогвартса, за одним только исключением — на Драко Малфое она сидела совершенно иначе. Она обтягивала его узкий зад и спадала на бёдра каким-то невероятным образом, который Гарри мог описать только как… Дразнящий. Соблазнительный.
В ответ на произведённый ажиотаж Малфой просто закатил глаза, а потом занял место рядом со своими по-прежнему сотрясавшимися от хохота друзьями. У Гарри вдруг пересохло в горле, пока он наблюдал за тем, как Малфой изящно перекидывает стройные бледные ноги через скамью, как мышцы перекатываются под тонкой кожей. Ему срочно потребовался ещё один глоток воды. В мыслях царил полный бардак, похожий на омлет на тарелке Рона, и Гарри даже задался вопросом, а не поджарил ли кто-нибудь его собственный мозг так же, как эти яйца. Хотя он даже не был уверен, из-за чего так себя почувствовал — из-за высокой температуры или из-за жáра другого рода.
Весь завтрак он не спускал глаз с Малфоя. Тот вёл себя совершенно обычно, преспокойно завтракал, как будто не он только что поднял всю эту шумиху. Как будто не на нём прямо сейчас надета женская юбка. От одной только мысли об этом Гарри ощутил что-то сродни уколу наслаждения. И он не знал, как следует относиться к этому чувству. А в тот момент, когда Малфой поднёс ко рту сосиску и обхватил её губами, Гарри почти перестал дышать. Пришлось с огромным усилием отвести взгляд и попытаться сосредоточиться на чём-то другом, а не на стройных ногах Малфоя и его губах.
Почему, чёрт возьми, Малфой вообще надел юбку? Он вёл себя так… расслабленно, тихо переговаривался со своими друзьями, а Гарри казалось, что ещё немного и он сорвётся с катушек. У него был уже почти каменный стояк, а пальцы так крепко сжимали край стола, что грозились оторвать от него кусок дерева.
— Гарри, ты в порядке? — Гермиона вновь оторвалась от чтения и взволнованно поглядела на него.
— В полном, — выпалил он в ответ.
Гермиону это не особо убедило, но Гарри было всё равно. Он снова посмотрел на Малфоя, и это стало огромной ошибкой, потому что их взгляды пересеклись. Всего мгновение они смотрели друг другу в глаза, выражение лица Малфоя было абсолютно нечитаемым, а Гарри, наверное, выглядел как настоящий придурок. В следующую секунду Малфой отвернулся, возвратившись к разговору с друзьями, а Гарри внутренне простонал. Ну нет, это точно не могло с ним произойти! Но что бы это ни было — какой-то запоздалый, ранее дремлющий сексуальный интерес или что-то другое, — он не знал, как с этим справиться. Гарри перевёл взгляд на свою тарелку, на которой лежал так и не доеденный тост, и уставился на неё так, словно эта тарелка могла поведать ему, почему же он так странно реагирует на Малфоя в юбке.
Оставшийся день прошёл не лучше.
Оказалось, что Малфою нравится ходить в юбке и — более того! — ему нравится выставлять это напоказ. После завтрака он не надел мантию обратно, и Гарри не знал, расстраиваться ему или благодарить Малфоя за это. К концу второго урока ему пришлось кое-как справляться с проблемой в штанах бессчётное количество раз, и Гарри точно уверился в том, что это непроходящее возбуждение будет преследовать его весь день.
Потому что у Малфоя даже походка изменилась. Вернее, она не изменилась сама по себе, но его бёдра, облачённые в юбку, словно стали вдруг раскачиваться при ходьбе сильнее обычного, отчего взгляд Гарри намертво к ним приклеился. Во всех его движениях произошло какое-то тонкое, еле уловимое изменение, добавившее ему ещё больше грациозности. Всё это сводило Гарри с ума так, как никогда не смогла бы даже самая сильная жара в мире. И ему было искренне интересно, почему Малфоя ещё никто не отчитал. Ни один из учителей не сказал про юбку ни слова — все промолчали даже в тот момент, когда он впервые появился в Большом зале сегодня утром. Ученики, за исключением поддразнивающих смешков и свиста за завтраком, тоже почти не обратили на это внимание. Гарри даже казалось, что он — единственный во всём замке, у кого возникли проблемы с этим.
На третьем уроке стало только хуже. По понедельникам в это время у них было Зельеварение, и если изначально профессор Слагхорн был милостив и терпелив к Гарри из-за того, что тот хорошо зарекомендовал себя на шестом курсе, то потом, когда он стал понимать, что Гарри вовсе не так уж хорош в приготовлении зелий, терпения у него поубавилось. А Гарри до сих пор не хватало духу признаться профессору, что тогда почти всю работу за него делал учебник Снейпа.
А теперь Слагхорн, раздражённый некомпетентностью Гарри и невыносимой жарой (от которой невозможно было спастись даже в подземельях — в борьбе с ней не устояла и их извечная прохлада), растерял последние капли своего терпения.
— Мистер Поттер, сосредоточьтесь, пожалуйста, — неодобрительно проговорил он, прищурившись и наблюдая за работой Гарри и Рона. — Крокодиловы зубы должны быть перетёрты в более… мелкую пыль. А у вас получился какой-то песок.
Гарри, стиснув зубы, кивнул, отчаянно посылая профессору мысленные сигналы, чтобы тот наконец-то ушёл. С самого начала учебного года на Зельеварении Гарри и Рон работали в паре, и хотя Слагхорн и Гермиона не были в восторге от этой затеи и не советовали им варить зелья вместе, они всё же надеялись, что ребята смогут достичь некоторых успехов. И у них даже неплохо получалось! Как раз до сегодняшнего дня. Как только Слагхорн всё-таки соизволил отойти, Гарри снова сфокусировал всё своё внимание на месте перед собой.
Там, прямо за стоявшим впереди столом, вместе работали Забини и Малфой. Забини отмерял нужное количество какой-то странной жидкости — Гарри на какое-то мгновение пришёл в замешательство, потому что он не помнил, чтобы сегодня хотя бы в руки брал что-то похожее, но на самом деле это вообще его не интересовало. Нет, интересовал его только Малфой, повернувшийся к нему спиной и предоставивший восхитительнейший вид на свою задницу.
И хотя лёгкий, струящийся материал юбки не позволял в полной мере рассмотреть все его формы, Гарри всё равно ощущал что-то, чему пока не мог дать название. Из-за шикарного круглого зада Малфоя юбка слегка приподнялась, отчего с обращённой к Гарри стороны стала чуть короче, чем спереди, и обнажила складку под ягодицами. Если она задерётся ещё немного, то выставит на всеобщее обозрение задницу Малфоя — одна только мысль об этом приводила Гарри в полнейший восторг.
Как будто уловив его мысли, Малфой одёрнул край юбки, поправляя её, а Гарри ощутил унизительно сильное разочарование. Но это не помешало ему и дальше пялиться. И, конечно, только Малфой был виноват в том, что их с Роном зелье в итоге совершенно никуда не годилось.
Урок Травологии оказался сущей пыткой. В теплицах стояли высокие парты с такими же высокими стульями, и Гарри просто не мог не позволить себе очароваться тем, как юбка лежала на бёдрах Малфоя и как красиво она задралась, когда он садился. Стоило поблагодарить профессора Спраут за то, что она решила провести обычную лекцию, потому что в данный момент Гарри вряд ли справился бы с пересадкой или обрезкой каких-нибудь растений.
Малфой закинул ногу на ногу, юбка обнажила ещё дюйм кожи, и у Гарри перехватило дыхание. Шальные мысли завели его в размышления о том, каково было бы под эту юбку заглянуть. Он даже подумал, что если бы был пониже или, скажем, слегка присел, то ему открылся бы прекрасный вид на всё, что скрыто под ней.
Что вообще он ожидал там увидеть? Неужели он думал, что вид нижнего белья Малфоя будет настолько же возбуждающим? А может быть… А может быть, на нём вообще нет нижнего белья! Может быть, под юбкой он совершенно обнажён! При этой мысли — мысли о Малфое, который расхаживает по школе в юбке, не надев ничего под неё, — кровь прилила к члену Гарри, и он, несмотря на жару, начал мелко подрагивать, словно бы от холода.
Гарри крепко зажмурился. Да что с ним не так? Он никогда не думал о чём-то подобном, а о Малфое в таком ключе — тем более. Но, кажется, теперь то, как Малфой выглядит и двигается, стало действовать на него каким-то очень странным образом. И игнорировать это просто не представлялось возможным.
И так продолжалось до конца занятий. Малфой как ни в чём не бывало учился, а Гарри за ним наблюдал. Он честно пытался пялиться не так откровенно, очень пытался, но — хоть убейте! — не мог отвести от него глаз. Как будто собственное тело убедило его в том, что если он осмелится хоть на секунду посмотреть в другую сторону, то тут же умрёт. И Гарри на самом деле казалось, что он может в полной мере с этим согласиться.
Последним уроком была Защита от Тёмных Искусств, которую теперь преподавала невысокая и достаточно шумная женщина, профессор Батиста. Гарри зашёл в кабинет, уже готовый провести очередной час за мучительным разглядыванием Малфоя, и вдруг с удивлением обнаружил, что все столы и стулья убрали, а вместо них на пол уложили маты. Очевидно, им предстояло попрактиковаться в дуэлях.
От одной только мысли всё внутри него волнительно сжалось. Они не устраивали дуэли уже целый месяц, и у Гарри даже руки зачесались от нетерпения. Гермиона предполагала, что такую неугомонность можно считать побочным эффектом войны, и Гарри, возможно, согласился бы с ней — если бы не ненавидел так сильно эту войну вместе со всеми вытекающими из неё последствиями. Но в данный момент по-настоящему его волновало лишь одно. Стоило только представить, как Малфой будет выглядеть во время дуэли, и тут же начинала кружиться голова и закипать кровь в венах.
Гарри никогда не посещали подобные мысли при взгляде на девушек. Но их юбки всегда выглядели намного скромнее, доходили длиной до колен или совсем немного выше. А длина юбки Малфоя едва ли не пересекала ту тонкую грань, которая сделала бы её неприлично короткой. Допустим, Гарри просто было очень интересно, что из этого всего выйдет.
Ученики разделились на пары и периодически менялись друг с другом по команде профессора. На этот раз Гарри не позволял себе безбожно отвлекаться, твёрдо решив не дать ни одному из соперников одержать над собой победу, но всё же иногда боковым зрением украдкой поглядывал на Малфоя. Тот двигался как обычно — так же гибко и грациозно — и блестяще орудовал палочкой, ловко выписывая запястьем малейшие штрихи. Его юбка приподнималась, но только едва-едва, словно что-то невидимое удерживало её на месте. И когда они поменялись партнёрами в третий раз, до Гарри дошло, что юбка просто зачарована. От постоянных движений и лёгкого сквозняка в классе она качалась, задиралась, но никогда не поднималась выше дозволенного. Только коварно дразнила Гарри.
Он выпустил Экспеллиармус, выбивший палочку из рук Эрни Макмиллана, как раз в тот момент, когда по всему кабинету раздался резкий голос профессора.
— Хорошо, а теперь меняемся в последний раз!
С извиняющейся улыбкой на лице Гарри вернул Макмиллану палочку. Тот только вздохнул, явно смирившись с тем, что проиграл лучшему дуэлянту курса, и ушёл к кому-то другому. Гарри сделал то же самое: развернулся и подошёл к соседнему мату, готовый встретиться со своим следующим соперником.
Когда он увидел перед собой Малфоя, слегка взъерошенного после предыдущих поединков, то от шока чуть не свалился на месте, словно сражённый Петрификусом. Малфой тяжело дышал, его грудь вздымалась с каждым вдохом, а на лбу выступили капельки пота. Кончики его волос намокли и от влаги слегка потемнели, приобретя какой-то невероятный оттенок блонда, совершенно им не свойственный. На нём всё так же изящно сидела белая форменная рубашка, по-прежнему с застёгнутыми до самого горла пуговицами и не закатанными рукавами, без единого намёка хотя бы на одну маленькую складочку. И, конечно, эта проклятая юбка, которая безупречно на нём сидела и заканчивалась на совершенно не подходящем месте.
Гарри сразу понял, что этот момент положит начало одной большой ошибке.
Малфой никак не ответил на его короткий кивок — он вёл себя так с самого начала учебного года. На протяжении всего этого времени Гарри невероятно сильно расстраивало полное отсутствие реакции с его стороны, но теперь он осознал, что, возможно, это расстраивало его не совсем по той причине, о которой можно было бы подумать.
Они подняли палочки и разошлись на необходимое расстояние.
Гарри нанёс удар первым, послав в Малфоя Ступефай. На самом деле он безбожно промахнулся, но Малфой всё же отразил заклинание, мгновенно применив Протего. Он был спокоен и собран, сосредоточенно свёл брови, устанавливая ещё один щит в ответ на атаку. Гарри случайно опустил взгляд на его юбку, и ему вдруг показалось, что он стал потеть сильнее, чем обычно.
В ответ на очередное защитное заклинание Гарри швырнулся Бомбардой такой силы, на какую только был способен, и полностью разбил вновь выставленный Малфоем щит. Осколки магического стекла разлетелись во все стороны, а затем исчезли, растворившись в воздухе, а Гарри зачем-то обратил внимание на то, что взрывная волна вызвала слабый ветер, который слегка приподнял подол юбки…
Он слишком поздно отреагировал на летящий в него Ступефай, и только в последнюю секунду кое-как умудрился воздвигнуть слабый, совсем хрупкий барьер. Как и следовало ожидать, он быстро разбился и заклинание хоть и не оглушило Гарри, но всё-таки сбило его с ног, отбросив спиной на мат. Малфой оказался рядом в ту же секунду — навис сверху и приставил палочку к шее Гарри.
Гарри почувствовал непривычную тяжесть на своих бёдрах, а когда открыл глаза, увидел перед собой Малфоя, в чьих серых глазах бесновался неистовый ураган. Они находились в крайне рискованной позиции. Или Гарри просто понимал, что таковой она является для него самого. Малфой сидел на его бёдрах, юбка удивительнейшим образом касалась тела Гарри, оба тяжело дышали. Малфой, скорее всего, просто устал, но вот о себе Гарри не мог сказать того же. Да не то что сказать — он даже думать связно не мог, потому что вся кровь отлила от мозга и устремилась вниз. Мерлин, как же жарко! Гарри оставалось только молиться про себя, чтобы Малфой не заметил, как сильно он возбудился.
— Конечно же, обычно он гораздо крепче, — пробормотал Малфой, и Гарри завис на целую секунду, пока до него не дошло, что Малфой имеет в виду далеко не его позорное возбуждение.
— Я просто… — Гарри проследил взглядом за капелькой пота, скатившейся со лба Малфоя к кончику острого носа. — Я отвлёкся, Малфой.
— Да, конечно, — Малфой насмешливо изогнул бровь, явно не впечатлённый его словами.
Гарри собирался ответить что-нибудь, но ответу не суждено было сорваться с губ — ещё до того, как он успел придумать, что именно скажет, профессор Батиста громко объявила об окончании урока.
— Отлично, ребята, урок окончен! Вы все сегодня молодцы!
Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем Малфой наконец-то соизволил подняться с Гарри, небрежно и слегка покачиваясь, вставая на ноги. Гарри всё продолжал пялиться, словно его взгляд и правда намертво приклеился, и даже умудрился мельком заглянуть под юбку… Он сухо сглотнул, увидев то, чего увидеть никак не ожидал. На Малфое была не только женская юбка, но и трусики. Чёрные кружевные трусики, от которых у Гарри закружилась голова, хотя он не успел даже сесть.