***
Физического насилия не было давно. Как и хорошего сна. Собственно, два этих аспекта прекрасно компенсировали друг друга, превращая в «ничто» его существование: нечто ровное и медленно тянущееся за кромкой осознанной реальности позволяло безмятежности расположиться у входа в сердце. Радовало ли его неожиданно появившееся спокойствие, растворившееся лишь в напряжённых рабочих буднях невротичного перфекционизма?
Ответить он не мог. Но точно знал причину состояния — невольно сказанные слова. Слова не имели силы; слова, что задевали за больное, не сделали его другим — они лишь заставили увидеть жизнь по-новому. И когда утомлённое сознание взрастило в закромах души, к столь значимым ранее явлениям, зачатки похуизма — он создал себя заново.