Лич

      Из трех детей, которых зачал Сэдзо, двое погибли преждевременно. Первый из-за выкидыша, второй плод получился нежизнеспособным с кучей врожденных дефектов, вся надежда на третий.       Роды начались через двадцать один день после второй неудачи, и уж тут Кирилл решил приложить максимум усилий. С акушерством в Ацтлане и остальной Пангее дела обстоят, мягко говоря, не очень. Треть женщин умирает в ходе родов, младенческая смертность просто зашкаливает, что компенсируется высокой рождаемостью. В среднем по пять детей на семью. Девушка, которую обрюхатил Сэдзо, теперь корчилась от боли, пока ее отпрыск пытался вылезти наружу. — Кажется, он слишком крупный для прохождения через родовые пути, — заключил Кирилл, вытащив костлявую руку из нутра роженицы. — Будем делать Кесарево сечение. Ты согласен, коллега? — Если это единственный шанс спасти ее, то да.       Личи погрузили девушку в магический сон и приступили к хирургическому вмешательству. Скальпелем орудовал Тлалок как более опытный некромант, через пять минут из живота достали плаценту с ребенком. — Хороший экземпляр! Девочка! — после легкого хлопка по заднице младенец закричал. — Килограммов на пять и без отклонений.       Гибрид имел смешанные признаки от обоих родителей. Светло-серая кожа, два маленьких бугорка в лбу — будущие рога, одна пара больших глаз с желтой склерой и черным зрачком, строение челюсти, рот полностью идентичные человеческим. Куда симпатичнее папаши. Если доживет до зрелого возраста, будет выглядеть как необычная девушка, а не вылезшая из Ада образина.       Кирилл получил очередное подтверждение общих эволюционных предков у демонов и людей.       Вернувшийся с очередной смены чистильщик канализации Сэдзо чуть не завалился в обморок от счастья, узнав о появлении на свет здоровой дочери. Реакция демона первоначально ввела Кирилла в тупик, он не попросил увидеть ребенка, а куда-то умчался. Через пять минут вернулся в рабочий кабинет Кирилла, вывалил на столик кошель, до верхов заполненный золотыми солидами с отчеканенным драконом. — Вот, владыка, возвращаю остаток долга. Здесь двести десять солидов. Я хочу растить ребенка, не имея никаких проблем за спиной. — Но как? — удивлению Кирилла не было предела. — За четыре месяца такую сумму не собрать. — Ну, я узнал, что жрецы, заведующие селитрянницами неплохо приплачивают за мешки с дерьмом. А в канализации от него не продохнуть. — Это ж сколько тебе пришлось бы мешков перетаскать? За один, если правильно помню, платят полмедяшки. — Ну, я убедил рабочих из своей бригады вести торговлю через меня. ''Хитрожопая сволочь.'' — Хорошо, ты мне ничего не должен. — Позволь мне и дальше заниматься канализацией, владыка. — Как ты заговорил, однако. Неужели понравилось дерьмо вычищать? — Нет, но порой мы там находим всякие ценные вещи… Да и управляющий Умулькутли готов повысить в должности. — Деньги не пахнут, верно? — Да. — Как скажешь, я не вижу смысла лишать тебя дополнительного заработка. — Могу я увидеть Итотию и дочь? — Беги.       Чуть позже Кирилл узнал подробности о похождениях демона от Умулькутли. Этот должник в первую же неделю подмял под себя часть занимающихся чисткой канализации бригад, кого загипнотизировал с помощью третьего глаза, кого подчинил силой. Когда Сэдзо вызвали на ''стрелку'' решить вопрос по-мужски, он принял вызов и привел с собой товарищей — три десятка воинов-ягуаров. Убить никого не убили, но переломанных костей и выбитых зубов хватало. На этом передел бизнеса закончился, Зверя Шибальбы, так в народе прозвали Сэдзо, никто не хотел провоцировать лишний раз.       Чистка канализации на самом деле прибыльный бизнес, отходы и до создания селитряных ям скупали для нужд сельского хозяйства, порой там попадается нечто ценное вроде потерянных украшений, монет. А за живых и мертвых трупоедов некроманты тоже готовы раскошелиться, твари процветают в подземных коммуникациях Ачтилана, пожирая крыс, останки людей, требуху животных.       Сэдзо развернулся по полной программе и довольно быстро скопил сумму для погашения долга. Кирилл не устраивал над подопечным постоянного надзора, хватало более важных дел.       Развернутые реформы, особенно касающиеся военного дела, приносили первые результаты. Организованные оружейные цеха, их уже насчитывалось целых три, начали выдавать серийную продукцию приемлемого качества. Армия воинов-ягуаров получала железные нагрудники, шлемы, оружие, причем не абы какое, а произведенное по определенным стандартам.       Кирилл пошел дальше и организовывал новый вид подразделений — латную пехоту и кавалерию. Преимущество полуличей в том, что они не устают, не страдают от жары, их физическая сила в разы превышает человеческую. Закованный буквально с ног до головы в полный комплект доспехов воин превращается в натуральную машину для убийств. Так его куда сложнее достать зачарованным оружием.       Правда есть загвоздка — запредельная стоимость доспехов, приходится финансировать все из личной казны. В латники идут лишь самые опытные и проявившие себя бойцы, Кирилл, недолго думая, обозвал их ''рыцарями смерти''.       С огнестрельным оружием дело обстояло сложнее, селитре придется зреть еще пару лет и это только начало. Потребуется подобрать нормальный состав дымного пороха, наладить производство мушкетных и пушечных стволов, ракет, довести их до ума… А война с ромейцами грянет в самой ближайшей перспективе. — Владыка, — однажды обратился к Кириллу Ксочипеп после очередного смотра воинов-ягуаров. — Позволь говорить прямо. — Рискни. — Тебе надо научиться владеть мечом и копьем. — Зачем? У меня есть магия и лом. В крайнем случае, можно голыми руками прибить кого угодно. — Так тебя будут больше уважать воины. — А меня они разве считают слабаком? — Ни в коем случае, владыка… я не так выразился, умение владеть оружием среди ягуаров ценится превыше всего. Так ты станешь гораздо ближе к ним. — Давай проведем тренировочный бой, Ксочипеп. — Прямо сейчас? — удивился тлакетль. — Прямо сейчас. На копьях.       Вскоре толпа полуличей выстроилась кругом, в центре которого находились Кирилл с Тлалоком. — Магию не используем, мой царь. — Хорошо. Начинаем.       Тлакеталь сделал выпад двухметровым копьем. Архилич благодаря лучшей реакции успел перехватить его левой рукой, потянуть на себя, оставив противника без оружия. Правой запустил другое копье, чуть-чуть придав ускорения телекинезом. Маленький обман никто не заметит.       Ксочипеп с пробитой новенькой кирасой и грудной клеткой повалился на землю, но тут же поднялся. Нежити такие повреждения нипочем. — Беру свои слова назад, мой царь. — То-то же.       Тлакеталь не с первой попытки выдернул копье из себя. — Признаться, я рассчитывал на более продолжительную схватку. — Ты знаешь, Ксочипеп, я не сторонник показухи и всей этой воинской доблести. Врага надо разить быстро и максимально эффективно, не пренебрегать хитростью, обманными маневрами, если нельзя победить грубой силой. А лучше вообще никогда ими не пренебрегать. — Я понимаю, жизнь на Земле приучила тебя мыслить другими категориями. — Это просто здравый смысл… и его тут часто не хватает.       Через полгода после похода против ванаров архилич сформировал первые две центурии рыцарей смерти. Пешую и конную.       Выстроившись на площади перед пирамидой Кеоцикаля, они сверкали начищенными почти до зеркального блеска доспехами. Комплект состоял из кирасы с четырехсегментной латной юбкой, наплечников, наручей без защиты кистей, поножи на бедрах, голенях и шлем наподобие тех, что были у греческих гоплитов.       На живого человека такие латы просто не налезут, поскольку рассчитаны на хрупкое телосложение полуличей. Хрупкость эта обманчива, ягуар по выносливости, скорости, силе даст фору любому живому человеку.       Ацтланские вояки из числа немертвых привыкли считать себя неуязвимыми, доспехи носил в лучшем случае один из четырех, остальные считали, что защита это лишнее и только ограничивает подвижность.       Бои с ванарами развеяли иллюзию, зачарованное оружие очень эффективно повреждает высушенную плоть, кости, но самое опасное — разрушает духовно-магическую оболочку, на которой все завязано. Такой урон куда труднее поддается ''лечению'', если вообще поддается. Наиболее уязвимое место полулича — голова, основное вместилище души. Отрубленную руку или ногу можно прирастить от другого трупа, с черепом, пробитым какой-нибудь колдовской пикой, не прокатит.       А в ромейской армии зачарованное оружие встречается сплошь и рядом, подразделения ветеранов снабжаются им поголовно за счет государства, остальным достается по остаточному принципу или солдаты приобретают его на собственные средства.       Для завоевания такого монстра как Ромейская империя некромантам потребуется свести потери среди ягуаров почти к нулю, а так вряд ли получится. Лобовая атака орд зомби захлебнется при наличии серьезных магов или защитных барьеров.       К счастью, магов высшего порядка в Романии не так уж много, несколько сотен. Против тысяч жрецов-личей. И в отличие от немертвых живые маги, значительная их часть, трусливы, эгоистичны до глубины души и не обладают серьезной сплоченностью.       Сообщество личей по своей структуре является закрытой для посторонних кастой, члены которой фанатично преданы царю и работают ради общей цели. Ромейские чародеи в основном индивидуалисты, верные лишь себе, хотя в Империи существуют их объединения — коллегии.       Коллегии существуют в каждом крупном городе и формально подчинены столичной, но на деле все несколько сложнее. Все они выполняют скорее совещательную роль, самые сильные и влиятельные маги могу смело класть на их решения болт.       Если коллегия оказывается неспособна поставить на место зарвавшегося колдуна или группу колдунов, в дело вмешиваются драконы. За практикование некромантии, отдельных направлений кровной магии, спиритизма (здесь это куда серьезнее простого общения с духами) на территории Империи сразу выносится смертный приговор.       По сведениям из разных источников в Романии водится от восьми до одиннадцати тысяч зарегистрированных магов. Самоучек, тех, кто владеет парой-тройкой фокусов, какой-то отдельной силой намного больше и они не учитываются.       Полноценными волшебниками на Отрии считаются индивиды сильным врожденным даром, кто с детства способен зажигать огонь взглядом, поднимать предметы, влиять на разумы людей, животных. За таких учеников среди членов коллегий идет нешуточная борьба.       К обычным людям маги в Романии относятся как к низшей расе, что в корне глупо и неверно. Ацтлан в этом плане намного прогрессивнее. О чем говорить, если Кеоцикаль, все его предки были абсолютно бесталанными? Но с помощью железной воли, целеустремленности он стал величайшим некромантом известного мира. В управляемой живыми мертвецами стране не делают принципиальной разницы между одаренными и неодаренными. Стать личем или полуличем имеет шанс каждый.       В этом мире чародей на поле боя выполняет роль тяжелого вооружения, у кого оно лучше, тот вероятнее и станет победителем. Под победителями Кирилл подразумевал немертвых, их серьезным преимуществом является выносливость. Живой маг физически устанет три часа подряд швырять в противника молнии, нервная система не выдержит, лич скорее выкачает из окружающей местности всю магию, чем выдохнется сам. Но и тут существует куча ''но'' и ''если''.       Какова собственная плотность энергетической оболочки, каков внешний фон, использует ли волшебник какой-то усилитель, сторонний источник… Перед сражением стоит заострять внимание на данные детали. ***       Отрезав мизинец на левой руке разрывателем душ, Тлалок положил его в ларец из дерева, пропитанного кровью скорбящей вдовы, с вырезанными сигилами на стенках и крышке. — Отделяя часть плоти, отделяю часть души. Отделяя часть души, обретаю бессмертие.       Кирилл с Тлалоком долго тянули с созданием филактерии, поход к Васгару отсрочил эксперимент, но не отменил. Дождавшись очередного равноденствия, личи решили провести ритуал над немертвым. Искупавшийся в крови, разбавленной оживляющим эликсиром, первый советник совсем не походил на безносую мумию в набедренной повязке. Напротив Кирилла стоял жилистый мужчина с широким лицом, карими глазами. Он раз за разом повторял слова заклинания, пока ларец не задрожал, а сигилы не замерцали синими переливами. — Готово. — Ого, — недоумевал Кирилл. — А как насчет второй части с перемещением куска души в предмет? — Каюсь, мой царь, я решил тебе слегка удивить и не говорить о работе над новым вариантом ритуала. Более простым.       Тлалок открыл крышку и вытащил оттуда дымящийся мизинец, на котором не осталось ни грамма плоти. Если приглядеться, можно заметить слабое тление сверхъестественного характера. Свечение имело голубоватый оттенок. — Но ты же вроде уяснил, лучший материал для филактерии — орихалк. — Еще лучший — собственная плоть и кость. Ради повышения живучести я готов пожертвовать пальцем… хотя мне пришлось помучиться с созданием ларца. Знаешь ли, владыка, найти скорбящую вдову просто, сложнее определить, кто скорбит из них сильнее. — Почему понадобилась именно скорбящая вдова? — Все просто и одновременно очень сложно. Сила любви. Благодаря ей души глубоко любящих супругов в определенном смысле становятся единым целым. После смерти одного из них, половина этого целого тоже гибнет. Кровь из сердца вдовы помогла… придать форму и суть филактерии на магическом уровне. — Ясно.       На самом деле Кирилл плохо понял, каким образом оно работает и как Тлалок умудрился прийти к именно такому способу решения проблемы. — А теперь, владыка, размажь мою голову об стену. Так чтобы череп всмятку и мозги наружу. — Что? — Мне не терпится провести проверку. — Хм, может сперва попробуем менее экстремальные методы? — засомневался архилич. — Не хочу терять толкового соратника. — Всегда можно вселить дух в новый сосуд. — А если тебя сожрут, пока будем ритуал проводить?       Кирилла давно уяснил, что оставшийся без вместилища дух может не дождаться воскрешения. По ту стороны мира живых обитают не только безобидные призраки, но и весьма агрессивные хищники, поедающие более слабых. Обретшие форму кошмары, мысли, идеи, эмоции или озверевшие в силу каких-то обстоятельств души. Загробная плоскость весьма странное место. — Филактерия точно удалась. Риск минимален. — Если сдохнешь, я тебя верну и убью снова. — Идет. Тлалок подошел к стене ритуальной комнаты. — Сделай это, владыка.       Архилич положил руку на затылок первого советника и со всей силы впечатал голову в каменную кладку. Черепные кости с противным хрустом раскололись, превратившись в перемешанный с мозгами фарш. Конвульсирующее тело Тлалока осело на пол, но так продолжалось не больше тридцати секунд.       Словно магнитом куски тканей, густая кровь, размазанная по стене, потянуло обратно. Это напомнило Кириллу самовосстановление жидкого терминатора из одноименного фильма. Около минуты потребовалось первому советнику на восстановление прежней формы. Ощупав голову, он улыбнулся: — Работает! И боли почти не почувствовал. Твоя очередь, мой царь. — Нет. Посмотрим, что будет с рассветом следующего дня. — Да я останусь таким же, голову даю на отсечение! — Тлалок рассмеялся из-за собственной шутки. — Ловлю на слове. — То есть ты хочешь еще полгода ждать? Кирилл пожал плечами: — Какая разница? — Воля твоя, владыка, а мне хочется отодрать шлюху. Семьдесят шесть лет воздержания больший срок. — Намек понят. Свободен. — До завтра!       Со скоростью стрелы Тлалок скрылся из виду, даже позабыв взять с собой или запрятать в надежное место отрезанный мизинец. Кирилл взял его с каменного алтаря и повертел в руках. — Вот что магия животворящая делает…       Остаток дня архилич посвятил отдыху, первым делом прогулялся по городскому рынку без стражи. В этом облике царя мало кто мог узнать, поэтому он никак не выделялся из толпы. Приятное чувство свободы.       Купив целую амфору с вином, Кирилл отправился за город к реке, у которой просидел не один час, попивая алкоголь ромейского изготовления. Потом немного поплавал и чуть не стал закуской для какой-то трехметровой панцирной рыбы. Все закончилось печально. Для обитателя Чаулока. Архилич, даже будучи частично живым, оставался архиличем, рыбину поразило электрическим разрядом в тысячи вольт.       Он не первый раз замечал, что в местной фауне местами смутно угадываются доисторические существа Земли.       В морях водятся твари, очень по описаниям смахивающие на плезиозавров, ихтиозавров, по суше гуляют диплодоки, какие-то родственники трицератопсов, а пару сотен лет назад в джунглях Ацтлана встречались спинозавры, пока их не истребили. Говорят, на западе в землях варваров эти реликты никуда не делись.       Хотя хватало откровенно инопланетной живности, как илькетуки или дрехута, гигантского сухопутного осьминога, пожирающего все, что прыгает, бегает и летает.       После этого панцирная рыба из палеозоя почти не удивляет. К вечеру Кирилл, слегка захмелев, вернулся в пирамиду. ''Чем заняться? Еще целая ночь впереди.'' Анастасию он обнаружил за рабочим столом своего кабинета, девушка увлеченно разглядывала привезенный из Васгара древний фолиант. — Совсем обнаглела, — буркнул Кирилл. — Скоро на трон сядет. — Владыка! — резко подскочила секретарша, служанка и шпионка в одном лице. — Только не гневайся. — Слишком много чести будет, — архилич уселся в кресле, а ноги забросил на стол. — Разомни-ка мне плечи. — Как пожелаешь.       Анастасия натренированными движениями начала делать массаж, и в живом состоянии он ощущается совершенно иначе, нежели в мертвом. Во втором случае имеются лишь слабые отголоски жара, холода, простых прикосновений. Кирилл успел отвыкнуть от этого. — Красота и это… отличные у тебя духи. — Приятно, что ты заметил, мой царь. — Основную часть года у меня нет носа и обоняния как такового. — Теперь будет. — Не понял. Ты о чем? — Первый советник Тлалок кое-что разболтал нескольким шлюхам в борделе, а они передали его слова мне. — Вот, сволочь. Я его тоже отправлю говно чистить. — Ничего конкретного он не говорил, лишь хвастовство о том, что смог обрести настоящую вечную жизнь. Это ведь связано с вашими опытами и эликсиром на основе драконьей крови? — Меньше знаешь — крепче спишь, Настя. — Ты можешь сделать моей сон крепче, владыка, — шпионка куснула Кирилла за ухо. — Я давно этого хочу. — Неужели нет отвращения перед двухсотлетним живым трупом? — Но сейчас ты вполне жив, как и первый советник. — Я старше тебя в десять раз. — Разве? Кажется, ты говорил, будто прожил в Мире Первого Солнца меньше тридцати лет. Разница между нами не так уж велика. — Ладно, кто я такой, чтоб отказываться?       Раз дама выразила желание быть ближе, Кирилл с энтузиазмом пошел ей навстречу. Их ждала жаркая ночь…       С рассветом архилич вернулся в прежнюю форму, но к тому моменту он уже покинул собственные покои, где сладко спала шпионка. Попытка охмурения, закончившаяся весьма удачно, была ожидаема. Анастасия как не самый глупый человек, получив положение при дворе и определенную власть, захочет большего. Вакансия царицы пустует.       Но Кирилл не терял головы, влияние гормонов на сознание кончилось вместе с влиянием оживляющего эликсира. Он подождет еще лет десять, посмотрит, достойна ли Анастасия быть по правую руку от него. — Мой царь! Я просчитался! — в кабинет Кирилла буквально вбежал Тлалок. Он не был похож на нормального человека, но в то же время его нельзя было назвать высушенной мумией. Скорее ближе к жнецу.       Скелет, обтянутый тонкой белой кожей, под которой проступали кровеносные сосуды. Из глазниц таращились два красных буркала. ''Выпускник Освенцима, блин.'' — Я вижу, Тлалок. — Филактерии хватает энергии поддерживать тело частично живым, но моя внешность… — Красавец, чего стесняться? — Да это полный провал! — Зато баб сможешь трахать. — Если бы! Ничего не стоит! — Сердце то у тебя бьется? — Три удара в минуту. — Попробуй стимулировать свой орган электричеством.       Первый советник, недолго думая, дал разряд себе в область паха. — Гениально! Беру свои слова назад, это не провал, просто небольшой просчет. — А теперь присядь и успокойся.       Первый советник устроился на стуле для гостей. — Извини, владыка, эмоции захлестывают. Никогда не думал, что вновь почувствую их в полной мере. — Не зря я решил не торопиться. — Не зря, — согласился первый советник. — Но мы на шаг приблизились к истинному бессмертию. Отныне можно самостоятельно восстановиться даже из кучки золы, главное, сохранить филактерию в целости.       В руки Тлалока прилетел его отрезанный мизинец. — На. — Благодарю, а то забыл вчера в лаборатории. — Спрячь куда-нибудь подальше. — Обязательно. — Как считаешь, если сделать два якоря, это поможет приобрести нормальную внешность? Два потока жизненной силы лучше одного. — Отрезать больше необходимого нежелательно, я проверял на рабах. — Филактерия вещь хрупкая. Помнишь наши разговоры про крестражи? — Тлалок кивнул. — Помню и сегодня же начну работу над ними, попробую наложить парочку особо мощных чар.