Отправная точка

       Я хоть и просыпаюсь рано, но не настолько, чтобы прижаться к тебе и снова отправиться в царство Морфея. А виной этому стрелки часов, перевалившие за цифру семь и означающие, что Грине пора гулять. И пусть мне хочется встать и растолкать Мартемок, заявив, что это они просили собаку и пришло время ухаживать за ней, понимаю, что идти придется самой.        С сожалением смотрю на тебя, лежащую на животе и сладко посапывающую во сне. Руки сами тянутся к тебе, но в последний момент торможу себя, не желая тебя будить. Вспоминаю минувший вечер и прикрываю глаза. Если бы не мой приступ раскаяния, спала бы я в другой комнате. Но я не жалела о своей истерике, мне нужно было выговориться, хотя ты наверняка все это знала и до моих признаний.        Светка, за что ты мне дана такая... неземная? И как только ты умудряешься прощать и любить меня несмотря ни на что?        Осторожно выбираюсь из постели, поправляю на тебе одеяло и на цыпочках покидаю комнату, тихо прикрыв за собой дверь. Поворачиваюсь и натыкаюсь на виляющего хвостом Гриню. Треплю его по голове и произношу:        - Помню я про тебя, подожди пять минут и пойдем.        Захожу в ванную, быстро умываюсь, окидываю взглядом ералаш на голове и мокрыми пальцами пытаюсь придать ему что-нибудь приличное. Но вскоре оставляю эту затею и отправляюсь в комнату, чтобы переодеться. Натягиваю на себя джинсы и футболку, затем на кухне нахожу поводок, который еще дома бросила в пакет с мисками, и направляюсь в прихожую. Гриня тявкает, поторапливая меня, а я пытаюсь хоть и тихо, но строго осадить его.        С пренебрежением поднимаю свою куртку, противно морщусь, и достаю из карманов телефон и кошелек. Надо же, я совсем забыла про них! Но бумажник и содержимое в порядке, а гаджет даже не разбит, правда кишит непринятыми вызовами и смс. Плевать! Не собираюсь ни с кем общаться. Единственный человек, с которым хочу это делать, сейчас спит, на остальных - плевать.        Поворачиваюсь к твоему пуховику, вздыхаю, а затем облачаюсь в него. Кручусь у зеркала, изогнув бровь, после наматываю на шею твой шарф и решаю не застегиваться. Цепляю поводок к Грине, нахожу ключи от квартиры и выхожу. Пес тянет меня вперед, а я неожиданно понимаю, что в моих обновках есть существенный плюс - твой запах. Поворачиваю голову, зарываюсь носом в воротник и глубоко вдыхаю. На лице тут же появляется довольная улыбка.        - Гриня, а утро-то явно задалось! - довольно жмурюсь и едва не скачу, оказавшись на улице, поэтому и не обращаю внимания на то, куда меня тащит собака. Только когда он делает свои дела под какими-то кустами, прихожу в себя. - Блядь, Гриня! - дергаю его на себя и оглядываюсь по сторонам. - В смысле кобель... Да блядь! - надеюсь, меня никто не видел, и Светке не доложат, что ее гости загадили весь двор. Как воришка, продолжая озираться, тащу его дальше на улицу, а, уже оказавшись там, размышляю, куда податься. С тех пор, как я здесь жила, все изменилось, и где местные теперь выгуливают своих питомцев, даже не догадывалась.        Смотрю на пса, ежусь от противного мокрого снега, летящего в лицо, и понимаю, что мне необходима чашка кофе. Бодрящего, обжигающего, черного. Вспоминаю кафе, которое ты не так давно рекламировала, и решаю найти его. Что думаешь, если мы не общались, я не следила за тобой?! Как бы ни так!        Просчитываю в голове, где оно может быть, кручусь на месте, а затем выбираю направление, в котором и двигаюсь, уже вскоре натыкаясь на него. И только тут соображаю, что дома у меня любимое семейство, которое нужно кормить, а в холодильнике шаром покати. Хмыкаю, представляя, как вернусь, накрою на стол и разбужу вас всех.        Рядом нет ничего, к чему можно было бы привязать лабрадора, поэтому решаю зайти с ним, хотя мне это и не нравится. Но прямо при входе обнаруживаю небольшую лестницу с декоративными перилами, к которым тут же и креплю поводок.        - Гриня, жди меня здесь! - в ответ получаю лай. - Молчи и сиди здесь! - вновь велю я и спускаюсь. Светка, как тебе вчера удалось заткнуть этих двух обезумевших собак?! Надо будет у тебя узнать.        Меня приветствует улыбающаяся девушка, а я смотрю на нее и хмурюсь. Вот чего она радуется, находясь на работе в выходной день, к тому же так рано? У меня для хорошего настроения хоть повод есть, а у нее что?        Здороваюсь и для начала уточняю, имеется ли возможность забрать завтрак с собой. Получив утвердительный ответ, не глядя в меню, заказываю четыре порции сырников. Себе беру за компанию, чтобы ты не ругалась. И тут же подчеркиваю, что одни должны быть безглютеновые. Черт, с этого и надо было начинать! Но официантка мило улыбается и спокойно делает у себя пометку.        - Девушка, возможно, Вы чего-то не поняли, глютен противопоказан по состоянию здоровья, а не потому, что его модно исключать из рациона! - повышаю голос, закипая от беспечности этой девицы.        - Простите, а что Вас не устроило в моем ответе? - удивляется она.        - Видела я, как выдают обычные блюда за безглютеновые, - недовольно бросаю в ответ.        Она молча открывает меню, листает его и кладет передо мной, где черным по белому написано, что в их заведении есть возможность заказа безглютеновых блюд. Чувствую себя неловко, будто только что поставили на место, но показывать этого не собираюсь.        - Замечательно.        Уточняю, сколько это займет времени, прошу двойную порцию кофе с собой и, расплачиваясь, пытаюсь выяснить, где можно погулять с собакой. Странное дело, но девушка, кажется, не обижается за то, что я на нее наехала и подробно рассказывает, где ошиваются местные собачники. Договариваемся, что вернусь через двадцать минут и, подхватив стакан с кофе, кое-как отвязываю Гриню и выхожу на улицу. Делаю глоток ядреной жидкости и блаженно жмурюсь. Снег уже не кажется таким противным, а в расстегнутом пуховике вовсе не жарко. Хорошо!        Открываю дверь и, пытаясь не шуметь, захожу в квартиру. Пока прикидываю, куда поставить пакет с завтраком, из-за угла появляешься ты.        - Доброе утро.        - Светка... - стою, открыв рот, с идиотской улыбкой на лице. Ты такая солнечная, сонная и наверняка теплая. Смотришь на меня, немного склонив голову к правому плечу и лукаво улыбаешься. - А ты чего встала? – спрашиваю, вдруг вспомнив о своих планах. - Я вам сюрприз собиралась приготовить.        - Мне пойти обратно в постель? - хмыкаешь, изогнув бровь.        - Нет уж! - усмехаюсь. - Вот, держи, - вручаю пакет из кафе, - наш завтрак. - А затем кладу ладонь тебе на талию и быстро целую в щеку: - Доброе утро. - Ты и правда, теплая. И невероятно домашняя, в этой своей пижаме и с ежиком на голове. - Поднимай детей, а я быстренько лапы Грине помою, - отхожу и раздеваюсь, побаиваясь смотреть на тебя. Хотя чего мне бояться!        - А кто-то собирался идти гулять голым под этой курткой, - ты стоишь на месте и наблюдаешь за мной.        - Я бы и пошла, но решила поберечь честной народ и не смущать его.        - То есть сама бы ты не смущалась? - хохочешь.        - Нет, - расплываюсь в улыбке.        - Слушай, ну если ты ходила одетая, ты не сопрела? Не нужно проверять, все ли с тобой в порядке? Может быть, в аптеку за присыпкой сбегать? - посмеиваешься ты.        Не представляешь, как хочется сказать, что обязательно нужно проверить. Незамедлительно, прямо сейчас! И особенно в том месте, где обычно преет кожа у детей. Но я понимаю, что подобная шутка сейчас будет неуместна, более того, может разрушить восстановившееся хрупкое доверие между нами. Поэтому сдерживаю себя и придумываю другой ответ.        - У меня своя имеется, чего ты думаешь у меня такой большой чемодан? - подхожу и, делая ангельское выражение лица, заглядываю тебе в глаза. - Светуля, я с Гриней погуляла, завтрак нам добыла, я заслужила кофе?        - Заслужила, - щуришься, улыбаясь. Я радуюсь, а ты продолжаешь: - И уже получила его.        - Что?! Где?! - заглядываю за тебя, пытаясь черед коридор высмотреть заветную чашку на кухонном столе, но ты меня останавливаешь движением руки.        - В кафе, в котором была, - приподнимаешь пакет. - Ты что думаешь, я поверю, что ты была рядом с кофемашиной и прошла мимо нее?        - Ну, Све-е-ет... - захныкала я, как Мартемки.        - Вот приготовила бы завтрак сама, тогда заслужила бы.        - Ты не можешь быть такой жестокой, Светка! - меняю тактику, а ты окидываешь меня насмешливым взглядом и удаляешься.        Я соплю и веду Гриню в ванну, в которую вскоре заходят Мартемки. Они сонные и неразговорчивые. Марта первая атакует раковину, а Тема садится на бортик ванны, ожидая своей очереди. Я заканчиваю с собакой, треплю детей по лохматым головам и выхожу.        Ты занимаешься распаковыванием завтрака, в прозрачном заварнике плавают очередные, наверняка полезные травы, а я насыпаю Грине корм, падаю на стул и наблюдаю за тобой. Ты решаешь не перекладывать сырники в тарелки. Они красиво украшены ягодами и вареньем, поэтому просто снимаешь крышки и расставляешь по столу, ориентируясь на места, на которых мы сидели вчера. Напротив меня ставишь закрытый контейнер. Я удивленно смотрю на тебя, а ты подходишь к шкафчику, достаешь турку и кофе, и оборачиваешься ко мне:        - Такой вариант кофе тебя устроит?        Я тут же подскакиваю и почти вырываю это у тебя из рук:        - Да! - воплю.        Ты хлопаешь глазами, махаешь на меня рукой и разливаешь чай по кружкам. Дети появляются вместе. Плетутся к своим местам, без энтузиазма смотрят на завтрак и обреченно садятся за стол.        - Эй, ребзя, просыпайтесь!        - Вы не заболели после вчерашнего валяния, а? - обеспокоенно спрашиваешь ты и по очереди кладешь ладонь им на лоб, проверяя температуру. - Вроде нет.        - Светка, не обращай внимания, они по утрам всегда такие.        - Есть в кого, - тут же прилетает ответ.        - А я что? Видишь, я довольная! - отстукивая одной ногой непонятный мотив, радостно заливаюсь я.        - Получила кофе и довольная, - садишься за стол. - Мне вообще иногда кажется, что все, что ты любишь в жизни, это кофе, - добавляешь иронично.        - Да-а-а... - наблюдая за жидкостью в турке, тяну я. Но неожиданно поняв, что ляпнула, резко оборачиваюсь. - Так, подожди, ты сказала - все. Поэтому кофе! А вот если бы там звучало - кого, я бы сказала, что вас! - пытаюсь выкрутиться. - Вас троих.        Сдержанно улыбаешься, а затем киваешь головой мне за спину:        - У тебя там сейчас убежит! – при этом не видишь плиты, но я оборачиваюсь и успеваю в последний момент.        Наконец сажусь за стол, снимаю крышку с контейнера и наблюдаю, как дети нехотя ковыряются в сырниках.        - Ребзя, вы как гулять собрались в таком настроении?        - А может еще поспим? - ноет Тема.        - Да, а гулять пойдем попозже, - поддерживает брата Марта.        - На самом деле там такая погода, что особо не погуляешь, - морщусь и перевожу взгляд на тебя. - Мокрый снег, который не планирует заканчиваться.        - Отвыкла ты от Питера, Динка, это нормальная погода для этого города, - улыбаешься.        - Знаю, но поваляться в теплой кровати куда приятнее прогулки под этим снежным дождем, - указываю на окно, за которым продолжают сыпаться мелкие снежинки.        - Тебе лишь бы в кровати валяться! - возмущаешься.        - А вот и нет! Обычно я за то, чтобы заниматься чем-нибудь. – А затем гораздо тише добавляю: - Но когда ты рядом, готова валяться в кровати и смотреть какие-нибудь идиотские комедии. – Надеюсь, это не звучит слишком откровенно? Но я с утра воспринимаю все происходящее так, словно мы одна семья и уже давно живем вместе. Всего один вечер, а я уже не представляю дальнейшей жизни без тебя.        - Почему идиотских? - приподняв брови, хмыкаешь ты.        - Потому что все равно буду смотреть не в телевизор, - отвечаю шепотом, не решаясь взглянуть на тебя. А что, если я все-таки перегибаю палку? Я же должна доказать, что заслуживаю тебя, а вместо этого воспринимаю нас уже одной семьей.        Ты какое-то время молчишь, а после озвучиваешь свое решение:        - Так, спать никто не идет, но если погода не позволяет долго гулять, тогда посетим два места. Одно интересное, второе познавательное, но в формате, котором вы хотите - будете валяться и ничего не делать.        - Что за места? - тут же уточняю, прикидывая, что ты могла задумать.        - А это будет сюрприз, - довольно говоришь, обводя нас взглядом.        - А нам понравится? - с подозрением спрашивает Марта.        - Я надеюсь, что да, - затем поворачиваешься ко мне. - У нас много крытых парков, где уйма аттракционов и для детей, и для взрослых, но сегодня выходной и в подобные места лучше не пихаться. Можем съездить туда, к примеру, в понедельник.        - Да! - в два голоса орут дети, а дочь, кажется, забывает обо всех своих музеях и планах.        - Светка, а ты что, специально все продумываешь так, чтобы в первую очередь прогулка понравилась им? - машу на детей, подозрительно хмурясь.        - Ну, если понравится им, то понравится и тебе, - прячешь ухмылку за чашкой с чаем, а я все хмурюсь, размышляя над тем, что ты имеешь в виду.        Нас отвлекает звонок твоего телефона. А где он был весь вечер? Светка, давай ты его отправишь обратно! Я вот в своем звук так и не включила!        Встаешь из-за стола, берешь гаджет с подоконника и, бросив взгляд на экран, отвечаешь:        - Да, Эль, доброе утро... - я тут же напрягаюсь. Чего ей еще надо?! - Сейчас посмотрю... - направляешься в прихожую, а я невольно оборачиваюсь, следя за тобой взглядом. Но ты скрываешься с моих глаз, и я начинаю нервничать. - Ты когда заедешь?.. Нет, нас не будет, хотим погулять, но у тебя же есть ключ... Ага, пока. - Возвращаешься, кладешь телефон туда же, где он лежал и садишься обратно.        Я пытаюсь делать вид, что ничего не произошло, но этот звонок вывел меня из равновесия. И пусть умом я понимаю, что отношения у вас уже закончились, но вот эти звонки, поездки и ключи не дают мне покоя. А что если ей удастся убедить тебя в том, что я тебе совсем не подхожу? Отхлебываю кофе, но оно меня совсем не радует, что ты, конечно же, замечаешь.        - Вчера, когда ваши собаки взбесились, Эля выбежала без вещей. В карманах куртки были только ключи и телефон, а сумка с документами и кошельком осталась здесь. Заедет днем заберет. - Я понимаю, что такое подробное объяснение предназначено специально для меня и чувствую себя еще более погано. И об этом она тебе вчера тоже говорила, о том, что ты будешь оправдываться передо мной ни за что. - Дин, я хочу, чтобы ты понимала, что мы... - бросаешь взгляд на детей, но они, частично лежа на столе, вяло жуют сырники и совсем не прислушиваются к нашему разговору. – Мы хоть и расстались, но у нас сохранились пусть и не дружеские, но нормальные отношения, к тому же мамуля с ней хорошо ладит, поэтому так или иначе, ты будешь иногда о ней слышать. Надеюсь, мы не будем из-за этого ссориться? - смотришь на меня, ожидая ответа, а я не знаю, что тебе сказать. Ты и сама знаешь, что ревность никуда не денется, я, конечно, буду стараться обходить скандалы, но вот с настроением могут быть проблемы.        Неожиданно встаю и, огибая стол, сажусь рядом с тобой. Ты немного хмуришься, не понимая моих действий, а я со стулом придвигаюсь к тебе вплотную, осторожно беру твою ладонь в свои руки, и аккуратно сжав ее, опускаю эту пирамиду на твое бедро. Кладу голову тебе на плечо и начинаю тихо говорить:        - Светуль, я тебе слишком часто врала, - чувствую, как ты напрягаешься и как-то цепенеешь, ожидая моих дальнейших слов, от чего начинаю волноваться и путаться в мыслях. - Но больше не буду этого делать. Что ты хочешь от меня услышать? Что я все понимаю? Я понимаю, - сжимаю еще сильнее твою ладошку и пытаюсь переплести наши пальцы. - Что буду спокойно относиться к вашему общению? Не буду, ты это и сама знаешь. Я могу пообещать, что буду стараться держать себя в руках, но зная меня... мы же обе понимаем, что это практически невозможно, я ревную тебя ко всем... даже вон, к ним, - указываю подбородком на детей, которые все-таки проснулись и изредка поглядывали на нас. Поворачиваю голову и упираюсь лбом тебе в плечо. На душе неспокойно. Вместо того чтобы как-то показывать, что я способна быть другой, я вновь подтверждаю, что никогда не изменюсь.        - Дурочка ты моя, - улыбаясь, тихо говоришь ты и, освободив свою руку, обнимаешь меня. А я зависаю. Подобной реакции я точно не ожидала! - Динь, - твои ладони пробираются между нами и ложатся мне на плечи. Я исподлобья бросаю на тебя взгляд и, заметив твою ободряющую улыбку, задерживаюсь на твоем лице. - Я знаю, что ты никогда не изменишься, я и не жду этого. Но прошу тебя, не пытайся меня ни в чем уличить и не требуй объяснений после каждой встречи с ней. Все что могло быть, - едва заметно киваешь на детей, и я понимаю, что ты намеренно не называешь вещи своими именами, - уже было и больше не повторится. А общения с ней нам в любом случае не избежать, потому что она коммерческий директор СиО. - Ты обнимаешь меня ладонями за шею, а большими пальцами гладишь по скулам, при этом вглядываешься в меня, пытаясь понять, все ли до меня дошло. А мне нечего добавить к тому, что я уже сказала! Да, если отбросить эмоции, то я могу понять, что вы с Эллой многое пережили вместе и стали друг другу родными людьми, но пока ваша встреча не состоится в реальном времени, описать свои чувства не смогу.        Кладу свои руки поверх твоих, тяну правую к губам и целую в центр ладони, при этом скольжу глазами по твоему лицу, не в силах оторваться.        - Мам! - возмущается дочь, чем тут же возвращает меня в реальность. Я вздрагиваю, опускаю наши руки, заметив, что ты тоже чувствуешь небольшую неловкость, и поворачиваюсь к Марте. - Мы уже давно позавтракали! Вас еще долго ждать?        Хмыкаю и тут же слышу твой смешок. Не сговариваясь, начинаем хохотать, при этом я тянусь к своему месту, чтобы подвинуть к себе остывший завтрак.        - Тебе подогреть сырники, - спрашиваю у тебя, поняв, что они совсем холодные.        - Нет, спасибо, - улыбаешься, - холодные тоже вкусные. - Киваю, соглашаясь, хотя вкуса не чувствую. У меня хорошее настроение и я просто глотаю полезный завтрак.        - Ребзя, раз вы все, можете кружки за собой помыть и постель заправить.        - Мы все равно соберемся быстрее вас, - отмахивается Марта, а Тема ей поддакивает.        Когда мы с тобой расправляемся с завтраком, отправляю вас собираться, а сама занимаюсь мытьем посуды. Но вскоре слышу хлопок входной двери, правда, уверенная, что мне просто показалось, отмахиваюсь от этого. Рыскаю в шкафчиках в поисках мусорного пакета, в который сгребаю коробки от пиццы и от сырников, вытираю со стола и хмурюсь, заслышав лай Грини и голоса в прихожей. Направляюсь туда, уже отчетливее улавливая незнакомый голос и твой, огибаю Мартемок с псом и останавливаюсь.        - Здравствуйте, - доброжелательно улыбается блондинка лет тридцати пяти. Я здороваюсь в ответ, при этом подозрительно кошусь на тебя, ковыряющуюся в рюкзаке.        - Вот, Кать, держи, - достаешь из бумажника наличку и передаешь этой странной особе. - Значит, смотри, - поднимаешь с пола мою куртку, - если сможешь с этим сделать что-то сама, сделай, пожалуйста, если нет, сдай в химчистку, - роняешь ее обратно на пол и бросаешь на меня насмешливый взгляд: - Это Диана Сергеевна вчера так резвилась со своим питомцем.        - Свет, а что происходит? - наконец не сдерживаюсь и немного грубо задаю интересующий меня вопрос.        - Дин, подожди минутку, - отходишь от порога и направляешься к лабрадору. - Вы его выгуливаете днем? - хмурюсь, но положительно киваю.        - Как его зовут? - эта дамочка подходит к моему псу, продолжая улыбаться, а дети радостно выкрикивают его кличку. - Привет, Гриня, - присаживается перед ним и осторожно треплет по голове. Меня все происходящее начинает бесить! Почему какая-то Катя улыбается тебе и трогает мою собаку?!        - Вы что хотите на ужин? Рыбу или мясо? - подаешь голос и останавливаешь взгляд на Мартемках.        - Рыбу! - почти одновременно выкрикивают они.        - Хорошо, я все поняла, - Катя возвращается в вертикальное положение и направляется к двери. - Я все сделаю, - улыбается нам на прощание и выходит.        - Что это вообще было?! - повышаю голос.        - Катя моя соседка, она помогала мне с мамулей, когда та жила здесь, - запихиваешь бумажник обратно в рюкзак и отвечаешь на мой злой вопрос будничным тоном. - Убиралась, ходила в магазин, иногда готовила. И так как я не успела привести квартиру в порядок и заполнить холодильник хотя бы по минимуму, я попросила ее помочь. – Наблюдаешь за мной, немного изогнув бровь, а мне кажется, что ждешь очередной порции вопросов. А я чувствую себя неловко: и из-за того, что с датами ошиблась, и из-за того, что ревную тебя ко всем подряд. А вообще, я рада, что приехала раньше! Выиграла целый день с тобой! - А сейчас пошли, посмотрим куртку для тебя, - направляешься в комнату, говоря тем самым, что тема закрыта, и я плетусь следом.        Все происходящее кажется мне чем-то нереальным! Я настолько отвыкла от того, что ты можешь быть рядом, что сейчас, наблюдая за тобой, до сих пор не верю в происходящее! Ты на расстоянии вытянутой руки, дети в зоне видимости и кажется, что больше ничего не нужно, но я слишком хорошо помню твои слова в гостинице и понимаю, что еще никак не показала, что на сей раз для меня все серьезно. Хотя нужны ли тебе какие-то доказательства и в чем именно они могут проявляться? По-моему все и так понятно. Я здесь, и не одна, а с детьми, а ты принимаешь нас так, будто мы самое ценное, что есть в твоей жизни. Светка, я ни за что не поверю, что ты сможешь выставить нас за дверь через несколько дней и забыть про нас! Мы тебе нужны так же сильно, как ты нам!        Пока я, уткнувшись в тебя взглядом, зависаю в своих мыслях, ты выуживаешь из шкафа куртку и смотришь то на нее, то на меня.        - Наденешь под низ толстовку, - вручаешь ее мне, - она рассчитана на более теплую погоду, но ты же у нас женщина горячая, - хмыкаешь и закрываешь шкаф, а я сжимаю в руках черную удлиненную ветровку и неловко мнусь.        - Свет, - наконец решаюсь задать вопрос, правда, для чего я это делаю, не могу ответить даже себе. Что я хочу услышать? Подтверждение своим мыслям? - Мы сейчас наверняка пойдем туда, где много людей и где, возможно, нас узнают.        - И что? - ты резко разворачиваешься, и я вижу, что от недавней улыбки на твоем лице не осталось и следа. - Не хочешь, чтобы нас видели вместе? Так я тебя успокою, не каждый прохожий знает, кто такая Арбенина! Или ты забыла, о чем мы договаривались? Так…        - Свет, подожди, я совсем не об этом! – перебиваю тебя, бросаю куртку на кровать и преодолеваю разделяющее нас расстояние. Испуганно смотрю на тебя и пытаюсь судорожно придумать, как объяснить, что я имела в виду совсем другое. - Ты просто говорила, что я должна заслужить твое доверие и пока этого не произошло, я... Как мы будем вести себя на людях?        - Дин, ты сейчас серьезно? – недоверчиво хмуришься и смотришь на меня так пристально, словно ожидаешь, что я заберу свой вопрос обратно. А я вместо этого переминаюсь с ноги на ногу и нервно сжимаю пальцы. – Ты, правда, думаешь, что после вашего отъезда я вычеркну эти дни из своей жизни и забуду про вас? – ты повышаешь голос, а я вскидываю голову и, округлив глаза, отрицательно мотаю головой. – Еще в тот момент, когда я приглашала вас к себе, я отдавала отчет своим действиям и словам, и сейчас ничего не изменилось! Как мы будем вести себя на людях? А как обычно ведут себя на людях два взрослых и любящих друг друга человека? Мы не в том возрасте, чтобы зажиматься в каждой подворотне, но и делать вид, что мы просто знакомые, глупо. Поэтому веди себя естественно и будь собой. Это ты можешь сделать?        - Могу! – тут же твердо заявляю я. - Но я боюсь накосячить и все разрушить, - откровенное признание звучит гораздо тише.        - Господи, Диана! Я полюбила тебя такой, какая ты есть! Мне не нужна другая, понимаешь? – разводишь руками, теряясь в моих доводах. - Я не хочу, чтобы ты, пытаясь угодить мне, вела себя так, как тебе несвойственно. Ты приехала ко мне с детьми, приехала, чтобы мы попробовали стать одной семьей…        - Не попробовали! – тут же перебиваю тебя. – Я хочу быть одной семьей!        - Ты считаешь этого мало, чтобы заслужить мое доверие? – немного помолчав и все же перейдя на ровный тон, спрашиваешь ты. - Чтобы ты не творила прежде, ты никогда не втягивала детей в наши отношения. И чтобы кто не говорил о тебе, как о матери, ты все это время оберегала их, не позволяя привязываться ко мне, - я морщу лоб, пытаясь не упустить твою мысль, а ты продолжаешь: - Мы ведь обе понимаем, что при желании ты могла бы оставить их дома, но ты взяла их с собой.        - Я не могла оставить их в Москве! Я хочу, чтобы вы подружились и привыкли друг к другу, потому что… - Поднимаю голову, нахожу твой взгляд, а затем без сомнения, чётко и честно произношу: - Потому что больше не хочу жить без тебя и для меня важно, чтобы вы нашли общий язык.        - Тогда к чему был твой вопрос? – с едва заметной улыбкой на лице и с сияющими глазами, мягко спрашиваешь ты.        - Я испугалась, - поджимаю губы. - Здесь, в этой квартире, все родное. И ты родная. А там, - киваю на окно, - все будет иначе. Мы столько лет прятались ото всех … Я просто не знаю, как вести себя по-другому.        - Просто будь собой, Динь, - берешь меня за руки и легко сжимаешь пальцы, а затем ведешь по ним вверх и обнимаешь за шею: - Такой, какая ты есть, - добавляешь мне на ухо.        Так и хочется сказать, что если я буду самой собой, то, как раз и буду зажимать тебя в каждой подворотне, но слова так и остаются непроизнесенными. Мы пока не дошли до таких откровенных отношений, да и дети рядом.        Обвиваю тебя руками, такую хрупкую и родную, и захлебываюсь в неожиданно нахлынувшей на меня нежности. Светка, ты такая… невероятная! Вокруг тебя столько обожателей вьется, а ты выбрала меня и я не имею права подвести тебя, не имею права снова все разрушить! Утыкаюсь в твою макушку носом и, оставляя одну руку на пояснице, вторую веду по позвоночнику вверх. Ты опаляешь мою кожу горячим дыханием и сильнее смыкаешь объятия.        - Мам, ну вы скоро? – слышу голос сына и со вздохом сожаления отстраняюсь от тебя.        - Светуль… - стоишь, немного опустив голову, и с любопытством смотришь на меня. – Ты меня одергивай, если я буду вести себя по-идиотски. Я не боюсь, что про нас узнают, но я боюсь потерять тебя.        - Динька, ну что ж ты у меня такая глупая? – улыбаешься по-доброму и, взяв меня за руку, ведешь за собой. – Идем, дети уже заждались. – А я цепляюсь за тебя и довольно улыбаюсь: ты назвала меня своей! А то, что глупая… так не без этого!        Наконец мы все собираемся в прихожей и одеваемся, но стоит мне потянуться за ключами от машины, как ты останавливаешь меня:        - Едем на моей.        - Ну, Све-е-ет... - тут же скулю я.        - Ты забыла, что для вас будут сюрпризом места, в которые мы едем? - открываешь входную дверь, ожидая, пока мы выйдем из квартиры. Дети тут же выскакивают, а я обреченно смотрю на ключи, вздыхаю, а затем кладу бумажник и телефон в карманы куртки. - Ты хуже ребенка, Динка! - улыбаешься.        - Подожди! - неожиданно воплю я, останавливая тебя. - А у тебя есть еще один шарф?        Ты удивленно смотришь на меня и хлопаешь глазами, но я прекрасно понимаю твою реакцию. Меня и в лютые морозы не всегда можно было заставить носить его, а сейчас, весной, и подавно. Тем не менее, неуверенно киваешь и, не разуваясь, уходишь, но вскоре возвращаешься.        - Держи, - протягиваешь мне, судя по идеально ровным краям, чистый палантин, но я отрицательно мотаю головой и молча, приоткрыв рот и высунув кончик языка, снимаю с твоей шеи шарф. У тебя изумленно округляются глаза, а когда я наматываю его на себя, ты безвольно опускаешь руки, не понимая моего поведения. - И что это значит? Тебе внезапно стали нравится мои шарфы?        - Не, - довольно лыблюсь, а затем склоняю голову к правому плечу и зарываюсь носом в мягкую ткань. Глубоко вдыхаю и блаженно жмурюсь. - Он пахнет тобой...        - Господи, Динка! – внезапно хохочешь. - Вот ведь ненормальная!        - Наоборот нормальная! - утверждаю, посмеиваясь. - Если уж и носить твои вещи, то обязательно с твоим запахом! А то выдала постиранную куртку, еще и чистый платок вручить собралась!        - А меня рядом тебе недостаточно?        Поджимаю губы и отрицательно машу головой, затем порывисто обнимаю тебя и выдыхаю на ухо:        - Тебя всегда мало! - целую в висок и выбегаю из квартиры.        Скачу по ступенькам, чувствуя, как алеют щеки, а в голове бьется лишь одна мысль: мои последние слова были чистой правдой!        Ты появляешься, когда я стою на улице, запрокинув голову назад и поочередно закрывая глаза, пытаюсь рассмотреть мутное солнце, порывающееся выглянуть из-за облаков. Редкие снежинки мокрыми кляксами падают на лицо, но не охлаждают меня, а придают этой весне налет сказочности. Или это именно ты вызываешь во мне это несвойственное мне романтическое настроение? Пожалуй, этот вариант мне нравится больше.        - Давайте все в машину, - слышу твой голос и, ощущая себя не старше Мартемок, несусь к внедорожнику.        Смотрю по сторонам на проплывающие мимо, некогда выученные наизусть, дома и улицы и понимаю, что многое изменилось до неузнаваемости. Питер для меня всегда был неотрывно связан с тобой, появляясь здесь, я боялась оказываться на улицах, на которых гуляла с тобой, боялась знакомых мест, потому что была не в силах справиться с воспоминаниями, боялась погрязнуть в нахлынувших чувствах и утонуть в собственной боли. А теперь ты рядом и все прошлое то ли обрушивается на меня одной волной, то ли наоборот вытекает из меня, освобождая место для новых эмоций, для новых нас. Мы столько лет потеряли...        На светофоре тянусь к тебе и накрываю твою руку своей, но ты ловко и быстро освобождаешь ее и уже сама накрываешь мою ладонь, переплетая наши пальцы, а затем наклоняешься и целуешь их. Намеренно не смотрю тебе в лицо, только крепче сжимаю твою руку и, отвернувшись, утыкаюсь взглядом в боковое окно. Думать о том, какой дурой я была все это время, совсем не хочется, поэтому я пытаюсь вытрясти из головы все мысли, оставляя только одну: ты рядом и это самое главное.