Devil may cry.

И мой размеренный сон – это смерть, И мне совсем не холодно, нет… - А ну открывай глаза, крысёныш! Слова вырывают из зыбкого сна, а резкий удар в живот прогоняет его остатки. Воздух со свистом вырывается из лёгких, парень захлёбывается кашлем. - Проснулся, скотина, - пятерня вцепляется в грязные русые волосы, заставляя смотреть в глаза мучителю. - Ну что, ублюдок, пойдёшь работать? – ехидно интересуется жирный надзиратель. Маленькие блёклые глазки таят в своей глубине угрозу. От жирдяя пахнет потом. На засаленном жёлтом фартуке видны пятна крови. Парень знает, что он не единственный, кто отказывается работать. Кому-то сегодня тоже не повезло. - Иди к чёрту, - хрипит парень, заранее готовясь к новым ударам. Хлёсткая пощёчина разбивает губы, кровь брызгами оседает на стены и пол. Парень вновь безвольно висит на цепях, которыми он прикован к стене. Ноги подкашиваются, отказываясь держать тщедушное тело, кандалы впиваются в запястья. - Мелкий ублюдок! – нога в чёрном сапоге опускается на босую ступню, заставляя взвыть от боли. – Больно, крыса? - Иди к чёёёёёртуууу! – кричит парень, захлёбываясь остатками воздуха. Новый удар в живот практически лишает паренька сознания. - Упрямая скотина, - шипит мучитель. – Ну, ничего, наркота скоро сделает из тебя безвольного козла. Лязгает дверной замок, и камера вновь погружается во тьму. И только тогда мальчик позволяет себе заплакать. Десять лет. Вот уже десять лет он здесь. Когда-то это место называлось приютом. И сначала всё было очень даже не плохо. Пока не сменился директор. Тогда и начались всё это. Те, кто отказывался работать на улице, грабя зевак, оказывался в застенках. А наиболее смазливых девочек и мальчиков продавали, как обычных шлюх. Их чаще всего не били, боясь нарушить товарный вид, просто кололи наркотики, лишая воли. Но Энцо отказался. Более того, когда его притащили к клиенту, он умудрился пырнуть того в живот ключом от входной двери. И вот уже третий год был прикован цепями к холодной плесневой стене. Та доза наркотиков, которую кололи ему сейчас, обычного человека может убить. Почему он ещё жив – Энцо старается не думать. Но всё же медленно, очень медленно, наркотики отвоёвывали его сознание. С каждым разом забытьё становилось всё длиннее, грозя слиться в бесконечный сон. Парень плакал. Но не от боли, а от бессилия, от злости. Он знал, что скоро и сам станет безвольной куклой, как и большинство детей в приюте. И ему оставалось лишь скрипеть зубами в бессильной ярости. Вновь скрежет ключа в замке, и по глазам ударяет яркий свет коридора. Парень жмурится, силясь рассмотреть нового гостя. - Привет, Энцо, - раздаётся знакомый голос. Элис. Девочка, которая кормит его. И делает уколы. - Привет, Элис, - тяжело шевелить разбитыми губами. - Тебе опять досталось, - девочка толкает перед собой тележку с едой. В подсвечнике горит огрызок свечи, разгоняя мрак комнаты. В неверном жёлтом свете Элис кажется ему красивой. Он никогда не видел её при дневном свете. Но она хотя бы не бьёт его. – Почему ты не согласишься? - Я лучше сдохну, чем соглашусь подставить свой зад какому-то похотливому кобелю. - Говорят, клиент платит хорошие деньги. Да и ты бы выбрался отсюда. - Нет. Я лучше сдохну от передоза, чем соглашусь на это. - Жирный приказал увеличить дозу, - полотенце, смоченное в тёплой воде, стёрло кровь с лица. - Мне всё равно, ты же знаешь. - Ты здесь уже три года, - ложка с горячей похлёбкой ткнулась в губы. – Ведь это шанс выбраться. - Нет, - горячая жижа обожгла пищевод. Но это приятная боль. Желудок довольно заурчал. – Можешь сказать Жирному, что я не соглашусь на это. - Он сказал увеличить дозу втрое. - Ого, - последняя ложка похлёбки обожгла язык. – Значит, сегодня мне не повезло. - Прости, Энцо. Я не могу ослушаться. - Знаю. Делай, что должна. Игла с отравой вспарывает вену, посылая в кровь очередную дозу. Как уходит Элис – он не слышит. Его уже нет в этом мире. - Проснись! Проснись, Энцо! Открой глаза! Проснись! Время пришло! Требовательный голос вырывает из забытья. Открыв глаза, парень видит вокруг себя лишь серость: небо, остовы разрушенных домов, деревья с корявыми голыми ветвями, гладкий булыжник дороги, которая вилась между непонятного вида сооружениями. Ощущение дежавю коготками прошлось по сердцу. Когда-то он уже был здесь. - Энцо! – мягкий мужской голос разрывает вязкую тишину. – Энцо! Парень идёт по тёплому серому камню дороги. Мелкая крошка впивается в стопы, но он не обращает на это внимания. Что-то подсказывает ему, что нужно идти, как можно быстрее. Поворот, поворот, поворот. Слабые ноги еле несут тщедушное тело, поминутно норовя подогнуться. Обогнув полуразрушенное здание, он видит существо, прикованное к столбу. Чёрная матово блестящая чешуя местами отошла, обнажив ярко-алую плоть. Голова опущена, платиновые волосы спутались, неровно падая на лицо. И в этом платиновом море чёрным пятном выделяются два загнутых рога. - Спарда, - шепчет парень, медленно подходя к демону. – Спарда, это ты? Демон поднимает голову и на парня смотрят два алых глаза с вертикальным зрачком. - Ты всё-таки пришёл, мальчик, - шепчет демон. Лицо искажает гримаса боли. - Спарда… Я знаю тебя. Но откуда? - Пришло время вспомнить. Десять лет назад ты пообещал мне помочь освободиться, и я кое-что подарил тебе. Теперь ты вырос, моя сила в твоей крови сделает своё дело, превратив тебя в моё подобие. - Я… Я помню, - шепчет парень, опускаясь на колени перед мятежным рыцарем. – Ты обещал вернуть меня к маме, а я обещал освободить тебя. Только вот мама… - парень закрыл руками лицо. Перед глазами замелькали образы той страшной ночи, с которой началась его новая жизнь. Шлёп-шлёп-шлёп… Босые ножки быстро шагают по холодному паркету. Плюшевый мишка крепко прижат к груди. Мальчику не спится, и он идёт в спальню родителей, чтобы заснуть в объятьях мамы и папы. Маленькие ручки с трудом толкают массивную дубовую дверь. В комнате горит лишь ночник в изголовье кровати. А на ней… Мама и папа… Лица искажены болью, глаза невидяще смотрят в одну точку. Глубокий порез на шее от уха до уха, откуда сочится вязкая кровь, превращая белую простыню в ярко-алую… - Энцо, - зовёт Спарда, и наваждение исчезает так же неожиданно, как и появилось. Парень смотрит на демона. – Ты поможешь мне? – надежда в голосе, смешанная с отчаянием. - Но как? Что я могу сделать? - Ты должен найти мечи. Один из них – Грань Силы, мой меч. А другой – Ямато, катана, меч моего старшего сына, Вергилия. Найди их и принеси мне. - Но как я смогу их найти? Спарда, ты хоть примерно представляешь, где они? - Нет. Одно знаю точно: они в мире людей. Если бы мечи были здесь, я чувствовал бы их. - Я постараюсь найти их. Я обещаю, Спарда. - Спасибо, мальчик. Ты сильный, ты справишься. Низкий рык, отражаясь от стен разрушенных домов, достиг парня. - Чёрт. Они сегодня раньше обычного, - прошипел Спарда. - Кто они? – дрожащим голосом спросил парень. - Тюремщики. Они тебя так просто не отпустят. Придётся убить их. - Убить? Но как? Я не умею… - Посмотри на свои руки, мальчик. Твоё оружие всегда с тобой. Энцо смотрит и его глаза в удивлении распахиваются: вместо тонких рук с болезненно-белой кожей и длинными неровными ногтями – две когтистых лапы. Парень сжимает кулак – чешуя слегка скрепит, озаряя лицо алыми всполохами. - Круто, - восторженно шепчет он. Больше нет неуверенности. Сила тёплой волной наполняет тело. Ноги уже не дрожат, норовя подкоситься. В карих глазах не осталось и следа затравленности, только уверенность в собственных силах. – Спарда. Ты помог мне обрести свободу. И я помогу тебе. Это будет моя благодарность за твой дар. В это момент из-за разрушенного дома вылетели три цербера. Пасти распахнуты, а в маленьких глазах – жажда убийства. Шипастые хвосты нетерпеливо подрагивают в предвкушении. - Ну, идите сюда, собаки. Неплохая проба сил получится. Церберы накинулись все скопом. В этом и была их ошибка. Паренёк вертелся меж массивных тел, вспарывая шкуру когтями. Когда его рука вошла в горло одному из церберов, и чёрная кровь демона хлынула на неё, он почувствовал, как сила перетекает из растерзанной туши к нему. Расправиться с оставшимися двумя не составило проблем. - Ну, вот и всё, - Энцо демонстративно отряхнул руки. - Ещё нет. Сейчас придёт хозяин этих симпатичных пёсиков. Не успел Спрада договорить, как появился только что упомянутый хозяин. Двухметровый исполин в нелепых серых доспехах. На плече он нёс необычный меч: двуручник из чёрного метала с зазубринами по всей длине лезвия. - О, Спарда. Это один из твоих выродков? – пророкотал исполин, разразившись смехом. – Мелкий ублюдок. Зря ты сюда пришёл. - Сегодня не твой день, дядя. Скоро я отправлю тебя на встречу с твоими собачками. - Ну, попробуй, дохляк! Меч мелькнул перед глазами, вспоров кожу на скуле. Если бы Энцо не уклонился, остался бы без головы. - О… А я думал ты им только в зубах ковыряешься. - Ах ты… Мелкий ублюдок! Прыжок, уклонение, перекат и вот Энцо уже рядом с неповоротливым исполином. Клинок летит прямо в лицо, но он останавливает его, сжав между ладоней. Резкий рывок на себя – и меч уже в его руках. Исполин рычит, бросается на парня, и меч, сменивший хозяина, выходит между лопаток демона. - Передавай привет собачкам, отродье, - шепчет Энцо. В следующее мгновение туша демона сажей оседает на землю. В руках мальчика остался причудливый клинок. - Я могу взять эту штуку с собой? – спрашивает он Спарду. Рыцарь кивает. – Вот и хорошо. Я скоро вернусь, Спрада. Жди меня. Через мгновение в разрушенном городе остался только Спарда и кучка сажи, когда-то бывшая демоном-стражем.