Его изменения

Как же ему хотелось его трахнуть. Догнать. Настигнуть. Завалить. Придавить, что не вырваться. Прочувствовать снова упоительные крики. И пусть в жилах стынет кровь. Внутри ревело и клокотало: «Здесь я хозяин!» — Ну давай же, стони, как ты это делал прошлый раз! Впиться когтями, зубами… — Давай же, прогибайся, тебе же это нравилось! Сжимать плоть до хруста костей, до агонии… — Так какого дьявола ломаешься сейчас?! — Что происходит? — в истерике Флаг, ничего не понимая, дергал оторванными от пола ногами. Разодранная одежда висела клочьями, а он сверху вниз смотрел на обезумевшего босса. — Я… я… я бы никогда… — задыхался от давящего ворота. — НИКОГДА?! — орал Блэк Хэт. Одним рывком ставил на колени перед собой и, нагибаясь к самому уху, сжимал этот поганый рот, что нагло врал ему: — Кто стонал, ублажая себя и зовя меня по имени?! Да так, что это могла слышать вся округа! Кто кончал со словами: «Блэк, возьми меня ещё… нежнее…» КТО?! — Н-нет, н-н-нет, — мотал головой и мычал сквозь слёзы нераскаявшийся глупец, — Я не… не знал… что ч-что вы можете… — ИДИОТ! Я вижу всё, что происходит в моём доме! И даже больше… Громкий хлопок был началом холодной ярости. Она заполонила пространство вокруг. Скользила с нарастающим звоном в тишине беспробудных тревог. Обличала запретные темы. Обнажала поверхность ненадежных тайн всех тех, кто не умеет скрывать секреты. Отлетевший на несколько метров Флаг закрывал алеющую часть лица. Раскрасневшийся, не мог отдышаться. Держался за горло, не осмеливаясь поднять голову выше. Его заливал стыд, и он больше не знал, что ему делать… Видел лишь мыски ботинок. Демон выпрямился, оценивая масштабы человеческой глупости. Бесконечно, бесконечно терпеливый. Милостиво терпеливый. — Это не должно было принести тебе удовольствие… или дать хоть какие-то надежды, — констатировал с отвращением. — Я… я… могу всё объяснить… О, это была плохая идея. Не шути с пламенем, в котором достаточно дров. — Объяснить?! Ты правда думаешь, что здесь уместны хоть какие-то объяснения?! — взгляд тёмного владыки резко изменился, желая увидеть предел раньше неведанных возможностей, — Теперь это буду делать Я! О! И если вам так понравилось… Взметнувшиеся чёрные тени, хищно надвигались ползучими змеями в сторону одного нерадивого дурака. Блэк Хэт неумолимо приближался, безукоризненно намечая план покаяния. Каждый шаг нёс отзвук растущей бури. Каждый жест сулил неминуемую погибель. Беги. Беги. Надейся, но не смей верить во спасение. — Нет! Н-н-не надо… только н-не снова… — не веря в происходящее, званный гость отползал дальше, судорожно ища взглядом спасительную дверь. Самодовольный смех эхом отзывался в чужом сознании, парализуя нервы, одновременно становясь сигналом к действию. Флаг рванул к выходу. Вылетел в коридор не помня себя. Адреналин качал кровь. Перепрыгивал по три ступени сразу. Преодолевал пролеты один за одним. Машинально двигался именно туда — в лабораторию. В привычных вещах, в родных местах искал спасения. Но ты забыл, маленький глупец, в этих стенах его просто нет. Есть ли выход? Однажды забытые голоса, вцепившись в клетки мозга, догоняли назеданиями: «Куда ты рвешься?! Тебя расчленят твоим же оружием, ничтожество»… В очередной раз сожалел, что не создал ничего стоящего. Ничего. Нет ни одной разработки, равной по силе босса. Или есть? Уцепился за, казалось бы, невозможную надежду. Вспомнил про препарат. Незапланированные побочные действия в прошлый раз лишили памяти, помогая сбежать от реальности. А что если сейчас? Отключиться: от страхов, гнёта, — всех этих невыносимых тягот. Вдруг сможет? Ему это подвластно? Да, да! Именно так! Положиться только на себя; на то, что делает лучше всего — бежать. Подстроиться. Перетерпеть. На время. Чтобы в конечном итоге получить шанс вытерпеть этот проклятый ад. И не важно как это будет. Стоит только добраться и… Сменил направление, опрометью направляясь к себе в комнату. Лишь бы добраться, лишь бы успеть… Демон появился внезапно, выходя тенью из обволакивающей тьмы и перехватывая за кисть. — Надеешься что-то изменить, — сдавил руку, испепеляя пристальным взглядом, — Или нравится меня дразнить? Не желая слышать о подобном, беглец метнулся в сторону. На удивление смог вырваться. Загнанная мышь позавидовала бы такой прыти. Тщедушный учёный никому не завидовал. Не рассчитав силы, запнулся, влетел в стену. Забыв о боли, вставая и шатаясь, бежал дальше. Преодолевал препятствие одно за одним: шипящие провода с пола, обрушившиеся мечи, сбивающие с ног распахнутые двери, то и дело пропадающие ступени. И вот, на очередном повороте, казалось, выиграл время. Всё вроде затихло. В недрах тёмных коридоров-лабиринтов, наконец, смог перевести дух. Ещё пару мгновений, разделённых отрывистым стуком сердца, и вот уже врывался к себе в комнату. Оттолкнувшись от стены, у которой искал кислорода для лёгких, в два шага оказался у письменного стола. — Выдать с опиоидом в объёме… Он промедлил обращаясь к итеркубу, одновременно просчитывая, сколько времени над ним будут издеваться, — если вообще остановятся — и назвал окончательную цифру. Тот максимум, что мог без осложнений позволить себе. Нанопроцессор закончил синтез химического вещества с кодом АТ-147 за пару секунд. Пока доставал капсулу и делал инъекцию, мысленно подключался к Вилли. Затылок горел огнём — от притока крови и этой беготни вживленный передатчик — микрочип — не успевал погружаться. Но в конечном итоге на многочисленные команды с матом, негодованием в сознании вспыхнул образ второго голубого круга. Флаг посмотрел на время. Дал команду Вилли производить запись, начиная с этого момента и тут же дублировать её в информационное хранилище. Ему нужно было сохранить последние воспоминания, чтобы не упустить часть своей жизни, если останется жив. Ведь через пять минут он сам ничего не вспомнит уже. Пять минут… пять грёбанных минут перетерпеть… и ты отключишься и проснёшься как ни в чем не бывало… как в прошлый раз… если вообще конечно проснёшься. Все равно: делай то, что умеешь лучше всего. Беги. Беги из этого проклятого мира. Терпи. Жди. Всё пройдёт. И боль тоже. Ты можешь. Ты стерпишь. Как всегда, так и сейчас… И он бежал… Почти так же как раньше… Вилли дал обратную связь, что зафиксировал задачу. Флаг уже иглой от шприца протыкал точку сплетения нервов на сгибе локтя, стимулируя болевые рецепторы. И как только отшвырнул опустевшую капсулу вместе со шприцом в другой конец комнаты, услышал скрежет. Невыносимый скрежет металла, вводящий каждого в панику, в безумие. Магнитный процессор блока питания не выдержал натиска и расплавился, так и не выполнив своей функции. Вместе с проёмом стальную дверь — оплот неприкосновенности — разорвало на части. Прогремел взрыв. Обломки, как картонные ошметки, разлетелись, вынося вместе с ударной волной все иллюминаторы в самолёте. Само здание сотряслось в едином порыве. Было подумал Доктор о спасении — что прямо здесь и сейчас всё рухнет, и его моментально погребет под слоем многотонных плит. Но нет… закрываясь от ударной волны, рукав обожгло. Едкий дым застилал глаза. — Стоит ли говорить, что я искал Вас? И где же Вы оказались? Бетонная крошка в смеси пыли и грязи танцевала в последних проблесках света, оседая на иссохшей поверхности безысходности. Тёмный силуэт навис над беглецом. Последняя неоновая лампа, гаснув, озарила его. Холодные безжалостные руки по привычному сжали тонкое горло, вынимая из завала нечто бесформенное и скомканное. Озвучивая приговор. — Там, где и положено? В груде мусора… Блэк привычным жестом напомнил о положенном месте. Послышался треск стекла. Не выдержав ещё одного удара, капсула криокамеры всё же развалилась под Флагом так, что тот рухнул на кровать усыпанную крупными осколками. Холодные они с радостью встретили острыми гранями обнажённые участки тела. — Я думал, что люди более доходчивы и способны понять элементарные вещи с первого раза, но Вы, Доктор, оказались на удивление особенным экземпляром… Пойти на такое в угоду своим желаниям, не думая о последствиях, это надо быть наглухо лишенным последней извилины в мозгу. Никакого достоинства. Я был лучшего мнения о Вас… Теперь вы всё запомните по-другому... Нечто тяжелое, просто неподъёмное, придавило Флага сверху, не оставляя шанса на побег. Ему было страшно пошевелиться. Сжимались суставы, а он в надежде хватался за сдавленное Блэк Хэтом плечо, сдерживался, чтобы жалобно не завыть. Голос из тьмы продолжал:  — …Я дам то, что Вы хотите... Но не вздумайте передумать, Доктор... В темноте, во мраке потухших огней Флаг чувствовал, как с него содрали остатки бумажного пакета. Как лицу ничего больше не мешало. Как что-то склизкое прошлось по щеке, стирая мокрые дорожки из глаз полных ужаса. Бледный впалый живот стали царапать стальные зубцы: части тела демона трансформировались лишь с одной целью — причинять неимоверную боль, лишая начисто любой мысли о принятии, свободе и счастье, дабы принести только животрепещущее раскаянье и постыдное сомнение, превращая телесные терзания во внутренние разочарования. — На ужин только Ваше покаяние! Грубо, жёстко, без промедления Флага схватили за волосы, выгибая. В рот проник раздвоенный язык. Заставляли насаживаться на новое острие ровного ряда клыков. Ядовитая слюна обожгла небо, стекая по уголкам рта. — Почему я не слышу вожделенные стоны? — хрипел демон в ухо жертвы, с отвращением отрываясь. Ответа не требовалось. Шипы, будто стальные, пронзили сначала левое плечо, и тут же целились в правое, приковывая к кровати. Флаг взвизгнул, надеясь потерять сознание раньше времени. — Уже лучше, мой дорогой Доктор… И к своему великому удовольствию, боюсь, Вам это тоже не придётся по вкусу… По позвоночнику сверху вниз плавно двигалось будто острие заточенных кинжалов, оставляя еле заметные узоры болезненных завитков, и, не видя препятствий, спускалось ниже — к пояснице, разрывая складки одежды, дальше к бёдрам, где Блэк с силой сжимал и разводили ноги своей жертвы. — Если нужно нежнее, только скажите… На издевательское мурчание тьмы ответа не было. Обезболивающее начинало действовать: доза АТ была гараздо больше предыдущей. Доктор почти не сопротивлялся. На него остепенно наваливалась слабость. Голова становилась ватной. Вместо паники, обиды и жалости к себе, поднималось почти знакомое, но пугающее чувство. Разрывало между омерзением и нарастающим воодушевлением. Но вот уже не участник, а только зритель немого кино. Происходящее отдалилось. Стёрлись границы покоя. Страдания ушли на второй план. Перестали существовать. Все чувства, мысли больше не хотели ему принадлежать. Он наполнился чем-то большим… Потоком благословенного счастья… Где плечо только что сводило судорогой и оно немело от боли, возникало ненавязчивое покалывание. Там, где пронзали стальные когти, теперь жар ложился бороздами на нервах. Поцелуй демона стал жестоким призывом. А осколки, до этого разрывающие плоть, теперь самое нежное покрывало из лепестков роз. Реакции замедлились, а крики стали ярче. Кусал демона за язык, начиная глубоко дышать. Сдерживался слабостью тела и остатками рассудка. — Я вам доверял… — Доверял?! Флаг знал, что подобное вызовет недоумение. Для босса нет идеи доверия. Нет мысли о привязанности… Поэтому закрывая глаза и теряя окончательный контроль, уже не слышал, как Блэк, ожесточённо срывая остатки одежды, рычал: — И я Вам, Доктор,